38. Карьера с восточным уклоном
– ...И вот, товарищи, – с воодушевлением говорил на японском Владимир Юрьевич Луговой, бывший ложный оберстлейтенант вермахта и всегдашний учитель тактики, – понимаете ли вы теперь, какую страшную участь готовило вам пронизанное милитаризмом буржуазное правительство? И не в том дело, что обречены вы были на неминуемую лютую смерть – умереть за родину всегда почетно, главное, вы были обречены на бессмысленное уничтожение. Наша доблестная русская разведка сумела добыть некоторые данные по поводу налетов камикадзе на американский флот. Неутешительная, скажу вам, статистика получается, можно сказать преступно-обидная статистика. А почему? Может, дело в непробиваемости американской флотской ПВО? Ничуть не бывало, если бы так случилось, не быть бы нам, вашим русским братьям-пролетариям, на этой славной самурайской земле. Ведь флот наш, надо признаться, пока еще слабее, чем у янки. Но почему свободно от них Японское море? Потому, дорогие японские братья, что наши доблестные ВВС непрерывно контролируют ситуацию, и хваленый североамериканский флот против них бессилен.
Владимир Юрьевич, бывший советник японской оккупационной армии в Китае, читал лекцию неокрепшим шестнадцатилетним японским юношам, выглядевшим как двенадцатилетние. Это были бывшие отборные сливки имперского величия – пареньки, отобранные в отряды летающих смертников и только по случаю нехватки реактивных самолетов "Ока-3" оставшиеся живыми. После приезда на остров Хонсю Луговой восстановил нарушенную напарником Маниным уверенность в себе – за заслуги перед Отечеством ему присвоили звание подполковника, можно сказать, он достиг того же оберстлейтенанта, только в советском варианте. Кроме того, один из больших начальников – заместитель командующего ОСЯ (Освободительными силами Японских островов) – генерал Губин обещал Владимиру Юрьевичу место начальника академии генерального штаба новой, только начавшей создаваться Красной армии Восходящего солнца. Видите ли, давно миновали те славные времена, когда страна впервые победившего социализма собиралась освободить от оков угнетения всех братьев-пролетариев мира только своими чистыми мозолистыми руками – не потянула, как выяснилось. Несмотря на доведение количества служащих в армии и флоте людей до двадцати пяти миллионов, для контроля построения социализма в освобожденных от прямого воздействия буржуев территориях и одновременного продолжения Великого похода вглубь и вширь сил все-таки не хватало. А потому чем плохи были не взлетевшие "орлята" императора Хирохито? Вот их наставлением на путь истинный сейчас и занимался подполковник армии-освободительницы Луговой. Чего у них, собственно, не хватало для успешной борьбы с оккупантами южной Японии – янки? Ненависть к врагу имелась в избытке – у кого недоставало, для верности сажали в грузовую прогулочную машину с открытым верхом и пару часов катали по стертому бомбами с лица земли Токио. Обычно помогало, а совсем толстокожих можно было свозить подальше – в места радиоактивных развалин города Сидзуока. После такого круиза ни у кого из слушателей не возникало сомнений в благотворном для японского народа вводе в страну сил морской пехоты и зенитной артиллерии Советской армии. Так что с целевой направленностью ненависти все было в норме. Что же оставалось? Мелочи. Переучить неэффективных камикадзе в доблестных летчиков-истребителей и дать им эти самые истребители. "МиГи" и "Яки", конечно же, годились, но интересней было восстановить из пепла местные авиационные заводы и поставить внутри них новые поточные линии. Главным условием всего этого экономико-военного чуда была, конечно, как водится, ускоренная национализация.
– Дорогие товарищи красноармейцы Восходящего солнца, – продолжал вещать незрелым ушам союзников Владимир Юрьевич, – в новой воздушной армии Свободной Северной Японии вы не будете служить глупым пушечным мясом для американских зениток – под руководством опытных инструкторов вы станете громящими молниями из нового мира и обученными могильщиками старого. Вы заставите кичащихся мощью янки пожалеть о бандитских атомных бомбардировках.
Подполковник Луговой наслаждался – таких образцовых слушателей у него еще не бывало. То-то еще будет, размышлял он параллельно изложению материала, то-то еще будет после восстановления снесенной начисто академии генерального штаба. Нет, на этот раз не американскими бомбами – пушками "ИСУ-152": старое здание академии почему-то явилось центром недавно поднятого феодально-самурайскими недобитками мятежа, пришлось проводить политико-воспитательную работу. По сведениям, полученным Владимиром Юрьевичем от знакомого энкавэдэшника, случай явно не обошелся без влияния заокеанского УСС – управления стратегических служб. Но до него покуда калибр "сто пятьдесят два" не достреливал.
