- Граф Роксетерский, - вместо приветствия сказала крещёная богиня, прижав уши, - если ты ещё раз попробуешь сократить или дополнить мои слова так, что это вывернет их смысл… Или, тем более, использовать тайную беседу как довод в разговоре с кем-то третьим - тебя спасёт от смерти разве статус посла. Но ни одного слова, предназначенного тебе, ты от меня не услышишь! Ясно?
Пришлось виниться. Окта не вполне понял, за что. Уяснил только - богиня, хоть и крестилась, норов сохранила. Любое упоминание всуе бесит! Но, когда, наскучив пространными извинениями, перемешанными с комплиментами, Неметона велела говорить прямо или убираться, перешёл к делу.
- Я решил выступить вместе с вами, - сообщил он, - и попросил разрешения поднять над своим небольшим отрядом знамя Мерсии. Король был зол, не лучше тебя, и отказал. Я полагаю, он всё-таки неправ.
- Почему? Или у тебя в кармане армия?
- Нету армии, - Окта развёл руки. - Но мы мерсийцы, мы здесь. Я ведь не виноват в том, что случилось! Если бы знать, что нас предадут и Хвикке - Пенда прислал бы армию. И он её пришлёт! Уверен, уже сейчас он снимает из Нортумбрии всё, что вообще можно снять…
- Но мы пока не видим ни одного человека. А знамя… Граф, это же просто недостойно - поднимать знамя державы над таким маленьким отрядом. Что подумают ваши последние оставшиеся друзья - что в случае беды Пенда пришлёт на помощь десять человек?
- Нас - двадцать три.
- Хорошо, двадцать человек. На фоне тысяч врагов это будет смотреться очень красиво. И в слухах, и в песнях…
- Но и не дать показать себя союзнику - тоже неверно.
Богиня задумалась.
- А вот здесь ты прав… Слушай, а ведь у тебя тоже есть знамя! Твоего города. Так и честь Пенды не пострадает, и все увидят, что некоторые из мерсийцев на поле боя были. Ты - граф, тебе не зазорно придти на помощь другу и с небольшим отрядом.
Оставалось уломать Гулидиена. На сей раз посол говорил с голоса Неметоны: осторожно, слово в слово. А то, чего доброго, обидится! Это была нелёгкая работа словами - но именно такую он и любил, не меньше, чем головоломную скачку по непролазному лесу или пляску мечей.
- Нас мало. Но, я слышал, ты собираешься отправить передовой отряд? У меня два десятка всадников в доспехах! Скажи, что будет, если окольчуженная конница Уэссекса сумеет перехватить твоих конных лучников? Резня… А если их закроют собой мои люди? Битва. И поверь, если будет нужно, мы поляжем все. Но знамя королевства не посрамим.
Гулидиен задумался. И Окта ловко направил его мысли в нужном направлении. Показать врагу мерсийское знамя в передовом отряде - крепко испортить Хвикке настроение. Пусть гадают - успела прийти помощь от Пенды, или ещё нет? И как это нет, когда знамя - вот оно, и сражаются под ним натуральные мерсийцы, уж это бывшие вассалы поймут - и по виду, и по повадке. То-то им весело станет, если начнут вместо "когда?" гадать "сколько?". И как-то незаметно вышло, что король разрешил графу присоединиться к передовому отряду. Но под знаменем Роксетера. Или Кер-Гурикона, как называли город камбрийцы.
- Это не совсем саксонское знамя, - заметил тогда Окта. - Пусть навершием на древке и посажена лошадь, под нею - всё тот же дракон.
- Так и ты сакс не больше, чем наполовину, - отрезал король. - И чтобы напомнить тебе о твоей камбрийской крови, я, пожалуй, поделюсь с тобой маленьким секретом…
Которым оказалось фактическое разрешение выкупить редкого качество оружие. Окта непроизвольно сжал пальцы вокруг рукояти меча. Нового меча, который не терпелось испытать.
Идея заказать себе в Диведе хороший меч не давала графу покоя с тех самых пор, как он взялся за миссию в Камбрии. Раз уж этот край славится кузнецами - грех не использовать путешествие с толком! А слава о камбрийском оружии доходила до Норвегии. Эти мечи хотя бы не нужно выпрямлять ногой после каждого удара, как приходится поступать с изделиями тех краев, где бриттов под корень извели. Или где их отродясь не водилось, как в тех же норманнских краях.
К вящей досаде, в Керр-Мирддине выяснилось - работа большинства кузнецов ничем не лучше произведений оружейников Роксетера, таких же бриттов, как диведцы. Однако за оружие взялась сама Неметона, и вскоре даже застрявшие из-за непогоды римляне принялись хвалить новое оружие. Увы, слишком уж короткое для всадника. Быстро выяснились и другие недостатки: например, новые мечи было очень тяжело точить. Зато теперь Окта точно знал - его мечта может сбыться. Один из городских мастеров создал новый, совершенно замечательный меч с чёрным клинком.
