Затем пятно исчезло, и остатки флота панически рванулись назад, к порталам. Руководители важнейших служб солнечной системы смотрели на невероятное зрелище молча, не обращая внимания на истошно верещащие вызовами приборы.
- "Двадцать лет назад, - вспомнил глава галактическиой безопасности, - я уже видел похожую картинку. Темное пятно и жалкие искорки уцелевших кораблей. Паническое бегство. Альтаирская бойня". Неужели?
Когда спохватившийся Вервицкий нажал кнопку коннекта, на четыре гранях информационного куба появилась побледневшая до неестественной голубизны физиономия бывшего галактического союзника.
Связь с Альфой Центавра восстановилась. Явдайгур, центаврианский статс-консорт, глава административного Совета объединения гуманоидных миров с необычной для него почтительностью приветствовал своего верного сторонника в околосолнечном пространстве. Теперь уже тоже бывшего.
- Боюсь, что глубокоуважаемые землянские друзья нас не совсем правильно поняли, - после избыточно витиеватых приветствий сказал Явдайгур. - Мы действовали не по своей воле. Нас вынудили, заставили силой. И, разумеется, никто не собирался причинять вред вашей прекрасной планете и ее замечательным колониям. Надеюсь, мы сумеем договориться? - в голосе его не слышалось особой надежды.
Никто не ответил. Собственно, никто, кроме Орлова с Малютиным, и, быть может, отчасти Вервицкого, даже примерно не представлял себе, о чем идет речь.
- Мы даже готовы на компенсацию морального ущерба, - настороженный молчанием землян, центаврианец пошел на очередную уступку. Вновь не получив ответа, с тяжелым вздохом добавил: - И даже, частично, материального.
- Ну что же, - ответил генерал. - Это уже деловой разговор. Но мы вернемся к нему позже. Когда посоветуемся и примем решение.
- А сейчас нам с коллегами нужно закончить совещание. Повторный сеанс связи через три часа, - генерал отключился и посмотрел на собравшихся в кабинете. - Может быть, кто-то что-то хочет сказать? Или хотя бы объясниться? - взгляд его обратился к Орлову, а затем к хмурому майору.
Валентин Сергеевич, с несказанным удовлетворением созерцавший вытянувшуюся багровую физиономию главы Военного космофлота, ответить не успел.
В кабинет вошел председатель Совета Солнечной системы Хуан Мартинес Руис. Тучный, высокий, немного слишком смуглый для настоящего испанца уроженец марсианской Кастильи, президент опоздал совсем на немного, но прибыл безнадежно поздно и пропустил все основные события дня.
Руис внимательно оглядел круглый зал заседаний, где находились одиннадцать руководителей, занимавших высшие должности системы, и неизвестно как затесавшийся в элитную компанию майор Данила Малютин.
Малютин - человек, хорошо известный президенту по истории альтаирского контакта, не показался новоприбывшему неуместным. Хуже другое - в зале присутствующих было уже двенадцать. Президент оказался тринадцатым!
- Биэнос диас, господа! - приветственно кивнул Руис, услышав последнюю реплику генерала. - Может быть, кто-нибудь из вас и правда сумеет объяснить мне, что у нас происходит? Ке паса?
- Кажется, я могу кое-что сказать, - неожиданно отозвался Максим Кукушкин, наконец. завершивший сложные расчеты. - Кто хочет, может перепроверить, но я готов поклясться, что фроггский флот направлялся не к Земле. И даже, не непосредственно к солнечной системе! Целью чужаков была какая-то удаленная точка в околосистемном пространстве.
- Но мы же все видели, - растерянно сказал дипломат Форестье, - на экранах. Они летели сюда.
- Вот именно, - подтвердил адмирал, - сюда. В этом направлении. Однако истинная цель фроггского флота находится неподалеку от Солнечной.
- Тогда чем ты объяснишь предложение синекожего? - недоверчиво спросил Бриан Роджерс.
