* * *
Они стояли и смотрели. Любопытство, задор, ожидание, даже вызов. Они смотрели - и кого они видели? Нион стало немного не по себе. У каждого из тех, кого она привела к богине, сложился свой образ Неметоны - не такой, как у неё, а смутный, искажённый, неверный. Он может быть даже не похож на настоящую! Призна́ют ли… Успокаивало, что у самой богини, похоже, особых сомнений на этот счёт не было. Шагала бодро, весело помахивала ивовой веточкой. Увидев аннонцев, дёрнула ушами, склонила голову набок. Левая рука спряталась за спину.
- Рада вас видеть, - объявила. - Я вообще рада любым людям, желающим со мной работать…
Замолчала. Поворочала ушами, повертела головой. Теперь - знает всех. Внешне. Нион вдруг поняла - быть богиней не так уж и сладко. Слишком зависишь от людей. И каждый человечишка лучше тебя знает, что ты есть и что должна делать… Зато хорошо - крещёной сидой. Никто не возьмётся говорить, что тебе следует делать, а уважение и опаска - те же. Немайн прошлась мимо своих адептов раз, другой. Молчала. Давала аннонцам к себе привыкнуть.
- Ну, - спросила, - и как вы находите Неметону? Не больно грозная? Каждый из вас представлял меня иначе. Хуже того - представлял не меня. Сразу скажу: я не та, кому вы молились, приносили жертвы, о ком слышали в преданиях. Я - это я. Христианка. Хранительница правды. Дочь Дэффида Виллис-Кэдмана. Сида. Характер скверный. Не замужем.
Нион только глазами захлопала. Вот так, прямо в лоб? И ведь прошло, прошло! Иные даже заулыбались. Значит, в главном - приняли.
- Всем, кто желает мне помочь, я благодарна. Всех, кто имеет достаточно смелости, чтобы выступить против саксов, не будучи обязан к этому защитой родной земли - уважаю. Вы меня весьма порадовали. Сла-авно! Не перевелись герои в Британии.
Комплимент. А вот поклона - не заработали пока. Кроме первого, вежливого, при приветствии.
- К сожалению, времени у меня очень мало. Потому я хочу, чтобы каждый из вас коротко, очень коротко, назвал себя. Кто он, что умеет, чем желает заняться…
Немайн замолчала. За спиной громко дышала Луковка, изо рта явно поднимался невидимый ещё людям парок. Вообще-то, конечно, сделала она всё совершенно правильно: ухитрилась не сломать себе шею. Да и вернулась с прибытком. На самом деле - совсем не удивительно. Это для нормального общества она младенец, а для жреческих интриг - вполне зрелая подколодная змея. С очень небольшим практическим опытом, но выученная уж на таких примерах… Самый свежий случился прямо перед тем, как Нион сбежала от своих. Перед её вторым самостоятельным выступлением. Первым было свидание с Немайн с глазу на глаз.
Собственно, ей как раз ничего не грозило. Как всегда. Её дело было подтвердить подлинность богини. Подтвердила. Против этого результата ни болотный бард, ни возглавлявшая экспедицию друидесса ничего не имели. Поэтому у глупенькой пророчицы, не умеющей лгать и притворяться, были все шансы выжить. Погибнуть она могла только в одном случае - если бы, зайдя слишком далеко в болото, она осталась без обоих кураторов. И выбраться не смогла. То, что девочка из золотой клетки в состоянии найти обратный путь сама, тем и на ум бы не пришло. А ей и правда пришлось трудно. Очень трудно. Но до болота не уйти было. Послеживали. Для проформы, не так, как друг за другом, вернее, враг за врагом, а как за скотиной смотрят. В болоте, пока шли по гатям - тоже. Кому, потеряв соратника в рискованной экспедиции, охота и за утрату ценнейшего инструмента отвечать? А пророчица второго уровня посвящения и была для аннонских друидов прибором… Немайнометром. Хорошим. Практически незаменимым. Слегка капризным - но точно в меру. В ту самую, которая не вызывает сильного раздражения, но только определённое уважение к норовистому аппарату.
