Москва. Советский диктор прав - немцы начали бояться этого проклятого города, который стал причиной гибели многих солдат Вермахта и продолжал забирать жизни. Мало того, что Красная армия не прекращает попыток отбить свою столицу, так еще в самом городе, в его развалинах, не до конца уничтожено сопротивление. В многочисленных подземельях прятались фанатичные советские солдаты и руины стреляли. Днем и ночью гибли немецкие солдаты, и пришлось применять газы, чтобы вытравить катакомбников. Но результаты оказались более чем скромными. А натиск советских фронтов на группу армий "Центр" с каждым днем становился сильнее. Гарантий, что до конца года Москва останется в руках германских войск, никто дать не мог. А столица, как ни крути, символ, и ее освобождение поднимет мотивацию советских людей, а так же значимость товарища Сталина в глазах мировой общественности и союзников по антигерманской коалиции.
Кавказ. Снова прав советский диктор - вступление Турции в войну глобально на ход войны Германии против СССР не повлияло. Германскому командованию пришлось перебросить на помощь новому союзнику две егерские дивизии и подразделения Кавказского мусульманского легиона. Но даже с их помощью потомки гордых османов не смогли сразу сломить сопротивление сильно ослабленных советских армий. Вместо того чтобы сконцентрировать все свои силы на одном направлении - ударив на Сухуми и Поти, турецкие военачальники проявили упрямство и поступили по своему. Они спешили захватить Ереван и Тбилиси, а помимо того завладеть территориями Персии и выйти на Баку. Однако армяне и грузины, которые, скажем прямо, не горели желанием умирать за Россию, за свои республики дрались, словно бешенные. Хотя бы по той причине, что они христиане, а турки мусульмане и давние враги. Пощады от них ждать не стоило и только за две недели советские армии пополнились пятнадцатью добровольческими кавказскими дивизиями. Пусть слабо вооруженными, зато готовыми сражаться и погибать. А подготовленные в Азербайджане антисоветские восстания были очень быстро подавлены войсками НКВД. В результате турецкие войска и немецкие егеря вели бои за Батуми, Ереван и Тбилиси. Но ни один из этих крупных городов так и не был взят. И только в Персии у турок имелись успехи, до тех пора пока они не столкнулись с регулярными советскими и английскими войсками.
Сталинград. Советская пропаганда утверждала, что этот город устоит, и немцы не смогут его взять. Однако дивизии 1-й танковой и 6-й полевой армий уже в Сталинграде. Идут уличные бои и, скорее всего, немцы добьются своего. Город падет, и Волга будет форсирована. Это не могло не радовать Розенберга. Хотя он понимал, что Вермахт выдыхается. Нужны войска. Нужны солдаты. Нужны ресурсы. Нужны рабочие руки взамен призванных на фронт немцев. Нужны горюче-смазочные материалы и топливо. Нужны танки, пушки, самолеты и боеприпасы. Не только для себя, но и для союзников. Третий Рейх задыхался. Пока еще справлялся с проблемами, но с каждым месяцем, несмотря на победные реляции, давалось это все тяжелей.
Вермахт требовал от министров тыла резервы и Розенберга это тоже касалось. Украина, Белоруссия, Прибалтика и области России, которые находились под немецкой оккупацией, должны были дать все, что они могут, дабы приблизить победу Германии. И они давали. Сотни тысяч граждан СССР и военнопленных в качестве рабочих отправлялись на запад. Урожай с полей был на учете немецких чиновников и пополнял продовольственную корзину Третьего Рейха. Не успевшие эвакуироваться на Урал заводы и фабрики снова начинали работать и выдавать продукцию, не только военного назначения, но и товары широкого потребления. В школах и учебных заведениях, особенно в регионах, которые немцы уже считали своими, изучался немецкий язык, и внушались необходимые Германии идеи. Всех непокорных уничтожали или отправляли в концентрационные лагеря. А войска РОА, БКА, УНР и прибалтийские легионы пополнялись теми, кто был готов воевать против большевиков.
