Герт был проводником. Мы лишь мысленно прилепились к нему, и он увлёк нас за собой. Не было никаких необычных ощущений, даже сам момент перехода был незаметен. Примерно так же, как и при телепортации, хотя после последней теряешь какую-то долю сил. Только что я стоял на пустоши Леших забав, окружённой ядовито-зелен ой растительностью, и вот я уже стою на дне каменистого ущелья. Вокруг вздымаются поросшие бледной зеленью горы, дальше виднеются сахарно-белые, сияющие в лучах низкого солнца вершины. Шуршит бурная горная река, где-то вдали рокочет водопад, а в голубом небе с полувизгом-полукряканьем кружат встревоженные нашим появлением птицы. Одна из них пронеслась низко над нами, и я увидел, что она внешне походит на грифа, только размером чуть поменьше.
Иной мир. В это трудно, просто невозможно поверить. В глубине души каждого человека живёт неистребимый, убеждённый геоцентрист, и хотя умом понимаешь, что есть другие населённые планеты, сердцем принять это нелегко. Особенно когда попадаешь в место, схожее с этим. Я два раза был на Луне, один раз в Марсограде. Там предо мной простирался иной мир - резкие тени, чёрное или красное небо, чуждая человеку среда, тюрьмы герметических куполов и ска; фов. Здесь всё иначе. Прозрачный, слегка разреженный воздух, привычный земной пейзаж, прилепившийся к горам кустарник - тоже вполне земной. Вот в кипящей воде горного ручья мелькнула пёстрая спина форели. Видимо, наши первооткрыватели Акары испытывали подобные чувства. Наверное, поэтому и назвали они хребет на земной манер, лишь переставив порядок слов, чтобы показать, что, несмотря ни на что, мир этот всё-таки не наш. Итак, мы, семеро землян, находились в центре акарского горного хребта Шань-Тянь.
- Чудное место для пикника, - легкомысленно бросил Уолтер.
- Да, - кивнул Герт. - На таких пикниках мы уже потеряли шесть человек.
- Трудно представить, что здесь может скрываться смертельная угроза, сказал я.
И тут же был наказан за свои слова. Мне показалось, что меня двинул в спину разогнавшийся кар. Я согнулся и упал на колени, не понимая, что происходит. Меня опутывали какие-то нити, которые я никак не мог разорвать. На миг я очутился в синем тумане, который тут же обрёл твёрдость камня. И я был замурован в этом камне. Потом я собрался и рывком освободился из плена, вырвался на свободу, ошарашенный и избитый. Я лежал на земле, а вокруг меня суетились ребята.
- Саша, что с тобой? - взволнованно спросил Маклин, приподнимая мою голову.
- Не знаю. Что это было?
- Ты внезапно закачался и упал. Я приподнялся и присел на корточки. Потом спросил.
- Никто ничего не заметил?
- Нет, - сказал Уолтер и тут же не упустил случая побалагурить: - Ты повалился, как сноп на ветру, и воздел к небу прекрасные очи.
- Я заметил, - задумчиво произнёс Ковальский. - Перед этим ты попал в едва заметный вихрь. Впрочем, не уверен. Скорее всего, мне показалось, Энергетический удар я бы увидел явственно.
- Цвет вихря?
- Синий, кажется.
Пророчества Лики начинали сбываться. Притом чересчур быстро. Не та ли фиговина ко мне привязалась, которая уже подвела черту под жизнями шестерых суперов?
- Возможно, это фокусы рагнитов? - осведомился Герт. - Если это так, значит, они нас засекли, и мы завалили дело.
Лучше всех умел подключаться к информканалам Ковальский Он уставился в одну точку, через несколько секунд махнул рукой:
- Клянусь прахом предков, это не они. Они пока даже не могут представить себе, что мы здесь. Никаких возмущений.
- Как ты себя чувствуешь? - обратился ко мне Герт.
