Я уже говорил, что потери в наших подразделениях, в том числе и транспортной авиации, были довольно большими. Пополнение для летных частей НКВД из авиационных училищ НКО практически не поступало, так как авиаспециалистов не хватало для частей ВВС РККА, хотя подготовка их велась по ускоренной программе. Так, подготовка в школах военных пилотов длилась около полугода с обязательным налетом двадцати часов для бомбардировщиков и двадцати четырех часов для истребителей. В авиационных училищах командиров-летчиков срок обучения был один год, причем в эти училища направлялись пилоты, прослужившие в строю не менее двух лет. То же самое касалось и штурманов, авиатехников, командиров авиасвязи и штабных командиров ВВС. А нам требовалось возмещать потери, комплектовать экипажи, выполнять боевые задачи и не допускать простоев боевой техники. Выход из этой ситуации был найден довольно быстро. По предложению полковника Третьякова в сентябре 1941 года территориальными органами НКВД был организован призыв на службу женщин, закончивших авиационные школы ОСОАВИАХИМа, а уже в начале января 1942 года первые женские экипажи транспортных самолетов вышли на линию. Они наравне с мужчинами героически несли на своих хрупких плечах все тяжести войны и бытовые неудобства. Практически все они были награждены высокими государственными наградами. Со временем таких экипажей становилось все больше, и мы пошли на то, что один из наших транспортных полков был полностью укомплектован женщинами. Первичная переподготовка и обучение на трофейные самолеты проводились на базе нашего базового аэродрома. Срок переподготовки был три месяца.
По мере продвижения войск и расширения освобожденной в Белоруссии территории в январе – феврале 1942 года авиадивизии пришлось участвовать в высадке ряда крупных воздушных десантов в тылу врага, в частности под Борисовом, Осиповичами и Лепелем. Так, в конце февраля 1942 года на аэродром недалеко от станции Осиповичи был выброшен десант из бойцов и командиров 11-го вдб из состава 6-го вдк. Задачей десанта было захватить железнодорожный узел Осиповичи и перерезать снабжение ГА "Центр" по железной дороге Слуцк – Могилев и шоссе из Барановичей, Слуцка и Бобруйска на Могилев, в дальнейшем совместно с подразделениями 4-го вдк окружить и уничтожить Осиповичскую группу войск противника.
Разработкой и организацией высадки занимался штаб Минской группы войск. Для непосредственного руководства операцией была создана оперативная группа, которую возглавил командир 6-го вдк генерал-майор А. И. Пастревич. В состав десантной группы включались 1-й и 2-й батальоны 11-й воздушно-десантной бригады. Десант выбрасывался в три приема – сначала группа парашютистов должна была захватить аэродром, через 2,5 часа выбрасывалась стартовая команда для его оборудования и подготовки к приему посадочного десанта, а затем группами по 3–5 самолетов (во избежание скопления большого количества техники) на аэродром перебрасывались основные силы десанта. Для перевозки десантников было выделено 10 самолетов Ю-52, а для транспортировки 45-мм противотанковых орудий предназначались три бомбардировщика ТБ-3. Исходным пунктом операции был назначен аэродром Минск у деревни Лошица-1.
Первая волна десанта выбрасывалась днем под прикрытием истребителей и авианалета бомбардировщиков и штурмовиков на железнодорожную станцию и позиции врага. Самолеты вылетали с аэродромов под Минском поодиночке с интервалом 5–10 мин. Для сброса делали два-три круга над целью. Парашютисты прыгали с высоты 200–400 м и сразу вступали в бой. После захвата аэродрома туда уже посадочным способом были доставлены основные силы десанта и тяжелое вооружение – минометы, АГС и противотанковые орудия. Всего в течение первых суток силами нашей дивизии было доставлено 642 десантника с легким стрелковым оружием (256 винтовок, 325 автоматов и 33 ручных пулемета), а также 10 минометов, 5 противотанковых ружей, 6 противотанковых орудий, 7 раций и 350 кг взрывчатки. Уже к исходу следующих суток силы десанта достигли численности 1643 человека. Ему было переброшено необходимое количество вооружения и боеприпасов – 7 раций, два 45-мм орудия, 34 миномета калибром 82 и 50 мм, 11 противотанковых ружей, 31 станковый и 73 ручных пулемета, 817 автоматов и 564 винтовки. Это помогло десанту выполнить поставленную командованием задачу – надолго вывести из строя железнодорожный узел Осиповичи. Однако соединиться с наступающими от Марьиной Горки частями 4-го корпуса ВДВ и удержать станцию не удалось. Командование ГА "Центр", обеспокоенное потерей ключевой станции снабжения, бросило в бой прибывающие с Запада резервы. Через двое суток противник ввел в бой большое количество авиации, танков, артиллерии и мотопехоты. Против нашего десанта действовали подразделения немецкой охранной дивизии, гитлеровцев из числа РИА и предателей, венгерской горной бригады. Наша дивизия всеми имеющимися силами пыталась помочь десанту, бомбардируя и штурмуя позиции врага, прикрывая с воздуха. Над станцией развернулось настоящее воздушное сражение, где сошлись в смертельной битве десятки боевых самолетов. Чтобы обезопасить свои войска, немцы стянули туда значительные силы ПВО. Десантники мужественно сражались, отбили несколько сильных атак врага, но силы были неравными, и им пришлось оставить занимаемые позиции. Оказавшись в окружении, они мелкими группами с боем прорывались к своим через линию фронта…
Глава 19
(РИ) 4 марта 1942 г. Группа армий "Центр". Командование 4-й армии сообщает:
"Положение вокруг Ельни обостряется. Крупные части противника, оснащенные тяжелыми пехотными пушками, со всех сторон наступали на Ельню. Опасность захвата русскими Ельни вполне очевидна".
