Мотоциклисты действительно оказались немецкими. Даже без бинокля я различил их форму и характерной формы каски. И в тот самый миг, когда я понял, что передо мной враг, у кого-то не выдержали нервы. Длинная и не слишком умело направленная очередь понеслась к мотоциклистам. Первая машина вильнула и завалилась, но две другие, резко крутнувшись, понеслись назад. По ним стреляли несколько пулеметов, но так и не попали.
А из леса выкатилось еще несколько мотоциклов и два броневика. Теперь немцы спешились на приличном расстоянии, развернулись в цепь и осторожно перебежками двинулись в нашу сторону. Было их не слишком много, несколько десятков, но шедшие за цепью два бронетранспортера придавали им уверенности. В конце концов, по ним стреляли не слишком плотно. Никаких признаков того, что нас здесь много, они не видели, поэтому прощупать оборону им скорее всего казалось делом несложным и вполне безопасным. Не будь у них бронетехники, они вряд ли вели бы себя так. Но под прикрытием тяжелых пулеметов почему бы и не попробовать?
Приближались они не спеша. Особенно не высовывались, под выстрелы не лезли. Когда наши пулеметы начали постреливать, ответили им "крупняки" с броневиков. Наши стреляли не слишком активно. На большой дистанции у немцев за счет бронетехники было некоторое преимущество. Ведь у нас, как назло, не было ни одного крупнокалиберного пулемета или установки ПТУР. А из "Калашниковых" броню не пробьешь. Будь на нашем месте какая-нибудь не слишком хорошо обученная стрелковая рота Красной Армии сорок первого, у немцев были бы все шансы. Но сейчас их ждала, пусть хоть и не образцово подготовленная, но все же пехота двадцать первого века. И на меньших дистанциях у нас было что им предъявить. Автоматы и ручные гранатометы не оставляли им никаких шансов. Мы не спешили раскрывать всю свою огневую мощь. Пусть подойдут поближе. Так продолжалось, наверное, минут пять.
Этого времени дежурному вертолету хватило, чтобы запустить двигатели, раскрутить винты и взлететь. Появление над полем боя боевого "крокодила" резко изменило соотношение сил. Когда-то я любовался тем, как пилоты из группы "Беркуты", единственной в мире пилотажной группы на боевых вертолетах, показывали пилотаж. Теперь я убедился, что они не только замечательно пилотируют вертолеты, но и стреляют прекрасно. Несколькими НАРами пилот накрыл сначала броневики, а потом и мотоциклы немцев. Отстрелявшись, вертолет пронесся вперед. Наверное, проверял, нет ли еще кого на лесной дороге, и исчез за деревьями.
Воспользовавшись передышкой, немцы дружно рванули к лесу, провожаемые плотным автоматным огнем. Теперь уже не было смысла сдерживаться, стреляли от души, хоть и почти бесполезно.
Немцы убегали. Но "крокодил" скрылся ненадолго. Фигуры в фельдграу не пробежали и четверти пути до спасительной опушки, когда страшная тень вновь появилась над полем. Теперь снаряды легли прямо по бегущим пехотинцам. Им хватило. Уцелевшие человек пятнадцать поспешили бросить оружие и поднять руки.
Военкор Алексей Иванцов. Ленинградская область
Поезд помигал красными фонариками последнего вагона и исчез в сумерках белой ночи.
А мы с Филом сиротливо стояли на перроне станции Мга. Как нас сюда занесло? Из Чудова наш эшелон отправили в Питер почему-то не напрямую, а через Волховстрой. Прямая ветка, видимо, не справлялась с неожиданно возросшим объемом перевозок. Ну и нас, как нормальных героев, послали в обход. Впрочем, мы это уже узнали в самом Волховстрое, когда Калинин нас поднял и заставил собираться. Высадил во Мге со словами: "В сам Питер мы заезжать не будем. Да и некогда мне с вами шарахаться". Попытки сопротивления были безуспешны. Нас мягко выставили из вагона, хорошо, что без пинка под журналистский зад.