- Отлично, как никогда, - усмехнулся я, поправляя ранец с аппаратурой и альпинистским снаряжением. Одеты мы были в усовершенствованные комбинезоны типа "Хамелеон", на головах шлемы, которые могли превратиться при необходимости в кислородные маски. В такой одежде при желании можно протянуть несколько минут в безвоздушном пространстве. Из оружия у нас имелись компактные разрядники, ничего общего не имеющие с теми, которые состоят на вооружении обычных землян. Этот тип оружия притащил из своих звёздных странствий Чаев. Одной обоймы хватало на сто двадцать выстрелов. Лёгкое и изящное, достаточно мощное это оружие было одним из самых распространённых в Галактике.
- Пора в дорогу, гвардейцы. Нас ждут великие дела! - Герт патетически взмахнул рукой и невесело улыбнулся.
Горные пути - это тяжёлые подъёмы и спуски, острые камни под ногами, пики скал и горные реки, бурлящие пред тобой. Идти было трудно. Иногда места становились едва проходимыми, приходилось карабкаться изо всех сил, помогая себе руками. Мы пересекали альпийские луга, поросшие цветами, похожими на эдельвейсы, продирались через цепкий кустарник. Иногда в стороне слышались какие-то шорохи, мелькнула в зарослях спина большого гибкого животного, похожего на пантеру. Нередко попадались горные козлы, свободно карабкающиеся чуть ли не по отвесным стенам.
Сперва мы спускались всё ниже и через три часа достигли полосы лесов. Деревья здесь напоминали наши сосны - только пониже и с более длинными иголками. В лесу было уютно и хорошо, на полянах росли красные цветы и грибы, похожие на мухоморы бледно-серого цвета, пели птицы. Затем дорога пошла вверх, опять начались альпийские луга, вскоре появились острые скалы. Пейзаж местами был просто лунный.
Герт и раньше бывал в разведгруппах на Акаре и Потому продвигался вперёд уверенно. Ориентировался он здесь свободно. Ещё через несколько часов мы ступили на первый на нашем пути ледник. В месте, где он начинался, снег не казался таким ослепительно-белым, как издалека, а отдавал желтизной и, казалось, припахивал какой-то гнилью. Наст был крепкий, но иногда ноги проваливались. Хорошо, что "Хамелеон" непромокаем.
Путь по леднику оказался довольно утомительным. Мы шли, связанные страховочной верёвкой, поскольку в некоторых местах можно было запросто соскользнуть вниз и навеки успокоиться на острых камнях далеко внизу. Один раз Ковальский едва не провалился в каверну. Другой раз Уолтер, шедший третьим, крикнул:
- Стойте, дальше пустота!
Если бы он не среагировал, мы могли бы рухнуть туда все. Мы далеко обошли это место и видели - снег там пополз рябью, а потом рухнул на стометровую глубину. Когда же внизу мы вышли в ущелье, нас едва не накрыло камнепадом. Будь на нашем месте те, кто не ощущает предстоящую опасность, навеки угомонились бы под каменным многотонным памятником.
По дну ущелья струился холодный ручей. Герт, зачерпнув горсть воды, плеснул себе в лицо и с видимым удовольствием произнёс:
- Привал, пионеры! Пятнадцать минут на то, чтобы расслабиться и забыть о коварных индейцах и барабанах войны.
Я уселся прямо на землю. Рядом со мной, с трудом стащив рюкзак, пристроился Антон Сваргин. Он вытащил из кармана сигарету и закурил. Интересно, что после инициации сверх-Я остаются все старые привычки, в том числе и дурные. Можно, например, без труда избавиться от молекул ОС, бродящих по твоему телу, но справиться с курением гораздо труднее.
- Хочешь? - Антон протянул мне сигарету.
- Спасибо, не хочу.
- Зря. - Он закурил, потом, глядя куда-то вдаль, произнёс: - Через четыре дня будет потеха.
- Будет, - согласился я.
- Первая звёздная битва в истории человечества. Наши имена впишут золотыми буквами в книгу истории.