В этот же день Франц Гальдер записал в своем дневнике (РИ): "В обстановке – никаких существенных изменений. Фюрер говорил с фон Клюге: для успешного наступления на Осташков следует избегать распыления сил…"
* * *
Из беседы на вилле Абвера в Кенигсберге вечером 4 марта 1942 г.
– Здравствуй, мой старый товарищ. Я смотрю, ты выглядишь совсем бодрым, а то твой лечащий врач меня напугал, рассказывая о твоих болячках.
– Добрый вечер, Адмирал. Не знаю, что там наговорил врач, но я себя чувствую вполне нормально. Готов выполнить любое ваше приказание.
– Это хорошо. Мне нужны твоя голова и твои способности логически и трезво мыслить. Надеюсь, мой адъютант тебе доставил все, что ты просил?
– Да. Спасибо за доверие. Я просмотрел все представленные материалы. Заранее прошу прощения, что надолго отвлек от дел вашего адъютанта.
– Пустяки. Ему не привыкать. Итак, что ты мне можешь сказать?
– Первое. В отношении Александра Демьянова – я думаю, это интересно. Поясню почему. Дворянин из известного старинного русского рода. Несмотря на то что не участвовал в Белом движении, пострадал от Советов. До 1914 года в Петербурге я встречал его родителей. До войны в его московской квартире часто устраивались вечеринки, на которые приходили известные артисты, спортсмены и сотрудники иностранных посольств. Мне приходилось там несколько раз бывать. Демьянов вел богемный образ жизни. Советский политический строй не ругал, хотя иногда выказывал недовольство экономического характера. Общался только с интересными для себя людьми. В основном из так называемой творческой интеллигенции. Что понятно – он работал в Главкинопрокате, его жена на "Мосфильме", а это накладывало отпечаток на их окружение. Мне он показался веселым, здравомыслящим и интересным в общении молодым человеком. Отлично говорил на немецком. Отторжения ни он, ни его жена, ни их окружение у меня не вызывали. Возможно, я ошибаюсь, но его работа на советскую контрразведку у меня вызывает сомнение. То, что он добровольно сдался нашим войскам, у меня удивления не вызывает. Плохо то, что он проскочил мимо меня и сразу попал в лагерь для военнопленных.
– Я специально узнавал, как это произошло. Он сдался в середине декабря в районе Можайска, когда русские наступали, и к нему отнеслись как к обычному военнопленному. Хорошо, что сразу не расстреляли, что довольно часто практиковали в войсках. Тем более что тогда наши части под ударами русских отступали. Демьянову повезло второй раз, когда он в Смоленском лагере смог настоять на встрече с нашим сотрудником и заинтересовать его своей информацией. Тебе о нем не успели сообщить из-за событий в Минске и твоего ранения. Карл, получив сообщение из лагеря, распорядился перевести Демьянова на частную квартиру в Оршу и организовал работу с ним. В лагере Демьянову устроили несколько проверок, в том числе и имитировали расстрел. Инженер вел себя более чем неплохо.
– В деле этого не было. Его успели подготовить?
– Да. Пока ты лечился, с ним занимались наши парни. Его обучали, как работать с рацией, шифровальному делу, объясняли, какие сведения он должен будет собрать в Москве. Недели через две его можно будет отправлять назад. Но меня все же интересует вопрос: может ли действительно в Москве существовать монархическая организация, или это игра русской контрразведки?
