Встреча Великого Пунийца и посланца скифского царя Иллура проходила наедине, если не считать переводчика. Чайка не присутствовал. Да он и не набивался особенно. Все равно Ларин ему потом все расскажет.
- Толковый мужик, - первое, что изрек Леха, вернувшись со встречи, после которой Ганнибал незамедлительно отбыл в другой лагерь.
Узнав об этом, командир двадцатой хилиархии предложил отпраздновать встречу друзей, устроив пир у себя в шатре. Задержку отплытия на сутки объяснять никому не пришлось, поскольку Атарбал покинул лагерь вместе с Ганнибалом, а большинство остальных командиров были заняты осадой. Римляне проводили одну контратаку за другой, но финикийцам удалось, как и планировал Федор, вернуть оба квартала и захватить еще пару улиц. Правда, с утра осадой командовал Адгерон, и Федор получил возможность вообще позабыть об этом, занимаясь организацией отправки тайной экспедиции. Карталон был предупрежден, уже привел всех своих людей в лагерь и ждал приказа. Все остальные были не в курсе дела. И Чайка, решив, что международные дела подождут, просто напился с другом, которого неизвестно когда мог увидеть в следующий раз, а заодно познакомил его с Урбалом и Летисом, которых позвал на дружескую пирушку. Но финикийцы что-то запаздывали. Седьмая спейра еще находилась на стенах Тарента, хотя скоро должна была смениться.
Ларин хоть и делал вид, что спешит, согласился. Разве он мог отказаться выпить с другом на посошок.
- Да, Ганнибал не дурак, - согласился Федор, подливая другу вина, - другой бы не смог разгромить столько легионов и который год держаться без подкреплений, которые только обещают.
- Выкручиваться он мастак, - подтвердил Леха, хитро прищурившись, - хочет, чтобы мы как можно быстрее дошли до Северной Италии, разгромив иллирийцев и римлян, если понадобится, пока македонцы с остальными греками разбираются.
Ларин вдруг прервался на полуслове, а потом добавил вполголоса, подмигнув Чайке:
- Только это я тебе так, сержант, по секрету, сообщаю. Сам понимаешь, государственная тайна. А куда ты там плыть сегодня собрался, на Сицилию?
- А это, брат, тоже государственная тайна, - напустил на себя серьезный вид Федор, но потом не выдержал и хлопнул друга по плечу. Оба громко расхохотались, заставив вздрогнуть охранников, что дежурили у шатра командира двадцатой хилиархии.
- Мы с тобой, рядовой Ларин, - произнес Федор, отсмеявшись и вновь переходя на серьезный тон, - теперь оба по уши увязли в международной политике, хотим мы того или нет. Так что нам теперь, брат Леха, уши надо держать открытыми и постоянно прикидывать, откуда ветер дует. А то, не ровен час, сожрут нас и не поперхнутся. С друзьями в этом мире нам, конечно, повезло. Мы от них много добра увидели. Но, с другой стороны, мне иногда кажется, что лучше бы иметь друзей попроще. Уж слишком много у них врагов.
- Это верно, - задумался над словами друга Ларин, вспомнив своего казненного предшественника, - да и на расправу не задерживаются. Бей своих, чтобы чужие боялись.
Адмирал уже порядочно выпил вина и начал хмелеть. Шум лагеря: крики погонщиков, ржание коней, поступь сотен пехотинцев и лязганье оружия, быстро отошли на второй план. Ни Леха, ни Федор даже не обратили внимания, когда в шатер, откинув полог, вошли Летис с Урбалом. Увидев яростно жестикулировавших друзей, один из которых им был не знаком, финикийцы остановились.
- Слушай, сержант, - вновь заговорил Леха, - я тут на Истре одного человечка в плен взял, так он мне рассказал, что им кто-то золота заслал издалека, чтобы против нас бились. Смекаешь? Мутит кто-то воду.
- А ты про тех греков, что нападение на меня устроили, узнал что-нибудь? - уточнил Федор, кивнув друзьям и как ни в чем не бывало продолжая беседу.