Немайн разговаривала с аннонцами - а у самой перед глазами, как наяву, стояла трясина. И Луковка, которая ещё сама не поняла, что - всё решила, и изнутри сосёт душу уже не необходимость выбора, а сладкая тоска по мгновению, когда она, наконец, перестанет быть чем-то и станет кем-то. Начнет собственную игру. За себя и Неметону! Что для неё - одно и то же.
Первое действие требовало одного - чтобы её никто не взялся преследовать. Сколько времени она проживёт, когда раскроется маскировка? Ровно столько, сколько понадобится каждой из грызущихся за власть над болотным краем клик, чтобы подготовить удар. Уж больно часто ей приходилось видеть такое, что не всяким взрослым адептам показывали. Глупенькая. Забудет. Не поймёт. Молчунья, смотрящая внутрь себя. Не скажет. Одержимая богиней… Главное забывали - одержимая богиней мудрости и военных хитростей! А такая не может быть растением. Зато может обвешаться венками и веточками. Особенно старательно, если от этого зависит её жизнь - и голос богини.
За пока ещё не своими врагами пророчица следила внимательно. Видела - бард-проводник проиграл, ещё не вступив в схватку. Старуха - выигрывала. О, если бы их было двое… Но пророчица стала граничным условием. Проводник не мог себе позволить ни убить обеих спутниц, уж больно суровая проверка ждала б его по возвращении, ни совершить открытое злодеяние на глазах пророчицы. Вот подделать несчастный случай на тропе - это да, это пожалуйста. Пусть даже и весьма грубо - лишь бы сошло для единственной глупенькой зрительницы.
Те четыре часа, что они шли по гатям, Нион - тогда её звали иначе - запоминала путь, сочиняя внутри себя песенку про каждый поворот, каждую кувшинку. То была уже вторая песня, первую она сложила при выходе, но проводник выбрал новый путь. За этот путь она насчитала пять попыток покушения барда на друидессу. И совсем не исключала, что заметила не все. Во-первых, потому, что была слишком занята, запоминая путь. Во-вторых, следить приходилось за обоими спутниками. В-третьих, она очень устала! Привыкла-то к совсем иной жизни… К вертикальным складкам круглой бревенчатой комнаты, отделённой от помещений для прислуги - и соглядатаев - тремя пологами, а от святилища Неметоны - всего одним. К ярким тряпичным коврикам и мягким тюфякам на гусином пуху. К дрянному - это она теперь знала, тогда оно казалось древним и могучим - оружию на стенах. И к тому, что не она ходит, а ходят к ней - а ей приходится сидеть на пятках, пока не затечёт нижняя половина тела. А иногда - и дольше. Когда заметно, что важные люди решают важные вопросы, не стоит какой-то девчонке путать их планы мелкими капризами. Если уж осмеливались иной раз слова богини перевирать - какое уважение они могли иметь к глотке, из которой эти слова исходили?
А ещё Нион привыкла к одёжке из мягкого льна, к сухой! А ещё к твёрдой земле, по которой можно ходить, а иногда, украдкой - и бегать. И к крыше, на которой можно лежать, рассматривая высокое небо. В те редкие дни, когда оно было высоким. Теперь Нион знала - небо над Анноном и верхним миром одно. А это означало, что Аннон никакой не потусторонний и прошлый мир. Просто медвежий угол, в который сбились лжецы, испугавшиеся нового Бога. И дураки, которых тем удалось обмануть!
Обманутыми дураками Нион сочла не только крестьян, но и друидов младших ступеней посвящения. И даже богов. Которым явно рассказывали что-то иное. Ни шутливая Неметона, ни хмурый рыцарь Гвин, ни Талиесин, непоседливый бард, побывавший во всех местах и временах, достойных упоминания - никто из них не желал и не умел лгать. А сказка про то, что Аннон часть преисподней - ложь наглая. Настолько, что никто не осмеливался оспорить.