- Все очень просто, но еще хуже, - недовольно морщась, объяснил Кукушкин. - Это значит, что цель кажется центаврианцам настолько важной, что для ее сокрытия они готовы признать себя виновными в развязывании локальной войны. Беда только в том, что в расчетном районе практически ничего нет. Небольшие блуждающие объекты, обломки астероидов, следы комет. Без точных координат нам никогда не найти нужный объект.
Адмирал оглядел собравшихся и неожиданно перехватил взгляд Бриана Роджерса. Дружеский, сочувствующий взгляд, адресованный майору Даниле Малютину. Тот в ответ лишь беспомощно развел руками и, заметив внимание адмирала, резко отвернулся. От странного эпизода Кукушкина отвлек вопрос президента.
- И какова же, компаньерос, по-вашему, цель этой неудавшейся попытки? Агрессия? Провокация? - спросил Хуан Мартинес Руис.
- Я знаю только один ответ на этот вопрос, - развел руками адмирал. - Оружие. Новое, сверхмощное, невероятно опасное. И очень похожее на то, что мы совсем недавно здесь наблюдали. И в этой связи мне тоже хотелось бы кое-что спросить.
Глава Военного флота впервые обратился непосредственно к Малютину:
- Как этот ваш торговец сумел расправиться с фроггсами? Что это было за оружие?
- Действительно, хотелось бы узнать, что это было, пор фавор? - повторил Хуан Мартинес Руис, также глядя на майора.
- Aucune idИe. Не имею ни малейшего представления, - полностью игнорируя адмирала, честно соврал президенту Солнечной системы Данила Малютин. Ответом ему были два одинаково неприязненных взгляда.
- Que lastima! Ну что ж, если уж и майор ничего не знает, - с натужным юмором продолжил Хуан Мартинес Руис, - тогда нам осталось только решить, что мы скажем через три, нет, теперь уже через два с половиной часа центаврианским дипломатам. И фроггским военным. И свяжитесь все-таки с Алексеем Одинцовым и попытайтесь получить от него хоть какие-то вразумительные объяснения.
Глава 14. Полный расчет
Из жалости я должен быть жесток
Вильям Шекспир
До истечения срока ультиматума оставалось десять минут. Алексей не мог докричаться до Земли. Передатчик Малютина не реагировал ни на телепатические сигналы, которыми его пыталась активировать Катя, ни на ругань и угрозы Одинцова.
Алексей сделал выбор: добро на свободу действий от Данилы получено, а на приказы Земли рассчитывать не приходится. Фроггсы активно блокировали связь. А если прибегнуть к помощи альтаирцев? Ведь ее предлагал альтаирский посол! Алексей сам не знал, что его удержало от того, чтобы связаться с союзниками. Возможно, какой-то внутренний барьер, ложная гордость землянина помешали прийти к правильному решению, но теперь напрасные сожаления ничего не меняли. Одинцов видел только один выход.
- "Новый год пришел опять, - нас всего осталось пять,
Хорошенько посмотри, - нас уже осталось три.
На земле растет трава - нас осталось только два
В луже светится бензин - что я сделаю один?"
Мурлыкая себе под нос детскую считалку в стиле "десять негритят", Алексей отправился в пищеблок, где в одном из шкафчиков должна была оставаться заначенная Матвеевым бутылка водки.
- Тот, кто к нам придет с мечом, тот получит кирпичом, - бездумно повторял Алексей, распахивая одну за другой подвесные дверцы. Ага! Бутылка обнаружилась на верхней полке, открытая и наполовину пустая. Ну и ну! Саня нервы успокаивал? Нет, чтобы подумать о друге.
- Чего это я? Да чтоб Матвеев один, без друга, втихаря выпивал? - в такое совершенно невозможно было поверить. Матвеев и не пьет-то почти, все-таки бывший спортсмен. И после возвращения из прошлого рейса интуит-инженер на борту "Вездесущего" не появлялся. А потом сразу перешел к Лене, на второй корабль. А тогда бутылка была нетронута, Одинцов сам проверял, во время инвентаризации.
Тогда кто же открыл бутылку и выпил почти половину? Катя? Витька? Врушка? Алексей тихо фыркнул. Эту загадку придется оставить на потом. Выпить хотелось страшно, но водка нужна была капитану для других целей. Не время расслабляться.
