- Пожалуйста, помолчи, - прошептал он. - Я никогда не буду тебя отговаривать от твоих затей, никогда не буду останавливать. Тем более, это все равно бесполезно. Но умоляю тебя, будь осмотрительнее сама! А я всегда буду с тобой - до конца. Помни об этом.
- Я ничего не могу поделать с собой. - Галке на глаза навернулись слезы, хотя она уже несколько лет не плакала. - Прости меня. Я всегда была ненормальной.
- Я тоже виноват - начал выяснять отношения, когда ты в таком состоянии. - Эшби присел рядом с Галкой на постели, целуя ей руки. - Прости меня - и пойми.
- Хорошо, милый. Мы всегда будем вместе. Спасибо тебе… за то, что ты есть.
13
Двое суток "домашнего ареста" - не такая уже большая плата за восстановленные мир и спокойствие в семье. Тут Галка вполне была согласна с мужем и преспокойно провела два дня на "Гардарике", залечивая раны с синяками. Негоже появляться в таком потрепанном виде пред светлые очи адмирала. Еще насмехаться начнет, и тогда придется самой его на дуэль вызывать. Он со своей шпажонкой, она - с абордажной саблей… Идеальные противники, одним словом. Воображая себе подобную ситуацию, Галка только посмеивалась. Она понимала, что высокомерный де Шаверни никогда не снизойдет до дуэли с пиратом. Он слишком явно держал всех "аборигенов" на расстоянии, воображая себя эдаким светочем цивилизации в диком краю. Правда, хорошие манеры месье д'Ожерона несколько размывали эту картину, да и непривычная образованность некоторых пиратов тоже вносила некий диссонанс, но все же господин де Шаверни продолжал держаться за образ столичного миссионера, явившегося нести свет в темные души варваров. Потому-то он наверняка не задавался вопросом, куда подевалась эта несносная дама. Лишь на третий день посыльный с берега принес на борт "Гардарики" письмо с гербовой печатью.
- Соскучился, - едко прокомментировала это событие Галка, вскрывая письмо.
- А ты, моя дорогая, много дала бы, чтобы больше этого господина никогда не видеть, - не без иронии сказал Джеймс. - Что он пишет?
- Приглашает на ковер. - Галка передала ему письмо через стол - они сейчас вдвоем занимались прокладыванием курса на Картахену. Вернее, этим занимался мистер Эшби, а миссис Эшби с интересом за ним наблюдала. Штурман из нее, несмотря на все старание, вышел плохой - курс худо-бедно прокладывать научилась, а вот определяться с точными координатами… Словом, без Джеймса был бы великолепный шанс заблудиться в открытом море.
- Ничего определенного. - Эшби вернул жене это письмо - три с половиной строчки и пышная подпись. - Но боюсь, что ты права: адмирал не смирится с твоей независимостью.
- Джек, это его проблемы. - Галка уже одевалась "на выход". - Даже если мне придется взять патент, он никогда не дождется от меня…
- …подчинения?
- Покорности, милый. Подчинение - еще полбеды. - Мадам капитан уже нацепляла на себя перевязь с саблей. Простой пиратской саблей без всяких изысков. - Как говорил один персонаж русской литературы девятнадцатого века: "Служить бы рад, прислуживаться тошно".
- Удачи, дорогая. - Джеймс был отменно вежлив: не один де Шаверни получил хорошее воспитание.
- Постараюсь не разочаровать тебя, дорогой. - Галку все эти приятные манеры только смешили, и она всегда обращала подобные церемонии в шутку. Судя по веселой искорке, промелькнувшей во взгляде Джеймса, он сейчас вполне разделял иронию жены.
Поцелуй - и она выскочила из каюты. "Домашний арест" под опекой мужа и доктора Леклерка окончился.
Как они и предполагали, де Шаверни сразу же по приходе Галки в дом губернатора завел речь об офицерском патенте.