Впрочем, про христиан она знала тогда только то, что к ним отправляют девушек, уродившихся со знаками принадлежности к иному миру: островатыми ушами, белыми или светло-русыми волосами, удлинёнными кистями и стопами. И что выглядят они достаточно обычно…
К месту вечернего привала, небольшому островку среди бескрайних хлябей, вышли ещё засветло - и это позволило Нион решиться. Идти по запутанному маршруту впотьмах она бы не рискнула. А ведь уйти удалось не сразу. Пришлось подождать, пока разведчики не разбегутся по естественным надобностям. Друидесса поволокла было её с собой, но Нион, вытянув натруженные ноги, заявила, что ей не хочется и вообще она никуда не пойдёт. Если нужно - несите. Та осталась очень недовольна - оставаться одной было рискованно. Но прибор не к месту закапризничал и из самоходного разом превратился в непортативный. Не помогло ни постучать, ни потрясти, ни поуговаривать. Оставалось признать - неприятности накопились, то-то пророчица последнее время была шёлковая, и даже на переходе по болоту - не ныла. Пришлось бросить её около неразожженного ещё кострища, аккуратно обложенного редким во владениях Гвина ап Ллуда булыжником: островок служил местом отдыха не первый год. Что было возле этих камешков потом, Нион не знала. Догадывалась - ничего хорошего. Уж больно старательно подделала следы борьбы и собственной гибели. А потом, осторожно, перепевая сложенную на пути туда песенку задом наперёд, двинулась вспять по тропе.
Выбраться на сухую землю засветло - не успела. Пришлось всю ночь простоять по пояс в трясине, лишь чуть-чуть переступая ногами. Как тут не простудиться! Какая уж тут борьба за души? Хорошо, ноги к Неметоне принесли - как больное животное к хозяину. А там - сперва сама болела, потом за богиней в обновлении ухаживала. И только потом выбралась-таки, чтобы доделать дело.
Немайн напрасно опасалась. Идея о проповеди в скрытную головку её второго я никем заложена не была, и новокрещёная преспокойно оперировала старыми, языческими понятиями. А потому и в мыслях не имела спасать, обращать или ещё как-либо воздействовать на людей, не почитающих Неметону превыше того же Гвина и прочих богов. Власть над торфяниками её тоже не привлекала. Пророчица хотела всего лишь вывести поклонников богини священных мест, текучих вод и военных каверз из ставшего вдруг чужим владения в дружественные земли бога христиан. Нельзя сказать, чтоб эта цель была лишена амбиций - Моисей желал точно того же. И отличие Нион от древнего патриарха состояло, пожалуй, только в масштабах: не сорок тысяч человек вывела, а два десятка, не сорок лет водила, а два дня. И совсем не по пустыне.
Месяц ушёл на другое: на осторожность.
Первую неделю Луковка лежала в вереске у выхода с гатей. Ждала. Пропустила троих проводников. Двое - завзятые гвинопоклоники, третий шёл не один, вёл очередную "озёрную" невеститься. Дело хорошее, и бард этот в святилище Неметоны хаживал, жертв не жалел. И если б он вёл "озёрную" в один конец… Но девка так уж беспокоилась, что стало ясно - на земли нового бога её ведут в первый раз. Значит, и обратно должны вернуть. Лишние же глаза Нион были ни к чему.
А вот четвёртый сгодился. Подношения он богине клал маленькие, да больше не те, что денег стоят, а такие, которые найти можно: четырёхлистный клевер, редкой формы камни… Значит, не считал себя ни друидом, ни воином, ни даже крестьянином. Просто человек, не желающий ни мудрости, ни славы, ни доброго урожая. Только немного везения. Вот ему и привалила удача!
Вот он рассказывает о себе сиде. Спокойно, коротко. Так же невозмутимо он вёл себя и тогда. Взялся рассказать верящим в Неметону, что им отныне следует обитать в ином месте. Кому - Луковка сказала. Предупредила, что нужно осторожно, с глазу на глаз. Тот слушал, кивал в ответ на её несложные советы. И сделал всё - своим усмотрением и лучшим образом.
