Ошеломленные столь стремительной гибелью своих товарищей, остальные корабли сабейцев поспешно ретироваться с места боя. Потерпев поражение в открытом бою, они предпочли укрыться в порту, вход в который ограничивали прибрежные отмели. Оправившись от страха, сабейцы приготовились дать бой врагу в самом узком месте прохода, но Александр не стал атаковать порт.
Оставив полтора десятка кораблей блокировать Сабу с моря, великий полководец начал высаживать солдат на берег. Первыми на берег Счастливой Аравии высадились воины под командованием стратега Лиссимаха. Истосковавшись по твердой земле, они гурьбой спрыгивали с опостывших кораблей, радуясь этому, словно малые дети.
Стремясь отличиться перед Александром, Лиссимах в числе первых покинул триеру. Грозно потрясая массивным кулаком и подавая команду громким голосом, он принялся выстраивать своих солдат на берегу, для отражения возможной атаки врага. Это были непреложные правила тактики, написанные кровью предшественников, соблюдение которых спас македонцев от разгрома.
Из-за особенности береговой полосы, македонские корабли были вынуждены разгружаться по очереди. К тому моменту, когда восточные ворота Сабы широко распахнулись, и из них высыпала огромная толпа стражников, на берег высадилась только часть македонской армии. Главные силы во главе с Александром находились в море и ждали возможности подойти к берегу.
Момент нападения был выбран очень удачно. На пути сабейцев, что грозно потрясали кривыми мечами и тонкими копьями, стояла шеренга гоплитов шириной всего в пять рядов. Со стороны, казалось, что воинство Лиссимаха обречено. Используя свое численное превосходство, арабы сходу сомнут их и сбросят остальных македонцев в море, однако на деле, это оказалось трудной задачей.
Прикрывшись большими тяжелыми щитами - гоплонами, выставив копья, солдаты Лиссимаха быстро показали преимущество фаланги перед нестройной толпой в рукопашной схватке. Когда разгоряченные бегом стражники Сабы принялись яростно атаковать противника, очень быстро выяснилось, что одному воину приходилось биться с двумя, а то и с тремя противниками сразу.
Стоя плечом к плечу, гоплиты уверенно сокращали число врагов, неся при этом минимальные потери. Стальные жала воинов Лиссимаха, один за другим повергали в прах стражников Сабы, проливая их кровь на прибрежный песок. И вот натиск врага стал ослабевать. Уже не столь яростно наседают защитники Счастливой Аравии, пролитая кровь заставляет их быть осторожными и осмотрительными в схватке с противником.
Гоплиты выдержали лобовой удар противника и в этот момент им на помощь подошли пельтеки. Привычно развернувшись за спиной фалангитов, они принялись метать в противника копья, собирая свою кровавую жатву этого боя.
Нестройной толпой хорошо топтать слабого и неуверенного в себе противника, но когда он хорошо организован с ним следует считаться. Потерпев неудачу в лобовой атаке, сабейцы изменили тактику и попытались ударить по незащищенным флангам гоплитов. Опасность для фаланги была очень серьезная, но Лиссимах вовремя заметил эту угрозу и принял контрмеры.
Властно взмахнув своим щитом, стратег отдал приказание воинам, самим идти в атаку на врага. Хорошо вымуштрованная фаланга быстро пришла в действие и теперь, уже гоплиты наседали на растерявшегося противника и тот не выдержал их удара. Центр сабейского войска дрогнул под натиском македонцев, стал отступать, а затем и вовсе обратился в повальное бегство. Вслед за ними были вынуждены, отступит и остальные воины Сабы, оставив десятки убитых и раненых на поле боя.
Гоплиты Лиссимаха выиграли бой, но до окончательной победы было далеко. Они ещё кричали обидные слова в след убегающим стражникам, а к ним подходила уже новая сила в лице аравийской кавалерии. В отличие от стражников Сабы, она вышла через западные ворота города и вступила в сражение с заметным опозданием.