Единственное, что радовало, - Калинин выдал нам по стволу. Обычные ментовские "ПМ". Гад. Но все же лучше, чем ничего. И вот стоим мы, два простых русских… Тьфу! На часах два ночи. И светло. Не нравится мне все это. Подхватили свою кладь: я - рюкзак, Фил - спортивную сумку. Поперлись в центр Мги. Впрочем, у этого полугорода нет центра. Он весь - центр и окраина одновременно. Три с половиной улицы, четыре с четвертью дома. Около одного из этих домов стояла "шестера" с зелеными огоньками такси. Только водилы там не было.
- А давай пальнем? - предложил безбашенный Фил. - Сигналка сработает, и водила выйдет.
- Угу… Смотри. Какая-то кафешка работает. Может, он там?
Поперлись в кафешку.
Н-да… Картина маслом…
На одной из стен висит панелька телевизора. Прямо под ним сидят четыре мужика в гражданской одежде и молча, похлебывая пиво, смотрят футбол. Пахнет чем-то кислым.
- Лех, тебе не кажется, что мы в раю? Тут футбол и пиво!
- Сюрреализм какой-то, - буркнул я.
Мы подошли к стойке и громко застучали пятирублевой монеткой по ней.
- Але! Барышня? Есть живой кто?
Откуда-то снизу появилось широкоскулое заспанное лицо:
- Чего надо? - барышня оказалась большегрудой теткой возраста начального полураспада.
- Прелестная маркитантка, а не будете ли вы столь любезны налить по бокалу живительного напитка двум заплутавшим гусарам Александрийского полка? - загнул Фил. Чего-чего, а охмурять он умеет. Это у него на автомате происходит. По-моему, он может уболтать монашенку на свальный грех с неграми-бисексуалами.
- Чего? - вытаращила глаза заспанная барменша. Глядя на нее, я непроизвольно зевнул.
- Пива. Два. Какое у вас?
- На розлив только "Арсенальное", - буркнула тетка.
- Давайте, - дружно согласились мы. А вот пожрать мы не решились. Никогда не кушайте в незнакомых местах! По молодости я как-то совершил крупную стратегическую ошибку, умяв перед отходом поезда шаурму на Ярославском вокзале города Москвы. Весь вагон меня ненавидел ровно сутки. Впрочем, это совершенно другая история.
Взяв по кружке, мы подсели к мужикам, молча смотревшим футбольный матч.
- Какой счет, мужики?
- Один-ноль, наши ведут, - меланхолично ответил один из компашки.
- А кто с кем? - не унимался Фил.
- Наши с голландцами.
- Да? - удивились мы. - С какими голландцами?
- С оранжевыми, - огрызнулся самый разговорчивый.
Мы переглянулись.
- А что, прямой эфир идет?
- Запись это. Две тыщи восьмой. Одна восьмая. Ща голландцы гол забьют.
- А в новостях чо кажут? - встрял я, подстраиваясь под речь аборигена.
- Все то же, - буркнул мужик и наконец повернул голову к нам. - О! Военные! За нами, что ли?
- Проездом. Вот, зашли пивка выпить. Кстати, а почему пиво у вас продают? Сухой закон же вроде объявили.
- У них там, может, и объявили, - отвернулся мужик.
- А мне что? - встряла тетка. - Мне привезли, с меня спросят потом! А прокиснет, я что, из своего кармана им платить буду?
Логично. Понимаю.
- А менты не тревожат? - уточнил я. Нам, хотя мы и другой юрисдикции, вступать в конфликт с каким-нибудь рьяным местным майором совершенно не хотелось.
- А чего нам их тревожить? - отозвался один из мужиков. - Мы тоже люди. Нам тоже пива хочется.
Мля… Узнаю родные деревни. Небось был бы в форме, с наездом пришел бы. А так сидит, во внеслужебное время закон нарушает. И кто узнает?
В это самое время какой-то голландец действительно забил нашим гол. Мужики никак не отреагировали. Видимо, не в первый раз смотрят.
- Мужики, а чья "шестера" у входа стоит?
- Ну моя, - ответил самый разговорчивый.
- Командир, до Питера подкинешь?
- Не-а.
- Что так?
- Комендантский час. В Кировске блокпост, на мосту блокпост, на Дыбенке блокпост. Нужно разрешение военного коменданта. Ждите до шести утра.