39. Расфасованный рис
Итак, наблюдаем и любуемся результатом. Итоги Второй мировой, точнее Второй Империалистической, еще точнее Мировой Освободительной.
Германия – единая и неделимая, уверенно идет по пути прогресса и счастья социализма.
Италия, подвесив за ноги фашиста Муссолини, верно держит стяг коммунистического братства, а также солидарности с легендарным восстанием рабов под руководством Спартака.
Испания – фашизм не пройдет, республика на плаву.
Финляндия – весело равняет с землей линию Маннергейма и подкладывает цветики-семицветики к могилам Неизвестного солдата.
Япония – к сожалению, разделена на антагонистические половины по линии Канадзава – Йокосука. Только жители Северной Японии дышат воздухом свободы бесплатно, жители юга задыхаются не только под гнетом старинных оккупантов – феодалов и помещиков, но еще и заокеанских магнатов. Кроме того, там попахивает радиацией, подлые демократы все же не сумели прорвать береговые линии обороны без ядерной дубины. Император позорно бежал в Нагоя, но тем не менее и без него столицей севера является несколько (мягко выражаясь) потрепанный Токио. А Северная Япония, если захочет, найдет императоров сколько угодно – мало ли принцев шастает на белом свете без короны и подданных.
Корея – здесь, к сожалению, результат аналогичный. Есть прогрессивный Север и угнетаемый Юг.
Китай – вот здесь пока не все в ажуре. Однако до ядерной эскалации дело, к счастью, не докатилось: советские и американские воинские контингента взаимно выведены с территории страны, пусть Гоминьдан с местными коммунистами сами делят территорию. Можем помочь советами и оружием.
С остальными мелкими и крупными странами до конца тоже не все понятно. Видимо, идет процесс освобождения от колониального ига.
Ах, да. Передовой советский десант разоружает японский гарнизон на мысе Йорк (Северная Австралия). Кому нужен этот пустынный, далекий материк? И главное, для чего?
Американский империализм пугает мир атомной бомбой. Посмеемся в кулак. Недавно Советский Союз заявил об изготовлении своего собственного ядерного оружия. Правда ли это? Кто знает? Никакие сейсмические посты наблюдения характерных толчков не фиксировали. Штаты потеряли два самолета-лаборатории от русских средств противовоздушной обороны, тем не менее никакого повышения фона от нормального не найдено. Конгресс и ЦРУ в растерянности. Сталин загадочно пощипывает усы.
Тейлор заверяет Трумэна в скором создании водородной бомбы. Может, стоит отложить окончательную разборку до лучших времен?
Сорок седьмой на исходе.
40. Колбаса чу-чук
Основные набеги они производили по западному побережью, однако я в глубине пустыни случались стычки. Разница была лишь в том, что на побережье они обычно нападали на чисто белых, а здесь, в бескрайних просторах бывшей Французской Западной Африки, или северной части Французской Экваториальной Африки, или Французского Марокко, или Испанской Сахары, или Итальянской Ливии они ставили в рамки поднимающих голову после ослабления колониальной узды местных шейхов или просто лихих, не признающих никакой власти атаманов.
Добрая половина отряда полковника Красной армии Джумахунова была из местных – неприхотливых, неразговорчивых, не ведающих другой жизни арабов. Конечно, за ними был нужен глаз да глаз. Замполит Иннокентий Львович не особо рьяно агитировал их вступать в комсомол и партию, общение с этими детьми песков внушило ему мысль, что все его усилия похожи на плеск моря – и вроде бы волны через волнорез перекатывают, а толку никакого, лишь бессмысленный шум. Джумахунов, не выражая этого вслух, считал всю эту пропаганду веры в коммунистическое завтра в стране, погрязшей в феодализме, абсолютно преждевременной, посему применял для поддержания дисциплины средневековые методы воздействия. Кроме того, он воспитывал своих арабов в духе личной преданности себе самому, как делали это все окружающие недобитые шейхи. Однако знамя у его полка было красное и, конечно, официально выдано командованием армии с таким же названием. Вторая половина отряда состояла из временно прикомандированных, сменяемых каждые два года бойцов и офицеров, прошедших специальный курс подготовки в Каракумах. Эта половина тоже была нужна, для того чтобы полк все-таки оставался советским и для уравновешивания верующих в коммунизм и аллаха.
