Устье Дона, 460 г., тысячник Есень
Нам, в общем-то, и особо напрягаться не пришлось. Расположен бывший город Танаис очень удобно, не зря его греки выбрали в качестве торжища с варварами. И хотя он был в своё время разрушен, но впоследствии частично восстановлен, хотя прежней силы уже не достиг. Дело в том, что через него раньше шли многие торговые пути Боспорского царства, а оно было разрушено, так что и город оказался никому не нужен.
Когда наша ладья подошла к берегу, навстречу вышли несколько стариков и один из них обратился к нам.
- Кто вы, незнакомцы, и что привело вас в наши места, давно забытые людьми? Здесь нет радостей жизни, добычи или крепких рабов. Только несколько стариков доживают свой век.
- Здоровья и долгих лет жизни тебе, уважаемый. Я тысячник Есень из Русского царства, мне не нужна добыча, я приехал возродить славу древнего города. Мы восстановим стены, дома, поселим здесь воинов для защиты города, и сюда снова будут приходить купцы и все вольные люди степи. Город заживёт прежней жизнью, радуя сердца стариков и давая надежду молодым.
- Хорошие речи, Есень, спасибо тебе на добром слове. Меня зовут Дадаг, я старший среди тех, кто ещё живёт здесь. Пойдём поговорим, ты расскажешь, чего ты хочешь, а я скажу, чем могу тебе помочь в твоих трудах.
Оставив распоряжения сотникам, я отправился вместе со старейшиной. В общем, город, можно сказать, умер. Сейчас здесь жили несколько сотен человек, занимавшихся выращиванием скотины и рыбной ловлей. И хотя город был основательно разрушен, восстановить его можно было достаточно просто. Стены каменные, камня вокруг много, так что должны справиться достаточно быстро.
Зато острог получался хороший, большой и крепкий, напротив него располагалась речная заводь, где стояли ладьи, с одной стороны находилось торжище, а с другой - всякие мастерские и хозяйственные постройки. Так что надо будет привозить сюда мастеров, особенно каменщиков и гончаров, можно пахарей и пастухов, ну и обязательно рыбаков, рыба чуть сама в ладью не запрыгивает. Хорошее место.
Где-то в степи между Доном и Днепром, 460 г, десятник Богумил
Задача поставлена нам простая и вполне привычная - разведка. И не только нам, сейчас этим занимаются очень многие. Как говорят воеводы - надо готовиться к заселению этих земель, так что надо знать обо всём, что тут творится. По мнению многих, задумка такая - сначала поставить в крепких местах остроги, а потом приводить сюда людей.
Что хорошо, так это старым воям землю и дома дают. Да и всё остальное для нормальной жизни - скотину, инструмент, семена, в конце концов, тебе остаётся только бабу выбрать, и можешь начинать новую жизнь. Так что живи и радуйся после многих лет, проведённых в походах и схватках. Вот только защищать себя надо будет самостоятельно, теперь тебе за войной бегать не надо, она сама придёт на порог твоего дома.
Ничего, опытные вои знают, что она всегда уходит в другое место, пусть и не сразу, но уйдёт. А что дальше будет - никому не ведомо. Так что многие соглашаются на такое предложение и подумывают о собственном доме и хозяйстве.
- Десятник, глянь туда, - раздался шёпот справа. Да, что-то я задумался не ко времени, может и мне пора домик себе выбирать? Хотя не выслужил ещё, не дадут.
- Вижу, ох не к добру это мельтешение, - далеко впереди виднелось какое-то движение, будто мошка в знойный день толчется перед глазами.
- Сдаётся мне, там немаленькая толпа конных куда-то по своим делам направляется - продолжил воин.
- Ну да, а в такую толпу собираются далеко не мирные люди. Затаились все, и наблюдаем.
Мы находились на достаточно высоком холме, с которого далеко просматривалась окружающая местность.
- Десятник, кажется, к нам от них гости идут, - опять боец первым увидел направляющуюся в нашу сторону группу конных.
- Всем приготовиться к встрече, сюда движутся десять конных. Стрельба по команде, взять не менее двух живыми, - разглядев более подробно приближающихся, скомандовал я.
Весь десяток занял место на склонах небольшой балки, а лошадей укрыли в её глубине. Первым же залпом стрелкам удалось уничтожить половину, оставшиеся живыми были либо ранены сами, либо их лошади. Так что вторым выстрелом добили нуждающихся, кроме пленных, и оставив для наблюдения двух воинов и забрав трофеи, отошли в сторону. При допросе удалось узнать, что это идёт передовой отряд союзников гуннов, себя они называют болгары.
После поражения гуннов и смерти Аттилы их вождь решил вернуться домой. Сейчас они кочевали в предгорьях Кавказа между Черным и Азовским морями. Нашим разведчикам уже встречались люди этого племени, и всё было вполне мирно и доброжелательно. Но одно дело пастухи с женщинами и детьми, а совсем другое - воины, прошедшие не одну схватку.
