Противник к этому времени уже знал о готовящемся наступлении, только не знал, в каком именно месте будет нанесен главный удар. Да и к этому моменту большие силы австрийских войск находились на Итальянском фронте, в том числе и тяжелая артиллерия, у австро-венгерских войск ощущалась нехватка снарядов, и это все вместе не давало возможности для подготовки упреждающего удара. Всего противник имел шестьсот двадцать две тысячи солдат и офицеров в боевых порядках и пятьдесят шесть тысяч в резерве, около трех тысяч пулеметов, семьсот семьдесят минометов и две тысячи семьсот тридцать орудий.
15-17 июня войска 8, 7 и 9-й армий Юго-Западного фронта прорвали оборону противника на участках своих ударных групп. Исключительно эффективно действовала русская артиллерия, впервые применившая отравляющие вещества для подавления вражеских батарей. На участке 7-й армии артподготовка продолжалась двое суток и сопровождалась бомбардировкой позиций противника с воздуха. Авиация также поддерживала наступающие вдоль железки Ковель-Ровно войска генерала Каледина.
В полосе наступления 11, 7 и 9-й армий противник уже с первых дней был вынужден ввести в бой все свои резервы. Группа армий Бем-Ермолли была вынуждена передать свой резерв 4-й армии и направить в ее состав еще и кавалерийскую дивизию. Эти дивизии были введены в бой 17 июня. Сама же 4-я армия, как и группа армий Линзингена, исчерпала свои резервы к этому времени, но так и не смогла остановить продвижение армии генерала Каледина, австро-венгерские войска в беспорядке отступали за реку Стрыпа. Однако и русские армии к этому времени ввели в бой почти все имеющиеся резервы, за исключением трех пехотных дивизий и конницы. Но город Луцк был захвачен в первые сутки нашего наступления, и это сделала 4-я дивизия, или, как ее еще называли, "Железная дивизия", командиром которой был генерал-лейтенант Деникин. И это было его второе взятие этого города за эту войну. Дальнейшее продвижение 8-й армии было не таким стремительным, как хотелось бы нашему командованию. А вот 11-я армия так и не смогла за первые три дня прорвать фронт на всю глубину, и все ее попытки были отражены противником. Но только благодаря действиям 7-й армии, которая, наступая на Львов, как и 11-я, углубилась настолько, что стала угрожать окружением 1-й армии генерала Пухалло, которому пришлось отводить свои войска за Днестр.
В распоряжении штаба армий Юго-Западного фронта оставались еще 5-й Сибирский корпус и вновь прибывшая 113-я пехотная дивизия из Одесского военного округа. Тем не менее 21 июня Брусилов обратился в штаб Верховного главнокомандующего с просьбой передать его фронту еще один корпус, так как стало известно, что противник перебрасывает с Итальянского фронта две дивизии, не считая, что из Полесья через Брест-Литовск противник также перебрасывает подкрепления, чтобы остановить наступление генерала Каледина. В тот же день был отдан приказ о перевозке из 5-й армии Северного фронта 23-го армейского корпуса (тридцать три тысячи бойцов). Генерал Алексеев сообщал Брусилову: "Переброска примерно двух дивизий австрийцев с Итальянского фронта требует две недели времени. Главнейшая цель направления 23-го корпуса – дать вам средства обратить тактический успех в стратегически законченную операцию".
19 июня генерал Алексеев отдал директиву о дальнейшем наступлении 8-й армии от Луцка в сторону реки Сан с целью отрезать австро-венгерские армии от германского Восточного фронта. Армии Западного фронта должны были нанести демонстрационный удар по Пинску и перейти в общее наступление с 27 июня. Однако 24 июня Брусилов заявил, что он беспокоится за растянутый правый фланг и опасается оторваться от армий Западного фронта, так как противник может ударом с севера отрезать часть войск 8-й армии. Он прекращает наступление на Ковель и поворачивает войска на Владимир-Волынск. В конечном счете переговоры завершились согласием Алексеева на такое действие Брусилова, поскольку именно отсюда противник снял войска для укрепления обороны Ковеля (три дивизии). И это решение способствовало быстрому захвату этого города и продвижению наших войск в сторону Буга, на Холм, а там, возможно, и на Люблин или к югу, на Львов.
