Мулграв поклонился, взял свечу и обошел пять канделябров, поглядывая на Гэза. Обычно самоуверенный, сейчас молодой генерал, казалось, был не в своей тарелке. Не будь ситуация столь напряженной, Мулграв бы от души позабавился. Почти шесть лет он был Гэзу Макону и учителем, и другом, всегда восхищался его способностями: граничащей с самонадеянностью твердостью характера и необъятным чувством юмора. Но в женском обществе Гэз терял все свои положительные качества. Мулграв считал, что причина кроется в детстве, проведенном в обществе овдовевшего отца. Ребенком Гэз не знал общества матери или сестер. В присутствии женщин Гэз смущался либо, как в этом случае, становился чрезмерно заносчивым. Как он посмел назвать ее лореткой? - недоумевал Мулграв. Неужели куртизанка поведет себя так? Жена Кордли Лоэна жила в роскошном дворце в Варингасе. Эта девушка, без сомнения, его дочь.
Мулграв закончил зажигать свечи и тихо встал у дальней стены. Гэз Макон, старательно избегая смотреть на девушку в зеленом халате, делал вид, что разглядывает развешанные по стенам картины. В смущении он казался младше своих лет: неверный свет канделябров придавал его лицу мальчишеское выражение.
На лестнице появился высокий человек с длинными, стриженными по последней моде седыми волосами. У него были крупные черты лица, под густыми бровями прятались внимательные глаза. Он был в полном облачении: поверх расшитого красного камзола висела желтая генеральская перевязь. Спустившись на первый этаж, он произнес:
- Можешь подняться к себе, Корделия. Я сам здесь разберусь.
Его голос звучал твердо, холодно, он едва подавлял злость.
- Да, папа.
Девушка сделала реверанс и, бросив на Гэза Макона сердитый взгляд, подобрала подол халата и поднялась наверх. Ее уход успокоил Мулграва. Генерал-интендант совершил серьезный просчет. Присутствие девушки внушало Гэзу неуверенность, теперь же к нему вернулось самообладание.
- Надеюсь, вашему вторжению есть хорошее объяснение, - сказал Кордли Лоэн.
- Я Гэз Макон, командир Эльдакрского полка.
- Я знаю, кто вы, юноша, - отрезал Лоэн. - Мне знакомо ваше имя, как и ваше нелепое прозвище. Серый Призрак, так? Что вам угодно?
- Я рад, что вы говорите прямо, генерал, - тихо ответил Гэз. - Это делает мою задачу проще. Я заплатил вам за десять караванов с провизией. Ко мне пришли четыре. В прошлом месяце я заплатил за двенадцать и получил семь. Из расчета двенадцати фунтов золотом за караван, вы должны мне сто тридцать два фунта. Или одиннадцать караванов с провизией, выбирайте сами, в каком виде предпочтете вернуть долг. Пока я согласен на оба варианта.
Кордли Лоэн резко рассмеялся.
- Какая редкость, - воскликнул он, - встретить такого недалекого дворянина! Неужели вы действительно верили, что сможете выманить у меня этот мнимый долг?
- Нет, - ответил Гэз Макон. - Ни секунды. - Он вытащил перчатку из-за пояса, сделал шаг вперед и хлестнул Кордли Лоэна по щеке. Звук удара прозвучал как отдаленный выстрел. Лоэн отшатнулся. - Я знал, что вы не вернете долг, - сказал Гэз, - но военный обычай заставил меня предоставить вам эту возможность. Мой секундант Мулграв обсудит с вами детали дуэли. Выбор оружия за вами.
Кордли Лоэн ошеломленно замер, затем покачал головой.
- Я не дворянин. Меня нельзя вызвать на дуэль.