Алексей снял с рубашки совершенно бесполезную до сих пор декоративную булавку, подаренную пять лет назад на день рождения двоюродной сестрой из Костромы, и, по забывчивости, не выброшенную сразу за ненадобностью. Конечно, можно было сходить в медотсек и взять там нормальный одноразовый шприц, но почему-то именно сейчас мысль о еще одной отсрочке вызвала у капитана легкий приступ тошноты. Сойдет и булавка. И будь что будет. Он опустил острую иглу в дезинфицирующую жидкость, подержал, вылил немного спирта на руку, туда, где синими огоньками мельтешили кораблики фроггской эскадрильи, потом, мысленно помолившись неведомым богам, решительно вонзил булавку в огонек флагмана. Затем сделал еще один укол - в головной корабль идущего к Земле объединенного флота. Боль показалась капитану совершенно неощутимой, хотя по местам уколов медленно расплывались капли крови.
- Что это? - в пищеблок вошла Катя и взволнованно ахнула. Странная реакция на каплю крови. Чего она так испугалась? Но девушка смотрела совсем не на Алексея.
Одинцов с опаской взглянул на экран. Капитан был готов к провалу. Сейчас жизнь снова посмеется над ним, вечным неудачником. И Алексей увидит надменную гримасу фроггского адмирала, который объявит об истечении времени ультиматума. И…. Ничего подобного.
На экране разлетались в стороны обломки инопланетного флагмана, разорванного неведомой силой, и медленной волной расплывалось темное красное пятно. Корабли, которых оно касалось, распространяясь, истаивали и исчезали, самоуничтожаясь, как будто разъеденные кислотой.
Алексею испытывал странное ощущение: для него было невыносимо видеть, как погибают в муках разумные существа. Пусть враги, негуманоиды, пусть не желавшие ему добра, но люди!
- Слишком доброе у тебя сердце, сынок, - часто повторяла мать, когда мальчишка закрывал глаза, не желая видеть сцены ужаса и боли на экране визора. Сопереживание порой становилось для Лешки страшным, ненужным даром. Вот и сейчас, не в силах наблюдать за жутким зрелищем, Одинцов схватил смоченный в водке носовой платок, и осторожно вытер кровь.
Случайная догадка подтвердилась. Волна уничтожения прекратилась, и уцелевшие корабли противника в панике метнулись прочь. Счастливая Катя радостно захлопала в ладоши. Вот уж кому было совершенно чуждо сочувствие.
- Кто это сделал? Ты? - девушка впервые посмотрела на Алексея с интересом и нескрываемым уважением.
- С чего ты взяла? - сам не зная почему, хладнокровно соврал Одинцов. Ему почему-то не захотелось откровенничать с девчонкой, проявившей такое беззастенчивое внимание к чужой силе. - Дык, и как бы я смог? Это, наверное, они сами распались. Какой-то дефект металла, - Одинцов понимал, что несет откровенную чушь, но остановиться не мог. - А может, и альтаирцы вмешались, - Алексей обрадовался, поняв, что нашел удачное объяснение. - Прислали обещанную помощь. Да, скорее всего, альтаирцы!
- Альтаирцы! - с нескрываемой завистью и какой-то странной горечью повторила Катя. - Зеленошкурые пришли на помощь? Тебе лично?
Одинцов понял, что объяснение было не таким уж удачным. Оно ничуть не умаляло в глазах девчонки его собственной роли в космической расправе над чужаками. Глаза ее хищно блестели, тонкие пальцы нервно сжимались.
- "Интересно, что происходит сейчас в захватническом флоте?", - Алексей торопливо вытер вторую каплю и вгляделся в татуировку.
- Ты отомстил им за отца! - начала было Катя.
- Не понял, - удивился Алексей и растерянно уставился на Громову. Ему показалось, что он прослушал, упустил, какую-то логическую цепочку, которая привела девушку к неожиданному выводу. - Кому это я отомстил? Фроггсы-то тут причем? С чего ты взяла, что они виноваты…?
- Они. Вообще, все инопланетяне, - убежденно сказала девушка. - Фроггсы. И альтаирцы.