А вот сидеть тут четыре часа нам никак не улыбалось. Во-первых - опять нажремся. Во-вторых - хочется хоть какой-то определенности.
- А где комендант?
- Ну здесь я… - лениво ответил третий мужик.
Хм… Походу в этом кабаке вся мгинская элита собралась. Не хватает местного мэра только.
- Товарищ комендант, как насчет пропуска?
- Военные, а вы кто? - повернулся к нам комендант. Лицом один в один с барменшей. Только рябой.
Опять пришлось рассказывать, кто мы, показывать документы и все такое.
- Толич, повезешь летех до Питера?
- Штука, - отозвался таксист. - С каждого.
Однако! Цены растут, как на дрожжах! Война - дело такое. Пришлось согласиться. У коменданта при себе оказались и бланки, и печать. Уютно устроились. Минут через пятнадцать мы уже сидели в машине. Пока водила выруливал на трассу, я поинтересовался:
- Слышь, командир, а четвертый кто был?
- Глава администрации, - коротко ответил таксист.
Мля, я угадал. Боюсь подумать, что мент - начальник местного РОВД. Одно не давало покоя. Мга - это узловая станция. Поезда и в мирное время летят один за другим. А тут тишь, гладь да божья благодать. О чем я и спросил нашего извозчика.
- Ай… - махнул он рукой. - Они тут и до войны без остановок шпарили. Сейчас каждые пять минут - туда-сюда, туда-сюда. Только притормаживают.
И замолк. Замолкли и мы. И задремали. Правда, дремали урывками. На каждом из блокпостов нам светили фонарями в рожи, изучали документы. Потом отпускали. Блин, скоро липучка на кармане оторвется.
В половине четвертого утра таксер нас высадил у последнего блокпоста и, не попрощавшись, умотал обратно. Футбол досматривать.
- Ну и на кой черт мы сюда приехали? - тоскливо оглядывая пустынные улицы перед станцией метро "Улица Дыбенко", спросил Фил.
- Ща тачку снимем и до штаба округа мотанем, - успокоил его я.
- А он где?
Я растерянно посмотрел на Фила. Мать моя женщина… А ведь мы и на самом деле не знаем, где этот самый штаб! Дебилы, блин… Стоп! Идея есть! Мы вернулись к блокпосту. Подошли к старлею, местному богу. Тот распекал в этот момент одного из своих ангелов, сиречь сержантов. За то, что кто-то из рядовых насрал за биотуалетом.
- Тащсташлейнант! Разрешите обратиться?
- Ну?
- Мы в вашем городе первый раз… Нам как до пресс-центра штаба округа добраться?
- А где он находится? - последовал резонный вопрос.
- В самом штабе и находится! - не растерялся Фил.
- А-а-а-а… Тогда дожидаетесь открытия метро, потом едете…
За пять минут старлей нам выдал Самую Главную Военную Тайну. Забесплатно.
Оставшееся время мы провели, валяясь на травке и поедая тушенку из запасов, выделенных нам полковником Калининым. Все-таки не зря я спальник с собой взял. Хотя и непривычно тепло, но сидеть на октябрьской земле, зарабатывая простатит и геморрой, совершенно не хочется.
Вы таки будете смеяться, но штаб Ленинградского военного округа располагался на Дворцовой площади. Вот за что уважаю Питер - так за традиции. Им что царская власть, что советская, что демократическая - штаб на Дворцовой площади - и не волнует. По пути зашли в "Пышечную" на Большой Конюшенной. Пожрали там горячущих пышек с кофеем. После Мойки свернули через Дворцовый проезд на Дворцовую же площадь.
- И где тут вход? - поинтересовался Фил.
Вместо ответа я ткнул его локтем, мол, смотри.
Солдатики у двери тусуются.
А потом начался первый круг ада.
Сначала мы ждали до десяти утра капитана из пресс-центра. За это время успели полюбоваться на памятник Петру, плюнуть на атлантов и поссать в Неву.
Когда капитан пришел, то выдал незабвенную фразу: "Это у вас война. А у меня график работы".
Потом нас долго гоняли из кабинета в кабинет.