- Угу. И на наших примерах будут учить уму-разуму молодёжь. Тебя, Антон, высекут из цельного куска мрамора, в твоей руке будет пылать факел. Атому, кто осмелится сказать, что ты был бабник, курильщик и тихий пьяница, быстро укоротят язык разгневанные патриоты.
Мне нравилось так беззаботно трепаться с Антоном. После Ликиного приговора все стали как-то виновато сторониться меня или, наоборот, относиться ко мне бережно - мол, сколько человеку жить осталось, надо бы с ним поласковее. Они не понимали, что я всё это прекрасно вижу, Антон понимал. Поэтому обычно затевал со мной лёгкий, ни к чему не обязывающий трёп.
- Эх, Саша, став супером, я с устрашающей скоростью утрачиваю былые пороки. И печать добродетели на моём челе, совсем ещё незаметная недавно, сияет всё ярче.
- Антон, ты никогда не рассказывал, как попал в Асгард. Секрет?
- Да нет. Просто не слишком приятные воспоминания. Но сейчас мы на краю пропасти, и у меня, похоже, развязывается язык.
- Это не страшно.
- Я тоже так думаю… Я был капитаном М-300, Сообщение Земля - "Орбита-К". Четыре года кряду возил инженеров, техников, туристов на станцию и обратно. И забот не знал, пока твои бывшие подопечные не решили положить конец моей безоблачной жизни. Секта "Детей Сириуса", Пернатый Рут. Знаешь? Ну, это те педики-маньяки с религиозной начинкой.
- Конечно, знаю.
- Этого Рута тогда как раз сцапала полиция, и его приспешники пустились во все тяжкие. Для начала пообещали устроить несколько жертвоприношений. Надо отдать должное, среди них попадались ребята с головой, скажем, техник из будапештского аэропорта. И надо же, чтобы он обслуживал компьютеры именно на моём М-300. Беда этой модели самолётов - в засилье электроники. С одной стороны, это не так плохо - сильно облегчает жизнь пилотам. Но с нами оно сыграло роковую шутку. Негодяй-техник умудрился запустить в программу бортового компьютера уникальный компьютерный вирус, который активизировался перед самой посадкой. И вместо того, чтобы мягко коснуться посадочной полосы, моя "Эмма" на форсаже взмыла вверх и рванула в сторону жилых районов города. Ручное управление выключилось - я же говорю, негодяй головастый попался. У нас оставалось двенадцать секунд до того, как самолёт врежется в небоскрёб на окраине города. Ни я, ни бортмеханик не могли ничего сделать. Выхода не было. И вместо того, чтобы дёргать бесполезный штурвал и щёлкать переключателями, я просто закрыл глаза и расслабился. Я увидел пульсирующий голубой туман с красными разводами. И неожиданно понял, что туман - поле бортового компьютера, а разводы - вирус. И ещё я понял, что могу воздействовать на это поле. Будь у меня время, я попытался бы нейтрализовать действие вируса. Но я успел лишь разомкнуть цепи и врубить ручное управление. Потом эксперты подсчитали, что, опоздай я на одну пятидесятую долю секунды, мой М-300 с семьюдесятью пассажирами по хвост врос бы в наполненный людьми небоскрёб фирмы "Восток Запад - Круг".
"Эмма" чуть ли не брюхом чиркнула по зданию.
- Помню! Одиннадцать лет прошло с тех пор, - кивнул я. - Я тогда работал в отделе по бандформированиям. Наших ребят тоже кидали на раскрытие, но сам я в этом участия не принимал. Командира М-300 звали Антон Соколов.
- Сваргин - фамилия матери.
- Потом ты исчез. Была версия, что "Дети Сириуса" всё-таки добрались до тебя.
