Я до ночи читал письма и дела заключённых. Два дела у меня вызвали сомнение. Было непонятно: то ли имело место превышение необходимой обороны, то ли умышленное убийство хорошо закамуфлировали под превышение необходимой обороны. Да что за формулировка такая: " Превышение необходимой обороны"? Когда на тебя нападают с ножом или битой, то некогда думать: как бы не превысить пределы необходимой обороны? Люди хватают то, что под руки подвернётся, и начинают защищаться. А если кого-то убьют или искалечат, то лишатся сво -боды на какой-то срок. Следуя такой логике, не трудно додуматься до того, что бойцы, разгромив- шие фашистские армии, тоже являются преступниками. А это – поклёп. Фашисты-отморозки на нас напали, а советский народ всеми имеющимися средствами отбил нападение, угробив не один миллион врагов. Аналогичная ситуация приключилась с Колотовым, Пшенчуком и другими невинно осуждёнными. Но наших солдат не называли убийцами. Их называли освободителями. Вот и Пшенчук освободил город в Краснодарском крае от одного отморозка. И вместо медали "За охрану общественного порядка" получил срок заключения. Не справедливо. Вот так и Юлию Ти –мошенко осудили несправедливо. Но вернёмся к двум делам, вызвавшим сомнение. Надо будет доставить зеков в… Куда же их доставить-то? Может, в "Матросскую тишину"? Назначить день "икс", и чтобы приехали эксперт-криминалист Михаил Виноградов и три финалиста "Битвы экс – трасенсов". И вот тогда точно узнаем – виноваты ли осуждённые, или отбывают наказание по дури судей. Я записал – кого нужно немедленно освободить, а кого после показательного суда отправить далеко и надолго.
Домой вернулся поздно.
-А я думала, что ты останешься во вторую смену, - без улыбки произнесла Ольга.
-Я тоже так думал, но управился до окончания суток.
-Лёнь, жуть что в стране творится, а ты работаешь допоздна.
Этого упрёка жены я не понял.
-Оль, чтоб жути в стране не было, мне приходится работать допоздна.
-Лёнь, ты работаешь в Кремле, а жуть происходит на улицах Москвы, Питера и других городов.
-Ну, что за жуть такая, которой ты меня пугаешь?
-Людей везде убивают.
-Каких людей? – нахмурился я.
-Говорят, что убитые были когда-то бандитами.
-Фу-у-у, - выдохнул я с облегчением. – Оль, ты меня напугала. А всего делов-то – мстители очищают общество от преступников. Они выполняют моё поручение.
-А если кого невиновного убьют? Тогда что?
-Тогда будут осуждены. Вопросы есть?
-Ты спать сразу ляжешь, или чайку попьёшь?
-Сначала чайку.
-А потом спать?
-Нет. Дрыхнуть.
Утром следующего дня Савенков снова принёс мне несколько папок с делами осуждённых и письма россиян. Письма отложил на потом, а делами занялся немедленно. Как и вчера два дела требовали тщательной проверки. Гвоздарёв утверждал, что тогда ещё участковый милиционер
положил глаз на его девушку, и подкинул ему наркотики. Парня отправили за решётку. Несмотря на все усилия и ухищрения старшего лейтенанта, девушка не вышла за него замуж, а окольце -валась со своим любимым на зоне. Гвоздарёва тоже надо будет переправить в "Матросскую тишину", и проверить правдивость его рассказа на детекторе лжи, и подтвердят ли экстрасенсы эту историю.
В другом уголовном деле рассказывалось о том, что некий Джанибеков возвращался вече -ром домой, и увидел , лежащего на земле парня с ножом в животе. Джанибеков подумал, что если он вытащит нож из живота парня, то пострадавший будет чувствовать себя лучше. Короче, парень умер, а на рукоятке ножа остались отпечатки пальцев осуждённого. Поэтому Джанибекова отправили в наручниках далеко и надолго. За своё сердобольство Джанибеков уже три года нахо -дился за колючей проволокой. И этого человека тоже надо транспортировать в Москву для под – тверждения его невиновности.
