- На площади повесили какого-то разбойника. - Усевшись рядом, она протянула всем купленные лепешки и мясо. - Кажется, одного из тех, что стерег нас. Впрочем, я их не очень-то хорошо помню.
- Толстого, немого, горбоносого? - вскользь поинтересовался Ульва.
- Скорее, толстого.
- Может быть, и Худышка, - пробормотал про себя шулер и впился зубами в лепешку. Никак он не хотел уйти сейчас от этих людей, щедрых на золото и серебро, чувствовал - можно и еще что-то из них вытянуть, чуял, как ворон падаль. Пока, правда, не очень-то получалось вытянуть, так ведь и отплывают они только завтра. А за это время много чего может произойти.
Поправив плащ, Магн присела на стылую землю рядом с Хельги. Бледное лицо ее вытянулось, под глазами залегли глубокие темно-фиолетовые круги. Да, нелегко дались ей последние дни, да что там дни - месяцы.
- Мы скоро будем в Ирландии, ярл, - тихо произнесла она. - Готов ли ты к битве?
Хельги молча кивнул, положив руку на украшенную волшебными рунами рукоять меча, выкованного когда-то в кузнице Велунда. Он не вполне представлял еще, с кем будет битва, но чувствовал, что хороший меч ему вполне пригодится.
Стояла та солнечная погода - довольно редкая в здешних местах, - что бывает иногда осенью. Было довольно тепло, синее высокое небо скорее напоминало о лете, нежели о близких октябрьских ненастьях. Легкий ветерок срывал красные листья с кленов, и те падали на пожухлую траву, тихо-тихо кружась. Чуть вдалеке, за холмом, видна была желтая дубовая рощица, небольшая, аккуратная, словно бы вырезанная из пергамента. Вниз с холма вела извилистая тропинка, по которой, направляясь к пристани, шли трое монахов.
- Паломники, - посмотрев на них, пояснил Конхобар. - Видно, хотят посетить монастыри Ирландии, иначе б с чего им сюда тащиться?
- Пожалуй… - задумчиво кивнул ярл.
- Седрик сказал, что мы можем хоть сейчас располагаться на судне, - добавила Магн. - Только, пожалуй, там пока нечего делать. Шумно и тесно.
- Да и, похоже, к нам прибавятся еще и вот эти… - Ирландец кивнул на паломников.
Сидевший рядом с ним Ульва пристально вгляделся в монахов и, быстро выплюнув изо рта длинную соломину, которую лениво жевал, осторожно оглянулся на компанию ярла. Похоже, ему больше здесь нечего ловить, тем более… Тем более…
- Пойду немного пройдусь, - поднявшись с травы, произнес он и исчез в желтых зарослях дрока.
Между тем паломники уже подошли к пристани и, остановившись возле кнорра, принялись о чем-то расспрашивать моряков. Видно, и вправду собрались за море. Один из матросов, указав рукой на Честер, посоветовал им договориться с хозяином судна. Монахи кивнули и, пройдя вдоль реки, быстро направились к городу. Дорога вела меж холмов, через березовую рощу с золотистой листвой, через пожухлые кусты жимолости. Там, уже перед самым городом, и выскочил навстречу паломникам честерский шулер Ульва. Почтительно поздоровался, пожелав успехов и благоденствия, и красочно расписал все свои мнимые приключения, связанные с нападением на него разбойников, якобы имеющие место быть у самых городских стен.
- Так что отобрали у меня лошадей аспиды, не знаю, как и сам жив остался, - разведя руками, грустно заключил он.
- Жаль, - покачал головою отец Деклан. - А мы так рассчитывали на эти деньги. Ну, да бог с ними. Хорошо хоть тебя упас Господи.
- Да, это хорошо, - кивнул кругленький "добрячок" брат Киаран, бросив исподлобья на Ульву злобный, насквозь пронизывающий взгляд. Шулер нисколько не смутился, а лишь незаметно кивнул - поговорить бы.
- Есть здесь у меня один знакомый, что мог бы ссудить нас деньгами на дорогу, - когда вошли в город, быстро сказал Киаран. - Вы нас ждите у дома Седрика, а мы пока сходим.