- Вы ошибаетесь, сир, - ответил Гэз. - Вам следовало бы почитать устав, прежде чем принимать генеральский титул. Правила дуэлей распространяются на дворян и офицеров в равных чинах. Мы оба - генералы, и я могу вызвать вас на дуэль. Так я и поступил. Разумеется, вы можете отказаться. Параграф, посвященный отказу от дуэли, вы найдете на сто четвертой странице. Там сказано, что своим отказом офицер складывает с себя полномочия и подает в отставку. Начиная с этого момента он теряет право голоса на любых выборах, право занимать государственные должности и право на владение землей превыше одного акра. Сурово, не так ли? С другой стороны, мы, варлийцы, не жалуем трусов. - Гэз подошел вплотную и постучал генерала-интенданта пальцем по генеральской ленте. - Шпаги или пистолеты, генерал. Выбор за вами. Я вас покину, можете обсудить остальное с капитаном Мулгравом, моим секундантом.
Гэз Макон отступил, небрежно поклонился, взял плащ и вышел.
Кордли Лоэн обернулся к Мулграву:
- Он в своем уме?
- У него горячая голова, сир. Что вы выбираете, шпаги или пистолеты? Также за вами остается выбор места и точного времени дуэли. По правилам, она должна произойти завтра.
- Я не умею фехтовать.
- Значит, пистолеты, - ответил Мулграв. - Возможно, это и к лучшему, сир. Генерал Макон великолепно фехтует. Разумеется, стрелок он тоже превосходный, но в дуэлях на пистолетах всякое случается: то порыв ветра, то снег, то дождь. Пуля может попасть в плечо или просто сломать руку.
- Я обращусь к королю, - сказал Лоэн со страхом в голосе.
- Боюсь, это ничего не изменит, сир. За двадцать лет правления король отменил дуэль лишь однажды, и то из-за формальности. Насколько я помню, разжалованный в капитаны полковник вызвал на дуэль другого полковника, свидетельствовавшего против него на трибунале. Было решено, что поскольку понижение в чине сделало его подчиненным тому полковнику, дуэль не состоится. Но ничто не помешало полковнику, тому, которого вызвали, договориться, чтобы его тоже разжаловали на срок в одни сутки, и дуэль состоялась. Они дрались в чине капитанов. Вас устроит время до полудня, сир? В полдень у генерала Макона другая дуэль.
- Другая дуэль?
- Да, сир. Генерал Ферсон послал ему вызов.
- Ферсон, один из фаворитов короля, - пробормотал Лоэн.
- Так точно, сир. Вас устраивает время?
- Постойте, постойте, - сказал Лоэн, отошел к шкафчику у дальней стены, вынул оттуда хрустальный графин, дрожащими руками налил себе бокал бренди и выпил половину.
Обернувшись к Мулграву, он выдавил улыбку:
- Бренди, капитан?
- Благодарю, сир. Это очень любезно с вашей стороны. Лоэн наполнил второй бокал, долил свой и встал перед Мулгравом. Фехтовальщик молча потягивал превосходное бренди.
- Вы, несомненно, понимаете, капитан, каковы… будут последствия этой дуэли. Кому снабжать провизией армию, если я погибну? Поймите, я не боюсь смерти, но интересы короля должны быть превыше личных.
- Вы совершенно правы, сир. Я согласен с вами всем сердцем. Однако все уже решено. Разумеется, вы можете потребовать время после дуэли с Ферсоном. Он может и победить. Правда, это маловероятно.
- Почему?
- Боюсь, сказав, что он превосходный стрелок, я несколько принизил талант генерала Макона. Он - один из лучших стрелков в армии.
- Немилосердное небо! Какой кошмар!
- И все же вы правы, сир. Я полностью согласен, что интересы короля превыше личных. Всем известно, что в роли генерала-интенданта вам нет равных. - Мулграв выдержал паузу. - Возможно, мне удастся убедить генерала Макона передумать.
- Это было бы мудрым решением, - согласился Лоэн. Мулграв пригубил бренди и вздохнул.
- Но, боюсь, он останется непреклонным.
- Но вы ведь попытаетесь?
- Да, сир. Конечно, если бы генерал Макон подождал до завтра, нам бы удалось устранить причину вашего разногласия.
- Но как?
- Доставив недостающую провизию, по ошибке оставшуюся на складе. Я уверен, все дело в том, что кто-то из ваших служащих просто перепутал бумаги.
- Разумеется, - ответил Лоэн. - Вы полагаете, он забудет о вызове, если провизия будет доставлена?
