Бинго! Как он разозлился! С каким визгом и чёрными следами на асфальте развернулась его машина! Барбара в приступе благодарности обняла дрессировщика и поцеловала Оззи.
- Алло, Том! - позвонила она Майору. - Мы угадали, ему нужны близнецы!
- Окей, детка, у нас началась регистрация.
- Ты вернёшься?
- Есть сомнения?
Сомнений у неё не было.
В это время что-то сильно ударило Барбару в спину. Она уронила телефон и упала на колени. Кто-то закричал, дрессировщик круглыми от страха глазами смотрел ей за спину и пытался спрятать орангутанга. Оззи скалился, будто улыбался, но Барбара точно знала, что обезьяны так выражают агрессию.
- Что? - спросила она. Послышался удаляющийся рёв автомобильного двигателя - при развороте китаец отломил глушитель.
Поясницу ломило. Голова кружилась. По спине что-то текло.
Барбара потрогала спину и поднесла ладонь к глазам. Кровь.
- Меня что, убили? - спросила она.
Эпизод 15
Он их потерял. Их вообще все потеряли. Но Чен - не все. Даже наоборот.
Тут же, по закону подлости, вышел на связь резидент. Его беспокоил факт гибели учёных.
- Чен, вам не кажется, что вы перегнули палку?
- Господин заместитель, я всё делаю так, как вы попросили. Угроза ликвидирована.
- Но материалы?! Материалы неполные!
Чен помолчал. Потом сказал:
- Мои люди работают над этим. Виновные будут наказаны.
- Что мне ваши виновные? Мы ждём от вас результатов, а не их наказания, господин Чен, это в ваших же интересах.
- Вы не пожалеете…
- Я уже сто раз пожалел, что мне отдан приказ сотрудничать именно с вами.
Чен раздражённо плюнул.
Проблема была, в общем, даже не в том, что близнецы сбежали. Чена сильно тревожил этот рейс в Катманду. Он абсолютно не понимал, что им может понадобиться в Непале.
Почему не Россия, откуда они родом, не Микронезия, где живут их приёмные родители, не Израиль, где живёт их родная мать, а именно Непал, где нет вообще ничего. Не на встречу же с Его Святейшеством Тэнцзином Гьямцхо, Далай-ламой Четырнадцатым?
При воспоминании о Далай-ламе Чену стало неуютно. Некогда Его Святейшество явил Чену настоящее чудо и предложил вынести из случившегося урок. Может, ускользающие сиамцы и есть тот урок?
В любом случае их нужно догнать. Не давать разрывать дистанцию. Негодяи оказались на редкость скользкими. Чен выругал себя который раз за этот день. Неужели трудно было в поисковике пробить все имена, фигурировавшие в досье Кругловых? Ещё недавно это было бы проблематично, но сейчас, когда сеть проникла всюду, ни одно имя не существует в реальном мире, не отражаясь в интернете.
Ладно, чего уж теперь локти кусать.
Он отправил шифровку Сильверу:
"Беру операцию под личный контроль. Приказываю ускорить работу по зачистке базы данных проекта. Срок - неделя".
Он возьмёт близнецов в Катманду. Следующий рейс через семь часов, вряд ли Кругловы уйдут далеко.
Эпизод 16
Левый
Я не знаю, обрадовали меня слова Майора, или огорчили. Он сказал, что китаец охотится за нами. Но у меня в голове, будто солнце вспыхнуло: мы сейчас единственные, кто знает по проекту абсолютно всё, фактически - являемся хранителями идеи. И если убить нас, то идея тоже умрёт, и человечество опять будет буксовать в ближнем космосе несколько десятков лет или даже веков.
Я вспомнил, как мы с Юсей читали роман "За миллиард лет до конца света". Там Гомеостатическое Мироздание не давало учёным и изобретателям совершать открытия, опережающее их время. Дескать, из-за этих открытий нарушится баланс сил в природе, исчезнет стабильность. Сейчас я чувствовал себя астрономом Маляновым, которого прижали в собственной квартире злобные силы, и деваться мне некуда. Вернее, нам деваться некуда - Малянов тоже был не один.