Назвать кавалерию Сабы конницей можно было с большой натяжкой, так как она состояла целиком из верблюдов. За время войны с персами, македонцы уже не раз встречались с этими животными, но верблюды Сабы были необычными. В отличие от своих сородичей они имели только один горб и были более быстры и маневренны.
С громким гиканьем и завываниями летели сабейцы на своих врагов, желая растоптать гоплитов Лисимаха, прежде чем они успеют перестроиться. Маневренность - была ахиллесовой пятой фаланги. Прекрасно отражая удары в лоб, она не могла быстро перестроиться в случаи флангового удара, но стратег уже вел помощь своим гоплитам.
Пока они сражались со стражниками, Лисимах выстроил за их спинами фалангу сариссофоров. Словно по мановению руки, широкая стена длинных пик выросла на пути верблюжьей кавалерии, что вздымая клубы песка, надвигалась на македонцев.
К этому моменту, с кораблей сошли критские лучники и абидоские метатели камней. Это были лучшие соединения в армии Александра и с их помощью, стратег намеривался ослабить наступательный порыв противника. Встав впереди строя сариссофоров, легковооруженные застрельщики обрушили на вражескую кавалерию град камней и стрел, поражая животных и их наездников.
Пращи и луки македонцев не могли принудить сабейцев к отступлению, но нарушить плавный бег верблюдов, это им удалось на славу. Горбатые скакуны уже не столь резво добежали до рядов фалангитов, а там и вовсе встали. Столь необычным для них оказался неведомый враг.
Многие горячие головы попытались с разбегу преодолеть колючую преграду, жертвуя своими скакунами ради общего дела. Повинуясь наезднику, живые тараны покорно устремились на сариссофоров и кое-где добились определенного успеха. Наскочив на остриё пик, верблюды всем телом наваливались на передние ряды фалангитов, разбивая их целостность.
Сражайся против сабейцев персы, индийцы или египтяне, подобный маневр имел бы успех, но сегодня, им противостояла лучшая армия мира. Хорошо дисциплинированная, действующая подобно единому организму, фаланга сариссофоров быстро восстановила порядок в своих рядах. Стальные копья воинов принялись беспощадно жалить вражеских всадников, а из-за их спин, на сабейцев вновь обрушились камни и стрелы, царских застрельщиков.
Ожесточенное македонцев, полностью спутало все карты противнику. Потеряв скорость и маневренность, кавалеристы превратились в кучу всадников, ставших прекрасной мишенью для стрелков. Сражение приняло затяжной характер, но сабейцы не собирались отступать. Быстро выяснив все сильные и слабые стороны строя противника, арабы продолжили бой. Спешившись, они подошли к фалангистам вплотную и принялись рубить древки македонских сарис. С новой силой завязалась отчаянная схватка. Некоторым арабам удалось осуществить свои намерения, другие падали сраженные изобретением царя Филиппа. Крики сражающихся воинов и рев верблюдов перекликались друг с другом, в этой схватке не на жизнь, а на смерть.
Конец этому яростному противостоянию, положили пельтеки, успевшие раньше гоплитов, окунуться в новое сражение. Подперев своими легкими щитами фалангитов, они принялись забрасывать врага копьями и дротиками.
До появления пельтеков, сабейцы несли потери от стрел и камней царских стрелков, но мужественно держались. Копья фракийцев стали последней каплей, что переполнила чашу их терпения. Пробыв непродолжительное время под этим смертельным ливнем, сабейцы решили повернуть морды своих скакунов и отступить.
Когда Александр сошел на берег, все уже было кончено. Первый натиск защитников Сабы был отбит и встречавший царя Лисимах, был удостоен Александром позолоченным венком победителя. Это была новая форма поощрения отличившихся в бою солдат, которую царь, ввел в обиход с этого похода.