Она осеклась, поняв, что сболтнула лишнее, но тут, к счастью, включилась связь с Другом. И Алексей отвлекся.
- Что случилось? Что ты сделал? - несколько часов изоляции, проведенные в мстительном корабле, оставившем пассажиров без связи, как подозревал Матвеев, преднамеренно, привели бортинженера не в лучшее настроение.
Больше всего достали бесконечные разговоры Елены об Оружии Предтеч и грядущей гибели Вселенной… Лучше б о сексе больше думала.
Не то, чтобы Матвееву не хватало внимания, да он и не сомневался, что Лена любит его, но совершенно не понимал, почему должен делить ее чувства с какой-то там мифической угрозой.
- И что, черт подери, тут происходит? - осведомился злой Александр, почти дословно повторяя вопрос Хуана Мартинеса Руиса.
- Не ведаю. Альтаирцы, наверное, вмешались, - не моргнув глазом, повторил удобную ложь Одинцов. Он не собирался ничего скрывать от напарника, но вокруг было слишком много лишних ушей. - Думаю, не стоит тут задерживаться. До Альтаира осталось не так уж много. Если нам не помешают, послезавтра к вечеру будем на Гангаоре.
И корабли альтаирской экспедиции, чудом выстоявшие после нелегких испытаний, последовали прежним курсом. Как будто в насмешку, внезапно заработал прибор секретной связи с Землей, и посыпались новые вопросы, слово в слово повторявшие старые. В ответ на требование президента Руиса объяснить случившееся Одинцов уже машинально выложил удачную выдумку:
- Дык, думаю, альтаирцы, сеньор президенте. Вроде, они помочь обещались.
Ничем не подтвержденное объяснение было принято без всяких комментариев.
- Да, недооценил я тебя, Леха Одинцов, - сожалеюще покачал головой Корнилов, один из немногих, кто понял истинную подоплеку событий. - Продешевил.
Обидная для каждого торговца мысль вызвала в душе Степана что-то вроде стыда, несмотря на припрятанную в сейфе золотую регуллианскую карточку. Позорно продешевил! Он, Степан Корнилов! Прошляпил такие возможности! Да за Леху Одинцова с его могущественной тату вполне могли бы неплохо заплатить еще десяток - другой цивилизаций!
Корнилов мысленно обругал себя глупцом и растяпой и направил "Астарту" вслед за двумя оставшимися кораблями альтаирской экспедиции. Степан не собирался упускать не слишком определенный, но очень заманчивый шанс поймать чужую удачу.
Кое-кто еще счел, что недооценил Алексея Одинцова. Катерина пришла к нему в каюту той же ночью. Разбуженный страстным поцелуем, Алексей ощутил рядом зовущее, гибкое тело девушки. К его удивлению, она оказалась опытной, умелой и пылкой любовницей. Изощренная смелость семнадцатилетней девчонки немного покоробила консервативного капитана. "Интересно, их в безопасности этому тоже специально учат?" Хотя ему-то, собственно, на что жаловаться? И, отбросив лишние мысли, Одинцов впервые за долгое время позволил себе расслабиться, не боясь излишнего любопытства партнерши.
- Теперь можно спать спокойно. Теперь я и в постели под чутким оком СБ, - без тени иронии подумал он.
Девчонка не скрывала своего интереса к татуировке. Не успев опомниться от пережитого удовольствия, она включила яркую настольную лампу и с жадным любопытством начала исследовать обнаженное тело мужчины. Алексей мог не обольщаться - Катю интересовали только живые картинки. Все остальное она давно и хорошо знала. Одинцов даже слегка смутился, вспомнив о смелых ласках девушки. Раскованная и без комплексов.
- Не слишком вглядывайся, а то нос откусят, - отгоняя глупые мысли, насмешливо сказал он.
- Кто? - с удивлением спросила Катя.
