Адмирал Вяземский, в это время находясь в десяти милях восточнее шведского острова Эланд, решил вновь послать гидросамолет на разведку вражеской эскадры. Хотя из перехвата радиосообщений он понял, что немцы нарвались на "волчью стаю" и у них возникли проблемы. После получения радиограммы от командира "Волка" кое-что прояснилось – немцы лишились одного линкора, который был поврежден торпедой и вынужден покинуть эскадру. Вскоре вернулись воздушные разведчики, и их доклад адмиралу не понравился. Немецкие корабли были замечены в пятидесяти милях от оперативной группы, но только курс они держали не на восток, а прямо на него.
Надо срочно на всех парах уходить в отрыв, сразу же подумал Вяземский. Но общая скорость его отряда на два узла меньше, чем у немецкой эскадры, если та пойдет на полном ходу. Но это не так опасно, все же фора в полста миль это много, если бы только не одно но. Там у немцев два линейных крейсера, а они могут нагнать через восемь часов и навязать бой, давая этим возможность линкорам приблизиться к месту боя. Вяземский повел свои корабли на север, стараясь оторваться от противника, если тот на самом деле ведет преследование.
"Что происходит? – размышлял адмирал Вяземский. – Неужели противник узнал о местонахождении отряда? Но откуда? В пути никаких судов не попадалось, с берега заметить также не могли. Возможно, нас обнаружила подводная лодка противника, которая находилась где-то тут на позиции и предупредила свое командование. Но опять же, наша радиослужба работу передатчиков поблизости не обнаружила. Тогда откуда противник узнал о нас? Остается уповать на скорость и попробовать затеряться на морских просторах, а там вскоре и ночь настанет. Но не исключена вероятность, что это просто маневр германской эскадры, чтобы обойти севернее позиции наших подводных лодок. И противник пока не предполагает, что у него прямо по курсу русские". И этому есть подтверждение. Получено сообщение с подводной лодки "Вепрь" о том, что Кондрашов сумел нанести тяжелые повреждения эсминцу, об этом он доложил в штаб, и о том, что немецкая эскадра продолжила движение. Но вот о дальнейшем продвижении германской эскадры сведений с других подлодок не поступало. Только с "Гепарда" пришло сообщение о замеченных в море, на большом расстоянии от подлодки, одном крейсере и двух эсминцах. Но это сообщение поступило два часа назад.
Оперативная группа на протяжении двух часов на полном ходу отходила на север. За это время за кормой было чисто, да и по времени еще рановато кому-то появиться. Сбросив ход своего отряда до малого, адмирал приказал Дудорову выслать на разведку только один М-9, чтобы не терять времени на спуск, а потом и на подъем лишнего аппарата. Если тебя преследует противник, то каждая секунда на вес золота. Как только гидроплан оторвался от воды, корабли возобновили движение прежним курсом, но экономичным ходом. Зачем стоять и ждать возвращения разведчика, если тебя преследует противник. Через два с половиной часа гидроплан догнал свои корабли, и после доклада авиаторов все встало на свои места. Отряд никто не преследовал, просто адмирал германской эскадры решил взять севернее и обогнуть, по его мнению, место засады русских подводных лодок. А теперь, судя по курсу, эскадра направлялась в Кенигсберг, но, возможно, чуть позже возьмет да и снова поменяет курс на более восточный. В штаб флота ушла срочная радиограмма о нахождении пропавшей эскадры.
Подводные лодки получили новый приказ – идти к Кенигсбергу, на перехват германских кораблей. И если эскадра там, то своими активными действиями попытаться задержать ее на ближайшие сутки в этом порту. Преграждая на сутки путь к Виндаве, наши моряки давали своим войскам время полностью захватить город. Хотя город почти в наших руках, но немцы еще в некоторых кварталах города отчаянно сопротивляются. А на утро назначен последний штурм. Желательно, чтобы атакующие не попали под двенадцатидюймовые снаряды германских линкоров.
Вяземский повернул свою группу на восток и мимо южной оконечности Готланда направился к Виндаве, на соединение с эскадрой Максимова. Ночью проскочил в 30 милях от Кенигсберга, больше опасаясь своих подлодок, чем кораблей противника, и утром был около Виндавы. Этой ночью защитники города, собравшись в один кулак, попытались пробиться через реку на правый берег. Частично этот прорыв удался, четверть защитников города вырвалась и лесами ушла в сторону Либавы. Город остался за нами. Адмирал Бёдикер на следующий день не повел свою эскадру дальше, а остался Кенигсберге. Теперь в его задачу входило не допустить высадки десанта в тылу Либавы.