Вы не поверите. Только в четыре часа дня нам наконец выписали пропуск до прифронтовой зоны. А именно - до Ивангорода. Впрочем, если бы не похудевшие кошельки, мы бы тут зависли до конца света. Млять. Зла не хватает. Только представьте - чтобы уехать на войну, приходится деньги заплатить. Рука тянется к кобуре, и слова только матерные. До Балтийского вокзала добрались на таксере. Еще штукарь ушел… Еще пара дней - и выйдем на паперть, сцуконахмля… Так и убить кого-нибудь захотелось.
Добрались мы до пограничного Ивангорода лишь к десяти вечера.
Причем ехали на задней площадке выползшего из небытия "столыпинского" вагона. Еле уболтали начальника очередного эшелона, двигавшегося в сторону Эстонии.
Алекс Кшетуский. Первый сержант. Окрестности базы ВВС НАТО
- Садж! Он жив! - сержанта привели в чувство, обрызгав лицо водой из фляги. Как только Алекс попытался вздохнуть, легкие свело резкой болью. Стон вырвался сам собой. Медик лишь ухмыльнулся:
- Да, брат, у тебя два ребра помяты. И только.
- Сержант… Как (осторожный вздох), как мои дела?
- Дерьмово, как и прежде, не сильно дергайся, дай я тебя в корсет затяну, - медик сел на землю напротив Кшетуского. - Русские прислали четыре "Фланкера", или "Фалькрума", черт их разберет с такого расстояния. Те долбанули… Разумеется, перехватчики хреново долбанули - джерри только намочили в штаны, а не превратились в фарш. Как и ожидалось. Истребители, чтоб их… Эх, сюда бы "Бородавочников"…
Медик еще раз посмотрел на Алекса:
- Знаешь, мы тебя часа три вытащить не могли… Просто шквал свинца. А ты всего лишь ушибами отделался.
Он огляделся и вытащил пачку сигарет, закурил. Затем снял с плеча карабин и протянул его сержанту:
- Ладно, вот твой карабин, попробуй занять позицию и прикрывать мне спину - здесь, кроме тебя, работы хватает. Да и парней мало - наши пробили безопасный коридор, все резервы там.
Проверив свой "М-4", первый сержант встал на колени и медленно, держась рукой за стенку окопа, поднялся. Судя по всему, взвод здорово потрепало - натовские позиции серьезно перепахала тяжелая артиллерия. В соседнем окопе лежали накрытые брезентом убитые. Но видны и слышны гулкие разрывы на позициях противника, высоко в небе заметил серебристые силуэты русских самолетов. Перестрелка все еще шла, но как-то вяло. Кшетускому захотелось пить. Обернувшись, он поискал глазами свой горб - тот лежал на снятом бронежилете. "Надо надеть, - мелькнула мысль. - Иначе возникнут вопросы по страховке… Стоп. Осел. Какая страховка… Во всем мире сейчас сорок первый год!"
- Хэй! Алекс! - из-за угла траншеи показался сержант Мако. Увидев командира, он расплылся в улыбке. - Парень, ты цел!
- Садж, это относительно, - Алекс показал рукой, чтобы не хлопнул по плечу. В ребрах и так словно ежики размножаются. - Бывало и лучше.
- Раз стоишь на ногах, то в порядке, - Мако снова улыбнулся. - Тебе повезло. Нашу роту здорово потрепало, поэтому теперь мы годимся только для охраны конвоев - мы эвакуируем гражданских. Русские прислали поддержку с воздуха, но на них рассчитывать не будем. Судя по тому, как они бомбят, то можем угодить под дружественный огонь. Нужны стрелки на наши птички.
- Садж, сколько времени я провалялся?
- Час. Потом тебя еще не могли оттащить в безопасное место - нас прижали.
- Кто сейчас нас прикрывает?
- Рота "Чарли". "Браво" и "Эхо" с других направлений. Ладно, заканчиваем болтать, давай тебе помогу надеть броню, и пойдем.
- Садж, кто еще уцелел из моего отделения? Я не вижу ребят.
- Кроме… Еще двое. Стив и Ким. Остальные ранены, - он помог аккуратно надеть бронежилет.
- Так что лейтенант нас отправил к летчикам. Будем летать на их лошадках. Хе, на большее мы уже негодны.
Солдаты прошли к видневшимся вдали ангарам - нашей авиабазе.