Однако пусть об этом думает воевода. Я отправил к нему двух гонцов и продолжил наблюдение. Болгары продвигались неторопливо, видимо чувствовали себя настолько сильными, что не опасались ничего. Обнаружили мы и основную орду, следовавшую на расстоянии двух дней пути от передового отряда. Всего было три таких группы, последняя шла на расстоянии дня пути позади.
Вернувшиеся гонцы сообщили, что с ними пришла тысяча воинов и меня ждёт воевода с новостями. Пришлось ехать и рассказывать о происходящем. В общем, замысел стал понятен - наши стараются не допустить сюда новые воинские отряды. Для чего и собираются их уничтожать поодиночке, пока они не объединились. Вот атака этой орды и будет первой среди подобных.
Воевода привёл с собой тысячу легкой кавалерии, катафракты мало подходят для передвижений в степи, слишком уж они тяжелы, их хватает только на короткий бросок, позволяющий разогнаться и нанести таранный удар, разрушающий построение противника, или встретить таких же катафрактов. А после они могут только рубиться.
Кроме кавалерии было с воеводой несколько новых механизмов, позволяющих далеко метать огромные стрелы и разные камни. Их охраняла сотня пехотинцев, передвигающихся на лошадях. Вот и все наши силы. Выслушав меня и получив новые сведения, воевода решил атаковать передовой отряд рано утром. Место, где противник встанет на ночлег, мы определили просто, мы сами бы тут ночевали, так что времени на подготовку засады у нас было достаточно.
Само место, выбранное вражеским отрядом для отдыха, представляло собой небольшую низину, где располагался родничок, окружённый со всех сторон невысокими холмами. В общем, за ночь окружили мы их, они совсем себя спокойно чувствовали, хотя стражу и выставляли, но только внутри лагеря. А утром, когда все поднялись, мы разом начали стрельбу. Укрыться от стрел было негде, и большинство вражеских воинов оказалось уничтоженными после первых же выстрелов.
Мы ведь тоже не впервые оружие в руки взяли и знали, что нужно делать, чтобы самим остаться живыми. А потом собрали трофеи, лошадей, и десяток воинов погнал их к нашему острогу. А мы ушли в степь и по пути отхода этого табуна устроили засаду. Воевода предположил, что воины из основной орды бросятся искать тех, кто уничтожил их разведчиков, и попытаются наказать их, вот тут погоню можно будет и подловить.
След от прошедшего табуна виден был хорошо, так что преследователи мимо него пройти не могли и двигались прямо по нему, выслав вперёд и по бокам дозоры. Было их около тысячи, и двигались они насторожено, чувствовалось, что устроенная нами ночная бойня несколько убавила их веру в собственные силы. Ну а для нас всё оказалось привычным, отработанным не в одном столкновении с вторгнувшимися кочевниками.
Из оврагов и прочих подобных потаённых мест, из-за окружающих холмов и редких перелесков разом выскочили наши воины, началась стрельба, причём она велась на полном скаку, не позволяя противнику спокойно вести ответную. Как всегда, решающим оказался первый удар, он позволил сократить численность вражеского отряда, что и привело в конце концов к нашей победе. Мы просто выпускали больше стрел, и закрутив вокруг противника карусель, заставили его сбиться в кучу, что опять же уменьшило его возможности ответной стрельбы.
В итоге ещё один табун отправился к нашему острогу, а враг сбился в единый отряд и ускорил движение к своей цели. Вот тут-то нам и пришлось задуматься, что делать дальше. Чужаков по-прежнему было больше, они теперь настороже, их так просто не возьмёшь, а нам надо всех уничтожить. Вот воевода и решил действовать привычными методами, выжидая подходящего момента.
И закрутилась смертоносная вьюга, собирая свою жертву и оставляя живыми тех, чьё время ещё не пришло. А они, эти выжившие, опять лезли проверить свою удачу, поставив на кон собственную жизнь. Других ставок не существовало, и выйти из игры мог только победитель. Проигравший оставался в степи, это была её добыча, как и кровь из ран ещё живых, пот, можно сказать, ручьями льющийся с людей и лошадей, а самое главное, то желание жить, излучаемое каждым живым существом, участвующим в схватке.
Оторвавшись от очередной погони, я осмотрелся по сторонам - все наши уцелели, хотя многих попятнали стрелами, но ничего, если это не мешает скакать и стрелять - значит, все живы. Мы отправились на место отдалённой стоянки сменить лошадей и немного отдохнуть - ничего ещё не завершено, сейчас противника треплют другие сотни.