- Нет, - с сожалением ответил Ларин, - того грека, что на тебя покушение устроил, мертвым нашли. Да и остальных. Так что концы в воду, прости сержант.
- И этих, значит, - распрямил спину Федор и, словно только что увидел, представил своих друзей скифскому гостю, - а это Урбал и Летис, мои боевые друзья. Мы вместе с ними столько километров отшагали по здешним землям, и не сосчитаешь.
- Здорово, - кивнул Леха, осматривая гостей, - а они по-русски понимают?
- Нет, - отрицательно мотнул головой Федор, сделав знак друзьям, чтобы те присели к столу, - только по-финикийски.
- Ну это наречие я еще не освоил, - извинился морпех, откидываясь на спинку кресла и внимательно изучая Летиса, - здоровый парень. Наверное, хороший боец.
- Один из лучших, - уверил его Федор, - а кинжалы кидает так, что залюбуешься.
Летис, поняв, что разговор идет о нем, усмехнулся, подняв чашу с вином за здоровье гостя из Великой Скифии, как представил его друзьям Федор.
- И ты не болей! - ответил Леха, абсолютно не смущаясь тем, что его не понимают. Он уже имел опыт изучения скифского и верил в международный язык жестов.
Финикийцы некоторое время слушали молча, но потом Урбал все же поинтересовался.
- А на каком языке вы говорите? - спросил удивленный командир седьмой спейры.
- Это язык моей северной родины, - туманно ответил Федор, - очень сложный. Кроме нас с Лехой, никто на нем в этих краях не разговаривает. Да и мы здесь так давно, что уже забывать стали.
- Зачем ты нас вызвал? - перевел разговор на другую тему Урбал, - мы даже не переоделись. Прямо со стен. Я решил - дело срочное.
- Так и есть, - кивнул Федор, переводя взгляд с захмелевшего адмирала, которому было уже хорошо и говорить не тянуло, скорее спать, на финикийца, - но сначала скажи, как там дела на стенах?
- В порядке, - успокоил его Урбал, - мы захватили еще пару улиц и почти дошли до рынка. Если так пойдет и дальше, через пару недель Тарент будет наш. Римляне постоянно контратакуют, но от конницы на заваленных улицах мало толку, а легионеров мы отбиваем. Так что держимся. Летис вон сегодня убил почти дюжину римлян.
Довольный собой Летис, поглощавший нарезанное ломтями копченое мясо прямо с блюда, не замедлил подтвердить слова друга.
- Это верно. И среди них был один центурион. Верткий попался и сильный. Многих солдат убил из наших, но от меня не ушел. Я отправил его на встречу с богами.
- Молодец, - похвалил Федор, - но вызвал я вас вот зачем. Ганнибал дал мне новое задание. Тайное. Мы немедленно… ну, - Чайка посмотрел на задремавшего Леху и продолжил, - завтра утром покидаем лагерь и направляемся в апулийский порт. А оттуда плывем в Сиракузы.
- В Сиракузы? - грохнул Летис, чуть не выронив мясо из рук. - Но ведь там же греки? Наши враги.
- Ты просто не знаешь последних новостей, - удивил его Федор, - уже почти неделю греки из Сиракуз наши друзья.
- Ты хочешь сказть, что Гиерон, который столько лет воевал против Карфагена, вдруг воспылал к нашим сенаторам дружескими чувствами? - недоверчиво усмехнулся Урбал. - До такой степени, что пригласил солдат Ганнибала посетить Сиракузы.
- Нет, но Гиерон умер, - снял все вопросы Федор Чайка, - а его наследник Гиероним решил дружить с Ганнибалом. И мы должны прибыть на Сицилию как можно быстрее, чтобы уверить его в поддержке Карфагена.
- Если мы прибудем туда, - попытался охладить его пыл Урбал, - то туда же немедленно прибудут и римляне.
- Да, это возможно, - кивнул как ни в чем не бывало Федор, опрокидывая в себя еще чашу вина и бросив взгляд на Ларина, который уже начал откровенно посапывать, - не исключено, что придется столкнуться там с римскими легионами. В любом случае мы отплываем завтра.
- И много нас туда отправится? - уточнил въедливый командир седьмой спейры.