- Да будет с вами удача, - кивнул отец Деклан. - Пойдем, Никифор.
Они оба пошли к рынку и, узнав у торговца рыбой точное месторасположение дома купца, свернули в сторону старой базилики. Туда же, чуть пропустив их вперед, направилась и другая пара в лице ушлого шулера Ульвы и черноглазого монаха, сиречь друида Форгайла. По пути им встретился большой отряд воинов, деловито проскакавший к воротам.
- Ну? - Остановившись на углу, друид строго посмотрел на Ульву. - И что же ты поведаешь мне? Имей в виду, куда ты дел лошадей - интересует меня меньше всего. Выяснил главное?
- А как же, уважаемый! - Шулер кивнул. - Слуги Седрика и воины местного тана Эльдельберта в очередной раз решили покончить с разбоем. Не так давно схватили и повесили Худышку, одного из людей Ворона, я сам его видел, Худышку-то, висит, как живой, только птицы уже глаза выклевали. А сам Альстан Ворон, думаю, подался отсиживаться на болота. Он же далеко не дурак, Ворон-то.
- Это все лишь твои предположения и догадки, - усмехнулся друид. - Конкретного же у тебя, вижу, ничего нет. А жаль. Золото у меня еще не закончилось.
Глаза Ульвы алчно блеснули.
- Третьего дня я был в городе, - оглянувшись, быстро зашептал он. - Случайно встретился с Гермой, это из наших, тоже не очень-то в ладах с королевским законом… Короче, он сказал, что видал Немого, сотоварища Ворона, тот покупал на базаре огниво и трут, а в корчме Теодульфа взял бочку соленого мяса.
- И что?
- Как что? - Ульва пожал плечами. - На болота они подались, вот что, тут и думать нечего!
- Но там их достанут воины.
- Ни в жизнь! Есть там одно местечко, у старого капища…
- И ты знаешь путь? - Друид не мигая уставился прямо в глаза Ульвы, и тот лишь кивнул, сглотнув набежавшую слюну. - Едем сегодня же. - Оглянувшись, вытащил из рукава монету. - Купишь лошадей и припасы. Остальное можешь оставить себе.
- Слушаюсь, господин, - помимо воли низко поклонился шулер. - Но…
- Что еще?
- Э… Господин, я думаю, было бы не худо нанять каких-нибудь воинов, парочку-другую головорезов, иначе как мы управимся с Вороном и Немым? Да и кто знает, сколько там их всего, на болотах? А у меня тут есть несколько человек на примете…
- Помолчи, - поморщился Форгайл, что-то прикидывая. Затем еще раз воззрился на Ульву. Смотрел какое-то время, не отрываясь, а затем удовлетворенно кивнул: - Так я и знал. Ты что-то утаил от меня. Что-то важное. Говори же!
И язык изумленного шулера повернулся вдруг, словно сам собою.
- Я знаю, где находится ярл, - тихо, почти по слогам, произнес Ульва. - Он на пристани, ждет отправления кнорра Седрика в Дуб-Линн. Ваш попутчик.
- Хм… Неплохо, - задумался друид. - Вот что, парень. Коли желаешь хорошо заработать, сделаешь, как я сказал. Наймешь сегодня же пару головорезов, о которых говорил. Пусть сделают так… - В нескольких словах Форгайл быстро обрисовал ситуацию и затем спокойно закончил: - Мы же с тобой сегодня же двинемся на болота.
- Одни? - в страхе воскликнул Ульва.
- Одни, - усмехнулся друид.
Ближе к вечеру ярл и его люди, поднявшись на борт кнорра, разместились в узкой каморке в корме. Можно было, конечно, разбить корабельный шатер прямо на палубе высокой надстройки, да только холодновато уже было в шатре темными осенними ночами, да и, главное, привлекал он излишнее внимание к его обитателям. Шатер - значит, знатные особы, всем любопытно. Нет шатра - плывут себе обычные пилигримы, люди, мягко сказать, не очень-то состоятельные, подстелили под голову соломы, да и спят себе в тесном закутке или, того хуже, в трюме. Туда, впрочем, шкипер как раз и хотел препроводить двух ирландских монахов - смуглолицего юношу и еще крепкого седобородого старца. Правда, те отказались - больно уж затхло пахло в утробе кнорра - и расположились на носовой палубе, подложив под головы мешки и укрывшись старым плащом.
