* * *
Если идёшь налегке, то движешься скорее, чем если тащишь тележку. Поэтому перегон от последней водосборной пирамидки до хижины на краю речной долины Петя преодолел задолго до наступления сумерек. Да и в пасмурную погоду идти куда веселее, чем под палящими лучами солнца. Уже начались вдоль и поперёк исхоженные окрестности самого капитального из строений, возведённых с его участием, когда Тузик, бежавшая всё время далеко впереди, вернулась и заворчала. Обычно, когда она так поступает, Петя останавливается или отворачивает в сторону - если что-то вызвало у собаки беспокойство, то встречаться с этим "что-то" совершенно незачем.
Например, хищник, способный напасть на пса, ему ни капельки не нужен в качестве встречного. Или стадо какое рогатое. Вот и сейчас он присел на сухом месте посреди открытого поля неподалеку от ручейка и стал поглядывать по сторонам. Поскольку собака против этого не возражала, более того, прилегла рядом, то и ему особенно некуда торопиться. Более того - отличный повод заняться созерцательностью, которая, если верить романистам девятнадцатого и двадцатого века, была свойственна индейцам - они так наблюдали жизнь дикой природы вокруг них и изучали её.
Недолго длилась его углублённость - со стороны хижины показался незнакомый голый мужчина. С копьём, разумеется. Приближался он без спешки, явно демонстрируя отсутствие недружелюбных намерений. А когда расстояние до него сократилось примерно до дистанции броска копья, положил на землю свою палку с обожжённым концом и пошёл дальше. При виде такого жеста дружелюбия, Петя встал и тоже положил копьё.
- Фэн, - произнёс незнакомец и приложил ладонь правой руки к груди.
- Пэта, - юноша повторил его жест. - Ты идёшь от веточной пещеры, угнездившейся на камнях?
- Да. А ты видел эту пещеру?
- Я поставил её на это самое место.
- Ты будешь нас из неё прогонять? - поинтересовался Фэн.
- Не буду. До начала великой суши туда будут приходить некоторые охотники нашего племени. Но потом через одну луну всё мои люди поселятся там и проживут в ней до начала дождей.
- Мы не пустим вас. Теперь в пещере живёт моё племя, - возразил питекантроп.
- Вы сами уйдёте из неё очень скоро, потому что в это время тут мало дичи. Зато у реки растёт много вкусных плодов. А дойти отсюда до реки и вернуться обратно можно за один день. Женщинам надоест заниматься этими утомительными прогулками, и они скажут об этом охотникам. А охотники скажут тебе. И ты, мудрый вождь, прозорливо решишь последовать зову разума.
- У нас большое племя, - вдруг спохватился Фэн. Он махнул рукой, и на опушке перелеска показалось около десятка мужчин, сжимающих в руках копья. Впрочем, по второму взмаху они снова вернулись в заросли. То есть демонстрация была спланирована и проведена организованно. Надо сказать, это вызвало двоякое чувство. С одной стороны пришедшие люди имеют кое-какие навыки совместных действий и проявляют организованность - признак некоторой цивилизованности. С другой - они серьёзный противник в случае конфликта.
- Если твои люди не станут нападать на моих соплеменников, то мои тоже не станут обижать их, - поспешил Петя перевести русло беседы с пути устрашения в дипломатическую плоскость.
- У тебя большое племя? - снова спохватился питекантроп. Видимо его несколько смутило то, что собеседник не встал сразу на путь взаимных угроз.
- Меньше, чем у тебя.
- Тогда мы вас прогоним, - вернулся Фэн на протоптанную тропинку ссоры с чужаком, оказавшимся на территории которая уже считается своей.
Не понравился Пете такой поворот разговора, но он не нашёл, что ответить. Встал и ушёл - если поднажать, то до сумерек вполне успеет добраться до покинутой племенем Фота зелёной пещерки. Видимо, его действия удовлетворили пришельцев - никаких слов более сказано не было, а действий не предпринято.
* * *
В зелёной пещерке горел костёр.
"Не иначе наши рыбаки решили устроиться тут на ночлег - всего полтораста метров до реки" - подумал Петя, увидев рядом развешенную для просушки сеть, и спокойно вошёл под образованный плотно сплетёнными ветвями свод. А тут вовсе не наши. Два голых мужчины со здоровенными дрынами в руках смотрят на юношу непонятными взглядами. Собственно, снаружи уже сумеречно, так что солнечного света сюда почти не попадает. А костёр горит сзади и тоже не подсвечивает лиц. В свете костра видна довольно большая группа женщин и детей, хлопочущих и о подстилках, и о приготовлении пищи - рыбок обжаривают над пламенем, насадив их на палочки. Изверги! Сожгут же всё! Тузик, впрочем, спокойно вошла и встала рядом с хозяином, даже не подумав заворчать.