- Две хилиархии, - ответил Чайка, и чтобы больше вопросов не возникало, добавил: - Так решил Ганнибал.
Финикийцы на несколько секунд перестали насыщаться и молча переглянулись. По их лицам Чайка мог легко прочитать фразу: "Это самоубийство". Но ни Урбал, ни Летис больше не сказали ни слова.
- Ну что же, пойдем тогда выспимся перед дорогой, - нарушил затянувшуюся паузу Урбал. - Когда выступаем?
- На рассвете, - закончил "вводный инструктаж" Чайка.
А когда друзья вышли, прихватив фалькаты, растолкал задремавшего скифского адмирала.
- Вставай, брат, - проговорил Федор, - тебя уже заждались македонцы.
Очнувшись, скифский адмирал некоторое время собирался с мыслями. Потом встал, стряхнув с себя грустные мысли. Не любил Леха долго думать.
- Давай прощаться, - предложил он, - могли бы, конечно, на рассвете вместе выступить. Да только я на конях, а ты пешком.
- Прощай, Леха, - обнял друга Чайка, - даст бог, свидимся еще. Привет Иллуру.
- Передам, - немного повеселел Леха.
Глава третья
Сиракузы
На следующее утро две хилиархии африканских пехотинцев, поблескивая на солнце доспехами, вышли из ворот лагеря у стен Тарента и направились в противоположную от него сторону. Ларин со своими скифами еще раньше ускакал в том же направлении.
Бросив взгляд на стены осажденного города, где сейчас царило временное затишье, Чайка подумал, что если бы не римляне, отделявшие финикийцев от побережья, то попасть в Сиракузы можно было бы гораздо быстрее. Сел в Таренте на корабль и вот оно, море. А сейчас им приходилось возвращаться к безопасным берегам, делая огромный крюк. Но чего не сделаешь ради секретности. Да и выбора, собственно, пока не было. Как ни стремился Ганнибал захватить Тарент, напрягая все силы, тот все еще находился в руках Марцелла.
Оказавшись, спустя несколько дней, в единственном действующем порту, который контролировала армия финикийцев, Федор приказал немедленно начать погрузку на корабли. Каждая из ожидавших его квинкерем приняла на борт по триста с лишним пехотинцев. Седьмую спейру, в числе прочих, Чайка приказал разместить на флагмане. Так что Урбал и Летис находились неподалеку. И едва это случилось, корабли вышли в море. Общая численность войска, отплывавшего из Апулии в Сиракузы, не превышала двух с половиной тысяч человек. "Не густо, - размышлял командир сводного отряда, поглядывая на быстро темнеющее небо, - но тут уже ничего не попишешь. Надо так надо. Да поможет нам Баал-Хаммон и небесная царица Таннит".
Он едва ли на пять минут сумел заскочить в дом на побережье и обняться на прощание с золотоволосой римлянкой, рассказав ей о том, что должен отплыть по приказу Ганнибала. Правда, не сказал куда. Зачем волновать любимую женщину ненужными воспоминаниями.
- Мы будем ждать тебя, - ответил Юлия, обняв его и подозвав сына, - возвращайся быстрее.
- Я вернусь, - пообещал Федор и, вскочив на коня, отправился в порт.
Отчалив в сумерках от берега, Федор рассчитывал на ночной прорыв мимо Брундизия, хотя был наслышан о том, что в последнее время римляне усилили ночное патрулирование. Их можно было понять, - слишком уж выросла активность противников римского сената в здешних водах, после того как на побережье объявились скифы. Македонцы уже несколько раз атаковали римские корабли, правда, без особого успеха и малыми силами. Не стоило забывать и об иллирийских пиратах, облюбовавших многочисленные острова на противоположном побережье. Далеко не все племена иллирийцев пошли с римлянами на мировую.
"Ну ничего, - успокоил себя Федор, вспомнив о прочитанных еще в прошлой жизни экспедициях римлян против здешних пиратов, которые должны были состояться в самое ближайшее время, если его присутствие не слишком изменило ситуацию, - если не римляне, то уж Лехин покровитель скоро покончит с этой иллирийской вольницей".