- Так охота, получается, объявлена на нас? - спросил Юся.
- Получается, что так, - сказал я.
- Надеюсь, они понимают, что это значит - война?
- Хватит уже изображать из себя Баггса Банни, у тебя для этого зубов маловато. Мы в меньшинстве, - остановил я брата. - Нам нужно добраться до точки.
- Вот именно. Нам нужна точка, - согласился он. Слишком легко согласился.
- Говори, что ты опять задумал?
- Я? Это ты сказал про точку!
- Я имел в виду…
- …монастырь.
- Окунись в алебастр! Какой монастырь, если его даже китайцы найти не могут.
- У китайцев нет моей замечательной интуиции.
- Ты хочешь сказать, что сможешь найти путь в Вангъял без проводника?
- И не такие крепости брали.
- Отставить брать крепости. Даже если ты угадаешь, мы своими ногами туда точно не дойдём.
- Почему это? Какой-то Далай-лама, немолодой уже человек, дойдёт, а мы, значит, слабаки?
- Может, он верхом на каком-нибудь овцебыке едет.
- И мы поедем.
- Отставить, я сказал. Ты с твоей хвалёной интуицией полностью подчиняешься мне, забыл?
Юся скис.
- Нам проще отыскать Далай-ламу и уговорить его, чем искать в горах какие-то тайные тропы. Мы там дуба дадим, даже верхом на овцебыке. Знаешь, что в горах разрежённый воздух? А вдруг мы дышать не сможем?
- Ладно, - проворчал Юся.
Самолёт был уже на полпути к столице Непала. Майор с нами не полетел, у него внезапно прервалась связь с Барбарой, и он поспешил на её поиски. Спасибо, что вывел из-под удара. Всё-таки эта теория Милгрэма про шестое рукопожатие, видимо, и впрямь работает, особенно сейчас, когда расстояния, благодаря средствам связи, сократились. А очень скоро все будут знать всех, и такое начнётся…
Мне открытость информации не кажется чем-то ужасным. Если честно, только в сети я чувствую себя абсолютно свободным, и даже забываю, что прикован к брату надёжнее, чем Прометей к скале. И только в сети никто не пытается выклевать мне печень, там все равны, все абсолютно одиноки перед своими мониторами. И при этом - они все вместе. А мы с Юсей наоборот - вроде вместе всегда, но единства давно уже нет.
Может, что-то действительно изменится, когда мы попадём в этот Вангъял?
Я даже не заметил, как уснул. Юся растолкал меня через несколько часов:
- Просыпайся, заходим на посадку.
Самолёт долго мотало и трясло - видимо, не очень благоприятные погодные условия были в Катманду. Странно, что у меня в сознании Катманду всегда ассоциировалось с жарой и пальмами, тропическое название.
В аэропорту было тепло, но большинство местных жителей, прилетевших или улетающих, несли подмышками куртки. Мы с Юсей решили не выделываться, и тоже приобрели в магазине две куртки-аляски с капюшонами. Не пригодятся - сложим в рюкзак, но мёрзнуть после Вегаса совершенно не хотелось. Я уже отвык от прохладного климата.
- Ну что, пойдём искать Далай-ламу? - спросил Юся.
- А чего его искать? - усмехнулся я, глядя на большой биллборд, к которому Юся повернулся затылком. - Здесь он, как и было предсказано.
Мы внимательно изучили информационную составляющую рекламного плаката. Международный форум буддистов начинался сегодня, и, если верить биллборду, через полтора часа с приветственной речью к делегатам обратится сам Далай-лама Четырнадцатый.
- Ну, думай теперь, как нам к Его Святейшеству прорваться, - предложил я Юсе.
Он задумался.
- Ну, давай сначала на открытие форума попадём, а там уже разберёмся.
- Давай.
На форум съехалось и слетелось более пяти тысяч человек. Все ли они были буддистами - не знаю, но в храмовом комплексе Сваямбунатх, в котором проходило открытие, народу набилось - яблоку упасть негде. На площади перед комплексом тоже собралось несколько тысяч человек, и тоже не понять - то ли просто зеваки, то ли истинные последователи учения принца Сиддхартхи Гаутамы. Все ждали прямой трансляции речи Далай-ламы.