Граф заинтересовался и счёл необходимым к мастеру заглянуть. Вежливо поздоровался - по меркам саксов, кузнец-оружейник был крайне важным человеком, от него зависела жизнь воина. А уж в сложившихся обстоятельствах к мастеру, изготовившему нечто новое и великолепное, проявить всяческое почтение никак не вредило ни делу, ни чести. Закончив с комплиментами, граф перешёл к торговле.
- О вашем достижении мне рассказал король, и вот я здесь. Я хотел бы купить чёрный клинок - с тем, чтобы сражаться на стороне Камбрии камбрийской же сталью.
Кузнец пожал плечами.
- Их трудно и долго делать, такие клинки. Возможно, этот меч пожелает приобрести сам Гулидиен?
- О нет. Король совершенно точно дал мне понять, что хотел бы видеть это оружие в моих руках. Как ещё один знак союза.
В известной степени это была взятка: за то, чтоб Окта поднял всё-таки собственное знамя. Вот они, плоды искусства дипломатии: подарок за то, на что ты бы и так согласился!
- Хорошо. Я сейчас принесу клинок. Прошу тебя, граф, не заходи в мастерскую: несведущему человеку в ней находиться немного опасно.
Лорн притворил дверь. Вызнали! Но - отдать чёрный меч саксу? Невозможно! Не исключено, что он предназначен судьбой в противники неоткованному. Новому Эскалибуру. Впрочем, выход нашёлся быстро. Как всегда бывает, если выходы готовить заранее.
Довольно скоро Окта, сияющий, как полуденное солнце, заказывал рукоять и гарду другому мастеру.
- Это тот самый?
Граф кивнул.
- А он скорее серый. Хотя темнее обычного. Да, невозможно хорош! Что ж, ты получишь надёжное оружие ещё до выступления…
Так и вышло. И теперь сварной меч, первый из своей породы, словно живой, просился в дело. Ему не терпелось испытать на прочность уэссекские кольчуги. Впрочем, испытание на поле боя должен был пройти не он один. Замыкала отряд упряжка с пожарным насосом. Пусть ни сама она, ни приставленные к насосу люди не должны были увидеть саксов даже издали - неприятности саксам она сулила. Мелкие. Впрочем, это уж как повезёт…
А вот с Немайн дела у Лорна не задались. Сида, перво-наперво, протянула кузнецу холщовую суму. Пока тот пялился на оказавшуюся внутри кольчугу, коротко обрисовала заказ.
- Это моя, - пояснила, - а надо переделать на сестру. На Эйру.
Лорн открыл было рот, чтоб возмутиться. Он бронёй занимался редко. Тем более - такой рутинной работой, как подгонка кольчуги. Но - присмотрелся к доспеху, рот закрыл и торопливо согласился. Такой работы ему видеть ещё не доводилось. И такого металла. Серебристый, яркий, с тонкой чёрно-угольной жилкой. Кольца - никаких следов клёпки или варки. Все - цельнокованые. Мелкие-мелкие. Очень хотелось понять - как это сделано. Понятно, что сталь. Понятно, что варили её очень похоже на то, как он - чёрный меч. И даже понятно - кто. Холмовые фэйри, некому больше! В груди зашевелилась гордость - он-то оказался не хуже мастеров волшебного народа! Но - как ковали? Как скрепляли кольца? На осторожные вопросы сида коротко повторила:
- Это моя. Берёшься? Нужно быстро.
Искушение было велико. И всё-таки Лорн сумел отказаться.
- Быстро - не получится. Ещё испорчу. Если позволишь, я сниму пару колец, посмотрю, как изготовлены…
- Некогда, - вздохнула сида, - моим ученицам нужна защита. И срочно. Через две недели нам в бой. Если повезёт. Если нет - раньше. Щиты я уже заказала. Шлемы есть.
- Ладно, - вздохнул Лорн, подозревая, что даже новенький стальной напильник может не взять эту красоту. Придётся перетирать кольца точильным камнем, а потом поставить новые и заварить. Да и выковать такие маленькие колечки из, как это выяснилось, сидовской стали ему пока не под силу, - попробую. Но - наверняка станет не такой красивой… И это… У тебя вторая такая же есть?
- Нет. Я сида. Я обойдусь. Анна себе, оказывается, ещё месяц назад пластинчатую кирасу заказала. У мастера попроще. Ты ей не по карману, знаешь ли.