Выглядела она удручающе - первый удар застал врасплох. Американцы были просто не готовы к тому, что произойдет. Бригада прибыла на учения с местными вояками, которых их правительство, желая сделать приятное нашему Госдепу, собиралось послать в Афганистан. Мы должны были поделиться с ними своим опытом и чему-то научить.
И к тому, что на голову свалятся допотопные самолеты, натовцы не были готовы.
Наиболее сильно пострадали два транспортника, один "геркулес" превратился в сгоревшую кучу пластика и алюминия, второй напоминал решето после попадания многочисленных осколков снарядов и бомб. Были повреждены насколько взлетно-посадочных полос.
Очнулись мы быстро, дежурившая в воздухе пара истребителей расстреляла своими ракетами нападавших, а потом проснулись наши Ай-Эй… Первый же "стингер" переломил выходящий из пике самолет террористов на две части. Затем та же участь постигла два других. Остальные начали уходить, но по ним уже работали из тяжелых пулеметов… Вот остов "Юнкерса-87". Тела пилота и стрелка уже вытащили, но засохшая бурой краской кровь заляпала все, что можно.
На разбитой ВПП были укрыты в импровизированных капонирах два "медэвака". С них уже снимали маскировочные сети и грузили раненых. Все отточено до мелочей. Кшетуского закинули стрелком в один из них. В этой роли он еще мог принести пользу.
- Помоги закрепить! Держи, я сейчас закреплю, - вместе с техником установили на турели снятый со станка "М-240". Хоть и немного неудобно из-за болящих ребер, но работать по колбасникам можно. Получив от подбежавшего солдата боекомплект - два двухсотпатронных короба, первый сержант проверил пулемет, заправил ленту и кивнул технику, что все работает. После этого надел шлем.
- Сэр. Это правый, я готов, вооружение исправно и готово, - передал он доклад первому пилоту…
- Принял. Наблюдай за землей внимательно, если что-то увидел - докладывай мне немедленно. Мою птичку уже продырявили с земли, когда мы гражданских вывозили из посольства. Да, ты в курсе, что эти собачки на стороне джерри?
- Да, сэр, - Алекс, поерзав, пристроился в кресле, в отсеке, кроме него, было семеро тяжелораненых, лежавших на носилках с сопровождавшим их медиком, и два дипломата. Кажется, посол и его помощник. Лучше бы вместо них еще раненых закинули, смотреть на них не хочется. Мальчиков из… колледжей.
- Рядовой, - пилот снова вышел на Кшетуского. - Вот еще что… Посматривай за пассажирами.
- Да, сэр.
- Ну, раз так, то полетели, - в наушниках было слышно, как он вышел на пост управления полетами и запросил разрешение на взлет.
Первый сержант помахал своим ребятам, стоявшим в готовности на посадку в машины, - напротив формировалась колонна из грузовиков, "Хаммеров" и уцелевших "Страйкеров" нашей роты - в них должны были прибыть в безопасное место гражданские, легкораненые и персонал посольств.
Парни из взвода успели помахать ему в ответ, прежде чем "вертушка", хоть и плавно, но резво взлетела вверх.
"Сбылась мечта идиета, всю жизнь мечтал оказаться на месте стрелка "вертушки"… Что "Ирокеза" во Вьетнаме, что "Ми-8" в Афгане или Чечне… Судьба же ловко исполнила свою мечту… на "Черном ястребе" - и по колбасникам. Мдя… Бойтесь мечты своей, она может сбыться".
Такие мысли были у Алекса, когда вертолеты набрали высоту и сделали круг над авиабазой, реальный урон которой возможно было рассмотреть только сейчас - несколько подчистую разрушенных артогнем ангаров, разбитую им же авиационную и наземную технику. Дальше пошли наши позиции - закопанные в землю бронемашины, позиции тяжелого оружия и немного хаотичные, но организованные укрытия и укрепления. Сейчас в паре мест горел зеленый дым, а также моргали проблесковые ответчики, обозначающие наши позиции. И следы от артобстрелов тоже были хорошо заметны - разбитая техника, обваленные ходы сообщений и окопы… Хорошо хоть, что перед нашими позициями этого металлолома и удобрений еще больше.