Просто в степи идёт травля большого и сильного зверя маленькими, верткими и злобными существам. Мы постоянно нападали со всех сторон на движущийся отряд противника, всячески замедляя его движение и не давая ему отдыха. Старая, проверенная ещё предками тактика. Малый отряд, обычно не больше сотни, выскакивает из засады, и обстреляв противника, ранив нескольких его воинов, убегает от схватки и уходит в степь.
А его сменяет следующий, а за ним ещё один. И так постоянно, день и ночь, не давая никому передышки, любую группу атакуют сразу с нескольких сторон. Разделиться нельзя, в погоню отправиться нельзя, оторваться от противника не получается, вот и приходится только в пределах полёта стрелы от основного отряда пытаться создать какой-то заслон. А мы под стрелы специально не лезем, выбираем подходящий момент и бьём тогда, когда враг этого не ждёт.
А потом рывок в степь, и хриплый голос, рвущийся из пересохшего горла, молится кому угодно - богам, предкам, но в первую очередь своему коню:
- Давай, милый, давай, не подведи, век самым сладким зерном кормить буду!
А назавтра всё забывается, и опять бешеная сшибка, стук копыт, который заглушается грохотом сердца в груди и бьющими в ушах молотами, и опять стоны, мольбы и проклятия. И вера в свою удачу, надежда дожить и победить, когда приходит понимание, что ты счастливый человек. И хоть безмерно жаль тех, кто не дожил до этого, но радость победы заполняет всё твое сознание.
Целую неделю мы терзали отряд противника. У него становилось всё больше раненых, уставали лошади, люди, враг вынужден был двигаться всё медленней и медленней, а наша смертельная карусель не стихала. Нам тоже приходилось нелегко, но мы имели возможность отдыхать хотя бы по очереди, уходя на отдалённую стоянку, меняя лошадей и давая возможность раненым немного восстановить свои силы. Да, нам оказалось гораздо труднее, чем казалось в начале, но подобная тактика была хорошо отработана и никогда не давала сбоев.
Так волки гонят лося, то один, то другой вырываются вперёд, кусают за бока, ноги, куда придётся, лишь бы задеть. И гонят, гонят вперёд, главное не дать ему восстановить силы. И в конце концов этот лесной великан становится их добычей.
Устье Волги, 460 г., купец Милад
Слава Богу, в этот раз всё получилось. И караван успешно сходил в Мерв, и с купцами удалось договориться. Шёлк я перекупил, много взял, причём дешевле, чем у греков и персов. Да и купцы остались довольны, таких мехов, как у меня, да ещё по такой цене они нигде не найдут. Вот теперь шёлк на ладье плывёт в Рус, и наверное уже в следующем году придётся ладью гнать по Дунаю вверх.
А ещё удалось нанять опытного караван-баши провести караван в Рус по суше. Будет ещё одна дорога - от Мерва в обход Персии сразу к нам, вот только решить надо, как лучше - в Волжск или сразу в Рус. И хоть об этом ещё рано говорить, но вполне возможно, мы кроме торговли шёлком сможем продавать ещё и пряности из Индии, в Мерв приходит караванная дорога и оттуда. Так что в скором времени мы будем поставлять самый дорогой товар в западные страны.
Глава 13
Городище Которосль, 560 г., десятник Свибл
Ничего не скажешь, хорошее место для городища выбрали. Мне тут ещё многое в диковину, недавно только служить сюда направили. Сейчас многих опытных воев отправляют на юг, там давно уже наши войска берут под свой контроль ставшие бесхозными после поражения гуннов земли. А вместо них службу в поселениях, расположенных во внутренних землях страны, несут такие как я - молодые воины, только прошедшие обучение.
Сначала дают освоиться под командованием опытных воев с порядками, потом привлекают к отражению набегов или участию в стычках на границе, ну и только потом могут отправить воевать с серьёзным противником. Так что сейчас у меня, если можно так сказать, идёт учёба. Подобных Которосли мест сейчас довольно много, если раньше все считали, что лучше всего селиться на юге, то теперь до многих дошло, что свои достоинства имеются и в освоении таких территорий.
И пусть тут урожай зерна меньше, но зато гораздо спокойней, и есть возможности для получения дополнительного дохода. Так что поток поселенцев на запад и северо-запад постоянно растёт, тем более, царь всем даёт послабление в выплате дани и другие льготы, особенно тем, кто идёт в новые места. Ведь как обычно получается? Поставят, например, поселение, такое как Которосль, а рядом река.
Её никто раньше не исследовал, а как только новые жители займутся изучением окрестностей, так сразу и выясняется, что рядом есть ещё множество не менее хороших для основания поселений мест. Тут главное, чтобы был центр, поставленный по воле государя, и там были воины, способными защитить всех в округе. А люди потом сами расселятся, где им удобней.
Город Пенза, 560 г., царь Чеслав
- Порядок проведения наших совещаний давно установлен, так что первым о происходящем внутри страны нам сообщит советник Ставр.