Между тем, плавание, начавшись достаточно спокойно, буквально на следующее утро преподнесло Федору неожиданный сюрприз. Из-за сильного бокового ветра, мешавшего набрать хорошую скорость, флот карфагенян едва успел миновать Брундизий, но его сразу начало сносить в сторону Эпира, что тоже было не лучшим вариантом. Однако Чайка не был сильно обеспокоен этим обстоятельством. Больших сил римлян они не встретили, выход в море был свободен. И даже если этим днем кто-нибудь из римских флотоводцев обнаружит их и увяжется следом, можно будет уйти в открытое море. Федор однажды проделывал этот маневр. Впечатления от плавания с Магоном в Карфаген, когда римляне не отставали от них почти до самой метрополии, были еще сильны. Однако открытое море это все же не пролив. Там уйти от преследователей шансов гораздо больше. Да и отклонение от курса будет не очень сильным. Сицилия - это почти Карфаген. Недаром все финикийцы считали также.
Разглядывая с тревогой на рассвете чистый горизонт и посматривая назад, в сторону своих кораблей, Федор неожиданно заметил многочисленные обломки, мелькавшие среди волн. То же самое увидели капитан и моряки, находившиеся рядом.
- Похоже, недавно был бой, - поделился соображениями капитан квинкеремы по имени Ханор, - может быть, даже этой ночью.
- Интересно, кто с кем воевал, - пробормотал Федор, у которого вдруг появилось нехорошее предчувствие, - внимательно осматривайте все обломки. Вдруг это македонцы и кто-нибудь выжил.
Капитан кивнул и немедленно передал приказ всем матросам, которые, впрочем, и без того поглядывали на воду. Чайка проводил настороженным взглядом несколько больших кусков обшивки, явно принадлежавшей крупному кораблю, а потом обломок мачты, вскоре оставшийся за кормой, и направился в свой кубрик, чтобы обдумать, как лучше завязать контакт с Гиеронимом. Как ни крути, а Чайка вновь становился послом Карфагена, и от его действий во многом зависело будущее этой шаткой дружбы.
Однако не успел он уединится, как с палубы донеслись какие-то крики и вскоре раздался стук в дверь.
- Что там? - спросил Федор у морпеха, который появился на пороге.
- Мы выловили из воды несколько человек, - доложил морпех, - но это не наши и не македонцы.
- Римляне? - удивился Федор.
- Нет, - ответил морпех, пожав плечами, - капитан не знает, кто это. Но один из ваших бойцов говорит, что видел этих людей несколько дней назад в лагере. Капитан прислал за вами.
- Идем, - не секунды не колебался Чайка.
"Неужели это были обломки триеры, на которой Леха поплыл обратно, - промелькнуло в голове Чайки, - только бы он оказался жив".
Первое, что услышал Федор, едва поднявшись вслед за морпехом по скрипучей лестнице на палубу качавшейся на волнах квинкеремы, это был отборный русский мат, раздававшийся на весь корабль.
- А ну осади назад, твою мать! - кричал только что вытащенный из воды человек, которому полагалось находиться без сил. - И не тыкай в меня своим мечом. Ну и что, что на мне доспехов нету! А ты попробуй, выплыви во всем этом железе. Но я тебе не римлянин какой-нибудь, а посланец Иллура!
Никто из морпехов не мог понять, о чем говорит спасенный. Хотя поступали они с этим буйным парнем и остальными, стоявшими и сидевшими в исподнем на палубе, вполне благоразумно, - окружили всех вытащенных из воды и, обнажив оружие, дожидались командира.
- Не слишком-то ты вежлив со своими спасителями, брат, - громко произнес Федор, быстро приближаясь к месту действия. Он боялся, что еще немного и Леха затеет драку. Не любил тот, когда перед его носом размахивали клинками.
- Вот это номер, - обнял Леха Чайку, не обращая внимания на мокрую рубаху, - так это твои орлы вытащили меня из воды. Вот спасибо. Всю ночь в море болтался, за щепку уцепившись. Думал все, кранты. И было решил с перепугу, что это иллирийцы или солдаты Эпира. Доспехи-то не разглядел. Они же молчат все время.