Скоро у Нион было несколько курьеров-связников, шалаш в стороне от торных троп и немного еды. Много интересных новостей. Например, она теперь знала, чем закончилась история на болоте. И это знание поощряло осторожность. Ибо друидесса продемонстрировала запредельную силу, ухитрившись захватить своего противника живьём. Теперь весь Аннон знал, что бард за свои заслуги получил достойную награду: его отдали в обучение, с тем, чтоб помочь достигнуть первой ступени посвящения, минуя вторую! То, что процесс подразумевает строжайшую изоляцию от общества, никого не удивило. Живым - хотя и молчащим - барда, тем не менее, видели. Значит - или сонное зелье, или какое-то неведомое Нион колдовство.
Понемногу к знанию стала прибавляться власть, незаметная, но пронизающая торфяники из конца в конец. Власть над ползающими, подобно гадам, между людьми тайными шепотками. И пусть друиды сказали, что пророчицу не пустили обратно старые боги - слух уверял, что она жива и соединилась с богиней. Понимай, как хочешь! Пусть огонь пожрал дом пророчицы и святилище богини-изменницы - слух напоминал, что ручьи не заткнёшь. И что Неметона теперь заодно с новым богом. А уж у того храмов немало!
Главное же, слухи говорили, что к богине, в новый мир, можно уйти. Не только рождённым для него "озёрным". С ними-то ясно, они - дань, которую осколок умершего мира должен платить молодому. Теперь же новый мир открылся любому, кто почитает богиню…
Аннон был землёй Гвина. Неметону почитали больше из страха. И точно не любили. Кроме воинов и проказников. И вот теперь они изучали ту, которую так по-разному представляли, в то время как она пыталась найти им применение.
Двадцать человек. Сида спиной чувствовала самодовольный взгляд, которым Луковка ощупывала своих людей. Как же она ими гордилась! Каждым и каждой. А уж как сияла, когда объявила во всеуслышание, что привела на службу Неметоне двадцать человек. Как купалась в уважении, произошедшем от того, что она не сбежала, а выполнила задание. Как впитывала скрип зубов Анны, когда сообщила, что привела из Аннона тринадцать ведьм! Правда, среди них - только три слабенькие травницы. И - десять учениц, не достигших и первой ступени посвящения. Зато все рвутся в битву, и искренне полагают, что ведьма-недоучка стоит трёх саксов. Ну а кроме ведьм, Немайн довелось познакомиться с четырьмя болотными бардами-лучниками - и одной лучницей. Да двумя филидами-запоминателями, немолодой бездетной парой. Вот такое пополнение.
Лучники - это было хорошо. Можно считать, тактическая разведка уже есть. Главный вопрос - хорошо ли ездят верхом? Плохо. Жаль. Но вообще - умеют. Травницы. Лучше бы хирурги. Но - лекарь есть лекарь, всегда хорошо. Филиды согласились остаться в Кер-Сиди. Война их не прельщала, зато идея заняться нотариальным делом пришлась по вкусу. Заодно они запишут все те сказания, что искони передавались только изустно. Пора заканчивать старый спор христиан с язычниками о том, что лучше - писаное слово или затверженное назубок. Лучше и то, и то!
Что же касается ведьмочек…
Немайн склонила голову набок.
- Огаму знаете?
Надежды на латынь или греческий не было.
В ответ - дружный согласный хор. Все грамотные. По меркам седьмого века - сокровище.
- Вот и отлично. Поможете моей сестре. Задание, каюсь, нудное, но нужное…
Пополнение отправилось на дромон. А Немайн хлопнула себя по лбу.
- Юпитер в созвездии весов, Солнце в седьмом доме… В общем, мы снова все вместе! Луковка, мне нужна твоя кровь.
- Хоть вся!
Вот ляпнула - правду, а богиня принялась немедленно объяснять и успокаивать:
- Не вся, а сколько обещали кузнецу, помнишь? С Анны тоже причитается. Лорн, конечно, и так занят. Но что поделаешь - война…
И кто придумал, что Неметона злая, а Немайн взбалмошная? Или это враги? А богиня, говорят, теперь жертвы берёт только фруктами… Мясо же ест сама, совсем немного. И вообще - добрая. Не стала. Всегда была! Нет, подводить её нельзя. Не потому, что страшна в гневе. Просто - опростоволоситься у неё на глазах стократ больней, чем отдать кровь по капле!
