Впереди шли БТ-7М - новые версии, концептуально устаревших танков, которые спешно доделывали перед польской кампанией. Экранирование, легкое танковое короткоствольное трехдюймовое орудие с развитым дульным тормозом. Ход оставлен только гусеничный, да и гусеницы более тяжелые. По-человечески отрегулированный двигатель М-17Т. Более мощная подвеска. Радиостанция в каждой машине. Пресловутая командирская башенка и более совершенная оптика. Конечно, танк вышел перегруженный, но вполне рабочий.
Однако краем глаза Тухачевский отмечал легкую, едва заметную ухмылку на лице Гудериана. Да и как ей не быть? Ведь внешний вид этих машинок говорил о том, что из них выжали все, что только можно было. Потенциала развития нет. А у германских "четверок" и "пятерок" все только начиналось.
Общее впечатление не смогли исправить и самоходные зенитные и артиллерийские установки на базе танка Т-26. Все это было хорошо, только создавало видимость редкого "колхоза" и кустарщины. Так что настроение советской делегации неуклонно падало, а германской - поднималось. Даже несмотря на то что РККА в этой войне показала себя намного лучше Вермахта. Германская пропаганда уже успела найти этому объяснение и "правильно" перераспределила польские войска так, чтобы выставить военные успехи Союза несущественными, ибо с основными ордами войска Польского в это время рубились истинные арийцы. Да не просто так, а героически, когда на каждого солдата Вермахта приходилось по два-три, а то и четыре поляка. Ну и так далее.
Да, Тухачевский знал, что это все - видимость и показуха. Умышленная. Специальная. Что в недрах Нижнетагильского вагоностроительного завода уже собирались первые танки нового поколения, созданные по образу и подобию Т-44, что Ярославский моторостроительный завод уже выпустил первую сотню тяжелых танковых двигателей… Но, все равно - смотреть на все это было грустно. Впрочем, тем лучше. Сможем удивить. Всех. А удивить - значит победить, как говаривал в свое время Суворов. Главное - теперь с противотанковой артиллерией и зенитками разобраться…
Впрочем, это все будет потом. А сейчас - СССР и Третий Рейх - союзники, празднующие свою общую победу. Да и Ольга рядом. Пригрелся он к ней. Притерся. Как в августе приехала в гости, так и осталась. Благо что ни в каких картинах она пока не снималась. Конечно, Нину было очень жаль, так как пострадала она ни за что. Но все одно - Ольга его просто завораживала, раскрываясь с совершенно незнакомой для него стороны. Влюбиться-то он, может и не влюбился, но терять ее Михаил Николаевич уже не хотел. Совсем. Видимо бес в ребро пробирался тихой поступью вместе с сединой, проступающей на висках.
ГЛАВА 9
12 ноября 1939 года. Москва.
Зал совещаний Наркомата обороны.
- Товарищи, друзья, - начал экстренное совещание Тухачевский. - Германия приняла на вооружение новый тяжелый танк - PzKpfw V и успешно применила его в польской кампании. А это сто миллиметров лобовой брони и шестьдесят - бортовой. Как вы понимаете, не гомогенной, а цементированной. Они смогли создать уже полк подобных "поделок". При этом важно отметить, что поляки ровным счетом ничего этим монстрам сделать не смогли. Да, избили ходовую часть, но немцы не потеряли ни одного тяжелого танка безвозвратно. Ремонтировали и снова в бой. Все стандартные средства ПТО войска Польского оказались несостоятельны. Вообще.
- То есть наши сорокапятимиллиметровые пушки уже не актуальны? - спросил с явно заинтересованным лицом Грабин.
- Да. Этот новый танк строился из расчета защиты в лобовой проекции от лучших противотанковых средств. Грубо говоря - на дистанции около километра мы можем его взять только легким полевым орудием калибром в три дюйма под зенитный выстрел.
- Так может заменим сорокапятки на трехдюймовки? А зенитки оставим как есть. В конце концов они уже в серии и вполне справляются со своими задачами.
- Позвольте! - вступил в разговор Логинов. - Зенитные автоматы калибра сорок пять миллиметров перетяжелены. И это, по большому счету, оказалось бесполезно, так как снимаемые с вооружения противотанковые пушки, я ведь верно понял ситуацию, - кивнул он Тухачевскому, - больше не станут выступать сдерживающим фактором отказа от них. Да, у нас произведено несколько тысяч таких орудий, но благодаря реконструкции заводских цехов и наличия современного оборудования мы в состоянии в кратчайшие сроки решить проблему освоения в серии новых орудий.