- В основном люди озабочены расселением и освоением новых земель. Первоначально идея уехать на новое место и там построить свой дом воспринималась плохо. Главными противниками подобного были старейшины. С этим как раз понятно, при уходе людей на новое место они теряют своё влияние, а оно хоть в значительной мере ослабленное, но ещё есть.
Но постепенно нехватка места для молодых семей, расселение военных, которое происходит помимо воли старейшин, и разговоры об успешной жизни и достатке живущих на новых землях, сделали своё дело. В основном движение идёт в двух направлениях - вдоль Волги и её притоков, а также на юг. Есть небольшое количество поселенцев, желающих двигаться на север, опять же по руслам рек, но их меньше.
Там больше практикуются временные стойбища. В подходящее для промысла время - охоты, рыбалки или другого подобного занятия создаются поселения, где и проживают добытчики. Но это только в северных местах. А в основном люди садятся на землю крепко, на долгие годы. И сейчас пошёл в казну доход с новых мест. Теперь мы можем если не удвоить, то значительно увеличить наши силы.
И пусть новые поселения ещё слабы и малочисленны, но со временем они будут только расти и укрепляться. Вот только мне кажется, надо льготы, которые выдаются переселенцам, подтвердить, а ещё бы лучше - расширить. Мол, если кто, например молодые или какие новенькие, пришедшие в обжитые места, ставят своё хозяйство, давать им освобождение от дани, например на год.
- Это хорошая идея, надо обдумать и посчитать, что это нам даст, и писать указ. Продолжай, Ставр.
- Да в общем-то, я уже основное сказал. Многого не хватает, особенно на новых местах, надо мастерские ставить, да мастеров нет.
- А добавь ты в тот указ и мастеров, мол тем, кто поставит в новых местах мастерские, освобождение от дани на пять лет и помощь в создании мастерской, да и заказы им можно пообещать.
- Я понял, государь. Единственное, что хотел сказать, монахи очень быстро поняли свою выгоду и всячески помогают в создании новых поселений. Нет, сами они их не рубят, но всячески поддерживают переселенцев и обещают блага со стороны своего Бога.
- А им-то в этом какая корысть?
- Как же, государь! На новом месте обычно, так уж сложилось, церковь ставят чуть ли не раньше, чем стены. И монахи говорят, если церковь стоит, то Господь поддержит все ваши деяния и будет способствовать процветанию. Так ли это на самом деле, никто не знает, а вот хороших, успешных поселений на новых землях много. Вот и верят люди, а от них вера расходится всё дальше и дальше. Силу начинают набирать монахи.
- Я знаю, и не вижу в этом ничего страшного. Ну, если у тебя всё, то твоя очередь, Руслан, сказать нам, что творится в армии.
- Она растёт, государь. После того, как старые вои начали получать землю, инструмент и создавать свои хозяйства и поселения, многие стали служить до предельного срока, позволяющего получить землю и всё с ней связанное. А также пошли в армию многие пришельцы, понявшие, что отслужив в ней несколько лет, они получают значительные послабления. Ну и молодые идут.
- Хорошо, что армия растёт, а вот что насчёт её силы?
- И с этим всё в порядке. Все наши воинские умения, дающие преимущества, не только не забываются, но и постоянно улучшаются. Сидеть на месте войскам никто не даёт, они постоянно на обучении или в походах по охране новых границ. Никого из мирных кочевников не трогаем, но предупреждаем, что если будут замечены с их стороны какие-то недружественные действия, они об этом пожалеют.
Кроме роста количества привычных войск идёт создание новых. Сейчас мастера научились хорошо делать новые механизмы, так что много у нас стало и артиллерии. Но строим только небольшие механизмы, которые можно перевезти на лошади и быстро собрать на месте. Кроме того, наши оружейники занимаются и другим оружием. Говорят, что надо вместо мечей переходить на сабли, мы уже показывали тебе, государь, такое оружие.
- Я помню, Руслан, и оно мне понравилось.
- Вот и нашим многим нравится, особенно тем, кто воюет в лёгкой кавалерии. Так что в скором времени надо будет принимать решение, как вооружать наши войска.
- Ну об этом мы поговорим отдельно, не сейчас. Что ещё?
- Начали менять чешуйчатый доспех. Хоть он и много лет нам служил, но сейчас мастера научились делать хорошие кольчуги, а для катафрактов - латные доспехи.
- Ну да, пожалуй, для них это будет хорошей защитой.
- Ещё хотел сказать, что на новых землях осталось много вооружённых отрядов, в большей части они состоят из воинов, вернувшихся из армии Аттилы, а также молодых, успевших вырасти, пока остальные воевали, и людей, пришедших с востока, но не успевших дойти до основных сил. Такие отряды вроде бы и не представляют угрозы, но вызывают беспокойство у всех проживающих поблизости.