Топтание на месте войск 8-й армии не могло не отразиться на войсках Западного фронта. После долгих переговоров с главнокомандующим Западным фронтом генералом Эвертом Алексеев убедил его передать Брусилову 3-ю армию и перенести направление ее главного удара от Вильно к Барановичам и на Брест-Литовск. В соответствии с этим император Николай II подписал 26 июня директиву, по которой армиям генерала Эверта надлежало скрытно перегруппироваться на Барановичское и Гродненское направления, "3-й армии развить энергичный удар на Пинском направлении", 4-й армии своим наступлением на Гродно беспокоить противника, не давая ему возможности перевозить войска на юг. Армиям Юго-Западного фронта приказывалось овладеть Ковельским районом, для чего ударная группировка усиливалась еще двумя корпусами. 1-й армейский и 1-й Туркестанский корпуса с двумя дивизионами тяжелой артиллерии (пятьдесят семь тысяч бойцов) отправлялись из состава 10-й армии Западного фронта.
В стане центральных держав с первых дней прорыва начались разногласия по вопросу о контрмерах. Накануне русского наступления на совещании 29 мая 1916 года начальник Полевого штаба Главного командования Австро-Венгрии генерал-полковник Конрад фон Хетцендорф и генерал-полковник фон Линзинген заявляли о необходимости подкрепления австро-венгерских войск германскими дивизиями. Тогда начальник штаба австро-венгерских войск фон Фалькенхайн выступал против таких мер. Но после поражения в Буковине и на Волыни он был вынужден согласиться на это, чтобы остановить русских там, где они были наиболее грозны, и поддержать австро-венгерские линии там, где они казались наиболее уязвимы перед германскими дивизиями.
Германское командование на Востоке стремилось не только поддержать союзника, но и подчинить себе его действия в столь критический момент. Поскольку было известно о готовящемся наступлении русских армий Западного фронта, на что указывали также действия отдельных соединений на Барановичском направлении, ослаблять войска расположенной севернее Припяти группы армий генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского было нельзя.
Тем не менее Линзинген уже на третий день русского наступления перебросил часть сил к месту прорыва. Это были: 1-я гвардейская уланская и 2-я кавалерийские бригады, 28-я пехотная бригада и 2-я горная пушечная бригада (австрийская), введенные в бой уже 19 июня. Оказал помощь и принц Леопольд: из Брест-Литовска через Ковель к месту прорыва проследовали резервы Восточного фронта – 18-я и 108-я пехотные дивизии.
Из выделенных дивизий и горной артиллерии была сформирована сводная дивизия генерал-майора Руше, позднее ставшая 92-й пехотной. Из этих соединений и некоторых австро-венгерских дивизий, сохранивших боеспособность, была сформирована оперативная группа генерала от кавалерии фон Бернарди, принявшая бой на реке Стоход 20 июня. Кроме того, австро-венгерским армиям были переданы 10-й армейский корпус, 11-я баварская пехотная и 43-я резервная дивизии из Франции, 105-я пехотная дивизия из Македонии. Из состава австро-венгерского Юго-Западного фронта в Галицию направлялись 48-я и 61-я пехотные дивизии.
Именно этими силами 23 июня на Стоходе и Стыри был нанесен неожиданный контрудар по войскам 8-й армии, а вернее, по северной ударной группировке, которой оставалось пройти каких-то тридцать пять верст до Ковеля. Генерал Алексеев также был озабочен ситуацией на реке Стоходе. Он 28 июня телеграфировал Брусилову: "Переправа частей 3-й и 8-й армий через Стоход приобрела своеобразный и опасный характер: переходят отдельными полками, в лучшем случае бригадами. Такими же частями будут подставлять себя под удары сосредоточенных сил противника. Нигде не видно сосредоточения главного удара или использования благоприятных обстоятельств, как это было у Червища". Русские войска были оттеснены от реки, бои приняли затяжной характер, и Брусилову пришлось вводить в бой полученные подкрепления. Еще до начала контрудара группы Линзингена в боях уже находились 5-й Сибирский корпус 8-й армии, 23-й армейский корпус 11-й армии, 113-я пехотная дивизия 7-й армии. Вновь прибывающие войска пришлось привлечь к отражению атак противника.
Продолжила наступление только 9-я армия, так что противник был вновь вынужден подкреплять почти полностью разгромленную армию Пфланцер-Балтина. Для этого из Тироля отправлялись две дивизии 8-го корпуса, а германский Восточный фронт направлял на помощь Линзингену 22-ю и 107-ю пехотные дивизии. Подвоз подкреплений был осложнен тем, что в тылу противника не было рокадных железных дорог. Проще было подвезти войска из Франции, Италии или Македонии, чем с других участков русского фронта. Железнодорожники напрягли все силы, чтобы за две недели перегнать почти восемьсот эшелонов!
В тылу наших армий рокадные дороги имелись, но пропускная способность их была невелика, и в этом состояла главная трудность, что больше одного корпуса перевозить было физически невозможно. Здесь также делалось все возможное для усиления Юго-Западного фронта. Наши железнодорожники вместо двадцати эшелонов в сутки отправляли тридцать четыре, временами эшелоны шли с интервалом полчаса.