- И что вы предлагаете?
- Вариантов много, - развел руками Логинов, - тут важно понять, что нам нужно получить.
- Максимальную плотность огня на наклонной дистанции до четырех-пяти километров.
- Хм… тогда нам нужно пойти на кардинальное снижение калибра, скажем до тридцати миллиметров и задействовать боепитание из металлических лент. Правда, патрон надо переделать, да и стволы будут быстро выходить из строя, так как придется серьезную навеску пороха давать метательному заряду.
- Тридцать миллиметров? - переспросил Тухачевский, вспомнив, что после войны этот калибр прижился в корабельных ПВО, да и вообще был весьма популярен. - И какую скорострельность это даст?
- Если взять уже существующую автоматическую пушку калибра сорок пять миллиметров, допуская минимум переделок, то при использовании быстросъемных контейнеров с лентами на двадцать или тридцать выстрелов мы сможем выжать боевую скорострельность вдвое большую, чем у текущего образца.
- А если переделывать серьезно?
- Тогда получатся достаточно тяжелые установки, непригодные для использования в сухопутных войсках.
- Что-нибудь шестиствольное?
- Да.
- Хорошо. Давайте поступим так. Первоочередная задача - доработка текущей зенитки под новый ствол и ленточное питание. Само собой, с разработкой нового выстрела. Сразу как в сухопутной, так и тумбовой установке, чтобы можно было ставить эту зенитку на самоходные платформы и корабли. Второстепенная задача - создание указанной вами шестиствольной схемы. Там уже можете разгуляться от души. Решение перспективное и сразу в серию не пойдет.
- Товарищ маршал, - слегка погрустнев, произнес Логинов, - дело в том, что я могу не справиться с поставленной задачей. Туберкулез меня совершенно замучил.
- У вас есть толковый заместитель?
- Да. Локтев.
- Хорошо. Тогда вы, немедленно вылетаете в Крым на лечение, а товарищ Локтев приступает к работе над указанными задачами. Если у него будут возникать вопросы, то он сможет вас произвольно посещать. Мы выделим для этих целей самолет.
- Но…
- Что, но? Советский Союз стоит на пороге новой мировой войны и у нас каждый конструктор на счету. Не хватало еще их терять от таких болезней. Вы ясно поняли меня?
- Ясно…
- Так. Теперь по противотанковой пушке. - Грабин напрягся. - Как вы думаете, товарищ Грабин, нашу Л-38 потянет "газик"? Ведь она сколько весит? Полторы тонны, если мне память не изменяет.
- Да, именно так. Полторы тонны. С передком, забитым снарядами свыше двух тонн.
- И наш новый, легкий тягач ее легко потянет?
- Вряд ли, - поджав губы, ответил Грабин.
- Л-38 - орудие превосходное, способное на дистанциях в несколько километров уверенно поражать все существующие танки противника. Но оно слишком тяжелое. И верхним порогом массы основного противотанкового орудия является ограничения "газика". А ведь он должен тащить не только саму пушку, но и запас боеприпасов к ней, расчет с водителем и их скарб.
- Почему мы так прицепились к этому пикапу? Может ограничиться лошадьми? Отработанное решение. И трехдюймовую ПТО потянут.
- Мобильность не та. А ведь противотанковые орудия должны быть одними из самых мобильных видов вооружений в сухопутной армии, будучи способными быстро и максимально скрытно занимать наиболее выгодные позиции. Ничего мощнее "газика" на роль легкого тягача Советский Союз выделить не может. Он ведь даже с ним жилы рвет.
- Тогда, - задумчиво произнес Грабин, - Л-38 действительно не подходит. Облегчить ее так, чтобы она осиливалась "газиком" еще теоретически можно. Но явно без экипажа и запаса боеприпасов.
- Как у вас обстоят дела с вашей пятидесятисемимиллиметровой пушкой?
- Работа идет, но, без особого энтузиазма. Я внес дополнения и изменения, которые вы просили учесть.
- Боевую массу и общую длину уменьшили?
- Да. Смещение точки подвески качающейся части ствола назад позволило заметно уменьшить общую длину. А введение нового развитого дульного тормоза помогло серьезно облегчить все орудие. Сейчас его боевая масса укладывается в восемьсот килограмм.
- Что-нибудь путное вышло с нашей идеей?
- Да, - улыбнувшись произнес Грабин. - Кривошипная ось колес поворачивается на сто восемьдесят градусов и вкупе с парой опорных домкратов позволяют не только снизить силуэт орудия, но и серьезно побороться с раскачиванием орудия на подвеске.
- Значит, все-таки смогли решить проблему того, как укладывать орудие на грунт… Отлично! А что со временем развертывания?
- Из-за кривошипной оси колес все сильно упростилось, так что это время уменьшилось до секунд пяти-шести у обученного расчета.
- Хорошо, - кивнул заинтригованный Тухачевский. - Готовьте орудие к испытаниям. И унифицируйте колеса с "газиком". Я, так понимаю, это не должно вызвать затруднения?
- Не думаю…
Совещание длилось долго. Все-таки ход истории уже довольно сильно поменялся, как и мир, а потому приходилось действовать с оглядкой больше не на знание будущего, сколько на реальные события. В тот день Михаил Николаевич прошелся буквально по всем вопросам вооружения. От пистолета до тяжелых осадных орудий. Были установлены графики работ и испытаний, а также переработаны многие вопросы, в соответствии с изменившейся ситуацией. Впрочем, серьезных корректировок не вносилось.
Очень хотелось Михаилу Николаевичу залезть в дела флота, но Иосиф Виссарионович не давал, ссылаясь на то, что маршал и так загружен. Однако работе совместной комиссии наркомата обороны и наркомата военно-морского флота, где Тухачевский старался по полной программе, не мешал. Например, благодаря его усилиям все подводные лодки серии С, на которых было сосредоточено основное внимание в строительстве подплава, ввели ряд усовершенствований, связанных с гидроакустическим обнаружением. Так, все механизмы, способные к вибрациям внутри, ставились на специально разработанные крепления, значительно уменьшающие уровень шума. Впрочем, и других нововведений, попавших на флот, хватало, связанных, однако, не напрямую с давлением. Волна научно-технического и промышленного совершенствования добралась и до флота, сметая со своего пути старые, отжившие решения.
Конечно, эти подводные лодки не предназначались для действий в закрытых акваториях Балтики и Черного моря, которые отдавали на откуп "Малюткам". Грубо говоря, только эти два типа подводных лодок и строились в СССР с конца 1938 года. Причем ударно. И, само собой, новые системы крепления активного оборудования и новую звукоизолирующую обшивку получили эти типы лодок тоже, что серьезно повысило их скрытность.
Хотя, конечно, проблем на флоте было много. Как в области промышленного производства, так и организационно-технического. Но Кузнецов упорно пытался разобраться с ними самостоятельно, не желая явного вмешательства одиозного маршала, которого хоть и уважал, но все одно держал за "сухопутную крысу".
ГЛАВА 10
10 декабря 1939 года. США.
Один из особняков Манхэттена.
- Как вы уже успели заметить, господа, - начал хозяин кабинета, - ситуация продолжает развиваться самым интересным образом.
- Вы имеете в виду новую конфигурацию европейской коалиции?
- В том числе, - улыбнулся хозяин кабинета. - Москва окрепла. Сильно. Ее военные успехи в Монголии и Польше только подтвердили нашу правоту. Возвращение под контроль старых имперских земель, отошедших по итогам Большой войны Польше, сильно их укрепило. Но и это еще не все. Произошло добровольное удовлетворение территориальных претензий Румынией. Началась официальная подготовка к референдуму в Прибалтике, который, я убежден, закончится ее аннексией. Красивой, изящной, но аннексией. Да и что им остается? Берлин, Париж и Лондон признали право Москвы на эти земли, и либо они входят мирно, либо их подчиняют силой оружия. На очереди Финляндия, куда бегут все недовольные с территории разгромленной Польши и из Прибалтики. Финны лихорадочно готовятся к войне, но, по мнению генерала Маннергейма, шансов у них нет. Вообще. Так что, если все идет так, как идет, то к лету следующего года, максимум к осени, Советский Союз восстановит контроль над бывшими землями Российской империи.
- Вы еще забыли о Монголии, - дополнил мужчина с военной выправкой и цепким взглядом.
- Да, вы правы. Еще у нас вот уже как месяц есть Монгольская ССР. Но после столь яркой демонстрации, что прошла на Халхин-Голе иного быть и не могло. Хотя, конечно, Монголия - это дикие земли в глубине Азии. Они вряд ли смогут помочь Москве в предстоящей войне.
- Не слишком ли Сталин окреп? Не станет ли он для нас непреодолимой угрозой после окончания европейской войны? - обеспокоенно произнес высокий, худой мужчина с чисто выбритым лицом и водянистыми глазами.