Беглого взгляда на рисунки Алексею хватило, чтобы убедиться - татуировка полностью преобразилась. Все живые обитатели исчезли. На теле оставалась лишь карта звездного неба, расцвеченная линиями и точками транспортных маршрутов и значками порталов. Подействовало ли на картинки недавнее использование в качестве оружия, проявились ли неожиданные свойства самозащиты или сказалась реакция на присутствие постороннего, но сейчас на разрисованной коже капитана можно было найти мало интересного. По его мнению. Похоже, Катя считала иначе. Она даже попыталась воспроизвести ногтем на собственной ладони сложный узор какой-то ветви галактики, когда Одинцов не выдержал.
- Слушай, если тебе больше ничего не надо, может, выключишь свет и дашь мне немного поспать? День, знаешь ли, сегодня выдался тяжелый. А картинки завтра порисуешь.
- Ну, почему же не надо, - хищно сказала Катя, послушно выключая свет. - Очень даже надо. А ты уже завтра поспишь, днем. Скажи, ты меня любишь?
Выспаться Одинцову так и не удалось. Утром, дорисовав вожделенную картинку, девушка вновь разбудила капитана поцелуями, а потом ему пришлось отправиться в рубку к приборам, потому что "Вездесущий", наконец, приблизился к Перекрестку.
Катю пригнала к Одинцову сложная мешанина чувств: интерес, удивление, угрызения совести. Она совершила серьезную ошибку, но как объяснить свою глупость, не знала. Любое лишнее слово грозило опасностью.
Все началось примерно месяц назад, в июне, после исчезновения отца. О возможной гибели "Жюль Верна" Кате сказали в школе во время выпускных экзаменов. Девочка возвращалась домой в слезах, пытаясь придумать, как сообщить новость брату.
Витька до сих пор тяжело переживал смерть матери, стал недоверчивым и грубым, и невозможно было представить реакцию мальчишки на новую потерю. Впрочем, ему наверняка уже все сказали - об исчезновении экспедиции официально объявило всепланетное правительство. Так что сейчас можно было погрустить и подумать о себе:
- "За что? Почему жизнь так несправедлива? Почему у всех есть отцы, мамы, а нас все покинули, оставили совсем одних? Кто виноват?"
- Во всем виноваты альтаирцы, - ответ на мучительные вопросы неожиданно прозвучал вслух. Катя оглянулась и увидела высокого, темноволосого мужчину с суровым, даже жестоким выражением лица.
Девушка давно уже не боялась неожиданных встреч с незнакомцами: сильная телепатка, она легко держала под контролем влюбленных мальчишек и навязчивых поклонников.
Три года назад, в шоке после смерти матери Катя начала встречаться со взрослыми мужчинами и сразу же удивилась тому, как просто вызвать нужные чувства у избранной жертвы. Наверное, Катерина вела себя не слишком серьезно, и будь мама жива, она бы не допустила подобного. Мама сама была сильной телепаткой, и постоянно твердила о самоконтроле, о ловушке вседозволенности, о сопереживании. Однако, в отличие от матери, юная телепатка была совершенно лишена положительной эмпатии. И обожаемый отец, во всем потакавший любимице-дочке, слишком занятый работой в космосе, закрывал глаза на то, что считал издержками возраста. - Все девчонки такие, - рассуждал Станислав Громов. - Пусть нагуляется.
Катя с удовольствием соглашалась - ничего плохого в том, что она делает, нет: ведь так говорит отец. Но вот теперь исчез и он. Как ей жить дальше? И вдруг появился человек, готовый ответить на ее вопрос.
- Почему альтаирцы? - переспросила девушка. Чужак снисходительно усмехнулся.
- Кто предложил этот полет? Куда летела экспедиция капитана Громова? - насмешливо спросил он. - И куда она, по-твоему, подевалась? Альтаирцы - вечные враги Земли - навязали ей неравный договор и превратили людей в послушных рабов. Что им гибель одного-двух кораблей? Бесчувственные гермафродиты. И размножаются почкованием!
- Но зачем им было похищать отца? - возразила Катя. Альтаирцы - враги? В школе им говорили совсем другое. Но она давно перестала безоговорочно верить всему, что говорилось в школе. Катя попыталась телепатически прощупать незнакомца, но впервые у нее ничего не вышло. Ее импульсы наткнулись на непроницаемый защитный барьер. Чужак снисходительно объяснил: