– Вы ошибаетесь, Владимир. У меня есть соответствующие анализаторы. – Иван оглядел всех, сидевших за столом. – Я рад, что вы так хорошо оценили мою работу. Но я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Надеюсь, вы сможете в этом убедиться. Простите, мне надо убирать со стола.
Они перебрались на диван и кресла. Глотнув кофе, Питер посмотрел на Викторию:
– Если вы с Владимиром хотите погулять по Парижу, поезжайте. Вдвоем. А мы с Линдой побудем сегодня дома. Она себя не очень хорошо чувствует.
– Я-то хочу. Но как мы поедем? – тут же озадачился Владимир.
– На такси. Как его ловить, ты уже знаешь.
– Но как мы будем расплачиваться за такси… и все прочее?
– Ваши временные чипы работают с моим счетом.
– Питер безмятежно улыбнулся. – Надеюсь, вы не станете покупать что-нибудь сверхдорогое? Картины известных художников или бриллианты… Все остальное – ради Бога.
– А как нам вернуться?
– Запомни адрес. Или запиши. Назовешь – тебя привезут.
– А в дом пустят?
– Пустят. Теперь Иван тебя знает.
Владимир нетерпеливо глянул на мать.
– Поехали?
– Поехали, – охотно согласилась она.
Проводив дочь и внука до двери, Питер вернулся в гостиную, сел рядом с Линдой, положил ей на плечо руку.
– Может быть, нам воспользоваться тем, что мы остались вдвоем?
Она повернула голову, глянула на него с кроткой улыбкой.
– Ну… если тебе хочется…
– То есть, ты готова сделать одолжение, – констатировал Питер.
Сохраняя загадочное лицо, она выдержала паузу, потом выдохнула:
– Идем…
Сколь страстными были ее вздохи… Потом они долго лежали обнявшись. Некоторое время спустя Линда положила подушку повыше, надела очки для чтения. Питер тут же проявил любопытство:
– Продолжаешь читать "Идиота"?
– "Идиота" я прочитала, – задумчиво проговорила она. – Теперь взялась за "Преступление и наказание".
– Нравится?
– Интересное чтение. – Мгновение спустя добавила. – Хотя весьма нелегкое. Должна еще раз подчеркнуть это.
"Надо же, осилила "Идиота", взялась за "Преступление и наказание". Проявила характер. Молодец". Питеру было приятно, что она так отнеслась к его словам о Достоевском.
Сам он предпочел другое чтение – короткие рассказы Чехова. Ему хотелось расслабиться.
Виктория и Владимир вернулись около полуночи. Питер дождался их.
– Я могу предложить вам поздний ужин? – вежливо осведомился Иван.
– Мы не голодны, – ответил Владимир.
– Жаль. У меня есть вкусные вещи. – Иван был раздосадован. – Тогда, может быть, не откажетесь от чая?
– От чая не откажемся, – заключила Виктория.
Иван тут же направился в кухню.
Они вновь собрались за столом в гостиной – втроем. Иван расставил вазочки с низкокалорийными печеньем и конфетами, чашки. Потом принялся разливать чай, предлагая на выбор пять сортов, от черного индийского до зеленого жасминного и красного имбирного.
Владимир охотно рассказывал, как он и Виктория знакомились с достопримечательностями Парижа.
– Насчет завтра есть какие-нибудь идеи? – спросил Питер.
– Пока нет. Может, ты что-нибудь предложишь?
– Предложу. Пойдем в Лувр.
– На целый день?
– Да. Лувр того стоит…
Глава 13
Из Парижа они отправились на побережье Средиземного моря – сначала в Ниццу, потом на Сардинию, после этого – на Мальорку. Это были две недели беспрерывного купания в теплой прозрачной воде, приятной неги на пляже под лучами щедрого солнца, не слишком утомительных прогулок по окрестностям. И полного отсутствия забот. А потом наступило время возвращения.
По пути в Москву они заскочили в Брюссель – Питеру хотелось увидеть старого друга. Ресторан удалось отыскать без труда.
Эжен был несказанно удивлен, обнаружив перед собой Питера.
– Какими судьбами?! Почему не предупредил?
– Хотел сделать тебе сюрприз.
– Мог бы сообщить.
Питер состроил таинственное лицо, указал на Викторию:
– Эжен, узнаёшь? – выдержав паузу, торжественно произнес. – Это моя дочь Виктория.
Изумление проступило на располневшем лице Эжена.
– Виктория? Господи! – Он повернулся к Питеру.
– Я бы ее ни за что не узнал. Я помню ее маленькой девочкой. – Он опять смотрел на Викторию. Каким умилением наполнился взор Эжена. – Я так рад. Я рад.
– Это мой младший внук Владимир, – продолжил представление Питер.
– Да это совсем взрослый человек… – Эжен схватил Владимира за руку, принялся трясти ее. – Очень рад. Очень.
– А это моя жена Линда.
На этот раз взгляд старого друга стал еще более удивленным – он словно увидел нечто невозможное, невообразимое:
– Ты женился?
– Да.
Он смотрел на Линду с некоторым смущением.
– Я рад. Поздравляю. Питер очень хороший человек. Я вас поздравляю… – Тут Эжен спохватился. – Что же мы стоим? Идемте сядем. Там есть небольшой зал для закрытых мероприятий. Разместимся в нем.
Его ресторан представлял весьма любопытное заведение – здесь на оформленных панелями из темного дерева стенах висели в рамках фотографии известных сыщиков, полицейских. В небольших витринах лежали пистолеты, устаревшие теперь, но так хорошо знакомые тем, кто пришел работать в полицию в начале века.
Зал для закрытых мероприятий оказался весьма уютным, человек на двенадцать, максимум пятнадцать. Здесь была старинная мебель: стол, массивные стулья, комод – такие выпускали не менее ста пятидесяти лет назад. Этому залу очень подходило окно, за которым сквозь серую пелену виднелись старые солидные здания – в Брюсселе шел дождь.
Эжен раздал всем меню.
– Выбирайте, кто что хочет. Я вас угощаю.
– У меня хватит денег, чтобы заплатить не только за себя, но и за моих близких, – тут же громогласно заявил Питер.
Эжен посмотрел на него с укором.
– Не обижай старого друга.
Заказ был принят официантом, плотным человеком с выправкой и короткой стрижкой, а Эжен, выяснив, кто что будет пить, сам принес на подносе пять стаканчиков разной высоты, наполненных виски, джином с тоником и мартини. Питер глотнул виски – это был отборный продукт с тонким, благородным вкусом.
– Надолго в Брюссель? – Эжен смотрел на Питера довольными глазами.
– На несколько часов. Чтобы тебя увидеть.
– Рад, что ты не забыл старого приятеля. Но, может быть, вы задержитесь? В Брюсселе есть, что посмотреть.
Питер медленно покачал головой из стороны в сторону.
– Надолго задержаться не можем. Мы уже давно путешествуем. Нам пора в Москву.
Эжен встрепенулся.
– А где вы успели побывать?
Питер принялся рассказывать об их путешествии длиною в месяц, Владимир, частенько прерывая его, добавлял подробности. Эжен слушал с удовольствием. Когда повествование подошло к концу, проговорил:
– Рад, что вы так хорошо отдохнули. Очень рад. Время от времени надо путешествовать, узнавать новые места. Рад… Вы простите, что я говорю по-русски не так хорошо и с акцентом. Давно не приходилось говорить.
– А посетители? – с удивлением возразил Питер.
– Разве среди посетителей нет тех, кто предпочитает говорить по-русски?
– Таких немало. Но с посетителями общаются официанты, метрдотель. А я – в исключительных случаях. – Он развел руками, извиняющееся выражение приклеилось к его чистенькому морщинистому лицу. – Как твоя работа в ВБР?
– Я ушел оттуда.