И вот тут заминка. Дилемма. Понеся огромные потери, которые не укладывались в первоначальный план "Барбаросса", немцы очень сильно захотели привлечь местные войска, которые помогут разгромить СССР. Тем более что желающих хватало. Однако украинцы, русские, белорусы, казаки, прибалты и представители других народностей, желали получить что-то взамен. Они были готовы проливать свою и чужую кровь, но не в пустую, а за нечто реальное. Поэтому Розенберг, как глава Имперского министерства оккупированных территорий, и его доверенные лица постоянно встречались с их лидерами и сыпали обещаниями. Украинским и белорусским националистам говорили, что части Украины и Белоруссии после войны все-таки сохранят независимость. Русским, что возрожденная Россия поднимется с колен. А казакам, что появится Казакия. До поры до времени обещаний хватало. Но, рано или поздно, должен был наступить момент, когда обещания должны перерасти в конкретные действия, и такой момент наступил. Первыми решили урвать свой кусок казаки. При непосредственном участии РОА и казачьих формирований немцы отбили Северный Кавказ. Русские при этом так и не смогли прийти к общему мнению, чтобы сформировать хоть какое-то подобие легитимного правительства. А вот казаки практически сразу заняли свою старую донскую столицу, город Новочеркасск, и готовились провести Общевойсковой Сход, который объявит о создании Казакии.
Что делать? Этот вопрос Альфред Розенберг задавал себе неоднократно, когда задумывался над тем, что собираются сделать казаки. Терять Дон, Кубань и часть Кавказа, не хотелось. Это богатые и привольные земли, которые могут дать Германии немало ресурсов. Поэтому самый простой вариант - арестовать казачьих атаманов и убедить их отказаться от своей затеи. Но это чревато последствиями. Чувствуя за собой силу, атаманы, наверняка, проявят упрямство, а казаки, находясь в тылах группы армий "А", могли ударить по немцам, а в самом крайнем случае переметнуться на сторону большевиков и за ними последуют многие бойцы РОА. Другой вариант - устранить лидеров казачьего движения и списать ликвидацию на советских диверсантов. Однако существовала угроза, что не удастся сохранить это в тайне. И после консультаций с Георгом Лейббрандтом, а затем с рейхсканцлером Мартином Борманом, было решено пойти казакам навстречу. Разумеется, все земли, которые они хотели получить, им никто не отдаст, и немецкие гарнизоны останутся в крупных городах. Однако пусть казаки попытаются создать государство-саттелит, а ведомство Альфреда Розенберга им поможет. Тем более что подобный опыт у немцев уже имелся. А взамен казаки заплатят за относительную независимость своей кровью, а их пример всегда можно использовать в пропагандистских целях.
Еще раз обдумав проблему, Альфред Розенберг удовлетворенно кивнул своему отражению в оконном стекле и сам себе сказал:
- Решение принято, отступать поздно.
39
Новочеркасск. 12.09.1942.
Город кипел и бурлил. На улицах Новочеркасска толпы зевак и усиленные военные патрули, а центр полностью перекрыт. Но это и понятно. В столице Войска Донского проходил Общевойсковой Круг казаков, которые сражались против большевиков на стороне Германии.
Свершилось! Долгие годы казаки ждали своего часа, и он наступил. После долгих переговоров и многочисленных консультаций, получено согласие немцев на создание Доно-Кавказского Союза (Казакии) и сегодня на карте мира появится новое государство. Или возродится старое, как считают некоторые казаки. Не суть важно. Главное - казачьему государству быть. Хотя от претензий на Воронеж, Калмыкию и Царицын казачьим атаманам пришлось отказаться. Земли Донского, Кубанского и Терского Войск - вот они и станут ДКС. При условии, что казаки продолжат борьбу с большевиками, дадут согласие на выделение части земель для нужд немецких колонистов (если таковые появятся), будут отчитываться перед Имперским министерством оккупированных восточных территорий о своих делах и не станут претендовать на ряд предприятий в пределах своей юрисдикции до окончания войны.