Лисимах стал обладателем почетного венца, но не его одного объяла своими крыльями богиня Ника. Солнце уже начало свой путь к закату, когда сабейцы вновь решили попытать счастье в бою. Собрав все имеющиеся на этот момент в городе силы, правитель Сабы снова попытался сбросить врага в море.
Когда ему доложили, что стражники Сабы не смогли одолеть "горстку" чужеземцев, Сумхуали Иануф не поверил своим ушам.
- О гнусные дети шакала, опозорившие благородное звание стражников Сабы! - в страшном гневе вскричал правитель, - вы оставили поле боя из трусости, из боязни пролить свою кровь, хотя имели над врагом численное превосходство. За свое преступление вы заслуживаете немедленной смерти! И вы её получите. На поле боя, куда вас поведет мой визирь, Али Мансур. Идите и умрите во славу Сабы или вернитесь с победой и тогда вам будет дарована жизнь.
Чтобы полностью исполнить волю своего повелителя, Али Мансур взял почти все войско, которое было в городе в этот момент. Учитывая неудачный опыт первой атаки, визирь решил атаковать противника с двух сторон одномоментно, пешими стражниками и кавалерией. Численный перевес арабов над врагом составлял четыре к одному и Али Мансур не сомневался в своей победе.
Едва часовые доложили, что противник выводит войска из города, как молодой Деметрий бросился к Александру со слезной просьбой, разрешить ему командовать фалангой гипаспистов в этом бою. Видя столь страстное желание Деметрия отличиться, царя не решился отказать ему. Поручив Лисимаху сражаться с верблюжьей кавалерией, Александр отдал фалангу Деметрию, оставив за собой общее командование.
Желая нанести сабейцам полное и сокрушительное поражение, Александр решил применить против них косой клин Эпаминонда. Создавая численное превосходство на одном из флангов, он позволял разбить любую фалангу, не говоря уже о нестроевой толпе воинов.
Отринув всякие призывы к осторожности, царь встал в первые ряды клина, не желая ни с кем делить славу победителя. Одетый в свои любимые доспехи с красным плащом, он желал искупать меч Шивы в крови неугомонных аравийцев.
Изведав остроту македонской фаланги, на это раз, стражники Сабы вели себе по-другому. Они уже не бежали на врага, желая с разбега опрокинуть его ряды. Максимально уплотнив свои ряды, они медленно подходили к шеренгам македонцев, намериваясь на этот раз, точно задавить их своим превосходством.
С грохотом и треском сошлись в рукопашной схватке, два столь разных войска. Была у сабейцев надежда на победу? Да, была. Нет непобедимых армий, любое войско можно разбить. Однако сегодня, воинская удача была на стороне македонского царя. Его небольшая, но отлично слаженная машина, превосходила противника во всем.
Пращники, лучники, пельтеки без устали разили врага, каждым своим броском и выстрелом вносили свой вклад в общую победу. Ровный строй гоплитов мужественно отражал атаки противника, методично сокращая численность его воинов. И конечно выше всех похвал были в этот день командиры.
Стоявший в первых рядах атаки Александр, наводил ужас на стражников Сабы. Каждый взмах его меча, каждый выпад и удар, приносил смерть бьющимся с ним воинам. Воодушевленный отмщением за смерть Гефестиона, македонский властитель бился в этом бою с утроенной силой.
Не отставал от него и Деметрий. Движимый стремлением войти в когорту царских стратегов, он стремился показать царю в этом сражении все свои таланты и способности. Одного за другим поражал сын Антигона своих врагов, успевая при этом отражать или прикрываться щитом от ударов противника.
Арабские клинки и стрелы также наносили урон солдатам македонского царя, но их потери, не шли, ни в какие сравнения с потерями сабейцев. Фалангиты буквально истребляли своего противника и в сердцах арабов, сначала поселилась неуверенность, а затем её сменил страх.