- Не сомневаюсь, что в этом случае мне удалось бы переубедить его, сир. Однако уже далеко за полночь, и вызов уже сделан.
- У складских ворот дежурят стражники, и там всегда есть рабочие. Я напишу приказ, они все сделают.
- Великолепная идея, сир, - сказал Мулграв. - Меня бы огорчила мысль о том, что я причастен к гибели королевского генерала-интенданта.
Спустя час Гэз Макон и Мулграв вели в свой лагерь одиннадцать караванов. Всю дорогу Гэз молчал, а вернувшись в развалины, снова разжег очаг и сел у огня, уныло глядя на языки пламени.
- Что вас беспокоит, Гэз? - спросил Мулграв. - Мы же получили нашу провизию.
- Та девчонка выставила меня на посмешище, Мулграв. Мне это не понравилось.
- Иногда такое случается с каждым, сир.
- Да, я знаю, - вдруг улыбнулся генерал. - Хорошо, что не пришлось убивать Лоэна. Какой бы он ни был, лучшего генерала-интенданта не найти. Без него королю давно пришлось бы сдаться. Хорошо, что ему не хватило духу на дуэль.
- Вы все правильно рассчитали, мой друг, - ответил фехтовальщик. - Он с готовностью пошел на попятную. И все же… это было жестоко. Вы нажили себе нового врага.
- Говорят, что о человеке следует судить по врагам, - ответил генерал.
- И по друзьям, - возразил Мулграв. Гэз подложил в очаг длинное полено.
- Вы мой единственный друг, Мулграв, - сказал он. - Не знаю, что делал бы без вас. Эти два месяца я себе места не находил. Теперь, когда вы снова со мной, словно камень с плеч свалился.
У Мулграва заныло сердце.
- Поспите, сир, - сказал он. - Завтра на дуэли вам понадобится ясная голова.
4
Чара Ринг наблюдала за мужем, который шел к коровнику с двухлетним Жэмом на плече. Рядом, крепко вцепившись в руку Кэлина, шел шестилетний Фиргол. Чара улыбалась, прислонясь к дверному косяку.
Изнутри раздался брюзгливый голос Мэв:
- Оттепель - не оттепель, но чтобы статуей замирать в дверном проеме, еще холодно!
Чара захлопнула дверь. Мэв Ринг, укрывшая плечи зеленой шалью, сгорбилась за дубовым столом и, подслеповато вглядываясь в страницы, заполняла конторскую книгу. Ее некогда рыжие волосы мешались с седыми, а вокруг глаз появились глубокие морщины. Она до сих пор невероятно красива, подумала Чара. Улыбалась бы почаще - с лица ушла бы излишняя суровость.
- Мальчик обожает Кэлина, - сказала Чара, направляясь на кухню.
- Он хороший парнишка. Я всегда любила Финбара. "Почему ты говоришь с любовью только о мертвых?" - подумала Чара.
Она взяла ухватку, обернула ей ручку черного чайника, налила кипяток в железную кружку и насыпала в него три щепотки трав, собранных еще летом. В основном сбор состоял из мяты с ромашкой и толики жгучей крапивы. Крапива помогала от ревматизма, от которого у Мэв болели пальцы, когда она подолгу засиживалась над записями. Чара подождала, пока напиток заварится, вынесла кружку в общую комнату, поставила на деревянную подставку и вернулась на кухню за чашками и баночкой меда. Мэв любила сладкое.
Мэв оторвалась от подсчетов и потерла усталые глаза.
- Зима нынче слишком долгая, - сказала она. - Я с ума сойду, если скоро не увижу солнце и голубое небо.
Чара села и разлила напиток. Мэв добавила в свою чашку меда и с удовольствием сделала первый глоток.
- Чтобы никто по ночам не будил, я уже и не мечтаю, - добавила она.
- Фирголу все еще снятся кошмары, - ответила Чара. - Нечему удивляться. Подумать только, что ему довелось пережить!
- Да, но ему снится не медведь, - возразила Мэв и повела плечами, - он продолжает болтать о людях с кровавыми глазами и чешуйчатым лицом. Знаешь, из-за него они даже мне сниться стали.