Лорн пожал было плечами - и тут до него дошло. Первой мыслью было: сиды, как и большинство камбрийских рыцарей, предпочитают не нагружать себя лишним весом, который спасёт - не всегда, а силы тянуть будет постоянно. В стране холмов и лесов никакая броня не защитит от стрел из засады. Но один взгляд на чудную кольчугу уверил в обратном. Сиды носят броню! Но Неметона, за болезнью да хлопотами, забыла о броне для второй ученицы. И теперь отдавала свою, чтоб не тянуть в сражение беззащитную. Сама же останется бездоспешной. Как отреагирует войско, если шальная стрела уложит Немайн на месте, мастер воображать не стал. И думать себе о таком запретил.
- Знаешь, - сказал медленно, - не буду я эту вещь трогать. Не дело чужие шедевры похабить. Я другое думаю. Что, если я Эйре римский доспех сделаю? Лорику сквамату? Она, конечно, потяжелее выйдет - но и ученица-то посильнее тебя. А металл… Подожди-ка.
Полез в подпол. Вытащил сокровище, развернул, рассказал о сомнениях. Немайн разглядывала вычурные узоры. А ведь не гравировка - природа.
- Красивый… Нет, в переплавку жалко. И хранить нельзя - украдут. Но - можно продать его далеко-далеко. Римлянам. Они увезут меч в Африку, и там у него появятся свои хозяева, друзья и враги. Не наши, не британские. Там он попадёт в совсем иную легенду - а он в неё попадёт, достоин. При чём тут лорика для Эйры?
- Я могу сделать ещё такой слиток. Может, чуть хуже. Помнишь, ты с ребятней на Лугнасад город взяла? Так решётку при входе в подземелье поменяли. А старые прутья - мне снесли. Один хорошо зарос землёй, сгнил. Из него должна неплохая сталь выйти. Пусть не специальная закладка, но лет двести ему есть. А потом отдам на перековку другим. Потому что сам всё сделать за неделю уж точно не успею!
- Но чем тебе не нравится тот металл, что ты приготовил для меча? Он ведь лучше?
Лорн оторопел.
- Другого такого нет! И пророчицы твоей нет, кровь отдать…
- Делай, как знаешь. Кузнец здесь ты. Но кольчугу сестре переделай. А лорику - мне. Ей-то в колеснице сидеть, за щитами. Топорами да копьями дотянуться трудно. Стрелу же эта кольчуга любую удержит.
- А ты?
- Я могу оказаться где угодно.
Немайн лукавила. Бой есть бой, но место в сражении сида себе уже отвела…
* * *
Она сидела, как положено - лицом к югу и окну, спиной к двери. Ступни старательно прикрыты подолом, руки сложены на коленях. Не узнать Нион в первое же мгновение оказалось невозможно. Зачем лицо, если есть дыхание?
- Я пришла, - как будто и не шастала невесть где почти полтора месяца. - Я нужна, и я пришла.
- А мне сказали - фэйри. - Немайн обошла блудную пророчицу кругом. Изменилась, и заметно. Особенно глазам. Длинные тёмные волосы аккуратно заплетены в косы. Древняя причёска воина. Тени под глазами, и складочки в углу рта прежде не было. Но и голос стал твёрже. Взрослеет? Если Немайн от роду несколько недель, то и Нион, можно сказать, недавно вылупилась. До того жила, как в яйце - ни тебе внешнего мира, ни общения.
- А мне сказали, война, - Нион хихикнула. - Ну, где ты, тихо не бывает. Знаешь, а хорошо, когда тебя кто-то слушает. А не только слушается. Надоело уже! - сердито стукнула кулачками по коленям, и тут же быстренько затараторила: - Нет-нет, что ты, я люблю командовать. Особенно - от тебя. Но грустно, когда все только смотрят в рот. Вот у тебя сёстры есть, и родители. Я думала-думала, зачем? Теперь вижу. А у меня только ты. Та, что обещала меня слушать!
И, похоже, совершила немалый подвиг. Что ж. Стоит продолжить в том же духе. Немайн коротко поклонилась:
- Здравствуй, Нион, подруга моя, "я" моё второе. Почему не здороваешься?
И услышала удивлённое:
- Зачем здороваться с той, с кем не прощалась? Ты же всегда со мной. Я - это ты. Хотя… Я ведь и правда желаю тебе здоровья, счастья и всего того, что люди используют в качестве приветствий! Здравствуй, Неметона!
- Я тоже желаю тебе добра, Нион. Очень прошу - не уходи больше так внезапно. И вообще - чтобы я могла слушать, ты должна со мной говорить. Встреча и расставание - более чем достойные причины, не находишь? Кроме этого, невысказанные мысли и образы размыты, колеблемы и неопределённы. Чтобы придать мысли чёткость и понятную форму, мы используем слова. А потому, чтобы точно знать, что я думаю по тому или иному поводу, лучший способ - не пить настойку, а просто спросить.