Талант полководца заключается не только в том, чтобы быть первым рубакой среди равных. Полководец должен чувствовать состояние своего войска и войска противника. Сражаясь на острие клина, Александр уловил колебание солдат противника и незамедлительно принял решение идти в атаку на врага.
Громко закричал Александр, призывая своих воинов, и те моментально ответили ему дружным кличем. Позабыв про раны и усталость, в едином порыве навалились они на врага и тот дрогнул. Рухнул под напором македонской фаланги и побежал, испугавшись удара в спину, со стороны косого клина.
Как не кричал на своих солдат Али Мансур, как не рубил он головы и руки, бегущих на него стражников все было напрасно. Клинки и копья македонской фаланги окончательно сломали сердца и души защитников Сабы, одержав полную и безоговорочную победу.
Следуя правилам своей тактики, Александр преследовал бегущих солдат врага до самых стен Сабы, безжалостно их убивая. Если бы не быстро наступившая ночь, Александр непременно попытался бы захватить город, ворвавшись на плечах беглецов. Однако ночная тьма заступила дорогу потрясателю Вселенной, и он не решился на штурм Сабы.
Вернувшись с победой в лагерь, все ожидали, что Александр устроит пир в честь одержанной победы, но он ограничился малым. Наградив вслед за Лисимахом венком победителя Деметрия, царь приказал всем разойтись по палаткам, ибо война с противником только началась. Найдя долгожданное сердце Аравии, Александр стремился поскорее покорить его и вернуться в свою империю.
Солнце ещё только начинало свой путь по небосводу, а македонский царь во главе небольшого отряда, отправился осматривать укрепления Сабы. Не обладая особыми навыками военного искусства, аравийцы не умели строить крепостей, подобно тем, что имелись в Европе или Передней Азии. Высота их глинобитных стен не превышала шести метров, так как большего, для отражения набега кочевых племен не требовалось.
Имевшиеся в городе запасы воды и провианта, а также наличие морского порта, позволяли Сабе выдержать любую осаду "орлов пустыни", которые нет, нет, да и пытались пощупать мощну богатых сабейцев. Сумев скрытно подобраться к городу под прикрытием гористой местности, они совершали стремительный набег на Сабу, стремясь проникнуть в неё через открытые ворота. Если же атака не удавалась, то кочевники пытались перелезть стену под покровом темноты, при помощи веревок с крючками. Иногда, это у них получалось, но тройные караулы, охраняющие стены города и его ворота, всегда справлялись с не прошенными гостями.
Македонскому царю, хватило нескольких минут, чтобы найти "ахиллесову пяту" Сабы - её невысокие стены. Достаточно было придвинуть к ним осадные щиты с лучниками и катапультами, двинуть на штурм города солдат с штурмовыми лестницами и песенка сердца Аравии была бы спета.
Сделав нужные для себя выводы, по прибытию в лагерь, Александр приказал готовиться к штурму, который должен был состояться через три дня. Этого времени вполне хватило для изготовления защитных щитов и штурмовых лестниц, а также для сборки, ранее разобранных осадных машин.
В усердных трудах и заботах воины Александра выполнили волю своего царя, но осажденные сабейцы тоже не теряли время даром. Понеся серьезные потери, великий визирь спешно подтягивал резервы для обороны Сабы. Ещё в день своего поражения, Али Мансур отправил гонцов за свежими силами, что находились в одном дне пути от города.
Под темным покровом ночи, новые отряды стражников и кавалерии проникли в город, не потревожив караулы противника. Потерпев поражение в открытом бою, великий визирь собирался взять реванш при отражении штурма города. В том, что он будет, никто не сомневался. Македонцы хорошо дали понять аравийцам, что пришли сюда не просто пограбить, подобно "орлам пустыни". Они явились, чтобы покорить или уничтожить жителей великой Сабы.