– Да?! – Эжен не мог поверить в такое. – Но… почему?
Питер задумчиво улыбнулся.
– Я решил в ближайшее время заняться преподаванием. Надо помочь наладить подготовку специалистов для работы в спецслужбах на одной территории. – Он весело глянул на Викторию.
– Разве где-то есть территория, на которой не налажена подготовка таких специалистов? – с недоверием произнес Эжен.
– Есть.
Будто тень пробежала по его лицу.
– Ты имеешь в виду… зону, где живут…
– Да, – поспешил прервать его Питер.
– Ту, которая рядом с Москвой?
– Именно.
Последовала переполненная эмоциями пауза. В этот день Эжену оставалось только удивляться.
– Но… ты понимаешь?..
Питер уверенно кивнул.
– Понимаю.
Эжен не знал, что еще сказать. Пребывал в растерянности. Тут открылась дверь, появился официант с подносом, на котором теснились тарелки с закусками, принялся их расставлять. Это отвлекло внимание присутствующих.
Некоторое время спустя, когда опустели тарелки, Эжен все-таки вернулся к прежней теме. Голос выдавал смущение:
– Прости мне мою назойливость, но… Чего ты хочешь добиться?
– Хочу помочь тем, кто живет по-другому, чем остальной мир.
– По-моему, они сами себя наказывают, отвергая… блага цивилизации.
– Но почему вы думаете… – начал было в запале Владимир, однако сидевший рядом Питер остановил его, схватив за руку – подожди.
– А на мой взгляд, мыслящее существо не может жить лишь тем, что ежесекундно подсовывает ему цивилизация. Потому что ему надо думать, а не только воспринимать то, что придумали другие. Если бы таких людей не было, не было бы движения вперед.
Виктория и Линда с любопытством следили за разговором.
– Ты всегда слыл оригиналом, – добродушно изрек Эжен. – А я думаю, в тебе скрыт философ.
– Брось. Какой философ? Не выдумывай.
– Философ. – Эжен смотрел на него ласковым взглядом.
– Видишь ли, Эжен… – Питер ощущал неловкость перед старым приятелем. – Я не мог тебе сказать раньше. В общем, Виктория и Владимир живут там… в зоне. Которую они не воспринимают как место обитания сомнительных людей.
Эжен выглядел растерянным.
– Понимаю, – тихо выговорил он. – Я не должен был говорить то, что сказал. Простите.
Питер весело рассмеялся.
– Перестань. Всё нормально.
Эжен всё-таки показал им свой город – и расположенную рядом статую-фонтан "Писающий мальчик", и верхний город, по-прежнему переполненный широкими бульварами и величественными зданиями, и нижний город, эту вязь узеньких средневековых улочек, окружающих красивейшую площадь Гранд-Плас.
– Брюссель – здесь, – ворчливо повторял Эжен.
– Вот он, Брюссель! А то, что понастроили на окраинах – это не Брюссель. Это можно везде увидеть.
Они продолжили свой путь с опозданием. Но никто не сердился на Эжена. Расстались на станции около поезда, который направлялся в Москву. Вечер уже спускался на Брюссель.
– Желаю удачи. – Глаза у старого друга Питера были грустными. – Если будет нужна моя помощь, обращайся. Слышишь? Непременно обращайся.
– Обращусь, – пообещал Питер.
Когда поезд тронулся, он посмотрел на внука.
– О чем вы говорили с Эженом, когда убежали вперед, там, в нижнем городе?
– Он расспрашивал меня про нашу территорию.
Питер довольно ухмыльнулся.
В Москву они прибыли на исходе дня. Их ждала непогода. Близкая осень давала о себе знать.
Едва Питер назвал электронному водителю адрес, куда их требуется отвезти, они услышали:
– Господа знают, что это зона высокого риска, где живут асоциальные элементы?
– Что за глупость?! Какие асоциальные элементы?! – возмутился Владимир, впервые услышавший такое.
Питер положил ему руку на плечо, осаждая.