Юго-Западный фронт возобновил наступление 14 июля. А за два дня до этого на французском фронте, на Сомме, англо-французские войска начали недельную артподготовку, взламывая оборону немцев. И зачем им надо было неделю долбить по этой обороне? Думаю, им хватило бы и пары суток. То, что они долбили немецкую оборону неделю, в последующем сыграло злую шутку с союзниками. Противник за это время успел подтянуть на этот участок фронта резервы и создать новую линию обороны. А когда наши союзники пошли на прорыв, они, образно говоря, попали в мясорубку и понесли огромные потери, посылая солдат плотными волнами на пулеметы. В первый же день британцы потеряли двадцать одну тысячу солдат убитыми и пропавшими без вести и более тридцати пяти тысяч ранеными. Много потерь было среди офицеров, чья форма заметно отличалась от обмундирования рядового и сержантского состава. Подготовка к наступлению велась пять месяцев, накоплено было огромное количество боеприпасов, причем даже за наш счет – это были те самые вооружение и боеприпасы, за которое мы заплатили, но так их и не получили. Имея к началу наступления тридцать восемь дивизий, за две недели боев наши союзники добавили еще тринадцать, положив уйму народа, но оборону немцев так и не прорвали.
В это время, но на другой стороне Европейского фронта, в России, войска Северного фронта генерала Гурко освободили в центре Курляндской территории город Шавли (современный Шяуляй). Теперь фронт проходил по реке Вента до Гольдингена, потом по ее левому берегу до Альшвангена, выйдя на побережье Балтики в тридцати верстах от Мемеля. Теперь и Либава была почти окружена с суши, но оставался неширокий коридор по побережью моря, который насквозь простреливался нашей полевой артиллерией. Но полностью перекрыть этот коридор не позволяли германские тяжелые корабли, которые периодически обстреливали наши войска. Дальше наступление застопорилось, войска закрепились на достигнутых рубежах.
На Западном фронте генерала Эверта 2-я и 10-я армии совместными усилиями все же освободили Вильно и вышли на железную дорогу Шавли-Вильно в двадцати верстах от Ковно. 4-я армия Рагозы смогла дойти до Пружан, что в восьмидесяти верстах от Брест-Литовска. К 16 июля фронт проходил по железной дороге Шавли, Вильно, Лида, Волковыск, Пружаны и Антополь, где немцами была остановлена 3-я армия генерала Леша.
* * *
Генерал Каледин начал свое наступление на двое суток позже, чем 7-я и 11-я армии, 16 июля центром своих войск, ударом с юга на Любомль, который находился в тридцати пяти верстах западнее Ковеля, чтобы перерезать железную дорогу Ковель-Люблин и этим лишить противника возможности переброски подкреплений. С востока 3-я армия и правое крыло 8-й армии отбросили расстроенного противника за Стоход, повели наступление в сторону железной дороги Брест-Литовск-Ковель, беря город в кольцо. Левым флангом своей армии Каледин решил наступать через Буг на Замость, в каких-то ста верстах на юго-восток от Люблина. Брусилов придал дивизии Деникина, что должна прорвать фронт и наступала на Любомль, два взвода танкеток и взвод бронеходов, всего восемнадцать машин. Остальные только что полученные тринадцать бронированных машин были переданы в 33-й корпус генерал-лейтенанта Крылова. Этот корпус должен наступать вдоль железной дороги Ковель-Сарны совместно с 11-м корпусом генерала Баранцова из 3-й армии, который поддерживал его с правого фланга. Следом за "Железной дивизией", после того как она прорвет фронт, пойдет в прорыв гвардия, преобразованная в Особую армию. Ей предстояло после Любомля наступать вдоль правого берега Буга на Брест-Литовск.
Еще неделю назад Николай II повелел: немедленно начать переброску всех войск гвардии в распоряжение Юго-Западного фронта в район Луцка-Владимира-Волынска. Перевозку вести полным напряжением железнодорожных средств, дабы исполнить с возможною быстротою. Командующему войсками гвардии организовать планомерную перевозку первоначально пехоты с ее обозами, затем конницы, армейские учреждения должны следовать только в хвосте всей перевозки.