- Мы не смогли уничтожить врагов по ту сторону, но ничто не помешает нам разбить их, когда они попытаются взобраться на стены нашего города. Мы сбросим их на камни и уничтожим тех, кто сумеет проникнуть внутрь Сабы. Тут они будут вынуждены биться один против нескольких стражников и нужно быть большим глупцом, чтобы проиграть - говорил Али Мансур Сумхуали Иануфу, своим воинам, горожанам и ему охотно верили. Да и как не поверить, глядя на огромное число стражников и верблюжью кавалерию, заполонившую площади и улицы Сабы.
Именно эта уверенность в своих сила и привела к тому, что утром четвертого дня после высадки македонцев, правитель Сабы отверг предложение Александра о сдаче. Когда царские парламентеры, с зелеными ветвями пальм подошли к стенам города, на них сначала обрушились громкие крики и свист, а затем полетели стрелы и камни.
Благодаря бдительности и проворности сопровождавших парламентеров солдат, переговорщики не пострадали. Едва только со стен полетели первые камни, как они тут же подняли свои щиты и спасли посланцев царя.
Поспешное бегство парламентеров только придало дополнительные силы и уверенность защитникам Сабы. Теперь они точно знали, что грозные враги трусливо бегут от пущенных со стен крепости стрел и это их даже веселило. Ободренные этим зрелищем, многие защитники города с нетерпением ждали штурма, и македонцы не заставили себя долго ждать.
Уже на другое утро, в лагере Александра грозно запели трубы, солдаты стали выдвигаться на штурм сердца Аравии. Гоплиты, пельтеки, лучники, пращники вперемешку с баллистами и катапультами, широкими реками вытекали из македонского лагеря по направлению к Сабе.
Местом для штурма, Александр выбрал ближайшие к лагерю городские ворота. Это не только сокращало время доставки к стенам Сабы осадных машин, но и позволяло иметь полностью открытый левый фланг, примыкавший к побережью моря.
Видя стремление Деметрия и Лисимаха добиться благосклонности Александра и стать первым стратегом войска, царь принял мудрое решение. Он поставил обоих военачальников во главе штурмовых отрядов, оставив себе командование правым флангом, где расположил фалангу сариссофоров. Полностью непригодная для штурма, она должна была прочно прикрыть тылы Лисимаха и Деметрия от внезапного удара противника, который был совсем непрост.
Несмотря на то, что Али Мансур не имел такого боевого опыта как Александр и его стратеги, великий визирь Сабы не собирался смиренно сидеть и ждать. Верно считая, что самый лучший способ обороны - это атака, Али Мансур собрался сам напасть македонцев, атаковав врага с суши и с моря. Однако, если раньше главной ударной силой Али Мансура были стражники, то теперь они должны были только отвлечь внимание македонцев, ровно как и сражение на море. Этими действиями, великий визирь намеривался растащить силы врага и мощным ударом кавалерии разгромить его по частям.
Сабейцы собирались начать атаку утром, после совершения жрецами священного обряда жертвоприношения, во славу победы над македонцами. Однако Александр опередил их, начав штурм на полтора часа раньше.
Застигнутые врасплох защитники Сабы, со страхом и опасением смотрели на штурмовые отряды македонцев, которые подошли к стенам города и встали на пролет стрелы. Все это было странным и непонятным, но ещё больше, их поразили катапульты и баллисты, что заполнили пространство между двумя штурмовыми отрядами.
Прошло несколько минут и по сигналу Лисимаха, осадные машины принялись метать камни и стрелы во врага. С ужасным воем и свистом обрушились они на невысокие стены Сабы, сбивая их зубцы, разрушая наружный слой кирпичей, убивая и калеча защитников города. Впервые в жизни, столкнувшись с подобным видом оружия, стражники в ужасе разбегались со своих постов, оголяя стены к великой радости Лисимаха.
По воле царя, ворот Сабы должны были штурмовать воины Деметрия, тогда как Лисимаху достался участок стен между воротами и угловой башней крепости. Для прикрытия своих штурмовых отрядов, стратег получил львиную долю всех метательных машин, оставив Деметрию только две баллисты.