Колотов почувствовал, как кулаки его сжимаются до боли в суставах, а горло перехватывает спазм. Он вскочил со стула и несколько раз прошелся по комнате из угла в угол.
- В добренького ему захотелось поиграть!.. Тоже мне, самаритянин выискался!.. - доносились до слуха Вари обрывки фраз, - холуй бесхребетный!.. Бездарь от науки!.. - внезапно Юрий Николаевич остановился перед дочерью, - вот что… Варюша… - прохрипел он, запинаясь, - если Геннадий Васильевич еще раз позвонит, то передай ему мою благодарность. И скажи, что в его заботе и участии я не нуждаюсь. И чтобы в дальнейшем он не смел вмешиваться в мою жизнь, тем более…
Колотов хотел сказать еще что-то, но передумал, махнул рукой и, тяжело опустившись на стул, отвернулся к окну.
С минуту оба молчали.
- Куда же ты теперь пойдешь работать? - первой заговорила Варя.
- Устроюсь куда-нибудь, - пожал плечами Юрий Николаевич и в следующий момент вскинул голову, - Варя, я вчера деньги получил! - радостно сообщил он и тут же потупил взгляд, - я ведь последние два месяца тебе ничего не давал. Ты извини меня. Сам не знаю, куда все деньги потратил. Растеклись по мелочам.
Колотов вскочил со стула и бросился к шкафу, куда несколько минут назад засунул пиджак.
- Пап, не надо, - остановила его Варя.
Юрий Николаевич замер посреди комнаты.
- Как "не надо"? Почему "не надо"? Ты что, отказываешься от моей помощи?
- Нет, пап, - Варя мотнула головой, - я не отказываюсь. Просто,… она мне уже не нужна.
- Почему?
- Потому что я уже вторую неделю сама работаю, - после недолгого колебания ответила Варя.
- Работаешь!? - Вскрикнул Юрий Николаевич, словно от укуса ядовитой змеи. Несколько секунд он молча разглядывал дочь, словно впервые увидел ее.
- А как же институт!? Ты что, бросила учебу!?
- Я перевожусь на заочное отделение, - тихо ответила Варя.
- Но почему!?
Юрий Николаевич протянул к дочери руки ладонями вверх, будто надеясь, что она вложит в них свой ответ.
Варя решительно вскинула голову, и ее прямой взгляд заставил Колотова опустить глаза.
- Потому что я - женщина! Молодая женщина, - голос Вари дрожал от возбуждения, - и мне, как любой женщине, хочется красиво одеваться. Хочется делать модные прически, маникюры, педикюры. Наконец, хочется развлечений. А чтобы все это иметь, нужны деньги. Да, да, - повысила она голос, - те самые деньги, которые в детстве ты учил меня презирать. Учил, что в жизни есть другие ценности: интересная работа, дружба, любовь. А на поверку оказалось, что деньги определяют все. Если бы у тебя были деньги, я могла сейчас учиться в самых престижных ВУЗах страны. И после их окончания, меня, наверняка, ожидала интересная работа и высокое положение в обществе. А любовь!? Да в тех нарядах, которые сейчас ношу, я могу рассчитывать на внимание лишь со стороны таких отморозков, как твой нынешний друг Трофим. Вот эти туфли, - Варя ткнула пальцем себе в ноги, - я ношу больше двух лет! Они уже давно вышли из моды! Вот это платье, - девушка дернула себя за подол, - я перешивала дважды! И после этого ты еще спрашиваешь, почему я бросила институт!? А ты вспомни, сколько ты обещал давать мне в месяц, когда я туда поступила. Сто рублей! Но такой суммы я так никогда от тебя и не получила. Три месяца назад ты последний раз принес мне деньги, несколько мятых трояков и пятерок.
На глазах девушки навернулись слезы. Она замолчала, прикрыв лицо руками. В течение ее монолога, вытянутые вперед руки Юрия Николаевича постепенно опускались, словно от непосильной тяжести и, наконец, вернулись в исходное положение, повиснув плетьми вдоль туловища. Теперь Колотов стоял перед дочерью, как нашкодивший ученик перед учителем, уперев взгляд в босые ступни своих ног. Немая сцена длилась пару минут. Юрий Николаевич первым нарушил молчание.