И тут откуда-то из тёмного угла понимается Фот и молвит он таковы слова:
- Эту рыбу мы сами поймали.
Это старейшина вороватого семейства, получается, докладывает о том, что не из поставленных Петиными соплеменниками верш они натаскали добычи, а сами ставили сеть… тоже украденную, но так давно, что об этом уже и забыли. Выходит, вернулось племя, которое спугнули людоеды в начале сезона дождей. Что же, вернулось, так вернулось. Эти, по крайней мере, не собираются отсюда никого прогонять.
- Сами, так сами, - ответил парень, обошел мужчин с дубьём и расстелил с краешку освещённого костром пространства свою циновку. Дядьки же этими самыми жердями сноровисто забаррикадировали вход. - Заночую у вас, - продолжил он свою мысль вслух. Улёгся, вытянулся, подвинул Тузика, устроившуюся под боком. Возникло впечатление, будто все присутствующие мгновенно забыли о нём.
Конечно - тут как раз назревал прием пищи. Вернее, он происходил по мере готовности… точнее, обугливания рыбок над огнём. Первыми трапезу вкусили мужчины, слопав столько, сколько в них вошло. Остальные на это смиренно взирали. Потом уже женщины с детьми принялись за ужин, то делясь друг с другом, то дерясь за куски. Усталый же путник засунул за щёку кусочек бастурмы - собака по пути разок-другой кого-то поймала и, надо полагать, мук голода не испытывала.
Итак, дожди кончаются, начинается благоприятный полугодовой период, который бывшие соседи решили провести у реки, откуда уходили на период влажных месяцев. Любопытно, где они столько времени обретались? С другой стороны, его не прогнали из убежища и не проявили к нему враждебности - помнят, что он им не враг. И сами не желают ему зла. Вот она - сила привычки к мирному сосуществованию на одной территории.
А в облюбованном, обустроенном, обжитом пространстве становится многолюдно. Как-то вдруг ни с того, ни с сего набежало сюда народу.
- Фот! - обратился он к вождю. - Вон там, - махнул рукой в сторону хижины, - поселились незнакомые люди. Они не очень торопятся драться, но захотят прогнать отсюда и вас и нас. Взрослых мужчин в их племени примерно столько, сколько стало бы, если бы и твои и мои люди собрались вместе.
Ничего не ответил старейшина. Только послал караулить жиденкую баррикаду на входе в убежище не одного "бойца", как поначалу было назначил, а двоих. Сразу половину боеспособного личного состава. Вот так и завершился этот длинный день.
* * *
От зелёной пещерки до бунгало дальше, чем до пещеры, но тоже не особенно далеко. Добрался до дома задолго до полудня. Дела тут не особенно кипели, но и уныния не чувствовалось. Охотники в лесу пару раз добывали оленей, размером примерно с козу или барана. Рыбки стало ловиться побольше, на ближней плантации взошли травы со съедобными листьями. Поэтому, хотя крупа и на исходе, но никто не исхудал. Как ни крути - питание является основой существования. А тут ещё оказалось, что жмыхи бобов после выдавливания из них масла быстро теряют горечь, будучи вымоченными в воде. Потом их высушивают, растирают в порошок, который замешивается в тесто. Из него пекутся лепёшки. На вкус они так себе, но удивительно сытные.
Отведав их, Петя неожиданно уловил во вкусе что-то соевое. Не нравится ему этот продукт, но брюхо им набивается быстро, и чувство голода потом не приходит довольно долго. В общем, нарёк он это растение соей, чтобы не ломать себе голову. Стало понятно, что нужно бы и посадки этой культуры где-то разместить. Одним словом - куча забот по хозяйству, но висит над темечком сомнение насчёт племени, оккупировавшего хижину. А как они затеют сгонять их с насиженного места?! Пусть, не прямой атакой на главное жилище, а мелкими диверсиями - обидеть женщин, собирающих фрукты, рыбаков побить, вытурить заготовителей бамбука, обвалить навес для сушки горшков? Их распределённое по большой территории хозяйство весьма уязвимо, а ходить повсюду всем племенем - это бездарно терять кучу времени, нужного для массы самых разных дел.
Лучший вариант - вытурить новичков. Но для этого их надо напугать. Потому что вступать в драку - не дело. Во-первых, можно и не победить. А во-вторых, совершенно ни к чему нести потери. У него и без того мужчин не густо. Кроме него только четверо, да ещё двое юношей - Гурд и Зыр. Вот и выходит - едоков много, а бойцов - ровно семеро.
Стариков, однако, с заготовок бамбука отозвал, усилил мальчишками, которых тоже негусто, и поручил им ходить дозором вдоль реки, посматривая, а не появятся ли где чужие охотники. Так и прошёл день в терзаниях и хлопотах.