- Давайте не будем касаться темы издержек государственной службы, - не дожидаясь, пока дама ответит, сказал де Шаверни. Сегодня, несмотря на жаркий денек, он принарядился в лиловый камзол, такого же цвета короткие штаны, чулки с бантиками и туфли с бриллиантовыми пряжками. И нацепил плотный парик, под которым наверняка жутко потел. Вероятно, тоже решил, что красота требует жертв. - Поговорим о ее преимуществах, мадам. Во-первых, быть капитаном флота его величества - это большая честь. Не многие оказываются ее достойны. Ваша лояльность по отношению к Франции не осталась незамеченной при дворе, и я сам слышал из уст его величества пожелание видеть вас капитаном регулярного флота. Более того: у меня в кармане лежит приказ о назначении вице-адмиралом Антильской эскадры. Там достаточно лишь вписать имя. И поверьте, на свете найдется очень немного людей, которые отказались бы сделать столь головокружительную карьеру. Что же до жалованья - поверьте, это весьма солидная сумма.
- Я уже давно убедилась: чем выше заберешься, тем больнее падать, - ответила Галка. Опять не дождалась приглашения и присела самочинно. - Понимаю, вам хочется видеть вольных капитанов у себя в подчинении, но вот что я вам скажу, сударь… Прошу не обижаться, речь идет о серьезных вещах, могущих иметь серьезные последствия. Так вот: вы - не моряк. Отсюда проистекает полнейшая номинальность вашего адмиральского чина. Будьте честны: вы без посторонней помощи не сможете даже отдать на корабле адекватный приказ. Но при этом пытаетесь затянуть в струнку тех, кто действительно что-то понимает в морском деле. Я три с лишним года в море, я капитан, но и я знаю о морской науке слишком мало. Среди ваших офицеров есть люди, прослужившие на флоте лет по двадцать-тридцать. И при этом вы уверяете, что поставили их в положение не лучше рабского. Шляпы, мол, будут есть, если вы прикажете, и так далее. По-вашему, это справедливо?
- Вас интересует справедливость, мадам, или конкретный результат? - усмехнулся версалец.
- И то, и другое. Потому отдайте лучше командование эскадрой кому-нибудь из своих капитанов. Ему же и пригодятся вице-адмиральские полномочия. А мы, с вашего позволения, останемся в роли союзников. Мы, пираты, видите ли, ненавидим покорность больше, чем испанцев. - Галка поднялась, давая понять, что разговор окончен.
- Жаль, - проговорил де Шаверни, отвернувшись к окну. - Если бы не ваша строптивость, вы были бы отличным капитаном.
- Я неплохой пират, и это меня вполне устраивает. - На завуалированную угрозу адмирала Галка ответила той же монетой. После чего, с испорченным настроением, покинула губернаторский дом.
"Все, - думала она. - Теперь у него останется только два варианта: либо отвязывается от меня со своей гербовой бумажкой, либо… начинает действовать. Что ж, подождем".
И ждать пришлось недолго.
Утро следующего дня выдалось на редкость тихим. Поверхность бухты превратилась в почти идеальное зеркало, нарушаемое лишь легкой рябью у берегов и бортов кораблей. Галка как всегда поднялась с первыми лучами солнца и сразу принялась за дело. Нужно было выдать Пьеру необходимую сумму для закупки хорошего пороха. Поругаться с оружейником, поставившим ядра не того калибра. Проверить, как идет установка новых орудий на свежевыкрашенные и переоснащенные линкоры. Посмотреть - зрелище еще то, Шекспира бы сюда, - как Пьер обучает нанятых канониров обращению с его "любимицами". Как вообще новые команды освоились на таких громадных кораблях. Это были в основном флибустьеры, либо по той или иной причине оставшиеся без кораблей, либо списанные на берег из-за конфликтов с капитанами. Требютор, сам неглупый человек, старался не нанимать ни явных дураков, ни мечемахателей без тормозов, ни полностью безразличных к условиям жизни на корабле свинтусов. А Галке как раз и нужны были люди, не лишенные чувства собственного достоинства. И на корабле будет порядок, и капитан, кто бы он ни был, при такой команде не начнет тиранствовать… Была еще одна проблема: Влад. То есть Галка ничего не имела против его службы на "Экюеле". Просто в свете последних событий, планов на будущее и странноватого поведения месье д'Ожерона - спасибо Причарду, тоже в людях редко ошибается - она начинала беспокоиться за соседа по двору. Тут недолго дождаться какого-нибудь сюрприза, на которые так горазды люди, приближенные к вершинам власти. Положив себе заняться этой проблемой вплотную, Галка распорядилась спустить шлюпку.