- Чёрта с два они до меня добрались… Было множество комиссий, да ещё твои коллеги понаехали - затаскали меня до изнеможения. Технари потрясены были, как эти мерзавцы такой вирус выдумали. После этого на "Эммах" начали делать несколько дублирующих систем. Тому, что в нужный момент заработало ручное управление, вообще никто не мог найти никакого разумного объяснения. Как всегда, решили, что вмешался его величество случай. Ну, из тех, которые один на сто миллионов. Мне самому потом начало казаться, что так оно и было. Остальное же - галлюцинации на почве перенапряжения от активного общения с женским полом. Но были люди, которые читали все отчёты и имели на сей счёт отдельное мнение. Ко мне прибыли гонцы из Асгарда. И предложили посвятить мою бесполезную жизнь светлым идеалами служения человечеству.
- И ты, бесшабашный шалопай, согласился.
- А ты знаешь кого-то, кто отказался?
- Не знаю.
Действительно, ни один супер ещё не отказался от приглашения в Асгард. Все понимали, что это судьба, от которой не уйти.
- В дорогу, гвардия! - крикнул Герт. - Император ждёт нас с победой.
Сутки на Акаре равны двадцати восьми часам. Солнце уже готово было спрятаться за горы, когда мы вышли к перевалу.
Мы почти достигли его высшей точки, когда Антон прикрикнул:
- Стой!
Все встали как вкопанные. Это правило и привычка - выполнять такие резкие команды товарищей беспрекословно, ибо без веских причин никто командовать не будет. Сказали: стоять - так стой, пока тебе не пояснят, в чём же, собственно, дело.
- Техноактивность, - объяснил Антон.
- Что там может быть? - спросил Герт.
- Там, ниже, за гребнем, кажется, установлена следящая система. Сейчас попробую очертить границы её действия.
Антон уселся на колени, сложил руки на груди и прикрыл глаза.
- Если мы пересечём перевал здесь, нас засекут, - наконец заключил он. Нужно взять вправо и пробираться через ледник.
- Опять этот чёртов ледник, - вздохнул Маклин.
- Да, это тебе не Африка, - усмехнулся Уолтер.
У рагнитов не было врагов на Акаре. Все подступы к планете контролировались орбитальным защитным комплексом, проскользнуть через который незамеченным - задача весьма проблематичная. Но, видимо, для порядка они понаставили на поверхности планеты следящие устройства, и, если бы не Антон с его сверхъестественным чутьём на техногенные проявления, мы бы точно засветились.
Крюк обошёлся нам в два потерянных часа с не слишком приятным путешествием по рыхлому снегу и сложной переправой через бурную реку. Когда мы остановились на ночлег, Акара уже утонула во тьме. Место мы выбрали под каменным навесом, с воздуха оно не просматривалось.
Я лежал на твёрдой земле, положив ранец под голову. Сон не шёл. Над головой нависала массивная базальтовая плита, на чёрном небе светили знакомые созвездия, правда, несколько искажённые. Тускло блестел серп луны, которая по размерам была чуть больше нашей. На душе царили грусть и ощущение безвозвратно уходящего времени. До Земли несколько светолет - эту мысль я начинал наконец осознавать. Так же, как и то, что мне уже никогда не увидеть свой дом
Я закрыл глаза, и сразу же навалились воспоминания сегодняшнего дня, возвращался ужас, который я пережил, когда меня каменной хваткой сжал синий туман. Что это могло быть? Ничего похожего в моём опыте не было. Интуиция тоже ничего не подсказывала, кроме того, что я столкнулся с какой-то первозданной, неописуемой жутью.
И вскоре я почувствовал, что жуть эта где-то очень близко. Будто чьи-то стальные пальцы сжали моё горло, пробуя его на прочность. Потом меня немного отпустило, но на шее осталась невидимая удавка. И с каждым часом она будет затягиваться всё туже…
ШАНЬ-ТЯНЬ. 26 МАРТА 2138 ГОДА
Если вчера вечером дул пронизывающий холодный ветер, то утром он стих, заметно потеплело. На небе - ни облачка. Вершины переливались в свете солнца, будто на картинах великого Рериха. Художник считал, что именно в горах человек достигает единства с Космосом. Видимо, так оно и есть. Но я вдруг понял, что меня смущало ещё вчера. На Акаре чувствовалась какая-то порча. Ком грязи на белой простыне. Отвратительная клякса на чистом листе бумаги.