- По нашим сведениям, Великобритания, даже несмотря на факт объявленной войны, продолжает помогать укреплению Германии. Само собой, скрытно. У них налажен постоянный контакт и по факту установлено перемирие.
- Обсуждают судьбу Франции?
- Или Советов. Очевидно, что Лондон очень боится Москвы, с которой последнее время демонстративно стремится сблизиться.
- Пытаются вбить клин в отношения Москвы и Берлина?
- Иначе падет не только Франция, но и Великобритания. Думаю, что Советы попытаются втянуть в противостояние с Берлином любой ценой.
- И все равно. Мне кажется, что Москва слишком быстро укрепляет свои позиции.
- Что вас заставляет так думать? Армия у них хоть и неплохая, но все-таки маловата. Да, я в курсе, что они вывели кадрированные и учебные части за пределы основного состава и оформили в виде военизированных общественных организаций, но все равно.
- Да при чем здесь армия? - удивился голубоглазый. - Вы читаете сводки о том, как в этой дикой стране развивается промышленность? Это меня пугает намного больше, чем армия. В конце концов не армия выигрывает большие войны, а ее тылы. А что у нас в этом плане произошло? Очень многое. Даже не касаясь серьезных изменений в отношении к труду и его организации, Советы смогли серьезно подтянуть свои показатели по важнейшим стратегическим направлениям. Взять то же жидкое топливо. Последние два года идет модернизация Бакинских промыслов и ударное освоение месторождений в Башкирии. Если все так пойдет и дальше, то к концу следующего года всесоюзная добыча нефти достигнет двадцати семи миллионов тонн.
- Это всего лишь десятая часть мировой добычи, от которой они и раньше были недалеко.
- Рост добычи на тридцать процентов за пару лет - это, по-вашему, мало? И ведь это только начало их безудержного рывка.
- Вы сгущаете краски. Тридцать процентов это сколько в баррелях? Не так уж и много. А то, что они увеличивают добычу, так оно и понятно. При старых показателях у них даже для уже существующей техники будет сильный дефицит топлива. Так что ваши опасения напрасны и преждевременны. Просто кто-то в руководстве Советов взялся за ум и начал налегать на обеспечение топливом своей техники.
- Но они не просто наращивают добычу, а строят новые предприятия по переработке. Да какие! По одной технологии даже нас смогли обойти! Вы понимаете, что я говорю? Они смогли нас обойти и нам пришлось выкупать у них этот… как его…
- Каталитический риформинг?
- Да. Именно его. Ведь это просто замечательная вещь, очень серьезно повышающая качество бензина. Вы представляете - скрестив технологию бензина Гудри и этого риформинга, они стали получать натуральные бензины с октановым числом в сто. Без добавок! А с добавками могут и все сто двадцать - сто тридцать получить.
- Вы считаете, что они уже и изобрести ничего не могут? Так это глупость. Тот же термический крекинг - их изобретение. Да и вообще - у них не самые глупые ученые и изобретатели встречаются. Например, их Сикорский перебрался к нам и уже, по слухам, близок к вполне работоспособному образцу летательного аппарата с вертикальным взлетом - геликоптеру, который можно будет запускать в серию.
- Но ведь это еще не все! У них либо ощутимое улучшение, либо прорыв буквально по всем отраслям промышленности.
- Я видел все эти показатели, - усмехнулся хозяин кабинета. - Да, Москва резко стала наращивать свои промышленные показатели, причем с уклоном в перспективные направления. Много делает для создания промышленного потенциала в Сибири, то есть в стратегическом тылу, удаленном от возможного фронта на несколько тысяч километров. Но все его показатели в пределах нормы. Не забывайте - Советам один на один придется сражаться со всей Европой, у которой за спиной стоят не только колоссальная промышленность, но и гигантские сырьевые ресурсы колоний, от которых русские их отрезать не смогут. Или, по вашему мнению, они должны пальцем стрелять в немцев и французов? Лететь в бой на палках и тряпках, которые не позволят им на равных соперничать с лучшими воздушными флотами соединенной Европы?
- Но…
- Если Союз будет недостаточно сильный, то Европа сможет устоять. А нам это не нужно. Совсем. Без разгромленной и опустошенной Европы мы не сможем установить над ней контроль.
- Без которого нам не будет возможности двигаться дальше к мировой гегемонии…
- Да-да-да. Мы все это прекрасно понимаем. Но у всего есть здравый смысл. И мне кажется, что мы заигрались с огнем. Ситуация изменилась. У меня складывается впечатление, что руководство Советов стало совсем иным. Вроде те же люди, а все по-другому.