- Они меня дожидались, - терпеливо пояснил Федор, - а по-русски здесь никто, кроме нас с тобой, вообще разговаривать не умеет.
И уточнил, скользнув взглядом по замерзшим телам вытащенных из воды людей:
- Что стряслось?
- Римляне, - объяснил Леха, вытерев стекший на лицо ручеек соленой воды, - встретили опять целую эскадру. Но на этот раз они нас догнали и на дно пустили, когда мы сдаться отказались. Хорошо еще ночь была. Мы с Токсаром и Уркуном рядом оказались. Доспехи скинули, сиганули за борт да за обломок киля уцепились чуть погодя, так и спаслись. Потом еще двоих подобрали. Тоже наши оказались. Все македонцы и половина моих погибли. В море утопли. А мы так и бултыхались до рассвета. Сил держаться уже не осталось. Думал еще чуток и все, пойду на корм рыбам. А тут вы.
- Понятно, - кивнул Федор и, обернувшись к солдатам, приказал по-финикийски, - разместить всех спасенных на палубах. Найти им сухую одежду и покормить. Это наши друзья.
Когда скифы и македонцы последовали за командиром морпехов, Федор увел к себе Леху. Требовалось обсудить, что с ним делать. Стоять на месте дольше караван финикийцев не мог. Не то это было место, чтобы здесь долго задерживаться. И так, спасительная операция заняла целый час. В любой момент здесь могли появиться римляне, считавшие эти воды своими. И Чайка не мог рисковать.
Выпив кувшин вина и перекусив, скифский адмирал быстро приходил в себя. Федор посмотрел на друга и проговорил задумчиво.
- Давай решать, брат, что нам дальше делать.
- Подбросил бы ты меня, сержант, к ближайшему берегу, - подкинул идею Леха, уплетая за обе щеки холодное мясо из личных запасов Чайки, - тут должно быть недалеко. Сплаваем по-быстрому, крюк небольшой выйдет, а потом дальше двинешь.
Федор еще не успел раскрыть рта, чтобы ответить, как с палубы донесся громкий крик.
- Римляне!!!
- Ну вот, похоже, и решили, брат, - Чайка встал, поправив ножны фалькаты, - пойду, гляну.
Леха промолчал, продолжая жевать и соображая. А командир финикийского конвоя поспешил на палубу. Едва оказавшись у борта, он встретил Ханора.
- Вон там! - вскинул руку капитан.
Посмотрев в указанном направлении, Чайка увидел больше дюжины отчетливых силуэтов. Римский флот приближался со стороны Брундизия, направляясь на перехват. Время уйти еще было. Но только в открытое море.
- Римляне? - раздался из-за спины голос скифского адмирала, который не смог усидеть в каюте.
- Да, - кивнул Федор, - примерно пятнадцать квинкерем.
Чайка посмотрел на друга и добавил.
- В бой вступать я не могу. У меня и так слишком мало солдат, да и понадобятся они мне на суше. Так что придется уходить отсюда.
Ларин помолчал. Прищурившись на солнце, посмотрел в ту сторону, где должен был находится македонский берег.
- Иллур меня убьет, когда вернусь, - проговорил он тоном приговоренного к смерти. И вдруг махнул рукой, повеселев, - а и черт с ним. Куда плывем, капитан?
- В Сиракузы, брат, - ухмыльнулся Федор, - на встречу с Архимедом.
- Тем самым, - удивился Леха, - который физику с химией придумал?
- Ну насчет физики с химией не знаю, - ответил Федор, - а механик он, говорят, знатный.
- И долго ты там собираешься гостить? - уточнил Ларин, разглядывая приближавшихся римлян.
- Это как выйдет, - туманно ответил Федор.
Пополнив свою небольшую армию за счет пятерых спасенных скифов, караван финикийцев двинулся дальше. Избегая встречи с римлянами, Чайке пришлось уйти далеко в открытое море, где ночью, они наконец оторвались от навязчивого эскорта. И только после этого он приказал капитану плыть в сторону Сиракуз.