Конечно, кто-то скажет, да уже говорят, что государство какое-то обрубленное. Нет полноты власти, и придется считаться с немцами. Но за все приходится платить. А условия со временем можно поменять.
Пока распорядок следующий:
Молебен в Вознесенском войсковом кафедральном соборе.
Возложение цветов к памятнику Ермаку.
Движение атаманов от штаба УКФ, кстати, забыл сказать, что он находится в здании Войсковой канцелярии, к месту проведения Круга.
Круг проходит в Атаманском дворце. Сбор участников. Регистрация. Молитва. Оглашение вопросов, которые требуют принятия, и решение Круга.
Публичное оглашение решений Круга. Парад. Праздник.
Такова программа вкратце. Она рассчитана на весь день и неожиданностей никто не ждал. Все участники Круга, наверняка, волновались. Это само собой. Ведь не каждый день принимаешь подобные решения и воплощаешь в реальность мечту. Но Комиссия по проведению Общевойскового Кругу, в которой я состоял, предусмотрела практически все. Вот только жаль, что я на этом знаменательном событии присутствовать не мог. Причина уважительная - валялся в госпитале.
Впрочем, обо всем по порядку…
После нападения советских диверсантов, которые маскировались под жандармов, в сопровождении немецких солдат мы отправились в Ростовскую комендатуру. Пришлось писать рапорта о том, что произошло, и объясняться со следователем. К счастью, полковник Сахаров быстро обо всем договорился и нас долго не задерживали. Однако в тот день на аэродром попасть не удалось. Получили пропуска и переночевали на городской базе отряда "Фалширм", где от урядников я услышал, что подразделение Беринга выполняет очередную боевую задачу. Какую именно, они не знали, и знать не хотели, ибо секретность никто не отменял. Скорее всего, десантники снова за линией фронта.
На следующий день, получив в штабе 1-й казачьей дивизии машину, наша небольшая группа все-таки выехала на Ростовский аэродром. Мальцев приступил к осмотру трофейных самолетов, в основном учебных У-2 и стареньких И-16. А мы с полковником ходили за ним следом и разговаривали. Его интересовало, как я жил при советской власти, а мне скрывать нечего. Говорил, как есть. Большевиков не проклинал и слюной не брызгал. Да, было плохое. Но было и хорошее. А потом сам стал задавать вопросы и спрашивал про Испанию. Сахаров не упирался, тоже разговорился, и я узнал много нового. Раньше считал, что героический испанский народ сражался против монархистов, наемников западных капиталистов, оболваненных африканцев и косных церковников. Однако не все так просто и Гражданская война в Испании имела много общего с тем, что происходило в России после 17-го года. Брат на брата. Друг на друга. Богатые против бедных и наоборот. Все сплелось в тугой клубок, и смерть стала махать своей косой. А иностранные правительства использовали страну как полигон для обкатки своих идей, новой техники и продвижения политических целей.
Ладно, бог с ней, с Испанией. День прошел, и мы вернулись в Ростов. Больше Мальцева и Сахарова здесь ничто не держало. Они могли возвращаться в главный штаб РОА. Однако оба решили задержаться, а в чем причина меня не касалось. Свою миссию я выполнил и уехал обратно в Новочеркасск.
К этому моменту в Комиссии появился наш главный, войсковой старшина Иванов, который, как оказалось, находился в Берлине, утрясал с немцами юридические вопросы. Это был пожилой полный казачина родом из Екатеринодара, чрезвычайно подвижный, начитанный и деятельный. При нем скучать было некогда и, получив отремонтированную "эмку" и нового водителя, молодого веселого казака по имени Федор, я помчался по всем казачьим землям, выполнять приказы начальства.