* * *
И вот сидит Петя на верандочке для собак. Вычёсывает их, выбирает из шерсти мусор, а сам терзается сомнениями - нападать на племя Фэна, или как-то избежать конфликта с ним? А тут мчится Гурд:
- Чужие! Много мужчин! Идут сюда, - и показывает рукой на запад.
Вот ведь как не вовремя! Тыра и Фыра нынче дома нет - они посланы им, прозорливым, охранять женщин, отправившихся позаниматься собирательством в начавшем плодоносить лесу. И Зыр далеко, работает с курами. А тут - припёрся неведомо кто. Правда, понятие "много" у питекантропов начинается с трёх, только Брага и Грог считают дальше. Тем не менее, делать нечего - вооружился, кликнул мужчин, и вышли они на западный фас дома, встав неподалеку от памятного по встрече с питоном сортира.
Постояли так минут десять, отгоняя баб и ребятишек, пытающихся присоединиться к ним со скалками, палками, мешалками и поленьями. Только Граппу не отогнали - она спряталась с луком в давильне, нависая над левым флангом, и сделала вид, что не слышит приказаний повелителя. Ну да препираться с ней не получилось и по другой причине - из лесу вышли сразу десять голых мужиков с копьями и ровненько так, будто давно здесь гуляют, пошли прямиком к короткому строю защитников бунгало. Пока двигались через открытое место, следом из зарослей выползли бабы с ребятишками, а там и ещё десяток бойцов замаячил. Арьергард, понимаешь. Тыловое прикрытие.
А на него прёт авангард и даже не думает проявлять агрессивности - усталые охотники после долгого перехода топают, неся копья на плечах. Передний, заметно старше годами, подходит к Пете и заводит речь учтивую:
- Шеф Хыр! - удар себя кулаком в грудь. - Шеф-Багыр Пэта, - и некультурно так пальцем показывает на собеседника. - У нас рядом с пещерой осталось совсем мало дичи. Я привёл сюда ту часть племени, которая желает полноценно питаться. Здесь в это время много еды. А потом мы вернёмся обратно.
Надо сказать, довольно неоднозначный посыл, допускающий заметные вольности в толковании. И однозначное указание на то, что Петины припасы вот-вот накроются треснутым горшком. Лучшим доказательством этому служит поведение прибывших. Они по очереди подходят к Пете и произносят короткое слово из трёх букв: "шеф".
- Чача! Готовь второй ужин. Брага - пересчитай пришедших, Граппа - объясни им где гадить, и как мыть руки - вот не было хлопот, так они и пожаловали.
Рака тащит из-под навеса запасные циновки, Шана "отбирает" у пришедших малышню и вместе с мамами "загоняет" их в крыло детских яселек - Петя терпеть не может детского ора, поэтому все плаксы живут подальше от его подстилки. А вообще-то здесь становится так тесно, что необходимость расширения здания больше никаких сомнений не вызывает. Сомнения вызывает - уйдёт это племя отсюда когда-нибудь, или так и останется в этих местах. С другой стороны - это же люди из Далёкой Западной Пещеры, прибывшие не аморфной толпой, а сложившимся, спаянным месячным переходом коллективом. Дружелюбно так прибывшие, словно в гости к хорошим знакомым. И что будет дальше?
Глава 23. Большая охота
Утро вечера мудренее. Или мягонькая Граппа намурлыкала Пете добрых мыслей и вернула в душу начавшее куда-то уходить равновесие? Так или иначе, утро началось с развода на работы - или сразу берёшь события за горло, или сами они это сделают с тобой. Как ни крути - нужно было готовиться к большой охоте в степи. Группу разведчиков туда повёл быстроногий Тыр, выбрав себе в спутники пару ребят из числа вновь прибывших - он ведь и сам из этого племени, знает тут многих.
Еще одна группа больших дяденек под водительством малыша Пыво отправилась к зелёной пещерке требовать у тамошнего руководства вернуть скомунизденные три месяца назад лодки - им предстояло отправиться к заготовленному стариками бамбуку, сделать из него гору сосудов и доставить это богатство к месту завтрашней переправы. А сами-то они новых лодок, вместо сворованных, так и не сделали.
Гыр, которого Петя мысленно произвёл в ефрейторы, повел довольно многочисленную группу крепких парней прямиком к хижине. В его задачу входил один единственный пункт - пригласить новых соседей на большую охоту, заодно продемонстрировав многочисленность вооружённых сил под десницей Шеф-Багыра Пэты. Этакое учтивое уведомление о могущественности дружелюбных хозяев здешних мест.
После визита эта команда должна была отнести, сколько унесут, палок и веток Зыру к последней водосборной пирамидке, где и дожидаться прибытия основной группы.