- Ну? - нетерпеливо спросил я у Юси.
- Не нукай, не запряг. Давай пробиваться внутрь.
- Через такую толпу?!
- Знаешь что? Окунись в алебастр! - ласково предложил Юся. - Если у нас и есть шанс встретить его лично, так он здесь! Идём, времени мало.
Говорил Юся, будто наждаком по коже драл. Кажется, мы достигли своего предела. Если затея с разделением окажется пустой - поубиваем друг друга нафиг.
Мы пробивались к главной ступе комплекса, перед которой была установлена трибуна, целый час. Нас толкали, наступали на ноги, народ уступал дорогу неохотно, но нам выбирать не приходилось - не всегда цели достигаются счастливыми озарениями, чаще всего это муторная долбёжка в одну точку.
Наконец, толпа стала вообще непроницаемой. Мы подняли головы, и увидели, что умудрились пробуриться почти к самой трибуне. Юся, повертев головой, обрадованно шепнул:
- Вот оно!
- Что?
- Он будет автографы раздавать!
Я посмотрел направо. Там находился невысокий помост, посреди которого стоял стол. Какие-то люди подносили к столу картонные коробки. Над помостом трепетала на ветру растяжка с рекламой какой-то книги - на таком расстоянии я разобрать не мог. Видимо, после речи Его Святейшества он должен был устроить автограф-сессию.
- В такой толпе?! - ужаснулся я.
- А что? Нормальный мужик, не гордый. Почему нет?
- А вдруг террористы?
- Думаю, тут охрана куда профессиональней, чем у некоторых глав государств.
Я всё равно не понимал, что задумал Юся:
- Ты хочешь автограф, что ли?
- Я хочу сократить дистанцию, понял?! У нас есть реальный шанс законтачить с Далай-ламой, и если его просрём - другого не будет. Так что соберись и думай, как реализовать голевой момент. Мотивации у нас хоть отбавляй.
- Как бы нас охрана в три этажа не отмотивировала.
- Ты пошутил? Егор, да ты успехи делаешь!
- Будешь трепаться - отмотивирую. Причём на русском.
Вдруг толпа зашевелилась, загудела, и мы увидели, как на трибуну поднимается Далай-лама, давно знакомый нам по плакатам и телеящику.
Он улыбался и говорил без бумажки, не особенно долго, но и не слишком коротко. Это не была пустая болтовня свадебного генерала, вроде "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". Я заслушался, и Юсе опять пришлось возвращать меня к реальности:
- Хватит медитировать, пора действовать. Я успел подсчитать - книжек будет около ста, а чуваков, которые готовятся получить автограф, раз в десять больше. Нам не нужно попадать в очередь, нам важно вырваться на свободное пространство. Вон, смотри - просвет образовался. Туда и прыгаем. Три-четыре!..
- Не смей, нас расстреляют на месте! - зашипел я.
- Доверься мне, я знаю, что делаю.
И мы ломанулись вперёд так отчаянно и самоотверженно, что прочная мембрана оцепления лопнула, и мы буквально растянулись на мостовой. Я крепко приложился лбом к брусчатке. Не знаю, заметил ли Далай-лама меня, но искры из моих глаз можно было видеть из космоса.
Правый
Нас скрутили там же, где мы упали. Я не успел понять, где же до сих пор пряталась охрана, эти дюжие ребята будто из воздуха соткались. Прижали нас мордами к мостовой, сверху придавили коленями, и я понял, что путешествие закончилось. Как говорится: прощай, жена, прощайте, дети, прощай, любимый "ЗиЛ-130"…
- Ваше Святейшество! Ваше Святейшество! - завопил я что было сил. - Автограф! Мы хотим автограф!
Колени сверху надавили ещё сильнее, и крик мой мгновенно превратился в сипение.
Не знаю, слышал ли старик мой вопль, или просто обратил внимание на инцидент в толпе, но через пять минут давление сверху ослабло, нас подняли на ноги и толкнули к столу, за которым сидел Далай-лама. Я оглянулся. Буддисты смотрели на нас с ненавистью. Да, ребята, долго вам ещё до просветления.