– Господа не знают? – вновь поинтересовался водитель.
– Господа знают, – напористо произнес Питер. – Езжайте.
Дверь плавно закрылась, такси тронулось, набирая скорость. Дворники смахивали капли с переднего стекла. Как догадывался Питер, это делалось для удобства пассажиров, а вовсе не для электронного водителя.
Так, под мелким дождем, они добрались до шлагбаума. Пришлось объяснять ребятам в плащах с накинутыми капюшонами, что они свои. Владимира узнали, шумно приветствовали. Шлагбаум поднялся, и такси продолжило путь до знакомого Питеру дома. Вслед за тем, груженные чемоданами и дорожными сумками, они одолели расстояние до подъезда.
Они еще разбирали вещи, когда появился Петр с женой и сыном. Владимир тут же начал рассказывать им о путешествии, а Виктория, все бросив, срочно принялась готовить ужин.
Устроились в гостиной, за столом, который пришлось раздвинуть. Под закуску и водку продолжилось повествование о поездке. Больше всех говорил Владимир.
Правнук Питера – его звали Егором, – был всецело занят привезенным ему из Лондона маленьким роботом, который прилежно исполнял его распоряжения и даже играл с ним в прятки.
– Значит, тебе понравилось? – Петр смотрел на брата с любопытством.
– Не то слово.
– А как же враждебное окружение? Как люди, которые живут под полным контролем сверхгосударства?
Владимир беззаботно пожал плечами.
– Люди как люди. Живут нормально. Как и мы. Разве что машины у них более современные, ездят сами, без водителей. И поезда классные, прямо летают. А еще роботы выполняют многие функции. И квартиры у них просторнее. А в остальном – никаких отличий.
– Значит, можно жить и там? – Взгляду Петра был какой-то чересчур внимательный, даже придирчивый.
– Так ведь живут. И в гораздо большем количестве, чем у нас.
Питер с интересом наблюдал за этим разговором.
– Так, может, и не стоит нам бороться за наш образ жизни? – гнул свою линию Петр.
– Может, и не стоит. – Легкая улыбка светилась на лице Владимира. – Это решает каждый для себя, и тут никаких проблем – выбираешься к ним и просишься в добропорядочные граждане.
– И ты решил?
– Я?! Владимир сделал удивленное лицо. – Я – нет. Мне и здесь хорошо. Но если кто-то хочет уехать, пусть едет… Мы ведь никого не держим.
– Не держим, – сухо согласился Петр.
– Надеюсь, и не препятствуете? – спросил Питер, пристально глядя на старшего внука.
– В каком смысле? – не понял тот.
– В том, – если кто-то хочет перебраться к вам.
– Не препятствуем.
– Тогда всё в порядке. – Он выдержал многозначительную паузу. – А то мы с Линдой решили перебраться сюда. Нам есть чем тут заняться.
Старший внук, не знавший о планах Питера, глянул на него с изумлением.
– Это… правда?
Питер усмехнулся – уверенно, спокойно.
– Правда.
– Нам такие специалисты нужны, – с горячностью кинулся объяснять брату Владимир. – Они с Линдой помогут создать школу для молодых членов отрядов самообороны, чтобы часть из них стала подготовленными следователями. Такую школу давно пора создать. А то все малопрофессионально, на одном энтузиазме.
– Ну… это хорошо, – с некоторой осторожностью согласился Петр. – Я рад. – Он глянул на Викторию.
– Мама, ты в курсе?
– Да, – устало выдохнула Виктория. – И полностью поддерживаю.
Петр перевел озабоченный взгляд на Питера.
– Вы же работаете там… в полицейской структуре.
– Я вышел в отставку. – Питер сохранял невозмутимость. – И Линда – тоже. Мы собрались поработать здесь, на вашей территории. Все-таки, мы – опытные борцы с преступностью.