Директивой Главковерха от 27 июня в состав Юго-Западного фронта передавалась 3-я армия, а также 5-й армейский корпус и 78-я пехотная дивизия. 28 июня из запасов армий Северного фронта на юг было передано двадцать тысяч тяжелых снарядов. Командующий Северным фронтом генерал Гурко просил Ставку больше у него ничего не забирать, иначе он лишался возможности наступать. Но получил отказ Алексеева: "Туда, где решается участь данной операции, нужно бросать все, не раздумывая, не колеблясь… Очень просил бы присоединиться к этой точке зрения и спокойно относиться к тем жертвам, которые обязан приносить в переживаемые минуты ваш фронт".
В следующей телеграмме генералу Гурко Алексеев так объяснял свой образ действий: "При начале операции силы ЮЗФ были сообразованы с количеством противостоящих войск неприятеля. После первых сражений противник приступил к усилению своих войск за счет других участков и подвез примерно десять дивизий. Оставить ЮЗФ в прежнем составе значило бы не только отказаться от достижения каких-либо результатов, но идти на поражение. Государь император не имел в непосредственном распоряжении войск: все было распределено между фронтами. Единственное средство, ограничивая задачу того или другого фронта по ее широте и значению, черпать из этого фронта войска для усиления участка, приобретающего временно первенствующее значение. Вся война полна примерами грандиозных перебросок войск как нашими врагами, так и союзниками".
30 июня генерал Брусилов подчинил прибывшие войска 8-й армии. А переподчиненной 3-й армии отдал приказ – овладеть Пинском, поскольку эта армия входила до этого в состав соседнего фронта и уже вела бои за Пинск с 26 июня. Именно 8-я, а потом и 3-я армии были вовлечены в бои за Ковель и Полесье, во многих местах они перешли реку Стоход и оборудовали плацдармы, но дальше продвинуться не смогли. 27 июня генерал Каледин сообщал начальнику штаба фронта генералу Клембовскому: "Положение главнейшей группы правого фланга становится критическим, и скоро мне не с чем будет развивать наступление. Противник, подтянув резервы из полосы Западного фронта, непрерывно атакует. Надо, чтобы Западный фронт в ближайшее время начал активные действия по всему своему фронту".
С 30 июня Брусилов приостановил наступления остальными армиями и приказал "очень прочно закрепиться на занимаемых ныне позициях, которые оборонять активно. Всюду, где только возможно, выдвигать вперед авангарды – кавалерию для задержки наступающего и преследования отступающего противника. Но на всякий случай подготовить тыловые оборонительные позиции". Через два дня он также остановил наступление 8-й армии, так как на нее шло очень сильное давление со стороны противника, надо было перегруппироваться, подтянуть резервы и немного дать отдохнуть войскам. Итак, 7-я и 11-я армии, наступавшие на Львов, остановились в тридцати – шестидесяти верстах от города. 7-я армия генерала Щербачева перерезала железную дорогу Львов-Ужгород, захватив вторично Николаев, и наступала вдоль Днестра на Краковец. 11-я армия генерала Сахарова дошла до Буска, и ей до Львова осталось полсотни верст. Но дальше эти армии из-за сильного противодействия продвинуться не могли без серьезных потерь для себя. 9-я армия генерала Лечицкого продолжала наступление, пока для нее было благоприятное стечение обстоятельств. Противник, понеся большие потери в первые дни наступления, особенно пленными, и исчерпав резервы, отступал на свою территорию. И еще одно обстоятельство играло нам на руку – это труднодоступность района боевых действий: горный рельеф, минимум дорог; для переброски резервов с одного участка на другой приходилось действовать кружным путем.
9-я армия продолжала продвижение по Карпатам и Закарпатью, перешла реку Сирет и ее притоки Сучаву и Молдову. Заняли город Кымполунг, в захвате которого особо отличился 3-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта графа Келлера. (Из этого корпуса вышли такие генералы, которых в моем времени знали как непримиримых борцов с красными – Краснов, Дутов, Шкуро, Марков, Крымов, Барбович. Вот только самого Келлера среди них нет, он не воевал ни за тех ни за других.) Сейчас 3-й кавалерийский корпус продвигается через Карпаты к реке Быстрица. Севернее своего основного удара войска 9-й армии уже форсировали Тису, а это уже приток Дуная.
Штаб Брусилова убедил Алексеева в необходимости подкрепить войска генерала Лечицкого резервами, так как он глубоко вклинился на территорию Австро-Венгрии, а без резервов это чревато большими неприятностями. Противник уже сейчас начинает контратаковать некоторые части 9-й армии большими силами, так как получил для этого подкрепления с других фронтов.