Мы подошли к столу и нависли над Хранителем Учения, я мог даже кончиками пальцев дотянуться до его очков.
- Простите охрану, они выполняют свою работу, - улыбнулся Его Святейшество.
Вот тут меня и перекосило. Я просто не знал, что говорить. Как-то неловко было просить у такого занятого человека выполнить нашу личную просьбу. В конце концов, почему мы? В мире миллионы людей, которым на самом деле нужно помощь.
Но тут в бой вступил Егор.
- Скажите, Ваше Святейшество, у вас глаза становятся синим и зелёным, когда вы исцеляете?
Его Святейшество не изменился в лице. Он посмотрел на нас, молча взял книгу, открыл её, и что-то быстро начал писать на шмуцтитуле. Потом закрыл книгу, улыбнулся и сказал:
- Удачи.
И мы ушли, даже не поблагодарив Держателя Знания за автограф. Книгу прижимал к груди Егор.
Я не знаю, какое сердце и ум надо иметь, чтобы в одном полунамёке прочесть мольбу о помощи, информированность о всемирной тайне. Видимо, такие же, как у Егора, потому что он и вложил в эту фразу всё, что было у нас в жизни, и чего мы от этой жизни ожидали.
На форзаце был адрес и время. Даже не адрес, а название - Молочная Долина. На карте Долину мы отыскали очень быстро - это была смотровая площадка на окраине города.
Мы шли туда пешком, потому что денег у нас не осталось - в толпе кто-то обчистил наши карманы. Всю дорогу мы спорили - обманул нас Далай-лама, или действительно назначил встречу.
Для тайной встречи это было слишком обычное место - обрыв на краю бескрайней пропасти, в которой, похожие на сладкую вату, вечно клубились облака. Сейчас они были нежно-оранжевыми из-за уходящего за зубчатый горизонт солнца. Туристы постепенно рассасывались, потому что становилось холодно. Фонари на площадке отчего-то не загорались, несмотря на быстро наступающие сумерки.
- Ты думаешь, он придёт сюда, на этот проходной двор? - злорадно спросил Егор, когда мы остались совсем одни.
- Если написал место и время, значит, придёт. Иначе просто послал бы на хутор, бабочек ловить. Зачем Его Святейшеству нас обманывать?
- Потому что любая религия - это обман.
- Не обман, а утешение!
- И что, утешился ты? Мёрзнем тут на ветру, как цуцики, не жравши.
На площадке, наконец-то, загорелись галогеновые фонари. Я подумал, что если Егор будет меня доставать, дам ему в морду, если дотянусь. Или вообще брошусь вместе с ним в пропасть. Я точно знал, что старик не обманет, не такой это человек, а Егор со своими сомнениями уже задрал.
Именно в этот момент Его Святейшество и появился на площадке, совершенно один. Не поздоровавшись, даже не кивнув нам, он подошёл к парапету и легко вскочил на него. Обернулся на нас - видим ли? - и сказал по-английски:
- За мной.
А потом сделал шаг вперёд и с шелестом исчез в пропасти.
Это было настолько неожиданным и невероятным, что я сперва даже забыл, как дышать. Мы с Егором подошли к тому месту, где только что стоял Держатель Учения. Внизу была тьма. Ни крика, ни звука ударов тела о камни. Только ветер завывал.
- Твою мать… - сказал Егор.
- Не теряй времени, - сказал я, когда способность дышать восстановилась. - Лезем.
- Ты свихнулся?
Егор не был возмущён, он был напуган. Думаю, он тоже понимал, что нам придётся прыгать. Это - путь. И его нужно пройти. Далай-лама проверял нас. Если прыгнем - значит, действительно нуждаемся в помощи, значит, действительно последний шанс хотим использовать. А если струсим - значит, нам и так неплохо.
Всё это я подумал, но, видимо, вслух. Потому что Егор обозвал меня фанатиком чокнутым.
Не думайте, что мне не было страшно. Было. И Егор смотрел на меня полными ужаса глазами. Но я сделал шаг. И Егор тоже сделал шаг. Мы влезли на парапет - и тоже прыгнули.