Я снова составил два списка. В одном – написал фамилии осуждённых, которых нужно было немедленно освободить и реабилитировать, а их судей наказать. А в другом списке нахо -дились фамилии тех, чьё алиби надо было проверить.
Я отдал Савенкову оба списка, и попросил его – отправить в тюрьмы и колонии вызовы с требованием доставить в Москву таких-то осуждённых и приказы– немедленно амнистировать таких-то и таких-то заключённых. Также я попросил, чтобы мои помощники написали текст об освобождении невинно осуждённых, и передали бы эту информацию в пресс-службу. А ребята из пресс-службы пусть раструбят на весь мир о моём решении. Надо чтобы все знали, что Прези – дент России строгий, но справедливый.
Только я решил почитать письма, адресованные мне, как со мной связался Нургалиев.
-Леонид Игоревич, после вашего разрешения убивать бандитов, криминогенная обста - новка в стране резко увеличилась. Мои подчинённые и следователи прокуратуры не успевают выезжать на места преступлений. Вам нужно срочно запретить убивать бандитов.
-Не волнуйтесь, Рашид Гумарович. Всех бандитов перебьют, и преступность сойдёт на нет.
-Да когда это ещё будет. Леонид Игоревич, каждый заключённый после освобождения станет потенциальной жертвой. Так, может, их сразу расстрелять?
-Или не освобождать, - задумчиво проговорил я.
-Леонид Игоревич, вы хотите всем продлить сроки заключения?
-Нет, Рашид Гумарович. Всем сроки продлят не стоит. Все, у кого третья ходка и больше, пусть сидят. И те, кто, насмотревшись по телевизору, какой криминал творится на улицах нашей страны, и не захочет освобождаться, то пусть так и сидит до конца своих дней.
-Леонид Игоревич, я повторяю: моим подчинённым и следователям прокуратуры приходится тратить много времени, чтобы определить, с какой целью убит тот или иной человек, то ли с целью грабежа, то ли это была месть. Так что я вас очень прошу: отмените своё решение о разрешении, убивать бандитов.
-Рашид Гумарович, я не понял – почему долго определяют, за что убили человека? Прове – рили по базе данных МВД – был ли погибший в заключении, или не был. Если был в заключении, значит, всё ясно. Дело закрыли. И чего долго чухаться? Максимум за полчаса можно разобраться
кто есть кто. Кстати, Рашид Гумарович, некоторые ваши подчинённые из-за корысти подставляют невиноватых. Извините, но такие ваши подчинённые поедут на пожизненную каторгу за подставу и за то, что позорят власть, то есть меня. Вопросы есть?
-Нет, Леонид Игоревич. У меня вопросов нет. Вы президент и вам виднее – как управлять Россией.
-До свиданья, Рашид Гумарович.
-До свиданья, господин президент.
Интересно, а что лучше звучит: Леонид Игоревич, или господин президент?
Нехорошо получается, что министр внутренних дел обеспокоен смертью бандитов. Очень нехорошо. Стоп. По моей амнистии скоро выпустят невиновных. А вдруг кто-то подумает, что амнистировали бандитов? И последствия для освобождённых могут быть самыми печальными. И чтобы этого не произошло, моя пресс-служба должна по телевидению огласить весь список не – вино осуждённых.
Ну, всё. Наконец-то вернулся к письмам. Надеялся, что в ближайшие два часа никто меня не потревожит.