- А мама? - спросил он чуть слышно, - мама разве тебе не помогает?
- Мама! - фыркнула девушка, - нашей мамуле не до меня! Она сейчас вся в поисках.
- В поисках? - недоуменно сдвинул брови Юрий Николаевич, - в каких поисках?
- В поисках спутника жизни, - удивилась Варя непонятливости отца.
- Ааа, ну да, - кивнул головой Колотов, - все правильно.
- Правильно?! - глаза девушки блеснули гневом. Несколько секунд она не сводила с отца испытывающего взгляда.
- Папа, - голос Вари едва слушался свою хозяйку, - скажи мне честно. Ты когда-нибудь любил маму?
Под взглядом дочери Колотов потупил взор.
- От того я и жив до сих пор, что никогда не любил ее, - пробормотал он себе под нос.
- Что? - не поняла девушка, - что ты сказал?
- Так… - махнул рукой Колотов, - это я о своем.
Еще с полминуты Варя изучала лицо отца.
- Ну, мне пора, пап, - она поднялась с дивана и направилась в коридор, - я на работу опаздываю.
Колотов молча кивнул и последовал за дочерью. Перед тем, как открыть дверь, девушка повернулась к отцу.
- Пап, ты все же позвони Геннадию Васильевичу. Может быть, тебе лучше вернуться в институт. А?
Юрий Николаевич снова кивнул головой. Варя шагнула к нему и поцеловала в щеку.
Проводив дочь, Колотов вернулся в комнату и сел на диван.
- С одной стороны, иметь детей это хорошо, - размышлял про себя Юрий Николаевич, - это радостно. Это наполняет жизнь новым содержанием. Но с другой стороны, слишком это хлопотно и обременительно. Слава Богу, что у меня детей было не так много. Последним был… - Колотов на секунду задумался, - да, последним был Чэн. Я тогда жил в Шанхае и женился на хромой девушке. Ее звали Лин. У нее одна нога была сухая. Никогда не думал, что полюблю ее. А вот увидел, как она кормит грудью малыша и…
Воспоминания Колотова прервала трель звонка.
- Варя вернулась! - решил Юрий Николаевич, поднимаясь с дивана.
г. Назарет, 8 месяцев до Рождества Христова
Возвращаться домой пришлось в полуденное пекло. Солнце, не сдерживаемое ни единым облачком, обрушило на голову несчастного плотника весь свой могучий жар. Вода, захваченная в дорогу, уже была выпита и Иосиф, обливаясь потом, с трудом проталкивал слюну сквозь пересохшее горло. Поднявшись на очередной пригорок, плотник, к своей радости, увидел внизу одинокое дерево, непонятно как выросшее в этой безжизненной местности. Иосиф прибавил шагу и вскоре со вздохом облегчения распластал уставшее тело в благодатной тени. Он закрыл глаза и постарался расслабить все мышцы, рассчитывая дать им хоть и кратковременный, но полноценный отдых.
В брошенном рядом мешке завошкалась курица, плата за сооруженные для приятеля ясли.
- Как вернусь домой, попрошу старшую дочь сварить куриный суп, - решил Иосиф, - она замечательно готовит куриный суп с чесноком и укропом. А завтра заставлю Марию пожарить потроха на оливковом масле. И скажу, чтобы не жалела лука. Лук не позволит мясу зачерстветь и придаст ему…
- Иосиф! - раздался вдруг громоподобный голос.
В один миг Иосиф оказался на ногах и испуганно огляделся по сторонам. Ни одной живой души поблизости старый плотник не обнаружил.
- Иосиф, слышишь ли ты меня? - вновь прогремел голос.
К своему ужасу Иосиф понял, что источник загадочного голоса находится не вне, а внутри его самого (где точно, плотник определить затруднялся). Дикий, животный страх обуял Иосифа и заставил его тело сжаться в комок.
- Слышишь ли ты меня? - повторно прозвучал вопрос.
- Слышу, - прохрипел Иосиф осипшим голосом, - кто ты?
- Я - Ангел Господень Гавриил. Я послан Всевышним, чтобы известить тебя, Иосиф, о величайшем событии не только в твоей жизни, но и в жизни народа Израелева и всех других народов.
Ангел Господень сделал небольшую паузу, с тем, видимо, чтобы дать плотнику возможность осознать значимость происходящего.