- А где Жером? - спросила она, зная, что с утра должна быть его вахта.
- Еще не вернулся с берега, кэп, - ответил хмурый Хайме - из-за опоздания Меченого до сих пор не ложился спать и оттого был не в меру злой. - Опять загулял, черт его дери. В каждом порту по бабе, если не по целой их толпе. Придется оббегать всех потаскушек города, чтобы найти нашего бесценного громилу.
- Возьми десять человек и дуй на берег. - Галкины подозрения были не такими прозаическими. Она чувствовала: случилось то, чего она ждала и боялась. - Пусть разыщут Жерома… А те, кто был с ним? Тоже не вернулись?
- Да. - Хайме бросил на своего капитана сперва удивленный, а затем ошарашенный взгляд. - Тьфу, черт, как я сразу-то не подумал!
- Как что-то узнаешь - сразу посыльного ко мне, - мрачно сказала Галка.
Этого тоже долго ждать не пришлось, и новость полностью подтвердила ее подозрения. Жером и двадцать человек с "Гардарики" были арестованы за трактирную драку. И добро бы просто кулаками махали - догадались подраться с французскими матросами. Потому-то и сидели сейчас в городской каталажке: нападение на солдат его величества, видите ли. В лучшем случае - галеры. В худшем - петля… Выслушав матроса, Галка ничего не сказала. Но подумала о самой себе в очень нелестных выражениях.
"Ты хотела этого? Хотела? Получай".
- Не торопитесь сушить весла. - Она перегнулась через планшир и крикнула своим пиратам, сидевшим в шлюпке. - Я сейчас сама в город наведаюсь. Поговорю кое с кем…
Джеймс сегодня позволил себе немного отоспаться: все равно ему до выхода эскадры в море делать пока нечего.
Потому женушка застала его одевающимся. И моментально испортила ему настроение своей мрачной физиономией.
- Эли, что-то случилось? - спросил он, завязывая воротник: он редко когда позволял себе небрежность в одежде.
- Случилось, - буркнула Галка, доставая из сундучка свое оружие. - Жером и двадцать матросов в тюрьме. За драку с "солдатами его величества".
- Довольно прозрачный намек со стороны господина адмирала, - проговорил Джеймс. - Эли, но ты ведь говорила Владу, что все равно придется брать офицерский патент, хоть тебе это и не нравится.
- Политика местного масштаба, будь она неладна. Братва-то ворчит, не каждому по нраву государственная служба… Я иду к де Шаверни, - спокойно сказала Галка, нацепляя на себя перевязь с саблей - последний штрих к образу капитана Спарроу. - Приму этот чертов патент, пусть наконец успокоится.
- Незачем было доводить до крайности. - Эшби был мрачен. Он любил жену и, как всякий влюбленный, идеализировал ее. Но сейчас из-под этого идеала проступали пугающие его черты. Он гнал от себя это наваждение, но пока безуспешно.
- Я ждала, когда де Шаверни совершит что-то подобное. Он взял Жерома и его людей в заложники? Это его ошибка и наша пусть маленькая, но победа. Ведь теперь братва на кораблях будет знать, что меня вынудили принять офицерский чин, и не разбежится на фиг с королевской службы… Да милый, - грустно улыбнулась Галка, заметив в глазах мужа недоумение и неприятие такого метода достижения своих целей. - Я страшный человек. Если бы осталась в своем мире, то лет через двадцать, глядишь, выбила бы себе местечко на нашем политическом Олимпе. Там как раз собрались люди, которые начинали свою карьеру примерно как я - с бандитизма районного масштаба, не очень чистой торговли или финансовых махинаций.