В первом письме молодая россиянка жаловалась на действия властей, и просила у меня помощи. Чем же обидели женщину? Молодая мама, имевшая на руках грудного ребёнка и тяжелобольную мать, не смогла вовремя заплатить за ЖКХ. Много денег потратила на похороны погибшего в автокатастрофе мужа, и жила впроголодь. За задолженность по квартплате и прочих коммуналь -ных услуг судья приняла решение о выселении данной семьи из квартиры, но предоставили в гнилом и сыром бараке комнату, в которой тяжелобольная мать скончалась. А ребёнок начал страдать от астмы. И вот женщина меня спрашивала: не мог бы я через губернатора переселить её с ребёнком в другой барак – сухой и тёплый. Также молодая мама жаловалась на грубые действия пристава. Судебный пристав выбрасывал в окно даже детские вещи и игрушки. Странно. Очень странно. Наказывать надо тех, кто поднимает цены на ЖКХ, а не тех, кто из-за финансовых затруд- нений не может заплатить за свою квартиру. Кстати, а почему на ЖКХ цены борзые? Всё начина – ется с повышением цен на ГСМ и электроэнергию. А почему цены на электроэнергию повышаются часто и намного? Надо будет об этом поинтересоваться у Шматко. А ведь как получается? Ми -нистр энергетики - один из тех, кто раскручивает инфляцию. Интересно, а что по этому поводу думает Генеральный прокурор России? Надо будет об этом Юрия Яковлевича спросить. Ведь он что-то же должен думать поэтому поводу. ЧТО думает?
Во всех письмах или жаловались на кого-то, или предлагали ЧТО ,конкретно, нужно сде –лать в их местности для улучшения жизни народа.
Я снова составил два списка. В одном указал должности и фамилии тех, кого надо нака -зать, и ЧТО нужно сделать, чтобы помочь обиженным. А на втором листочке я составил план дей – ствий для местных органов власти в том или ином районе.
Позвал Савенкова, и протянул ему листочки.
-Сань, срочно отправь куда надо и предупреди, чтобы на местах сопли не жевали, а быстро бы выполняли мои указания. В противном случае мигом вылетят с работы на нары.
-Леонид Игоревич, может, вы в интернете свой сайт откроете, и пусть вам на него пишут. Так же до вас быстрее дойдёт информация.
-Молодой человек, если мне будут печатать на сайт, то люди разучатся писать авторучкой. А я этого не хочу. К тому же не у всех есть интернет.
Савенков пожал плечами, улыбнулся и сказал:
-Вы хозяин страны и вам виднее как поступать.
После того, как начали лишать должностей, и наказывать нерадивых судей и следовате -лей, возмутился министр юстиции Коновалов. Александр Владимирович просил меня не штра –фовать бывших судей, и тем более не лишать их свободы. Достаточно было отделаться выгово –рами или увольнениями. Но я был непреклонен. Это несправедливо, что невинно осуждённые из-за чьей-то халатности или неправильного понимания ситуации, страдали в тюрьмах и колониях, и неужели за мытарства невиновных никто не должен понести ответственности?
Коновалов огорчился и отсоединился. Я понимал чувства Александра Владимировича. Какому начальнику приятно, что его подчинённые совершают ошибки? Но в этом есть и вина начальника. Почему начальник не объяснил подчинённым – как нужно работать? Надеялся на авось, что судьи сделают всё правильно? Но, к сожалению, они не всегда делают всё правильно. Но неужели министр юстиции об этом не знал?
Из поездки по Сибири и Дальнему Востоку вернулся Прудкин. Николай долго рассказывал о том, что видел, и о том, что слышал. Были очень интересные истории, граничащие с фантастикой. На – пример, на Дальнем Востоке живут люди-птицы, а в самом озере Байкал находится база инопланетян. Но у меня возник такой вопрос: В Байкале есть подводная база инопланетян, или это какая-то подводная цивилизация планеты Земля обладает летательными аппаратами, развивающими большие скорости. Это всё было, конечно, очень интересно и, в то же время, необъяснимо. Всё необъяснимое я решил оставить уфологам, но одну необъяснимую земную историю надо было поручить Генеральному прокурору России. Пусть Чайка разберётся что к чему и ответит: почему так получилось. А история такая. В одном селе был колхоз. Потом по какой-то причине колхоз развалился, но, к счастью, развалился не полностью. Деловые ребята-арендаторы продолжали работать на полях. А вот дальше произошло необъяснимое. Колхозная техника по документам каким-то чудом оказалась в чужих руках. Некие люди пришли к трактористам и объяснили, что техника теперь принадлежит им, и они хотят сдать тракторы и навесное оборудование во вторчермет. Трактористы послали чужаков куда подальше. Но потом наступило второе необъяснимое явление. Судья постановил, что бригада должна немедленно отдать всю технику тем, кто хочет сдать её в металлолом. Обратите внимание: судья не задался вопросом – почему государственная техника оказалась в частных руках? Судебный пристав – это маленькая сошка готовый исполнить любую прихоть судьи. И пристав пытался заставить трактористов срочно отдать всю сельскохозяйственную технику тому, кто на неё имеет право владения. Но пристава и новых хозяев упросили подождать до осени, чтобы собрать урожай. Урожай собрали, технику отдали, и трактористы стали спиваться. Был нанесён вред сельскому хозяйству в отдельно взятом селе, а судье не это наплевать. Не люблю я этих натовских прих -востней. Карать их буду нещадно.