- Иосиф, - продолжил он, - твоя жена Мария зачла ребенка от Святого Духа. Этому ребенку, со временем, суждено стать машиахом, который освободит народ Израилев от ига и укажет ему путь в царство, где люди будут жить по законам Торы.
Снова последовала пауза, в течение которой старый плотник продолжал дрожать всем телом и жалобно поскуливать как побитый щенок.
- Народившегося ребенка нареки Иисусом, - вновь зазвучал внутри Иосифа голос Ангела Господня, - береги его как родных детей. Корми, пои и обучай. Береги также мать его, Марию, ибо и ей суждено стать фигурой значимой для многих грядущих поколений. Ты все понял, Иосиф? - возвысил голос Ангел.
- Понял, - жалобно проблеял плотник.
- Тогда ступай с Богом.
Иосиф явственно почувствовал, как нечто покидает его тело.
г. Свердловск, 1968 год
Однако, то была не Варя. За дверью стояла незнакомая девушка лет двадцати трех в старомодном плаще и со школьным портфелем в руках. При первом взгляде на девушку Колотов невольно подался назад: столь неприятна оказалась внешность незнакомки. Глубокий шрам пробороздил правую сторону девичьего лица, начинаясь от переносицы и заканчиваясь где-то на шее, ниже уха. Стянутая шрамом кожа обнажила нижнюю часть глазного яблока и его роговицу, выставляя напоказ красные прожилки кровеносных сосудов. Правая часть верхней губы, наоборот, задралась вверх, демонстрируя зубной оскал как у рычащей собаки.
- Здравствуйте. Вы Колотов? Юрий Николаевич?
Грудной, красивый голос явно контрастировал с внешностью его хозяйки.
- Он самый, - кивнул головой бывший ученый.
- Как хорошо, что я застала вас дома, - обрадовалась девушка, - я вам много раз звонила, но никто трубку не брал.
- А в чем, собственно говоря, дело? - недовольно сдвинул брови Юрий Николаевич.
- Я из ЖЭКа. Вы за квартиру уже третий месяц не платите.
- За квартиру… - Колотов почесал затылок, - хорошо. Я заплачу.
Он попытался закрыть дверь, но девушка опередила его, шагнув на порог.
- Юрий Николаевич, пожалуйста, заплатите сегодня. Мне квартальный отчет необходимо закрыть.
Рука Колотова вновь потянулась к затылку.
- Сколько я вам должен?
- Тридцать шесть рублей, сорок две копейки, - тут же выпалила работница ЖЭКа.
- Сейчас принесу деньги.
Колотов повернулся, намереваясь идти в комнату, но девушка остановила его.
- Юрий Николаевич, вам нужно оплатить через сберкассу. Пожалуйста, пойдемте сейчас со мной. Сберкасса недалеко, возле кинотеатра. Пожалуйста, пойдемте.
Она молитвенно приложила свободную от портфеля руку к груди.
- Ладно, - вздохнул Юрий Николаевич, - в таком случае зайдите в квартиру, мне необходимо переодеться.
Оставив незваную гостью в коридоре, Колотов прошел в комнату и открыл шкаф. На глаза попался любимый костюм Юрия Николаевича, который он одевал лишь по торжественным случаям.
- А что? Почему нет? - пришла в голову озорная мысль, - пройдусь в сберкассу в костюме.
Быстро переодевшись, Юрий Николаевич вернулся в коридор.
- Ой! - девушка встретила хозяина дома восхищенным взглядом.
- Что? - недоуменно посмотрел на нее Юрий Николаевич.
- Вам очень к лицу этот костюм.
Колотов самодовольно хмыкнул и открыл дверь перед гостьей.
Они вышли из подъезда и направились в сторону кинотеатра. Однако у соседнего дома девушка замедлила шаг и бросила на Колотова робкий взгляд.
- Юрий Николаевич, в этом доме живет еще один мой должник. Давайте зайдем к нему. Может быть, мне повезет, и он тоже согласится оплатить долг.
- Давайте зайдем, - пожал плечами Колотов.