- Ну вот мы почти и дома, - улыбнувшись, сказал отец Деклан.
Стремлюсь я к ирландской земле,
Омытой морем обильным, -
нараспев начал читать он.
Обильны частые горы,
Часты леса многоводные,
Многоводны реки в извивах,
В извивах глубины озер.
Великий корабль Ирландия,
Ирландия гор зеленых.
Стремились к ней Ир и Эбер,
Стремлюсь я к земле ирландской.
- Похоже, ты знаешь не только молитвы, святой отец, - устраиваясь поудобнее, пошутил Трэль.
- Да, я ведь вырос в дальнем монастыре Имбар Даллангайт, что затерян меж крутых скал Коннахта. - Отец Деклан мечтательно посмотрел в небо. - Мы изучали не только молитвы, но и песни наших певцов - филидов и бардов, и искусство хранителей законов брегонов, и греческий, и, само собою, латынь.
- Греческий? - оживился Трэль.
- Тот древний и звучный язык, на котором говорили эллины, на котором творил великий Гомер, писали Аристофан и Анаксагор. Ты не знаешь ничего этого, Никифор?
- К сожалению, нет, отче. - Юный вольноотпущенник с горечью покачал головой. - Ты же знаешь, я вырос рабом у норманнов… вы называете их финнгаллами.
- Ничего, Никифор. - Отец Деклан провел рукой по волосам юноши. - Теперь Господь даст тебе совсем другую жизнь. Совсем другую…
- Я все же хочу добраться до своей родины, отче… Которую совсем не помню.
- Доберешься. Обязательно доберешься, Никифор! А в святой город Рим мы с тобой поедем вместе с братьями. Ну, а уж там - решай сам. Из Италии в град Константина частенько ходят суда. Позволь спросить - что ты намерен делать в Константинополе?
- Не знаю, - честно ответил Трэль. Он и в самом деле не знал. Не раз и не два задумывался юноша о своей судьбе, повернувшейся вдруг совсем неожиданной стороной, начиная со встречи с ромейским купцом Михаилом, погибшим в стычке с пиратами. Купец говорил, что он, Трэль… вернее, Никифор, Никифор Дрез, - выходец из очень знатного рода. И некие люди якобы очень бы возрадовались, узнав, что ветвь этого рода не сломлена и нить жизни его отнюдь не прервалась. Значит, в Константинополе - если купец не врал - у него, Никифора, найдутся и влиятельные друзья и не менее влиятельные враги. Только что ему-то от всего этого? Этот солнечный далекий город, град святого Константина, он чужой для него, и что он, бывший раб Трэль Навозник, будет там делать? Даже язык и тот уже полузабыт. Так не лучше ли было остаться в стылых северных фьордах? Ведь он теперь не раб, у него есть хижина, небольшой участок, немного семян… Нет!!! Сколько себя помнил, все долгие годы Трэль жил одной мечтой - покинуть эту холодную землю и никогда больше даже в самом страшном сне не видеть ни снега, ни льда, ни фьордов. Хитрый ромей поманил его отблеском красивой сказки, поманил, как оказалось, в своих гнусных целях, и вот что теперь из всего этого вышло. И нужен ли ему этот далекий Константинополь? Может, лучше будет поступить в один из ирландских монастырей? А что? Совсем неплохая идея, и неплохой приют для уставшего странника. Правда, вот устал ли он? Трэль усмехнулся. А пожалуй, что и нет. Вполне выдержит еще немало путешествий, хоть в тот же Рим, уж это обязательно, тем более с верными спутниками, например с отцом Декланом - за все время скитаний юноша сильно привязался к старому монаху. А потом, после Рима, кто знает? Может, и Константинополь покажется не таким уж далеким?
Трэль перевернулся на жестких досках палубы, пододвинув под левый бок побольше соломы, лег, вытянувшись на спине. С черного чистого неба прямо в глаза ему ярко светили звезды. Похоже, завтра будет хороший день, с пронзительно-синим небом, ослепительным, почти что летним, солнцем и ласковым зеленовато-голубым морем. В такой день хорошо плыть по волнам на надежном судне, таком, к примеру, как кнорр "Око Единорога". Несмотря на несколько отдававшее язычеством название, "Око Единорога" представляло собой крепкое и просторное судно, из тех, что называют пузатыми, весьма грузоподъемное и вполне устойчивое на волнах. Основным движителем корабля был прямоугольный шерстяной парус с вытканным изображением волшебного голубого зверя с длинным могучим рогом, весла тоже имелись, но лишь на носу и корме, применяясь лишь во время швартовки и отхода от причала. Вообще же Трэлю кнорр нравился куда больше боевой ладьи - драккара, - пусть не такой изящный и быстрый, да зато надежный и основательный. Драккар - корабль-разбойник, корабль-пират, корабль-воин, кнорр же - честный морской труженик.
Трэль почесал голову - хоть и мылись недавно с отцом Декланом в реке, а все же одолевали вши, впрочем, как и всех. Затем осторожно - чтобы не разбудить - отодвинулся от своего храпящего спутника, поправив на нем старый шерстяной плащ. Встал, тихонько подошел к борту. Тьма! Почти что непроницаемая, глухая - не видно ни зги, и даже никакой огонек не мелькнет со стороны высоких городских стен. Если не знаешь - ни за что не угадаешь, что здесь рядом - город. Да и с чего бы это честным горожанам - тем более деревенским кэрлам - жечь по ночам огонь? Честные люди ночью спят. Тут лишь два исключения - монахи и стражники. Кстати, на кнорре последних что-то не видно. Странно. Должны были бы быть, хоть и стоял корабль у родного причала, да мало ли лихих людишек шастает по окрестным лесам? Вон совсем недавно повесили одного из них на городской площади. Страшный, говорят, был злодей. Ага! Вот, кажется, и пожаловали… ночные гости…
Трэль спрятался за одним из висевших на носовой надстройке щитов. Хоть и темна ночка, да береженого Бог бережет, к тому же у тех, на причале, факелы… Значит, не разбойники, те не стали бы так себя выдавать.
- Эй, кормщик! - стукнув в борт корабля, грубым голосом заорал один из пришельцев. - Давай просыпайся. Возьмешь до Темной Гавани? Сколько?!!! Ну, ты б вполовину сбавил хотя бы…
Кормщик спросонья, видимо, отвечал шепотом, по крайней мере Трэлю его было не слышно. Зато ночные гости - похоже, их было двое - орали, не чинясь. Впрочем, вскоре затихли, видимо, договорились… Так и есть - хлопнули по рукам. Со скрипом спустили сходни. Затопали по палубе обутые в грубые башмаки ноги. Кто-то из гостей что-то недовольно забормотал, видно, не понравился трюм. Да и правда - кому понравится-то, коли еще не так давно в нем везли лошадей? Ну, что на носу, что на корме место есть. Не так чтобы уж очень много, но для шатра вполне хватит.
- Ульва говорил - не ставить шатер и не очень-то шуметь на кнорре, - протопав, произнесли, казалось, над самым ухом юноши.
- Да мало ли что он говорил, - презрительно ответил другой голос, тот самый, грубый, что только что спрашивал кормщика. - Что ж нам теперь, в вонючем трюме валяться или тут, прямо на досках? Кормщик!!! А ну, тащи сюда шатер, в рот тебе дышла от двух повозок! Гауторб, дай ему монету… Дай, я сказал, не жадись, после с шулера свое получим.
- Да уж, получим, - усмехнулся осторожливый Гауторб. - Если не сгинем на проклятом острове.
- Скорее мы с тобой сгинули бы здесь, - хохотнул второй. - Вспомни Худышку. Красиво висит, а?
По всей палубе прокатился хохот.