- Я поняла, - уныло сказала пророчица, - Я что-то сделала не так. Что?
- Ты ушла, не попрощавшись и не поговорив со мной напоследок - и только. Всё остальное… - Немайн хотела продолжить, сказав, что всё остальное - личное дело Нион, девушки взрослой и самостоятельной, но не успела. Взрослая да серьёзная девушка вдруг издала совершенно нечеловеческий вопль, от которого и в глазах потемнело.
- А остальное правильно! - бедные сидовы уши чуть в трубочку не свернулись, пытаясь зажать сами себя, но всё равно было почти больно. - Правильно! Правильно! Правильно!
Девушка, распрямившись как пружина, подпрыгнула. На секунду мелькнули босые ступни. Не грязные, не исцарапанные, значит, к стенам трактира явилась обутой, но разулась, прежде чем лезть в окно. Немайн отметила для себя, что нынешнего стража нужно непременно отчитать за утрату бдительности - и тут ей стало не до наблюдений. В очередном радостном пируэте Нион не удержала равновесия и рухнула точно на свою богиню. Немайн такого не ожидала - в результате по комнате покатился комок из рук, ног и голов, размахивающий плавниками широких рукавов и возмущённо-радостно пищащий. Окончило свой путь странное существо, врезавшись в ларь.
- Ууй, - Нион, стоя на четвереньках, попыталась разглядеть ушибленный локоть. Получилось настолько же удобно, как укусить. Потом посмотрела вниз. Внизу была богиня - разметавшая красные волосы по полу и странно обмякшая. На губах мерцала ласковая улыбка. Глаза словно пеленой подёрнулись.
- Что с тобой?
Неметона молчала. Молчала совсем - и устами, и в голове, только дышала глубоко и смотрела. В глазах был какой-то смысл, но скорей животный, чем человеческий. Нион прижала кулачок ко рту, душа крик. Неужели у великой сиды снова будет это ужасное обновление? Из-за Нион-Луковки? Лучше не жить. Прыгнуть из окна вниз головой - в ад, где после смерти обретаются самоубийцы, и куда богиня, конечно, не попадёт… Но сначала - сделать, что возможно. Например, перетащить Неметону на кровать. Наклониться. Ухватить под мышки. Тяжёлая… Маленькие женщины столько не весят. Верно, божественная суть тянет. Или зверь внутри. Или…
Рука Неметоны обвилась вокруг шеи. А в голове, в месте богини, было пусто, только смутные тени чувств. Образы.
- Не молчи, - попросила Нион, - скажи что-нибудь.
- Ты хорошая, Луковка. Ты красивая. Ты сильная.
В голове проявился образ: маленькая, куда меньше себя настоящей, сида на руках у Нион. И обнимает за шею вот так же…
- Не удержу, - выдохнула Луковка, - весишь ты много. Но дотащу… Сестёр позвать? Мать? Врача?
- Никого… - сида смотрела в потолок, изучала, как совершенно новое для себя явление. - Это тоже не болезнь. Это обнимки. Просто я в таких случаях обычно на сестре висю. Правда, ноги не слабеют…
До Нион дошло. О манере сиды разводить родственные нежности с сёстрами она была уже наслышана. Но - на этот раз Немайн восприняла свою жрицу разом как подругу - и как мужчину.
Нион выросла в Анноне, где на трёх женщин приходился один мужчина. Там идея о том, что девочке может понравиться другая девочка, не казалась ни экзотической, ни запретной. Нион наклонилась к богине - для того, чтобы немедленно быть ухваченной обеими руками за голову, поцелованной в нос и крепко-накрепко обнятой. Внезапно защипало глаза. Похабные мысли вымело из головы, словно спёртый воздух в распахнутое окно.
- Я - хорошая девочка, - сообщила на ухо богиня, - и ты тоже. Мы можем вместе смеяться и плакать, болтать и воевать, дрыхнуть в одной постели и делать кучу других разных дел. Но есть занятие, которому мы будем предаваться по отдельности - и исключительно с мужчинами. Причём с законными мужьями… Согласна? Умница! Но до чего странно я устроена: мужчине, случись что, могу дать в лоб. А девчонку - только обнять да приголубить покрепче, чтоб дурь выбило…
Нион почувствовала, как напряжение - напряжение неправедности, да! - её отпускает. А из глаз текут слёзы, смешиваясь со слёзами той, с кем она одно целое, навсегда и навеки - по сути, по правде, по душе, а не по плоти…