Они зашли в подъезд и поднялись на третий этаж. Нужная им дверь оказалась грязной, обшарпанной и с выломанным замком. Вместо кнопки звонка торчали два оголенных провода. Спутница Юрия Николаевича осторожно постучала в дверь. Ответом ей была тишина. Девушка вновь постучала. Результат оказался прежним. После третьей попытки Колотов аккуратно отодвинул девушку в сторону и с размаху треснул по двери кулаком.
- Чего расстучался!? - раздался из-за двери хриплый женский голос, - себе по лбу постучи.
Дверь распахнулась и перед Колотовым и его спутницей предстала женщина неопределенных лет с давно немытыми, нечесаными волосами и красными, мутными глазами. Наготу ее полного, рыхлого тела прикрывала мужская рубашка с засученными рукавами.
- Чего надо? - женщина смерила Колотова недобрым взглядом.
- Горбушин Аркадий Петрович здесь проживает? - выступила вперед спутница Юрия Николаевича.
- А ты кто такая? - на лице женщины изобразилась презрительная гримаса.
- Я из ЖЭКа, - чуть слышно выдохнула девушка.
- Аааа, - кивнула женщина и, развернувшись всем телом, громко прокричала вглубь квартиры, - Аркашка! Аркаш, тут к тебе пришли.
Послышались грохот упавшего на пол стула, грязная ругань и, наконец, шлепанье по полу босых ног. За спиной женщины нарисовалась фигура грузного мужика в рваной майке и длинных, до колен, мятых трусах.
- О чем базар? - просипел мужик, кладя руку на плечо женщины.
- Вот, она, - женщина кивнула на девушку, - из ЖЭКа к тебе пришла.
Мужик медленно перевел взгляд на спутницу Колотова.
- Аркадий Петрович, - залепетала та, нервно теребя ручку портфеля, - вы уже три месяца не платите за квартиру. Пожалуйста…
- Да, не плачу! - перебив девушку, прорычал мужик, - и не буду платить! Потому что я - инвалид труда. Мне скидка полагается. Я твоему начальству уже объяснял.
- Но ведь у вас нет документа, удостоверяющего вашу инвалидность.
- Документ ей нужен! - театрально раскинул руки в стороны мужик, - человек ей по фене! Без бумажки он не человек! Ты на ноги мои посмотри, - мужик хлопнул себя по коленям, - я на улицу выйти не могу! До туалета с трудом добираюсь!
- Я ввсе ппонимаю, Ааркадий Петрович, - стала вдруг заикаться девушка, - но без документа…
- Понимает она! - скривил физиономию мужик, - ни хрена ты не понимаешь, образина кривая!
Девушка вздрогнула и невольно отступила назад, спрятавшись за спину Колотова.
Юрий Николаевич почувствовал, как кровь ударила ему в лицо. В глазах потемнело, а во рту сделалось так сухо, будто бывший ученый только что завершил многокилометровый кросс по пересеченной местности.
- Ну ты, мразь, - прохрипел Юрий Николаевич, шагнув вперед и пытаясь схватить мужика за майку, - извинись немедленно перед девушкой!
- Еще чего! - мужик ловко отбил руку Колотова, - не хватало мне у какой-то квазимоды прощения просить!
- Сволочь! - Юрий Николаевич занес руку для удара, но стоявшая перед ним женщина с неожиданной прытью для ее упитанного тела с визгом бросилась на Колотова и обхватила его за шею. В следующий момент хозяин квартиры, воспользовавшись беспомощностью Юрия Николаевича, ударил кулаком ему в лицо, отчего из носа доктора наук тут же обильно хлынула кровь.
- Аааа! - отчаянный крик сотрудницы ЖЭКа заглушил визг толстухи. Девушка размахнулась портфелем и обрушила его на голову Горбушина. Тот скривился от боли, но тут же развернулся и попытался ответить своей обидчице увесистой оплеухой. Однако ему помешал Юрий Николаевич. Через голову продолжавшей визжать женщины, он успел раньше дотянуться кулаком до уха мнимого инвалида труда.
- Прре - крра-тить! Прре-крра-тить безобразие! - прогремел на весь подъезд могучий бас.
Участники драки, словно по приказу гипнотизера, застыли на месте. На пороге соседней квартиры, закрывая своим телом дверной проем, выросла могучая фигура мужчины в пижаме и фуражке военного летчика на голове.