Постоянно в движении. Без долгих остановок. Ежедневные встречи и куча дорожных приключений. За три недели я сильно похудел, осунулся и вымотался. Однако я об этом времени жалеть не стану. Потому что впечатлений масса. Каких именно? Да разных, и хороших, и плохих.
Вот хотя бы некоторые, как пример:
В моей родовой станице Уманской местный атаман, одноглазый и однорукий казак, на моих глазах казнил полтора десятка местных жителей. Это были молодые юноши и девушки, дети тех самых красноармейцев, которых селили в хаты убитых, депортированных в Сибирь и погибших от голода казаков. Я оказался в станице случайно, ехал в другое место, но на пару часов остановился. Хотел найти свое жилище и надеялся, что пробудится память. Мне показали, где раньше жили Погибы. Я подъехал к завалившейся хате, которая пострадала во время боев за станицу. А неподалеку находились казаки с нашивками 5-го Кубанского казачьего полка, которые деловито вешали подпольщиков. Так они сказали, а были детки красноармейцев подпольщиками или нет, так и осталось неизвестным. Факт остается фактом. Казаки мстили за своих родичей и раскаяния в содеянном не испытывали, а немцы и румыны, которые находились в станице, не вмешивались. Что касательно меня, то я тоже. Привык к жестокостям войны и чужая смерть меня не коробила. Постоял полчаса возле своей хаты, обошел разграбленное подворье, ничего не вспомнил и уехал.
В другой станице, Гундоровской, оказался на сходе казаков. Водитель заплутал и мы остановились спросить дорогу. В станичном правлении находились казаки. В основном старики и фронтовики из 1-й казачьей дивизии и бригады Кононова. Меня узнали, пригласили на круг и я не отказался. Конечно, молчал, потому что в местных делах ничего не соображал. Но зато послушал казаков, которые решали, как жить дальше, как делить землю, кого направить представителем на Общевойсковой Круг, сколько людей выделить для ведения боевых действий и как поступать с земляками, кто помогал большевикам и не успел удрать. Спорили казаки громко и яростно. Но общее решение приняли и определились с тем, что станичников, которые запятнались, выселять не след, ибо почти все запачкались, даже самые непримиримые, а вот под особый надзор их взять придется.
Или еще случай, под Кущевской. Немцы гнали в концлагерь пленных красноармейцев, остановились и к ним прибыл местный атаман, который попросил отдать ему два десятка земляков. Не бесплатно, конечно, а за выкуп и с официальной бумагой, что станица берет их на поруки. И, что меня удивило, немцы согласились. После чего атаман прошел вдоль неровного строя и выкликнул своих станишников. Кто отозвался, ушел в станицу, а остальных погнали дальше.
В общем, впечатлений хватало. А перед самым Общевойсковым Сходом я сопровождал в штаб УКФ немецкого офицера, который привез из Берлина "Декларацию Германского правительства о признании казачьих заслуг". Документ не секретный, в двух экземплярах, на русском и немецком, поэтому, как только офицер передал документ Тихоновскому, я смог с ним ознакомиться.
"Казаки!
Казачьи Войска никогда не признавали власти большевиков. Старшие Войска, Донское, Кубанское (бывшее Запорожское), Терское и Уральское (бывшее Яицкое), жили в давние времена своей государственной жизнью и не были подвластны Московскому государству. Вольные, не знавшие рабства и крепостного труда вы, Казаки, закалили себя в боях. Когда большевизм поработил Россию, вы с 1917 года по 1921-й боролись за свою самостоятельность с врагом, во много раз превосходящим вас числом, материальными средствами и техникой. Вы были побеждены, но не сломлены. На протяжении десятка лет, с 1921-го по 1933 год, вы постоянно восставали против власти большевиков. Вас морили голодом, избивали, ссылали с семьями, с малыми детьми на тяжкие работы на крайний север, где вы погибали тысячами. Вас расстреливали, уничтожали. Вам приходилось скрываться, вести жуткую жизнь постоянно гонимых и ждущих казни людей. Ваши земли были отобраны. Войска ваши уничтожены. Вы ждали освобождения, вы ждали помощи!