- Чтоб тебя разорвало от таких слов, Родинка! - в сердцах буркнул Гауторб и завозился, помогая морякам разбить шатер. Вскоре, с руганью, к нему присоединился и Родинка. К тому времени Трэль уже лег обратно, привалясь к борту и накрывшись краем плаща.
- Это кто еще здесь? - Родинка споткнулся об отца Делана.
- Пилигримы, - пояснил чей-то глуховатый голос, видимо, кормщик или кто-нибудь из матросов. - Постоянно они тут, то в Ирландию, то обратно. Непоседливый народ, Божьи странники.
- Чего ж они валяются-то прям под ногами? Ладно, ладно, не бурчу… Ну-ка, держи веревку… Ага!
Поставив наконец шатер, оба ночных визитера забились туда и засопели, устраиваясь поудобнее.
- Нет, ты как хочешь, дядюшка Гауторб, а я все-таки предлагаю схватить его прямо у сходней, - неожиданно произнесли прямо над ухом Трэля.
- Тихо ты… - шикнул Гауторб. - Ишь, разговорился. Ульва что сказал? Сначала проследить, а хватать после.
- Ага, проследить, - не унимался Родинка. - Ты что, знаешь этот поганый Дуб-Линн как свою глотку?
- Бывал когда-то, - вздохнул Гауторб.
Они говорили совершенно свободно, хоть и шепотом, но вполне слышно, что и понятно - немало не самых глупых людей сбивали с толку вышитые стены шатра. Изнутри кажется - собеседники абсолютно одни, и забывается как-то, что стены вокруг - всего лишь тонкая тряпка. Слушай, кто хочет. Что и делал сейчас Трэль. Не потому, что страдал излишним любопытством, а просто никак не мог уснуть. Усни тут, попробуй! Ишь, разболтались, гады!
А "гады" между тем продолжали обмениваться фразами, иногда довольно-таки интересными и загадочными. Много говорили об Ульве - вот тут Трэль прислушался, уж не о странном дружке отца Киарана идет речь? И где вообще сам Киаран? Может, убил его Ульва, если и не сам, так нанял кого-нибудь, да вот хоть этих двоих. Еще, как понял юноша, ночные гости сели на кнорр со вполне конкретным заданием, полученным от Ульвы: по прибытии в Дуб-Линн схватить кого-то и, как выразился "дядюшка" Гауторб, "дальше ждать, сидеть тише полевой мыши". Интересно, кого они схватить собираются? Впрочем, выяснить это можно было только лишь утром. Вскоре разговоры затихли, и лишь тихий плеск волн разгонял тишину ночи. Незаметно для себя самого Трэль задремал, в который раз увидев во сне белые стены чудесного града Константина…
Полная луна висела низко над черным лесом, освещая мертвенно-кровавым светом болотистую пустошь близ небольшого холма, где в редколесье проступала небольшая поляна, идеально круглая, как и само ночное светило. Точно по кругу поляны, ограниченной болотами и лесом, угрюмо тянулись вверх черные базальтовые плиты, вытесанные в неведомые времена. Посередине этого круга, на земле, лежала еще одна большая плита - жертвенник. Слышались какие-то звуки. То глухое рычание, то чей-то визг, то пронзительные крики выпи. Место было глухое, дикое, куда не осмеливалась бы сунуться ни одна христианская душа, тем более сейчас, в полночь. Однако близ края поляны мирно горел костер, возле которого на еловых лапах сидели двое: Альстан Ворон и Немой. Обоих разбойников, казалось, ничуть не беспокоили ни ночные крики, ни само место, где они находились, ни даже несколько обглоданных волками трупов, без особого трепета выкинутых в ближайший овраг. Позади костра, в лесу, под большой елкой был устроен просторный шалаш, даже, скорее, полуземлянка, с покрытой лапником кровлей. Рядом с ней, прислоненные к мощному стволу дерева, виднелись две рогатины и длинный охотничий лук. Судя по замечательному запаху, идущему от костра, тати подстрелили зайца, который сейчас и жарился над углями на импровизированном вертеле.