- С твоей стороны и с точки зрения целесообразности расчет был безупречен, но… Эли, это цинично, - с затаенной болью в голосе проговорил Джеймс.
- Цинично, - согласилась Галка, чувствуя себя так, словно ее душу зажали в тиски и медленно, по-садистски, сдавливают. - А по отношению к Жерому вообще подло. Если хочешь, можешь начинать меня презирать.
Все-таки Эшби был проницательным человеком и за эти годы изучил Галку лучше, чем она сама себя знала… Он женился на живой женщине, а не на идеале. И любил живую женщину со всеми ее достоинствами и недостатками.
- Все верно, Эли: ты - страшный человек, - сказал он, обнимая ее. - Но самое страшное в тебе то, что я все равно тебя люблю и ничего не могу с этим поделать.
- И я люблю тебя, несмотря на то что ты такой безупречный, - улыбнулась Галка. С плеч будто гора свалилась…
14
Надо ли говорить, как был доволен господин адмирал, вручая ей капитанский патент? Сегодня он опять изволил нарядиться как на аудиенцию у короля и благоухал ароматом парижских духов. Правда, карибская погодка - а ведь февраль на дворе! - исправно делала свое черное дело, и из-под тонкого аромата все явственнее пробивался вульгарный запашок пота. Был отменно вежлив и даже изволил пригласить мадам капитана присесть - в присутствии молча стоящих вдоль стены своих капитанов. Среди них Галка увидела незнакомое лицо: изящный молодой человек примерно ее возраста, в одежде и манерах ненамного уступающий самому де Шаверни. "Наверняка капитан той самой посудины, что бросила якорь вчера вечером, - кажется, "Сибиллы", - подумала Галка. - Надо будет свести знакомство. Мало ли что". Но эта мысль оказалась мимолетной, как облачко. Галка была холодно сдержанна: не хватало сорваться в присутствии господ капитанов. Не время еще.
- Итак, мадам, примите мои искренние поздравления. - Де Шаверни наконец завершил свою длительную речь (три четверти которой занимали неумеренные дифирамбы в адрес короля). - Его величество никогда не забывает оказанных Франции услуг. А верная служба в будущем может избавить вас от упреков в занятии пиратством.
- Мне и до сих пор особо нечего было стыдиться. - Галка позволила себе ответить уколом, хотя вряд ли де Шаверни считал свое последнее высказывание бестактностью.
- Да, я наслышан о ваших условиях, предъявляемых к командам. И о дисциплине. Но разве не вы приказали повесить капитана Джонсона и его людей на реях их же корабля?
- Джонсон поплатился за то, что отдал два испанских поселения на растерзание своим бандитам, - ровно проговорила Галка. Ну какого черта он ее провоцирует? - А его команда - за то, что выполнила сей преступный приказ.
- Испанские поселения? - У сьера де Шаверни от искреннего удивления глаза полезли на лоб. - Вы казнили английского капера за то, что он убил пару сотен испанцев?
- Мирных жителей, - уточнила капитан Спарроу. - Мне все равно, какой национальности живодеры, и тем более все равно, какой национальности их жертвы. Кстати, повесила я не всех - места на реях не хватило бы на две сотни уродов. Остальными пришлось покормить рыбок. Они тут, понимаете ли, всегда голодные.
- Но вы ведь тоже убивали испанцев.
- В бою - да. Но мирных жителей - нет.
- Черт побери, я вас не понимаю, мадам. Что за женские бредни? Вы еще начните рассказывать о бесчеловечности войны как таковой, - возмутился адмирал.
- Я прекрасно понимаю, что любая война бесчеловечна, а уж пиратство - и подавно, - язвительно усмехнулась Галка, отвечая на "женские бредни". - Оттого хорошо знаю себе цену и не пытаюсь казаться лучше, чем есть. В отличие от некоторых господ, оправдывающих свой разбой службой короне.