Штаб Юго-Западного фронта удовлетворил просьбу Алексеева и перебросил в 9-ю армию 108-ю пехотную и Уссурийскую казачью дивизии. Прибывшие в ее состав две дивизии были как нельзя кстати, поскольку северный фланг армии подвергся удару германской группы Крэвеля. 2 июля решено было послать Лечицкому еще 79-ю пехотную дивизию.
Кроме того, Брусилов требовал передать в его распоряжение все ружейные патроны, вырабатываемые в стране, угрожая отказом от дальнейшего наступления. Алексеев уведомил Брусилова: "В ваше распоряжение направляются пока все выделываемые нашими заводами ружейные патроны, что составляет ежедневно четыре миллиона. Больше взять неоткуда. Запасы Северного и Западного фронтов малы. Необходимо потребовать особенно тщательного сбора брошенных патронов на полях сражения".
3 июля наконец-то перешел в наступление Западный фронт, а 4 июля и Северный.
В штабе Юго-Западного фронта прорабатывался план продолжения наступления на июль месяц. Для нанесения нового удара армии Брусилова, усиленные резервами, имели более восьмисот шестидесяти тысяч солдат, при почти трех тысячах трехсот шестидесяти пулеметах и полутора тысячах бомбометов и минометов. В войсках имелось две тысячи семьсот шестьдесят три орудия. Неприятель выставил против нас более полумиллиона солдат при трех тысячах семидесяти одном орудии и трех тысячах пятистах сорока пулеметах.
Подготовка нового этапа наступления затягивалась из-за продолжающихся атак на 8-ю армию. Теперь уже армии Юго-Западного фронта должны были атакой на Ковель облегчить прорыв армиям Западного фронта на Пружаны-Брест-Литовск и Гродно.
Тем не менее 5 июля Брусилов в разговоре с Алексеевым еще раз подчеркнул, что ближайшей своей задачей считает "взятие Ковеля действиями с юга, востока и севера, после чего часть сил направлю в тыл Пинской неприятельской группы, если к тому времени она сама не отойдет". Так как в этом направлении наступает 4-я армия генерала Рагозы.
Главнокомандующий Западным фронтом генерал Эверт начал действия своим фронтом с многочасовой одновременной артподготовки в местах прорыва армий и налетов авиации на ближний тыл. Чтобы затруднить переброску резервов к передовой, по транспортным узлам в дальнем тылу противника наносили бомбовый удар воздушные корабли Сикорского. Итак, 2-я армия генерала Смирнова наступала по направлению на Ковно, до которого было сто тридцать верст. Генерал Радкевич, командующий 10-й армией, также наступал на Вильно-Ковно, но у него путь был длиннее – почти сто шестьдесят верст. 4-я армия генерала Рагозы, как мы знаем, наступала вдоль железной дороги, по направлению Барановичи-Кобрин на Брест-Литовск. Генерал Эверт создал два бронированных кулака. Один такой кулак он придал 10-й армии, состоящей из трех бронепоездов, восьми бронеходов Б-3, двенадцати бронетачанок Б-2 и двух десятков бронеавтомобилей. Второй бронированный кулак передан генералу Рагозе. Его в наступлении на Брест-Литовск будут поддерживать два бронепоезда, шесть бронеходов Б-3, десять бронетачанок Б-2, два бронетрактора и пятнадцать бронеавтомобилей.
Гурко атаковал немцев 4 июля. И первой начала наступление 1-я армия генерала Летвинова из района Двинска на Шавли с юга, а с севера наступала 5-я армия Драгомирова. 12-я армия генерала Горбатовского из района Митавы наступала на Векшни и далее на Мемель, стараясь выйти на побережье Балтики между Мемелем и Виндавой. Саму Виндаву поручено брать 13-му корпусу генерала Кузнецова, который находился всего в десяти верстах от города. Для содействия в проведении этой операции генерал Гурко посоветовал Горбатовскому высадить в тылу обороняющих Виндаву морской десант.
Горбатовский уже имел опыт взаимодействия с морскими силами Балтийского флота. Это из его армии были те два полка, что первыми высадились прошлой осенью на мыс Домеснес и захватили тот самый плацдарм, с которого и началось освобождение Курляндии, и вот это наступление, это продолжение прошлогодней операции. Так, совместно с моряками, была разработана новая десантная операция. Суть самой операции заключалась в следующем. Одновременно с началом наступления по фронту в тылу обороняющихся при поддержке флота высаживается крупный, не менее дивизии, десант и своими действиями помогает прорвать фронт.