Это ощущение нарастало всё сильнее с приближением к форту. В чём тут дело? Какими бы неприятными существами ни были рагниты, их присутствие не могло наложить такой отпечаток.
По мере продвижения вперёд путь становился всё сложнее, а горы - всё более безжизненными Дважды приходилось применять альпинистское снаряжение.
Мы пробирались между двумя тесно сошедшимися гигантскими плитами, когда я увидел его. Мелькнувший на гребне горы неясный силуэт - похоже, человек. Произошло всё настолько быстро, что я не мог гарантировать, что мне не почудилось. Я попытался применить инсайтпрощупывание. Мне показалось, что на гребне действительно кто-то только что был, но окончательной уверенности у меня не было.
- Ничего не видел? Не чувствуешь? - спросил я Маклина, шедшего рядом со мной.
- Вроде нет. А что случилось?
- Мне показалось, что на гребне кто-то только что был.
- Серьёзно? Может, скажем Герту и организуем коллективное прощупывание?
- Не знаю. Пожалуй, не стоит. Мне могло показаться. А скорее всего, это было какое-то астральное образование.
Супер видит астральные, то есть тонко энергетические формы, которые порой нетрудно издалека спутать с материальными объектами. Похоже, это произошло и со мной.
Ещё через полчаса в узком ущелье мы упёрлись в глухую стену. Дальше пути не было.
- Вот напасть! - зло воскликнул Герт. - Скала обвалилась. Как быть? Карабкаться по отвесной стене?
- Убьём на это весь день и потеряем значительную часть запаса времени, возразил Ковальский. - Надо искать обход.
- Надо. Уолтер и Аргунов - вправо. - Он разъяснил маршрут. - Посмотрите, есть ли там проход. Уолт - старший. Маклин и Антон - обойдёте с другой стороны. Мы ждём вас здесь. Годится?
- Годится, - кивнул я.
На Акаре нам нельзя было пользоваться радиосвязью, чтобы не быть обнаруженными сверхчувствительными приборами рагнитов Поэтому, найдя проход, нельзя было радировать об этом. Всё только "через ноги".
Я сбросил ранец, захватил с собой только необходимое альпинистское снаряжение и разрядник. Опять началось осточертевшее карабканье по горам. Пейзаж в этом месте был суровый, места труднопроходимые - скалы, разломы, пропасти.
На камнях расползались лишайники и жёсткая трава. Когда я сдуру попытался удержаться за казавшиеся крепкими стебли растений, они остались в руках вместе с комом земли. На булыжниках рос жёлтый мох с едким неприятным запахом Вдали под ледником голубело чистое горное озеро.
- Уолт, смотри, что я нашёл! - окликнул его я, показывая на скалы. К тому времени мы уже порядком отдалились от того места, где нас ждали товарищи.
- Ничего себе! - присвистнул Уолтер. - Первобытная культура.
Глаза его лихорадочно загорелись. Он легонько погладил поверхность скалы, на которой виднелись изображения человеческих фигур и животных, выполненные, как мне показалось, в несколько авангардистской манере. Наскальная живопись.
- Может, здесь всё-таки есть местная цивилизация, и наши разведчики её проморгали? - предположил я, вспомнив силуэт, который недавно видел на скале.
- И рагниты проморгали? Им же тоже ничего неизвестно.
Все - и их, и наши - тесты на разумную психоактивность дали отрицательный результат… Скорее всего, рисунки древние.
Возможно, здесь когда-то жили разумные существа, вымершие ещё на стадии первобытнообщинного строя.
- Вот бы сюда наших "головастиков".
- Ладно, поползли дальше, братец Лис.
- Поплюхали, - кивнул я.