Цель переброски гвардии – совместно с войсками генерала Каледина образовать новую армию для совместного маневра и глубокого обхода германских армий, обороняющихся на Припяти, и далее на Брест-Кобрин-Пружаны, действуя в тылах Пинско-Припятской группы неприятеля, дабы по возможности очистить этот район. Предлагалось шире использовать при этом конницу, прибегая к смелому маневрированию.
Дополнительно сообщалось, что гвардия до сосредоточения остается в личном распоряжении императора. 2 июля из войск гвардии была образована Особая армия генерал-адъютанта Безобразова.
Император также обратился к командующему Западным фронтом: необходимо удержание находящихся перед ними сил противника, держа их под угрозою энергичной атаки или продолжая наступательную операцию, но демонстративно. Принять решительные меры к быстрому пополнению и восстановлению боеспособности некоторых частей 4-й армии, наступающей на Брест-Литовск, дабы придать решительную силу и энергию намеченному удару. Содержать эти части в возможно сильном численном составе.
Войска генерала Гурко не вызвали нареканий, и император просто подтвердил: выполнять возложенную на войска задачу нанесения удара неприятелю согласно разработанным главнокомандующим Северным фронтом планам.
Таким образом, на армии Юго-Западного фронта возлагалась задача решающего удара кампании, а соседний Западный должен был только отвлекать на себя силы противника. В армиях генерала Эверта к этому времени снарядов осталось всего на два дня интенсивных боев, так что в конце концов, после переговоров с Эвертом, Алексеев решил не настаивать на продолжении наступления по всему фронту, а ограничиться только активными действиями 4-й армии. Остальным закрепиться на достигнутых рубежах, для накопления припасов и пополнения на последующее наступление.
Противник также перебрасывал новые дивизии на русский фронт. К середине июля его боевые потери достигли полумиллиона человек. В плену оказалось более трехсот тысяч солдат и офицеров противника, было захвачено около четырехсот орудий, более тысячи пулеметов, триста пятьдесят бомбометов и минометов. За две недели в полосу предстоящего нашего наступления прибыли 34-я и 106-я немецкие пехотные дивизии. Из состава 3-й австро-венгерской армии из Тироля прибыли 1-й и 8-й корпуса и тут же были подчинены штабу 12-й армии фельдмаршал-лейтенанта эрцгерцога Карла-Франца-Йозефа. Также на русский фронт прибыли германская 121-я пехотная дивизия и 2-я егерская бригада из Франции. После того как Западный фронт Эверта остановил наступательные действия, на юг были переброшены 10-я и 86-я пехотные дивизии и 9-я бригада ландштурма из группы армий Гинденбурга. Некоторые соединения были задействованы в боях за Львов, остальные использовались для создания резервов.
1 июля начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Клембовский отдал приказ о наступлении войсками фронта с 14 июля. После заявления командующего 9-й армии генерала Лечицкого о невозможности начать наступательную операцию ранее 15-го, то есть до полного прибытия пополнения и подкреплений, начало наступления перенесли на два дня. Наступать в назначенный срок могла только полностью готовая к этому 11-я армия (сто девяносто тысяч бойцов, более девятисот пулеметов, шестьсот пятьдесят орудий, тридцать восемь бомбометов, два бронепоезда, девятнадцать бронемашин, имевшийся в резерве 45-й армейский корпус, почти сразу же введенный в бой после начала боевых действий). В последующие дни эта армия в сражении в верховьях реки Буг и на подступах к Львову разбила и потеснила армейскую группу фон дер Марвица и 1-ю австро-венгерскую армию, вместе имевшие около девяноста тысяч бойцов, пятьсот пулеметов, четыреста орудий и бронепоезд, а затем продвинулась вперед под Каменки-Струмилово, Жолква, что в двадцати трех верстах севернее Львова, и повернула на юг в сторону Краковца, захватив в боях до тридцати тысяч пленных, пятьдесят орудий, тридцать шесть минометов и бомбометов и полсотни пулеметов, а также потеряв тридцать тысяч человек. Вечером 22 июля штаб 1-й армии австрияков был расформирован, а остатки войск (десять тысяч человек) влиты во 2-ю армию Бем-Ермолли. С юга на Самбор и Краковец наступала 7-я армия Щербачева.