– Среди русской интеллигенции много тех, кто родился, вырос, получил образование и успел послужить при монархии. Несмотря на то что они обласканы советской властью, многие из них не принимают ее. Остались и те, кто после разгрома Белого движения до времени затаился, сохранив свои связи. Есть и те, кто был репрессирован Советами. В условиях наших побед на фронте и приближения наших войск к Москве такая организация вполне могла возникнуть. Но насколько она массовая и эффективная, сказать не могу. Большинству из перечисленных довольно много лет, и неизвестно их физическое состояние и возможности активного действия. Если они хотя бы смогут нам передавать информацию из-за линии фронта о переброске русских войск, то было бы совсем неплохо. Если это игра русской контрразведки, то у нас есть возможность проверить информацию, поступающую от Демьянова. Так что я думаю, что мы не сильно рискуем, послав в Москву очередного агента.
– Примерно так я и думал. Мои аналитики говорят то же самое. Тем более что у нас есть опыт заброски в Воронеж и Тамбов. Там сейчас довольно активно действует похожая группа. От них идет довольно интересная информация. Твое октябрьское предложение по засылке группы именно в Тамбов оказалось правильным. Она отслеживает железнодорожные перевозки русских через Моршанск и Тамбов. Это фактически контроль Урала и юга России. Правда, им пока не удается контролировать перевозки через железнодорожные станции Кочетовки. Там охрану станций осуществляют железнодорожные части НКВД, задерживающие всех подозрительных. Но мы отклонились от темы. Продолжай.
– Слушаюсь. Второе. Относительно того, что Сталину уже в июле было известно содержание плана "Барбаросса". Я считаю, что это глупый вымысел. Да, разведка существует для того, чтобы узнавать планы противника. Да, для спасения своего агента можно пожертвовать какой-нибудь пешкой, но не всей же своей кадровой армией и огромной территорией от Бреста до Москвы, отданной нам. Согласитесь, что это глупо. Поэтому я не думаю, что у нас в штабах была утечка информации. По-моему, Сталин нашел возможность и очень внимательно изучил книгу английского журналиста Эрнста Генри "Гитлер против СССР", что вышла в 1937 году, где тот чуть ли не во всех деталях описал план нашего предстоящего нападения на СССР. Насколько я помню, там многое предсказано абсолютно точно: аншлюс Австрии, разрушение Чехословакии с помощью судетских немцев, перечень наших основных союзников и так далее. И это при том, что ОКВ и ОКХ засели за составление плана нападения на СССР значительно позже. Порой у меня появляется крамольная мысль, что Паулюс вместо разработки плана просто списал "Барбароссу" с той книги.
– Насколько я помню, там была еще предсказана и победа Страны Советов над нами?
– Да.
– И что нам делать теперь?
– Простите, Адмирал, но это уже не мой уровень. В свое время я вам уже говорил, что нам давно надо было заключать мир с русскими. Это единственный выход из сложившейся обстановки на фронте для нас. Поражение под Москвой, сдача нашего гарнизона в Холме, трудности со снабжением войск в Демянском котле плохо скажутся на общем состоянии войск.
– А разве русские не в худшем положении? Их войск в наши котлы попало больше, что в прошлом году, что сейчас. Только в районе между Сычевкой и Белым у них фактически попали в полуокружение две армии – 39-я и 29-я.
– Простите, Адмирал, но я приведу контраргумент. Удары 9-й полевой и 4-й танковой армий на Вязьму, Медынь и Юхнов, 4-й полевой и 2-й танковой армий на Киров и Спас-Деменск не удались. Окружение 33-й армии русских не состоялось. Войска Центрального фронта Ефремова не только выдержали удар, но и смогли продвинуться вперед. Наши же ослабленные предыдущими боями 12, 13 и 43-й армейские, 47-й и 40-й мехкорпуса под ударами Ефремова и Рокоссовского попали в очень тяжелое положение и, видимо, в скором времени им придется отступать. Если же русские усилят войска Ефремова, то они смогут соединиться с 39-й и 29-й армиями Калининского фронта, чем окончательно перережут снабжение нашей Ржевско-Вяземской группы войск. Тогда нам придется молиться богу, чтобы Модель смог вывести остатки 9-й полевой и 4-й танковой армий из котла, а Клюге нашел резервы для помощи ему.
– Ты не допускаешь окружения всех войск ГА "Центр" под Смоленском?
– Простите, Адмирал, нет. У русских нет сил для этого. Те успехи, что они продемонстрировали зимой, съели все их резервы. Я не думаю, что у Сталина в рукаве остались неизвестные нам карты. Мне думается, что русские сейчас на Центральном направлении фронта смогут вести только несколько крупных фронтовых операций – это уничтожение нашей Демянской группы, бои за Старую Руссу, окружение войск в районе Ржева – Вязьмы, поддержка войск Рокоссовского в Минске.