Потом Николай извиняющимся тоном тихо произнёс:
-Леонид Игоревич, не подумайте, что я занимаюсь самоуправством, но подумал, что пос- тупаю правильно, - Прудкин опустил голову, и зачем-то начал кусать свои губы.
Что же вице-президент сделал нехорошего, что так сильно переживал? Не навредил ли он своими действиями или распоряжениями нашей стране?
-Николай, выше голову, - я решил приободрить заместителя. Ведь вице-президент являет- ся замом президента. Разве не так? – Покайся сразу, то есть – здесь и сейчас. Расскажи всю прав -ду, и тебе морально станет легче.
-Леонид Игоревич, я, может, перегнул палку и злоупотребил служебным положением, но сделал это не ради собственной выгоды, а только для пользы простых людей.
Такое длинное оправдание начало меня раздражать, и я чуть не заорал:
-Ближе к делу.
Прудкин тяжело выдохнул и начал повествование:
-Я уже говорил, что жизнь в глубинке не такая уж и сладкая, как в центре.
-Коль, а жизнь в центре для всех сладкая? – мне было интересно знать мнение Заместите- ля по этому вопросу.
-Ну… В центре люди живут в более благоустроенных домах, чем где-то далеко от Москвы.
-Это всё понятно. Но тебя ЧТО очень сильно огорчило в глубинке кроме суицида подрост- ков?
-Я видел во многих городах – в каких развалюхах живут простые люди. Есть такие жилые дома, в которых даже крысам находиться опасно. Но переселить народ пока некуда. Нужно срочно выделить средства на строительство нового жилья, и снести все дома ветхого фонда.
-Коль, не томи. Ты велел перечислить деньги на строительство жилья?
-Нет.
-Тогда в чём дело – никак не пойму?
-Кое-где новые дома всё же строят, но на продажу, а несколько квартир отходят муници –палитету. Но почему-то в эти квартиры не переселяют тех, кто живёт в разваливающихся домах.
-Жильё пустует? – не понял я.
-Нет. Все квартиры заселены, но кем?
-Кем? Коль, ну я же просил – не томить. Говори быстрее.
-Глава города с женой заселился в одной квартире. Их сын со своей семьёй поселился рядом. Незамужней дочке тоже досталась "трёшка". Двоюродные братья и сёстры тоже получили квартиры в новостройках, хотя имели вполне приличное жильё. Я всех проверил. Свои старые квартиры продали. Замы да руководители департаментов и их дети за счёт города стали хозяева –ми новых квартир. В стороне не остались ни полицейские, ни прокурорские начальники и их отпрыски. А в одном ветхом доме, который не выдержал бы даже одного балла землетрясения, отвалившейся штукатуркой убило двухлетнюю девочку, и тяжело ранило её бабушку.
-Ну а ты ЧТО сделал? – я сжал кулаки, и таким образом пытался успокоиться, от услышан -ного.