Сразу же перехватило дыхание, в груди стало тяжело, а в животе - пусто, рот сам собой открылся, чтобы заорать от животного ужаса.
И вдруг всё закончилось.
Эпизод 17
Чен долго не мог решиться повторить безумную эскападу близнецов.
Умом он понимал, что это не самоубийство, и что там, в пропасти, куда только что шагнули сначала старик, а потом сиамские уроды, есть что-то, что защитило их жизни. Но вот так взять и прыгнуть со скалы? Да они психи!
А Далай-лама изменился, постарел за то время, как Чен видел его в последний раз…
На память опять пришли события десятилетней давности, когда Чен, тогда ещё семнадцатилетний юноша, только что принятый в члены триады, оказался в Лхасе с целью наладить бизнес, и случайно попал в перестрелку между сепаратистами и китайской армией. Граната разорвалась в трёх шагах от него, и нашпигованного осколками умирающего Чена вынесли с поля боя тибетцы.
Очнулся он на каталке под капельницей, в абсолютной тишине. Чен не сразу понял, откуда струится мерцающий свет, заливающий окружающие ширмы то сиреневым, то розовым, то золотистым цветом. Только потом стало понятно, что светится жидкость в капельнице. Сама по себе.
Жутко болела правая рука. Скосив на неё взгляд, Чен едва сдержал крик - руки не было. Видимо, оторвало во время взрыва, или ампутировали позже. Но Чен чувствовал руку, каждую её клеточку. Он попробовал шевельнуть отсутствующими пальцами - и увидел их: полупрозрачные, и тоже едва заметно светящиеся в унисон с жидкостью. Кости, нервы, кровеносные сосуды, мышцы - будто в научно-популярной книжке о человеческой анатомии. С каждой минутой оторванная рука становилась всё реальнее, словно проявляясь из небытия. На уши неприятно давил какой-то звон.
Наконец, рука перестала светиться и стала прежней, если не считать отсутствия татуировки триады на локтевом сгибе.
Чен осторожно встал с каталки. Он был абсолютно гол, и с удивлением осматривал сам себя. Всё тело оказалось гладким, будто только что появившимся на свет. Ни ран, ни шрамов, даже следов от удаления аппендикса не осталось.
Жидкость продолжала светиться. Чен завернулся в одеяло и пошёл посмотреть, откуда она поступает.
Источником жидкости был немолодой уже, но вполне здоровый мужчина в оранжевом одеянии. Чен сначала не узнал его без очков, но через минуту понял, где видел это лицо. Тэнцзин Гьямцхо, более известный как Далай-лама Четырнадцатый, полусидел-полулежал в специальном донорском кресле, и странная фигурка на его груди тоже пульсировала сиренево-розово-золотым светом.
- Ты китаец? - спросил Чена Держатель Учения, который, оказывается, был в сознании.
Чен кивнул, холодея до самых кончиков пальцев. Теперь его подвергнут пыткам, как вражеского лазутчика. Он понял, где оказался - в легендарном Вангъяле, тибетском монастыре, в котором оживают мёртвые, прозревают слепые и выздоравливают немощные.
Но ничего страшного не произошло.
- Не бойся, тебя выведут тайными тропами. Попробуй воспринять случившееся как урок, - сказал негромко Далай-лама и прикрыл глаза.
Они у него тоже светились - синим и зелёным.
Чену дали одежду, завязали глаза и повели какими-то тайными коридорами. Он чувствовал, что его вывели на улицу.
Сейчас расстреляют, подумал Чен, но вместо этого его легонько подтолкнули - и юноша плюхнулся во что-то холодное.
Он развязал глаза и обнаружил себя в сугробе на обочине дороги. И рядом - никого.
Каким образом он оказался в горах штата Колорадо, Чен не мог понять до сих пор, но возвращаться в Китай не стал. Нашёл ближайшую китайскую диаспору в Колорадо-Спрингс, снова вступил в триаду, и постепенно стал тем, кем он стал.
Хватит воспоминаний. Нужно действовать.