Чара встала, подошла к очагу, подбросила в огонь три полена и обернулась к Мэв.
- Мне тоже, - призналась наконец она. - Жаль, что Живущей нет рядом. Она бы знала, что делать.
- Меньше слушай Сенлика, - ухмыльнулась Мэв. - Старик еще безумнее мальчишки. Демоны, говорит. Какие еще демоны? Простые кошмары, сами пройдут.
Чара не ответила. Она знала Сенлика Плотника всю свою жизнь. Всем известно, что он одарен волшебным даром. Мэв слишком долго прожила в варлийском Эльдакре и потеряла связь с древней магией. Сенлик сказал, что мальчика преследуют злые духи. Чара верила ему. Подойдя к окну, она посмотрела на тающий снег. Скоро с большинства перевалов сойдет снег, и тогда она отведет Фиргола к Живущей, женщине, которую Кэлин звал Ведуньей.
- Ты все еще собираешься ехать на юг? - спросила Чара.
- Да. У меня там много дел. Да и Мойдарт хочет меня видеть.
- Он воплощение зла.
- Да, и я не нуждаюсь в твоих напоминаниях.
- Тогда зачем тебе с ним связываться?
Мэв Ринг вздохнула и опустошила свою чашку.
- Он Повелитель Севера, девочка. Без его позволения мне не вести дел. Он правит этой землей. Я не могу ничего изменить, поэтому мне приходится смиряться.
- И ты собираешься отвести к нему Кэлина?
- Разумеется. Сердцу Ворона необходимо посмотреть ему в глаза. Однажды, я уверена, Кэлин возглавит ригантов. Твой брат - хороший парень, но плохой лидер. Когда пройдет время Колла Джаса, на его место будут искать сильного лидера, и им станет Кэлин.
- Или Райстер.
- Райстер хороший воин, - покачала головой Мэв. - Похож на моего Жэма. Но он не лидер, просто сильный, храбрый воин с добрым сердцем. И, что самое важное, он приемыш, безымянный. Никто не знает его родителей. Человек без имени не станет во главе народа.
Да, об этом Чара знала с самого детства. Живущая нашла ребенка в горах, у границы земель, и принесла его к ригантам, где он вырос. Непонятно, почему Живущая, обладательница волшебных сил, не воспользовалась ими, чтобы отыскать родителей ребенка? Однажды Чара спросила об этом у Райстера - тот только улыбнулся и пожал плечами.
- Я не спрашивал, - ответил он.
- Неужели ты не хочешь знать своих родителей?
- Зачем? Я им не нужен. Меня бросили умирать в горах, зимой. Не хочу смотреть в глаза женщине, которая смогла совершить такое.
Это был единственный раз, когда она слышала горечь в голосе друга. Тогда, молоденькой девчонкой, она считала, что влюблена в Райстера. Но с годами стало ясно, что он для нее как брат - надежный, сильный и любящий. Между ними не было страсти. Не одна девушка надеялась обойти с Райстером вокруг дерева, но он вежливо отвергал их притязания и с шестнадцати лет поселился один, в маленьком домике на отшибе. Сейчас ему давно минуло двадцать, и он остался убежденным холостяком. Чара огорчалась этому, потому что видела, как Райстер ладит с детьми, и считала, что из него выйдет отличный отец. Малыш Жэм обожал Райстера.
- Ты замечталась, - заметила Мэв, наливая себе вторую чашку отвара.
- Я думала о том, что ты сказала о Райстере.
- Пойми меня правильно, я не хотела его обидеть. Он достоин всякого уважения.
- Я знаю, Мэв.
- Кэлину необходимо увидеть Мойдарта. Врага надо знать в лицо. Когда-нибудь, если на то будет воля Истока, Кэлин низвергнет и Мойдарта, и то, что он олицетворяет. Тогда Лановар, мой Жэм и многие другие будут отмщены.
- Мойдарт не убивал Жэма, Мэв.
- Это сделали его солдаты. А моего брата Лановара убил он. Пристрелил, и не вспомнив о данном слове. После по его приказам погибли сотни людей.