- Аркашка, ты опять бузишь?! - продолжил сотрясать воздух громоподобным голосом военный летчик, - ни ночью, ни днем от тебя покоя нет! Еще раз на пятнадцать суток хочешь загреметь? Я тебе это устрою!
- Они первые начали драться, - захныкал мужик.
- Марш в свою квартиру! - вскинул руку летчик и, дождавшись когда за Аркашкой и его подругой захлопнулась дверь, повернулся к Колотову и девушке, - и вы ступайте. Дайте людям отдохнуть.
Колотов и его спутница не заставили просить себя дважды и почти бегом устремились вниз по лестнице.
- Юрий Николаевич! - ахнула девушка, когда они оказались на улице, - у вас все лицо в крови! И пиджак! И даже на брюках кровь! Нужно срочно все пятна засыпать солью. У вас соль дома есть?
- Есть, - кивнул головой Колотов.
- Пойдемте скорее. Брюки я вам отчищу, а вот пиджак не обещаю. Вероятно, его придется в химчистку отдавать. Возьмите платок, - девушка достала из кармана носовой платок, - приложите к носу.
Когда они вернулись в квартиру Колотова, девушка заставила Юрия Николаевича снять костюм, прошла в ванную комнату и принялась колдовать там над кровяными пятнами.
- Извините, - Колотов встал у нее за спиной, - я в спешке забыл спросить, как вас зовут.
- Верой меня зовут, - девушка украдкой взглянула на Юрия Николаевича.
- Вера, - повторил тот, - красивое имя. Вселяет надежду в лучшее будущее.
- В меня оно ничего не вселяет, - вздохнула девушка.
- Отчего же так пессимистично?
Вера оторвалась от своего занятия и подняла глаза на хозяина дома.
- Юрий Николаевич, напрасно вы сегодня вступились за меня. К подобным оскорблениям я привыкла еще в детстве. Стараюсь не обращать на них внимания. Я вам даже больше скажу: мне легче пережить высказанную в лицо правду, чем молчаливую жалость в глазах собеседника. Терпеть не могу, когда меня жалеют!
Вера мотнула головой и вновь склонилась над костюмом. Некоторое время Колотов молча наблюдал за ее работой.
- Вы не обидитесь, если я спрошу вас кое о чем? - первым нарушил молчание Юрий Николаевич.
- О шраме? - догадалась Вера, - меня многие об этом спрашивают. Мне тогда семь лет было. Мы в деревне жили. Отец трактористом работал. На этом тракторе мы с родителями и разбились. Отец с мамой погибли, а я вот такая стала. Нас с младшей сестренкой, ей тогда лишь годик исполнился, в детский дом определили.
- А родственников у вас не было? Которые вас могли бы к себе взять?
- Тетка была. Мамина старшая сестра. Она бездетная. Но ей муж не позволил нас удочерить. Только спустя девять лет, когда он умер, тетя нас к себе забрала в Свердловск. Но через два года она сама умерла. Я тогда только в институт поступила. Пришлось учебу бросать, идти работать… Ну вот, кажется, все отстиралось, - Вера придирчиво оглядела костюм, - теперь его нужно высушить и прогладить.
Она взяла из шкафа вешалку, аккуратно развесила на ней костюм и вынесла на балкон. Вернувшись в комнату, она огляделась по сторонам.
- Юрий Николаевич, скажите честно, когда вы в последний раз убирали в квартире?
Колотов в ответ растерянно пожал плечами. Вера решительно прошагала на кухню, и вскоре оттуда донесся ее голос:
- Юрий Николаевич, а что вы сегодня будете есть? У вас же холодильник пустой!
Девушка встала на пороге комнаты и, уперев руки в бока, вопросительно уставилась на хозяина дома.
- Я как раз собирался сходить в магазин, - с жалкой улыбкой проблеял Юрий Николаевич.
- Вот и прекрасно! Отправляйтесь в магазин. Я сейчас составлю для вас список необходимых продуктов. Когда вернетесь, будем готовить борщ. Вы любите борщ?
- Люблю, - радостно закивал головой Колотов.
Мяса в магазине, естественно, не оказалось. Пришлось ехать на рынок. Поэтому поход за продуктами растянулся на два часа. Когда с полными сумками Колотов подходил к дому, с детской площадки до его слуха донесся слабый голос:
- Николаич.