То существо, на котором ехал сейчас Джумахунов, звалось Огонек, но это был вовсе не тот черногривый Огонек, который поделил с ним когда-то все тяготы походов по Польше и Германии, нет – тот Огонек сгинул, сломал шею, кувыркнувшись с обрыва вблизи красивой речки Маас, с двумя двадцатимиллиметровыми пулями в туловище. Джумахунов тогда тоже едва не погиб, однако повезло. Правда, незадолго до трагедии конь Огонек успел все же побывать в Африке, в короткой командировке в Триполи и окрестностях, так что зеленая, травянистая Голландия, в которой он вывернул позвонки, должна была казаться животному истинным раем – на свое счастье, он не вернулся дослуживать в пустыню. Огромный двугорбый боевой верблюд, на котором восседал Джумахунов, теперь назывался так по старой памяти о боевом товарище, хоть и не человеке.
Джумахунов внушал истинный трепет "детям пустыни", поскольку при каждом удобном случае демонстрировал свое беспощадное умение орудовать саблей, хотя, сказать по правде, с нового, высоченного Огонька это было вовсе не так удобно, особенно когда противник пеший. Кроме того, он вначале намеренно, а теперь, наверное, по инерции вел жизнь, очень схожую с привычным окружающим бытием шейхов и падишахов. В нескольких относительно часто посещаемых им селениях у него в распоряжении находились небольшие гаремы, а также персонал слуг и рабов из помилованных, по доброте душевной, пленных.
– Понимаешь, – объяснял он присутствие таких вопиющих отклонений от марксистского понимания социализма каждому очередному, прикомандированному на два года, замполиту, – нельзя в чужой монастырь вламываться со своим уставом. Если я сразу введу у этого дикого народа моногамию – это может вызвать партизанское волнение, и не только среди мужчин. Еще не хватало мне здесь отрядов амазонок. Мы что здесь строим, коммунизм или матриархат?
Последний вопрос, будучи прямым и однозначным, надолго выбивал у замполитов почву из-под ног. А для пущей убедительности он завел в одном из населенных пунктов маленький гарем для замполитов и периодически прилетающих для проверки особистов. В общем, жизнь налаживалась.
В Союз Джумахунова абсолютно не тянуло. Иногда, в пылу ностальгии, после заунывного пения своего придворного стихотворца-араба или лихого концерта полкового ансамбля песни и пляски он чиркал все еще живым родителям весточку в далекий Фрунзе.
"Мама и папа, – писал он по-киргизски, – у меня все в порядке. Я по-прежнему нахожусь в учебном лагере и, как и ранее, преподаю здесь коневодство. Подчиненных у меня много, и они любят меня, как отца родного, за доброту и ласку. Часто со своим отрядом мы выезжаем помогать местным колхозам в уборке картофеля или редиса. Командование меня ценит, даже вождь всех угнетенных народов и рабочего класса – Сталин знает о моих достижениях в боевой и политической подготовке. У меня уже есть множество орденов и медалей за ратные подвиги на полигонах. В нашем подразделении процветает братство, товарищеская выручка и сотрудничество всех народов нашей прекрасной Родины – СССР. Очень хочется вас всех обнять и снова вместе копаться в нашем приусадебном огороде. Однако не все еще спокойно на нашей круглой Земле. Империалисты и баи всего мира хотят задушить свободу и независимость нашей и прочих правильных стран. Поэтому я должен стоять на посту в постоянной боевой готовности. Папа, а вступил ли ты в партию, как я тебе советовал? До свидания, спешу на лекцию по новой работе вождя всех народов "О невозможности построения коммунизма в одной, отдельно взятой стране". Ваш Ренат".
Он отсылал свои письма, даже не заклеивая конверты, – зачем создавать трудности тем людям, которые по своим служебным обязанностям должны их читать, разыскивая скрытый смысл или намеренную выдачу количества личного состава, вооружения и боевой техники либо местности дислокации боевой части. Поскольку ничего такого в его письмах при самой придирчивой проверке не присутствовало, они быстро доходили до адресата. Это была одна из мер запутывания теоретически допустимой шпионской сети империалистов: письма из ближних мест шли невероятно долго, а из далеких авиация доставляла их почти мгновенно, а посему географическое положение частей нельзя было установить, составляя графики зависимости времени и места.
Своих мифических деревянных воинов Джумахунов практически позабыл, правда, однажды он заставил одного из подчиненных, умеющего орудовать резцом, сделать ему несколько похожих на детские воспоминания коников, и хотя скульптор постарался на славу, его произведение не зажгло в командире полка никакого внутреннего огня. Он даже не помнил, куда потом задевал эти статуэтки.
Звание полковника Джумахунову присвоили, можно сказать, заочно, с опережением всех сроков и без всякой академии. Возможно, ему просто повезло или, по мере гибели в боях и переквалификации кавалеристов в танкистов, оставалось все меньше кандидатов среди людей, умеющих ездить верхом, – он правда не знал причин своего искрометного возвышения.