16 июля после трехчасовой артподготовки на участке фронта 4-й австро-венгерской армии перешел в наступление 8-й армейский корпус генерала Драгомирова, и на острие атаки находилась "Железная дивизия" генерала Деникина. Впервые на Юго-Западном фронте наши войска применили бронетехнику на гусеничном ходу. Взвод бронеходов и взвод бронетачанок из состава 3-го броне-дивизиона помогли Деникину прорвать оборону австрияков на всю глубину. В прорыв первым вошел 7-й кавалерийский корпус, а следом 31-й армейский корпус генерала Мищенко, и через сутки они были уже в Любомле, а также, захватив мосты через Буг, перерезали всякое сообщение Ковеля с западом. Следом шла вся Особая армия, которая своим левым флангом продвигалась по правому берегу Буга по направлению на Брест-Литовск. С развитием прорыва и охвата противника под Ковелем 8-й корпус повернул на Грубешов-Замостье с задачей выйти на железную дорогу Люблин-Львов, с поворотом на север – на Холм. Новое продолжение нашего наступления на юге совпало с совещанием в Плессе императоров Германии и Австро-Венгрии. На этом совещании было принято решение подчинить генерал-фельдмаршалу фон Гинденбургу все войска от Балтики до Галиции, включая 2-ю австро-венгерскую армию. 20 июля армейская группа генерала от артиллерии Х. фон Гронау была подчинена группе армий принца Леопольда Баварского и усилена 1-й ландверной дивизией. 23 августа Гинденбург вступил в командование Восточным фронтом и распорядился усилить оборону Брест-Литовска 75-й пехотной дивизией и 15-м турецким корпусом. Но фронт 4-й армии был уже прорван, а Ковель взят, войска генерала Безобразова продвигались к Брест-Литовску с юга. 33-й корпус генерал-лейтенанта Крылова после освобождения Ковеля продолжил наступление вдоль железной дороги на Брест. 11-й корпус генерала Баранцова также повернул на север, но заходя в тыл группировке противника на Припяти и вынуждая ту отходить к Брест-Литовску. 3-я армия застряла на Днепровско-Бугском канале и никак не могла закрепиться на его левом берегу. 4-я армия вышла на реку Лесная и в верховья реки Нарев, освободила городок Беловеж и теперь находилась в сорока верстах от Брест-Литовска на север. К 1 августа город был в полукольце. Противник в спешном порядке перебрасывал подкрепления к Ярославу на реку Сан, для удара на Львов. Начальник штаба главной квартиры генерал от инфантерии фон Фалькенхайн по-прежнему опасался за фронт 2-й армии в Галиции и приказал направить туда вновь формируемые в Польше 195-ю и 197-ю пехотные дивизии. Карпаты должны были прикрыть 1-я пехотная дивизия и Альпийский корпус. Для обороны Брест-Литовска Гинденбург был вынужден выделить 3-ю ландверную бригаду из 8-й армии и 40-й армейский корпус во главе с генералом от инфантерии Лицманом. Всего за короткий срок к фронту прибыло четыреста пятьдесят шесть эшелонов с войсками. В середине августа планировалось нанесение удара по русским войскам в Галиции, после того как они выдохнутся при наступлении.
Почти два месяца на просторах России от Балтики до румынской границы шли ожесточенные бой, гибли сотни, а иногда и тысячи солдат в день, и десятки тысяч получали ранения и увечья. За это время наши войска местами продвинулись на расстояние от ста до двухсот пятидесяти верст на занятую противником территорию. В Белоруссии и Курляндии это была наша собственная территория, освобожденная от противника, а вот южнее Брест-Литовска и до границы Румынии мы уже воевали на территории Австро-Венгрии. Наша армия освободила Буковину и большую часть Галиции, и в середине августа в городах Черновцы и Лемберг (Львов) было объявлено о создании двух независимых государств. 1 сентября во Львове был избран Великий сейм нового государства Восточная Га-личина. 28 июля в Черновцах состоялось национальное собрание, на котором была принята резолюция об отделении Буковины от Австро-Венгрии и провозглашении нового независимого государства, об избрании Национального совета новой государственной власти.