– Что ж, согласен. Твой вывод довольно точно попадает на анализ обстановки ОКХ. А что ты скажешь о поляках? Насколько я понимаю, это то, что у тебя идет под номером три?
– Да, господин адмирал, вы, как всегда, правы. Я действительно этот вопрос отнес к номеру три. Перед тем как начать высказываться о поляках, я сразу же хотел бы сказать обо всех национальных частях, формируемых сейчас русскими – кавказских, среднеазиатских, чешских и "Еврейском легионе". Первые две категории я считаю вряд ли хорошо подготовленными. Их личный состав в большинстве своем не знает русского языка, а национальных командных кадров у русских мало. Поэтому считаю, что эти части практически не представляют опасности своим появлением на фронте. Кроме, конечно, единичных случаев и тех ситуаций, когда в частях большое количество русских или русскоговорящих.
– Почему ты так считаешь?
– В первую очередь по опыту боев прошлого года и бесед в лагерях с военнопленными. Это мнение у меня сложилось, когда беседовал с солдатами родом из Средней Азии и Кавказа. Бойцы из них неплохие, неприхотливые, много действительно храбрых. Но солдаты в боевой обстановке не понимали приказов своих командиров, не знали, что делать и как действовать, поэтому и не могли нам противостоять. Отсюда большой процент выходцев из этих народов, попавших к нам в плен. Понятно, что русские вынуждены использовать эти части из-за нехватки обученных резервов, но я думаю, что вскоре ситуация может измениться. Русское командование, проанализировав итоги боев, примет решение использовать эти части в своем тылу. Например, для охраны или строительства оборонительных объектов. В качестве еще одной из таких мер может стать качественное и количественное изменение национального состава таких дивизий. Например, пополнить их русскими так, чтобы их было, скажем, процентов восемьдесят. Тогда эти соединения действительно будут боевыми.
О чешских частях в РККА, я думаю, еще рано говорить. По всей видимости, русские их комплектуют из числа наших военнопленных и перебежчиков, а раз так, то таких у них пока не много, всего несколько тысяч. Кроме того, русским их надо обучить действовать по своим уставам, а это займет не менее полугода. Мне думается, что Сталин, уверенный в своей победе, формирует чешские части на будущее. К тому времени, когда его войска будут на границе бывшей Чехословакии. До этого момента он будет их беречь и лишь иногда пускать в бой, связывая совместно пролитой кровью.
– А "Еврейский легион"?
– Тут, по-моему, все значительно сложнее. С одной стороны, разгром "Бунда" и репрессии против его членов в 20–30-х годах, исторически сложившиеся антиеврейские настроения, а с другой – большой задел на будущее. Евреев в России живет довольно много, несколько миллионов. Значительное количество из них занимает руководящие посты в советском правительстве, армии, полит– и партаппарате, иных отраслях хозяйства. Отсюда недовольство коренного населения России и одновременная поддержка еврейской общины со стороны советского правительства. Несмотря на разгром "Бунда" и вливание значительной его части в состав партии большевиков, настроения евреев о создании своей автономной партии и возвращении на свою историческую родину в Палестину, я думаю, не изменились. Поэтому Сталин, будучи прагматиком, решил одним ударом избавиться от кучи проблем. Создав "Еврейский легион", во-первых, он привлек на свою сторону международные сионистские организации в той же Америке и Британии. Теперь они не откажут ему в финансовой и материальной помощи для борьбы с общим врагом. Во-вторых, получит дополнительные людские резервы за счет добровольцев, прибывающих из других стран, и наших перебежчиков. В-третьих, с нашей помощью уменьшит мужское и частично женское еврейское население в своей стране. В-четвертых, значительно уменьшит антиеврейские настроения внутри своей страны. Согласитесь, обвинять в чем-то другую нацию сложно, когда рядом с тобой сражались и умирали ее представители. В-пятых, он создает контролируемую им армию из тех, кто в будущем, возможно, будет сражаться с Британией на других фронтах. Например, в той же Палестине. Мне думается, что Сталин поможет евреям создать там свое государство, подарив боеготовую и хорошо обученную армию, союзную русским, для этого направив в нее своих командиров и политработников из числа евреев. Первые воинские части "легиона", думаю, следует ждать на фронте уже в ближайшее время. О численности данных формирований я сказать не могу, но думаю, это будет несколько стрелковых и штурмовых дивизий.
– Понятно. Я подумаю, как мы этому можем помешать. Давай вернемся к полякам.