Виктория тотчас продолжила:
– Завтра же подниму на Совете вопрос о создании школы. Думаю, меня поддержат. А вы с Линдой готовьтесь к докладу. В случае положительного решения вам придется рассказать, как вы видите процесс создания школы, на каких принципах будет она работать. И еще… – Виктория выдержала многозначительную паузу. – Вам необходимо преодолеть некоторое предубеждение, которое существует у нас по отношению к тем, кого здесь с иронией называют "примерными гражданами".
– Постараемся, – немного легкомысленно проговорил Питер.
Последовала молчаливая пауза, и вдруг раздался озабоченный голос Виктории:
– А где Егор? Что-то его не слышно. Где он?
Тотчас кинулись искать малыша. Обнаружили его в комнате, которую отвели Питеру и Линде – он спал на диване, прижимая к себе робота.
– Замучили ребенка, – тихо проворчала Виктория.
– Ничего, скоро будем дома, – прошептал Петр и осторожно взял Егора на руки. – Лена, возьми робота. Всё, мы поехали…
Ожидание наполняло следующий день. Ожидание и работа. На пару с Линдой Питер готовил предложения по созданию школы. Питер диктовал текст речевой системе ввода, Линда вносила свои добавления. Потом они редактировали записку. Около трех раздался звонок домашнего телефона. Питер взял допотопную радиотрубку. И услышал взволнованный голос Виктории:
– Всё в порядке. Завтра в одиннадцать вы делаете свой доклад. Успеете подготовить?
– Да. Он практически готов.
– Прекрасно. До вечера.
Положив трубку, Питер сообщил Линде:
– Завтра в одиннадцать мы делаем доклад.
– Хорошо, – невозмутимо отреагировала та.
Он шагнул к ней, обнял ее за плечи. Линда прильнула к нему.
– Устала?
– Нет.
– Надо еще раз пройтись по тексту.
– Я готова…
Совет самоуправления специально собрался для того, чтобы заслушать Питера и Линду. Председатель Совета, солидный, преклонного возраста мужчина с аккуратной бородкой, похожий на университетского профессора, открыл заседание. На специально оборудованных местах, по обе стороны от председателя, сидели тридцать членов Совета. Невысокий деревянный барьер отделял эту часть зала от той, которая была доступна любому желающему. Здесь собралось человек десять, включая Питера и Линду.
Виктория сидела на отдельном месте, слева и чуть ниже председателя. Вид у нее был в высшей степени серьезный. Питер изучающе смотрел на членов Совета – вполне интеллигентные, приятные лица. Ни одного такого, которое вызвало бы сомнения в цивилизованности его обладателя.
– Мы, в соответствии с нашим вчерашним решением, – говорил приятным баритоном председатель, – должны заслушать и обсудить предложения Питера Морева и Линды Моревой касательно школы следователей, обучающей членов сил самообороны. Прошу докладчика обосновать свою позицию.
Питер поднялся, подошел к микрофону. Он ощущал некоторое волнение.
– Уважаемый Совет! Отряды, составляющие силы самообороны, сталкиваются с необходимостью решения разных задач. Это и защита от возможных внешних угроз. И поддержание правопорядка. И борьба с преступностью. Последние две задачи наиболее важны для обеспечения безопасности граждан. Но эта деятельность требует серьезных навыков, определенной выучки. Я и моя жена считаем, что необходимо обеспечить подготовку соответствующих специалистов, для чего следует создать школу. Мы готовы заняться этим. И созданием школы, и работой в ней. Наиболее оптимальный алгоритм действий, на наш взгляд, такой…
Питер зачитал их с Линдой предложения. Когда он закончил, наступила недолгая пауза, потом председатель без особого энтузиазма заметил:
– На мой взгляд, все это лишено смысла. У нас есть курсы подготовки членов сил самообороны. Нужна ли нам, сверх того, школа?
– Курсы – это поверхностная, можно сказать, первичная подготовка, – тут же кинулся в полемику Питер. – Для борьбы с преступностью нужны специалисты высокого класса, способные раскрывать преступления.
– Но… пусть их готовят в рамках курсов.