Она уже наводила справки и знала: де Шаверни никогда и близко не имел отношения к военным действиям, потому сейчас не примет ее резкие слова на свой счет. Так и случилось. Более того: адмирал усмехнулся. Ни дать ни взять, разделял это мнение. Зато молодой незнакомец, которого Галка видела краем глаза, как-то подобрался, ожег ее гневным взглядом. "Ага, - отметила про себя мадам капитан. - Видать, рыльце в пушку. Обязательно спрошу о нем - кто такой, откуда взялся, чем занимается".
- Вы считаете, что можно остаться честным человеком, будучи пиратом? - Пока Галка думала о незнакомце, де Шаверни напомнил о себе. - Признаться, до встречи с вами я не думал, что это вообще возможно. Но, как вижу, невозможного не бывает. Вот, кстати, приказ о вашем назначении вице-адмиралом эскадры. - Он вынул из кармана свернутую трубочкой бумагу.
Галка еле сдержалась, чтобы не сказать ему пару ласковых. Сначала провоцировал, теперь собирается рассорить с поседевшими на службе капитанами?
- Адмирал, я думаю, произошла какая-то ошибка, - сказала она, всеми силами стараясь хотя бы казаться спокойной. - Здесь есть люди, куда более достойные этого звания.
- Даже если это и ошибка, мадам, здесь уже вписано ваше имя, и исправить ничего нельзя. Берите и благодарите короля: если бы его величество не ценил превыше всего заслуги перед Францией, я мог привезти в кармане приказ о вашей казни.
- Как это любезно с вашей стороны. - Когда Галка говорила таким медовым голоском, внутренне она уже была готова к убийству. И, чтобы не наломать дров, решила уходить. - С вашего позволения, я удалюсь. Нужно же наконец освободить из тюрьмы солдат его величества.
- Если вы имеете в виду своих людей, мадам, то боюсь, что это несколько преждевременно, - с мстительной усмешкой проговорил де Шаверни. - Они не могут считаться солдатами его величества, пока еще ничего в их ситуации не ясно. Предстоит разбирательство, суд. И приговор может быть как довольно мягким, так и суровым - в зависимости от результатов расследования.
Когда Галка уже постфактум вспоминала этот эпизод, то не могла понять, что ее удержало от несусветной глупости, которую она уже готова была совершить. Почему она с ходу не швырнула все патенты в лицо "версальскому адмиралу"? Одному Богу ведомо. Но момент помрачения прошел - слава опять же ему, Всевышнему - раньше, чем Галка начала действовать.
- Не думаю, что вы заинтересованы в беспристрастном расследовании, адмирал. - Она привыкла иметь дело с пиратами, но все ее знакомцы еще сохраняли в себе хоть какое-то представление о чести. Этот же расфранченный придворный собирался ее самым криминальным образом "кинуть". Что ж, раз он решил играть по законам криминального мира, пусть теперь не жалуется. - Если я принята на службу, то это автоматически распространяется и на моих людей. Если же вам угодно сделать некое исключение из этого правила, то боюсь, мне придется отказаться от великой чести быть офицером флота его величества. Ибо вы создаете опасный прецедент, а я не хотела бы в такой ответственный момент наблюдать неуверенность среди наших людей.
- Только так и не иначе? - Де Шаверни перестал усмехаться: он и хотел, чтобы Галка отказалась от патента, но сделать это, по его замыслу, она должна была со скандалом. Чтобы сама оказалась в этом скандале виновата. Теперь выходила несколько иная история. Эта чертова пиратка, несмотря на варварское произношение, умела ловко управляться со словами. Судя по ее речи, получила недурное образование, хоть и осталась при дикарских манерах.
- Увы. - Галка уже держала себя в руках.
- Отдаю должное вашей логичности, мадам, - не слишком-то довольно проговорил адмирал. - Вы горой стоите за своих людей, они платят вам тем же. Надеюсь, вы сохраните это похвальное качество и в роли французского офицера. Можете идти.
- А как насчет приказа об освобождении моих людей?
- Я распоряжусь, чтобы их немедленно отпустили.
- Адмирал, я с удовольствием передам ваш письменный приказ коменданту. - Галка чуть склонила голову, всем своим видом демонстрируя почтение.