Открылась дверь, вошел Кэлин и, опустив Жэма на пол, подошел к очагу. Фиргол побежал за ним, а Жэм, вытянув руки, кинулся к маме. Чара обняла насквозь промокшего малыша, подняла на руки и отнесла наверх переодеть в сухое.
- Кохланды снова шастают у Черной Горы.
- Кто-то недоглядит за скотом, - сказала Мэв.
- Не мы.
- Конечно, не мы, они еще в своем уме. Хотя я до сих пор считаю, что Дрейга тогда стоило вздернуть. Все их семейство надолго бы успокоилось.
Кэлин сел на стул. Фиргол так и стоял рядом. Ригант задумчиво положил руку на плечо ребенку.
- Дрейг - воин, Мэв, и не так плох, как ты считаешь. С ним проще разобраться один на один.
- После той разборки ты выглядел, как будто тебя лошадь в лицо лягнула.
- Тебя лягнула лошадь? - озабоченно спросил Фиргол.
- Нет, - ответил Кэлин. - У Дрейга хороший удар, но в отличие от меня его никто не учил драться на кулаках.
- В общем, - сказала Мэв, - дядя Кэлин застукал его с одним из моих быков, избил до полусмерти, а потом отпустил. Теперь Кохланды сюда носа не кажут.
- Они тебя ненавидят, дядя Кэлин?
- Нет, вряд ли. Когда-нибудь сам у них спросишь. А теперь иди к себе и переоденься в сухое.
- Можно мне еще тут посидеть?
- Мне надо поговорить с Мэв. Иди, иди. Когда ты вернешься, я никуда не денусь.
Мальчик промедлил, но все-таки побежал наверх.
- Он тенью за тобой ходит, Кэлин. Как раньше ты за Жэмом.
- Помню. Знаешь, Мэв, я ведь совсем не нужен тебе в этой поездке на юг, да мне и не хочется снова оказаться в Эльдакре.
- Думаешь, мне хочется? - огрызнулась она. - Думаешь, я мечтаю полюбоваться на тот клятый собор? Это не увеселительная прогулка, Кэлин, и ты нужен, поверь мне. Я редко прошу тебя о чем-то. Пожалуйста, сделай это для меня.
- Неужели это настолько важно?
- Я хочу, чтобы ты был рядом, когда я приду на могилу Жэма, - ответила она, отводя полные слез глаза.
- Хорошо, Мэв, - вздохнул Кэлин и взял ее за руку. - Я не оставлю тебя.
Наверху, из двери детской за этим наблюдала Чара. Мэв, позволившая себе такой наглый обман, привела ее в ярость. Кэлин был нужен ей не для поездки на кладбище, а чтобы предстать перед Мойдартом.
Через щели в обгоревшей крыше в комнаты заметало снег. Гэз Макон растянулся на полу у очага, положив под голову сложенный плащ. Несмотря на усталость, он чувствовал, что вряд ли сможет заснуть. Голову переполняли, казалось бы, бессвязные воспоминания. Внезапно вспомнился замок Эльдакр и отец, Мойдарт. Эти мысли не приносили покоя. Детство было наполнено неотступной печалью и попытками завоевать отцовскую любовь. Ничего так и не удалось. Даже теперь, возмужав и став воином, Гэз Макон не понимал причины отцовской холодности.
Холодности?
Нет, тут крылось что-то большее. Всю жизнь отец находил способы причинить ему боль. Гэз не знал, возможно, причиной этой озлобленности послужила гибель матери вскоре после его рождения. Но какая здесь связь? Гэз не был виноват. Мать погибла от руки наемного убийцы, ранившего также и Мойдарта.
"Этой загадки тебе не разрешить", - сказал он себе.
Мысли совершили очередной скачок, и перед мысленным взором предстало лицо лорда Ферсона на офицерском совете, сразу после битвы. Король не почтил их своим присутствием. Он предпочитал избегать больших сборищ, теснота и неудобство походных шатров вызывали у него отвращение. Поэтому королевская семья удалилась в поместье лорда Винтерборна.