-Я – с помощью рядового и младшего офицерского состава полиции переселил главу города, его замов и их ближайших родственников в аварийный дом. А жильцов из ветхого дома поселил в освободившиеся квартиры. Условие было такое: мебель с собой не брать ни первым, ни вторым. Естественно, пришлось уволить с занимаемых должностей не только главу города с его замами, но и полицейских, и прокурорских начальников. Провёл собрание в совете ветеранов, и кого старожилы захотели, того и назначил на вакантные должности. Я приказал новым руководителям проконтролировать ситуацию. Ну, чтобы бывшие начальники не вернулись бы в свои квартиры, и не забрали бы мебель. Я разрешил взять только носильные вещи.
-Ха-ха-ха, - я громко рассмеялся. – Николай, я не ошибся, когда назначил тебя вице-прези- дентом. Ты поступил правильно. Не хотят нерадивые чиновники помогать тем, кто от них зависит, будут наказаны. А наказание может быть не только уголовным или административным. А ты про- контролировал, чтобы все переселенцы получили ордеры на свои квартиры?
-Конечно, Леонид Игоревич. Им не только ордеры вручили, но и за день оформили права собственности без права продажи и дарения. Жильё можно передавать только по наследству.
-Молодец, Николай! Молодец!
Прудкин заулыбался – то ли от моей похвалы, то ли от того, что он выговорился. И вице- президенту, как мне показалось, стало легче.
Борт номер один доставил меня в столицу героической республики Беларусь.
Я с Ольгой спустились по трапу, и Александр Лукашенко обнял меня как родного брата. На аэродроме почётный караул, личная охрана президента Беларуси, какие-то министры… Ну, в об – щем были все, кому положено присутствовать, согласно протоколу, при встрече такого высокого и почётного гостя, как Президент Российской Федерации. Мы послушали гимн России почему-то два раза. Я подумал, что музыканты ошиблись. Или Александр Григорьевич решил мне польстить. Но зачем? Что-то хотел попросить? Но потом узнал, что мелодия российского гимна и белорусского одна и та же.
Мы поехали в одну из загородных резиденций белорусского лидера.
-Леонид Игоревич, вы у нас впервые? – улыбаясь, спросил Лукашенко.
-Да, Александр Григорьевич. Я у вас впервые. Хочу посмотреть что к чему. На Западе вас ругают. Считают диктатором, да и некоторые российские СМИ вас не жалуют.
-Леонид Игоревич, вот вы сами назвали себя сатрапом и диктатором. В некоторых ваших газетах, например, в "Московском комсомольце" так и пишут: " Сатрап и диктатор Леонид Кана –пеев подписал такой-то и такой-то указы, из-за которых жизнь у таких-то людей станет невыно -симой.
-Александр Григорьевич, вы переживаете за тех людей?
-Ну, что вы, Леонид Игоревич. Вы – Президент России и вам виднее, какие принимать законы, чтобы улучшилась жизнь в вашей стране.
-Александр Григорьевич, я хотел бы посмотреть Белоруссию. Быть у вас в гостях и не посетить Брестскую крепость, я считаю кощунством.
Лукашенко улыбнулся.
-Леонид Игоревич, а вы меня считаете диктатором?
-Александр Григорьевич, вот вы мне Белоруссию покажете, тогда я и скажу: считаю вас диктатором, или не считаю. Но то, что вы не размазня – это точно.
Мне понравилось, как нас встретил, и временно приютил у себя в загородной резиденции возле Минского моря Президент Белоруссии.
Поговорили о международном положении, об экономическом развитии наших стран и ещё о всяком разном.
На другой день на машине Президента Белоруссии поехали в Брест. Моя жена и младший сын Лукашенко ехали на другой автомобиле.
-Вот здесь мы решили посадить картошку, - показывал Александр Григорьевич. – А вон там растёт кукуруза. Вон на том поле зерновые.
-Александр Григорьевич, а почему это поле жёлтое? Сурепку выращиваете?
-Да причём тут сурепка. Это масленичная культура - рапс.
Лукашенко ещё что-то говорил, а я любовался пейзажем. С дороги не видно ни одного