Сам же вождь поспешно занялся ревизией подвижного состава - надо было подтянуть крепления в тележках, подновить колёса, проверить оси - на этом деле припахал пожилых мужчин. Тех, которых в дальние переходы без особой нужды гонять уже не следует. Вождь Хыр тоже вошел в число "старших товарищей". Если по уму, подобными работами надо бы руководить Зыру (бывшему Снаку), который крепко освоился с работой по дереву, но, увы - он сейчас далеко.
Ещё побеседовал с Брагой. Кому-то надо было поручить организовывать женщин на обеспечение трудов по содержанию в порядке жилища, сбору топлива, собирательства, да и присмотреть за поставками продуктов на пищеблок необходимо. Потом усмирял бунт старух-людоедок, пожилых женщин из числа прибывших - восьмилетняя Брага категорически их не устраивала в качестве матери племени. Ещё и Тэкила примкнула к недовольным.
Вот странное дело - ведь который год живёт эта бабка из воровского племени под Петиной рукой, не зная ни горя, ни голода. Сама стала мягонькой и более-менее "подтянула" животик. В ней даже стал проглядывать образ не совсем старухи, а средних лет женщины… где-то за тридцать. Но ведь постоянно взбрыкивает, пытается командовать, оспаривать любые распоряжения. Заноза.
* * *
Охотиться пришлось далеко от реки - стада диких коров откочевали аж до третьей водосборной пирамидки. Неудобство доставляло и многолюдье - собрались охотники из четырёх племён, до сего момента не знавшие друг друга, не привыкшие подчиняться и считавшие необходимым продемонстрировать окружающим свою офигительную крутость. Петя трижды оказывал на подчинённых дисциплинирующее воздействие (с левой, без размаха), после чего на него косились, но не перечили. Сама охота тоже получилась какой-то бестолковой - загонщики вместе с собаками выгнали на поджидающих в засаде Петю, Гыра и Граппу не стадо, а целый гурт коров. Почему гнали именно на эту тройку? А больше никто толком и не может бросить боло.
Так вот - гурт. С сотню голов, не меньше. Земля дрожала под копытами. Кстати, бежали животные не шеренгой, сплотив ряды, а беспорядочным стадом. В общем, швырнуть связанные верёвкой камушки удалось всего по одному разу, причем все три броска оказались удачными - подсекли под передние ноги весьма упитанные туши. А потом охотникам пришлось удирать, уходя с пути толпы тяжеловесных тел, несущихся на них с огромной скоростью.
Голова стада начала было поворачивать в их сторону, но напиравшая сзади масса этого не позволила, смяв двоих, начавших поворачивать. Потом, уже с фланга по пробегающим мимо метнули боло ещё по разу и спутали-таки один экземпляр. Итого вышло шесть туш. На тех четырёх, что оказались ограниченными в подвижности, набросили дополнительные верёвки, а раненых, задержавшихся от ударов рогами в бок, добили подоспевшие охотники из числа загонщиков.
Достав ножи и единственный на весь этот такой несовершенный пока мир кремневый топорик, Петя с коллегами заторопились разделывать забитых животных, послав гонца в лагерь у третьей пирамидки за тележкой с солью и бамбуковой тарой.
- Я, Фэн, убил эту корову. Уходите - вы чужие. Это мясо будут есть женщины нашего племени, - выступил им навстречу голый мужчина со своим неказистым копьём. Его товарищи тут же встали плечом к плечу, всем своим видом показывая решимость сохранить добытое мясо исключительно для своих.
Вступать в пререкания не хотелось. И Шеф-Багыр в сопровождении своей старой гвардии отправился в обход лежащей неподалеку второй туши забивать одну из спутанных коров. Жаль начинать с этого, потому что живая скотина в живом виде сохранит свежесть мяса значительно дольше. Но когда проходили мимо добычи, добитой "воришками", услышали:
- Я, Ныр, убил эту корову, - сказал знакомый ещё по эпизоду кражи огня питекантроп из племени, занявшего зелёную пещерку. - Тебе, Пэта, я доверяю. Подходи, сосед - мяса хватит на всех.
Кивнув, приблизился, назвал всех троих охотников по именам и приступил - такую тушу ободрать - большая работа.
Лыр, старший из "гостящего" племени Далёкой Западной Пещеры доложил:
- Я оставил по одному охотнику рядом с каждой связанной коровой. Они присмотрят, чтобы те не распутались.
- Отлично поохотился, проворный Лыр. Пусть свободные от охраны добычи мужчины идут с Грогом и делают то, что он скажет, - как раз мальчишка и подошёл в окружении собак. Собственно, как ни послушны псы воле этого пацана, от места, где разделывают добычу, их сейчас не оттащишь. - А ты, Грог, покажи мужчинам, как правильно собирать коровьи лепёшки. Мы проголодались - готовьте еду.
И Петя склонился над тушей.