Когда доблестная Германская армия подошла к вашим рубежам, вы явились к ней не как пленные, но как верные соратники. Вы с семьями, всем народом, связали свою судьбу с нами, предпочитая все ужасы войны, биваки и зимнюю стужу, кочевую жизнь - рабству под большевизмом. Все, кто только мог сражаться, взялись за оружие. Второй год вы сражаетесь плечо к плечу, стремя к стремени с германскими войсками. Вы пережили весь ужас власти большевиков, и вы никогда с ней не примиритесь. Германская армия нашла в вас честных и верных союзников!
В воздаяние заслуг ваших на поле брани, в нынешнюю величайшую войну совершенных, в уважение прав ваших на Землю, кровью предков ваших политую и вам тысячу лет принадлежавшую, в сознании прав ваших на самостоятельность, считаем долгом нашим утвердить за вами, Казаками и теми иногородними, которые с вами жили и с вами доблестно сражались против большевиков:
1) Все права и преимущества служебные, каковые имели ваши предки в прежние времена.
2) Вашу самостоятельность, стяжавшую вам историческую славу.
3) Неприкосновенность ваших Земель, приобретенных тяжкими трудами.
Мы убеждены, что вы верно и послушно вольетесь в общую дружную работу с Германией и другими народами для устроения новой Европы и создания на ней порядка, мира и мирного счастливого труда на многие годы.
Да поможет вам в том Всемогущий!
10 сентября 1942 года.
Германское Имперское правительство. Начальник штаба Верховного командования Кейтель.
Рейхсминистр Восточных областей А. Розенберг".
Документ серьезный. Без сомнения. И, прочитав его, я призадумался. Пытался представить себе, что будет дальше. Но поразмышлять не дали.
В кабинет ворвался Иванов и поставил на стол Тихоновского перевязанную бечевкой кипу листов. Это были исторические памятки для участников Общевойскового Круга о том, кто мог и не мог участвовать в казачьем круге по канонам Вольного Дона. По сути, отрывок из книги Петра Николаевича Краснова "Краткая история казачества". Я с этой памяткой был знаком и местами мог процитировать ее дословно:
"Не могли присутствовать на круге:
Озимейные казаки - те, кто "сбежал" или "прибрел" на Дон и жил, хотя и год, и два или три года и даже участвовал в походах, или иных станичных делах, но приговором станицы не был зачислен в Войско, не мог быть участником Круга.
Бурлаки и даже зажилые бурлаки - так назывались "новоприходцы", убежавшие на Дон и бродившие по Дону, укрываясь от преследования Московской власти, или в поисках работы, не могли быть участниками Круга. Казаки не хотели принимать тех, кто шел для того, чтобы спасать свою жизнь. Это были не рыцари-казаки.
Не могли, естественно, быть на Кругу чужеземцы - люди, приходившие на Дон на весеннее и летнее время, чтобы "покормиться" работою в казачьих городках, живя в куренях у более состоятельных казаков.
Ясыри не могли быть участниками на Кругу, но могли "бить челом" Кругу и просить помощи и защиты у Войска.
Не могли, естественно, быть на Кругу чужеземцы - московские люди, торговые люди, приезжавшие к казакам за рыбой, или для сбора для церкви, "вожи" (провожатые), "казачьи (не Донские) головы", стрельцы, сопровождавшие царских послов.
Азиаты - турки, татары и калмыки, как те, с кем почти непрерывно воевали казаки, не допускались на Круг, как враги Донского государства.
Духовенство не допускалось на Круг. Церковь Божия не от мира сего. Это отлично понимали казаки и считали, что дела мирские не касаются служителей Бога.
Пенные казаки, то есть казаки, за какие-нибудь проступки лишенные казачьих прав, не допускались на Круг.
Не допускались на Круг и женщины. Не женское дело решать казачьи дела".