Потом - скальпель, тазик с кровью. Ожидание. Важно прошествовавший мимо друид-вражина. Который, увидев зажимающих раненые руки ведьму, пророчицу и богиню, только крякнул понимающе. Утирающий пот Лорн. Который вышел из святая святых только через несколько часов. Присел рядом.
- Не вышло, - вот и всё, что сказал о своём неуспехе, который, может быть, предвещает падение Камбрии.
- Ты так устал? - Лорн даже не кивнул. Какая разница, насколько он устал, если не удалась главная работа в жизни?
- Немудрено. Ладно. Один меч, даже очень хороший, судьбу страны не решит, - Неметона утешала кузнеца, ещё раз подтверждая добронравие. - И всё же… Покажи, что получилось.
Получалось-то поначалу хорошо. Плавка прошла отменно. Наблюдатель сидел тихо, прекрасно понимая, что вопросы следует задавать после. И боязнь ошибки, и восторг от послушности огня не помешали. Напротив - топливо, словно само собой, подсыпалось точно в меру, идиоты-подручные, в кои-то веки, работали мехами без нарекания. Слиток вышел коричнево-красный, будто предвкушающий купание в крови. Серебристый узор, напоминающий корни дерева. Оставалось - знакомое. Придать ему форму. Две формы. Одна - похожая на спату, "примерно вот такой длины, и более тонкий, можно с односторонним лезвием" - сида показала на себе, отмерив от пола немногим более двух с половиной локтей. И - кинжал.
С кинжалом трудностей не возникло. Но у меча при закалке клинок "повело". Раненая рука дрогнула, и лезвие вошло в смесь из масла и крови слишком быстро. Мгновение - но клинок оказался слегка изогнут. Лорн без сил смотрел на изуродованную надежду. Пусть клинок не скрутило штопором, а слегка выгнуло в плоскости лезвия, и то ближе к острию. Пусть даже на нём заклятия сиды - какой рыцарь или король возьмёт в руки кривой меч? Перековывать - металл потеряет свойства. Да и новую кровь для закалки где взять?
- А почему не получилось? - спросила вдруг Немайн. - Это оттого, что вместо меча вышла шашка? Ею можно колоть. Так что подойдёт…
- Да кто её носит-то будет?
- Я и буду. Ты же мне оружие делал? Ну, вот и отлично. Мне ведь всё равно технику боя под себя подгонять…
Выхода у Немайн другого не было. Изначально вложенное Сущностями "искусство защиты" рассчитано на двухметроворостого детинушку. Но Лорн понял по-своему, переглянулся с друидом. Тот был доволен - пусть ему не сделать клинок на крови богини, но уж земные-то навыки он запомнил. А ведьмы с пророчицами пока и в Ирландии водятся. И ошибка оказалась вовсе не ошибкой. Сида под руку толкнула, не иначе. Именно для того, чтобы все поняли: меч её. Та, кого христиане уже не смели обзывать Нимуэ, Девой Озера, на этот раз взялась за дело сама. Без королей, героев и прочего. А если учесть, что ей нельзя податься в королевы - возрождённая Британия обещала стать страной очень необычной. Впрочем, главное - чтоб жила. А вот для этого сама Неметона - лучший выбор!
А ещё, впервые, меч получил женское имя. Именно потому, что это оказалась "шашка". "Руд", от слегка искажённого "красный". Кинжал отдельного имени не удостоился, став "ап Руд". Стоило обдумать - не сохранить ли традицию.
Впрочем, помимо возвышенных, в голове Лорна крутились и мысли попроще. О том, что сохранность секрета равно выгодна и ему, и друиду, а потому договориться несложно. Что с Немайн предстоит беседа потрудней - но не захочет же она вооружать новым оружием саксов? А значит, согласится допускать к секретам только людей проверенных. Создать гильдию, например. Гильдию литейщиков древесной стали.