Танки в его полку тоже имелись, и иногда, во внушающие опасение рейды, он прихватывал и эти громыхающие боевые колесницы середины поворотного века истории. Гораздо больше ему помогала авиация. К сожалению, она не подчинялась ему лично, и о ее поддержке приходилось иногда долго вымаливать, наполняя радиоэфир так нужными шпионам длительными закодированными передачами, но ее наличие давало ему неоспоримое преимущество перед любым мятежным халифом: благодаря аэрофотосъемке, он заранее знал, где и когда встретить вражеский отряд превосходящими силами. На счету Джумахунова значились десятки успешных военных операций небольшого масштаба. Пожалуй, в чем-то он превзошел бывшего нацистского "лиса пустыни" Роммеля, которому к тому же Советский Союз не дал особо развернуться.
41. Условия пари
Место возвращения самолета Кира Толкотта назад, в отличие от наземных экспедиций Панина, не имело четкой координатной привязки. (Скорее всего, это было связано все с тем же влиянием океанских просторов, вдаваться в наукоемкие подробности сейчас не имеет смысла.) Это, конечно, было явным плюсом, но имело и достаточное количество отрицательных свойств. К примеру, людям, задумавшим операцию, пришлось солидно попотеть, изобретая правдоподобный повод для очистки от посторонних самолетов значительного участка неба. Однако полностью бросать на произвол судьбы этот участок тоже было нельзя. Благо к сей тайной операции было причастие достаточное число высокопоставленных военных шишек, потому наблюдение за воздухом производилось самым тщательнейшим образом с использованием всего, что смогли привлечь. В небе даже нес дежурство огромный "Боинг Е-3 Сентри", оседланный "летающей тарелкой" системы "Авакс". Он прощупывал небесную лазурь на огромную дистанцию. Нет, конечно, его операторы понятия не имели о том, что в действительности происходило. Они не ведали ни о заговоре, ни, тем паче, о вторжениях из чужих измерений. Тем не менее для верности, дабы направить потуги целеустремленных, привыкших к напряжению мозгов многочисленного персонала в безопасное отводящее русло, был пущен слух об очередном испытании системы "Стелле". Слухам поверили, и пялящиеся в экраны операторы иногда подмигивали друг другу, помня свои тайны о заключенном пари по поводу дальности поимки "большим грибом" самолета-невидимки. Кроме "Авакса", в атмосфере дежурили и другие, менее амбициозные машины. Им было далеко до его возможностей, а потому их персонал честно скучал, пялясь на невиданно пустой экран кругового обзора. Конечно, "Е-3" повезло больше.
42. Хошан
Еще в "свите" Джумахунова присутствовало большое число переводчиков, ведь ареал его деятельности имел чудовищную протяженность. Здесь были переводчики с французского, английского, испанского, португальского, немецкого, итальянского, конечно, арабского и еще кучи всяческих местных племенных диалектов. В общем, одних специалистов по языкам в полку была большая дружная семья, а если приплюсовать еще родные для многонационального советского контингента, в том числе киргизского Джумахунова, тогда получались воистину "пролетарии всех стран".
В этот поход полковник Джумахунов не взял с собой всю массу своих филологов, было достаточно специалистов английского, арабского и французского. Все они предстали в одном лице, в качестве сержанта по имени Абдул. Сержанту Абдулу было приблизительно от шестнадцати до двадцати лет, точно Джумахунов не знал, никаких свидетельств о рождении у переводчика никогда не водилось. Сам Абдул утверждал, что ему двадцать четыре, но это было явным враньем. При зачислении в часть Джумахунов велел записать годом его рождения тысяча девятьсот двадцать четвертый. Абдул не состоял ни в партии, ни в комсомоле. Вообще процент политически сознательной массы в части Джумахунова очень сильно отставал от среднего по Красной армии, и эта проблема внушала неуверенность в индивидуальном завтрашнем дне каждому очередному замполиту при вступлении в должность, они даже по-дружески предупреждали Джумахунова, что именно на этом недочете он и погорит, но покуда все как-то само собой образовывалось.
Сейчас отряд Джумахунова очень торопился. Он не взял с собой танков. Танки требовались при штурме укрепленных баз в населенных пунктах, контролируемых пособниками феодалов и капиталистов, а сейчас Джумахунов желал перехватить подвижное соединение нового врага, с недавних пор досаждающего окраинам его "царства". Звали врага Ибн-Норик-хан, и, по данным разведки, он получал оружие из Англо-Египетского Судана.