– Если это решение… – Открывшаяся дверь пропустила в палату Кацава и Ашруни. Питер поспешил закончить фразу, – …то лишь частичное.
Кацав и Ашруни бодрым шагом приблизились к нему.
– Без бороды вы кажетесь еще моложе, – весело проговорил Кацав.
Его слова несколько смутили Питера.
– Я не преследовал такой цели.
– Какая разница? Выглядите, и всё.
Неизменный прибор был развернут, накладки охватили руки и ноги. Нестрашная пытка щекоткой началась. Питер перенес ее, не выказывая никаких эмоций.
– Было щекотно? – поинтересовался Кацав, едва процедура кончилась.
– Было.
– И вы не жалуетесь?
– Нет. Я и раньше не жаловался. Я сообщал вам информацию.
Доктор помолчал, видимо, размышляя над его словами, потом задумчиво произнес:
– Мы сегодня дали максимальную интенсивность.
– Прекрасно. А я удивлялся: почему сегодня тяжелее терпеть, чем вчера?
– Потихоньку вам надо начинать двигаться.
– Я уже начал. Вы знаете, что я понемногу ходил вчера и сегодня. Правда, с помощью робота. Слушайте, а давайте я сейчас, на ваших глазах, без посторонней помощи схожу в туалет. Мне туда хочется.
– Как вам будет угодно, – позволил Кацав.
Питер сел на кровати, опустил на пол ноги, с усилием поднялся, сделал шаг, покачнулся, пытаясь сохранить равновесие. Тотчас рядом оказался робот, протянул свою механическую руку. Питер не стал на нее опираться, бросил ему: "Не надо". Сделал еще шаг, еще. Он смог одолеть расстояние до туалета без посторонней помощи. Спустя минуту вернулся. Вид у него был торжествующий.
– Прекрасно, что вы стараетесь преодолеть себя, – похвалил его доктор Кацав. – Теперь отдохните. Нагрузка должна перемежаться с покоем. Все нормально. До завтра.
Он хотел повернуться, чтобы идти к выходу, но Питер опередил его.
– Подождите, доктор. Как вы можете говорить, что все нормально, если вы даже не знаете, как я себя чувствую. Вы не проверяли у меня состояние внутренних органов, не мерили давление, пульс, температуру.
Кацав сдержанно улыбнулся.
– Напрасно вы так думаете. Мы следим за всеми параметрами. Они, к счастью, в норме. Центральный компьютер снимает ваши показания ежеминутно – и когда вы спите, и когда бодрствуете. Чип, который вы получили, помимо прочего дает медицинские данные: температуру тела, частоту пульса, кровяное давление и еще множество параметров.
– Простите, доктор, я этого не знал.
– Теперь будете знать, – вполне дружелюбно произнес Кацав. – До свидания.
Он повернулся и направился к двери. Ашруни последовал за ним.
Проследив за уходом докторов, Питер примирительно посмотрел на доктора Андерсон.
– Продолжим наш разговор. Как же быть тем, кто предпочитает интеллектуальное кино? Я, к примеру, люблю фильмы Питера Гринуэя. Вы знаете такого режиссера?
Вопрос ее ничуть не смутил.
– Я не знаю такого режиссера. Однако думаю, что проблем у вас не будет. Архивное кино можно посмотреть на сайтах для интеллектуалов. Но это стоит недешево.
– Почему?
– Немногие сейчас проявляют интерес к такому кино и обращаются на подобные сайты. Чтобы окупить расходы, владельцы вынуждены поднимать цену. В то же время посмотреть популярный фильм на обычных сайтах – очень дешево, поскольку много обращений и доходы от рекламы больше.
Питер метнул на нее пристальный взгляд.
– Разве это не подталкивает людей к так называемой массовой культуре?
– По-моему, главное в том, что существует возможность выбора. Но каждый делает его сам. – В ее лице появилась настороженность. – У меня такое ощущение, что сегодня вам непременно хочется поспорить со мной. Причем… в несколько обостренной форме.
Ее слова озадачили Питера. Он всего лишь отстаивал свою точку зрения, однако и в самом деле можно было подумать, будто ему хочется "в обостренной форме" спорить с Линдой. Этакое глупое мальчишество. За кого она его принимает? Он уже давно излечился от подобной чепухи.
И о чем с ней разговаривать? Доктор Андерсон опередила его.
– Может быть, вы ощущаете страх перед тем миром, который за этими стенами и в котором вам предстоит жить?
– Я не ощущаю страха перед нынешним миром, – немедленно ответил он. – Я взрослый мужчина, давно сформировавшийся. Я многого добился. Мне бояться нечего. Конечно, я пока не знаю этот мир. Но узнаю.
– Прекрасно, – констатировала она. – По-моему, вам пора ужинать.
Питер хотел сказать: "Если вы считаете, что пора, я постараюсь почувствовать голод", – однако вовремя сдержался. Опять она воспримет его слова как вызов. Он предпочел состроить нечто неопределенное на лице.
Удалившийся на время робот привез неизменные плошки. Получив одну из них и ложку в придачу, Питер лукавым взором глянул на механическое существо.
– А для доктора Андерсон у вас не найдется еды?
– Не надо, – запротестовала она. – Я дома поужинаю.
– Вы туда попадете так нескоро.
– В больнице есть столовая. Схожу туда.
– Мне было бы приятно, если бы вы отужинали со мной. – Он вновь посмотрел на робота. – Найдется что-нибудь для доктора Андерсон?
– Думаю, я смогу кое-что предложить доктору Андерсон, – уверенно произнес робот.
– Не надо, – уже спокойнее повторила она.
– Я привезу, а вы решите, как быть, – рассудительно заметил робот.
Он уехал, скрылся за дверью. Питер с веселой физиономией покосился на доктора Андерсон.
– Пока его нет, я беззащитен.
– Если понадобится, я смогу защитить вас, – абсолютно серьезно проговорила она.
– Но ведь вы не закованы в арамид, в отличие от робота.
Она посмотрела на него так, будто он сказал какую-то чепуху.
– Вам не стоит за меня беспокоиться.
Робот вернулся. На подносе были тарелки с ветчиной и с нарезанным кубиками сыром, чашка кофе, распространявшего приятный запах. Обреченно вздохнув, Линда пристроила поднос у себя на коленях, принялась есть. Питер старался не смотреть на нее. А тем более на ветчину, от которой сам тоже не отказался бы. С деланной сосредоточенностью он поглощал принесенную ему пищу, пил апельсиновый сок.
И тут ему пришла идея – надо поговорить о погоде. Нейтральная тема. И столь традиционная для Англии.
– Скажите, какая сейчас температура на улице? – спросил он.
– Градусов двадцать пять.
– Дождя, кажется, не было.
– Дождя не было.
– Хорошая погода.
– Для июня – нормальная.
Разговор получался учтивый, без надрыва. Следовало развить тему.
– Знаете, в начале века в Европе несколько раз такая жара стояла, что от перегрева и духоты умирали тысячи людей. Прежде всего, пожилые люди. И здесь, во Франции, и в Испании, Португалии. Даже в Германии. Сначала жара, а потом ливни, которые всё затопляли. Ужасные ливни. Они приводили к наводнениям. Гибли люди, скот, разрушались здания. А как сейчас?
– Сейчас такого нет, – с привычным спокойствием проговорила она.
– Уже научились управлять климатом?
– Да. Экстремальных ситуаций не допускают.
– Прекрасно. Я рад за Европу. Сейчас время отпусков. Люди по-прежнему стремятся отдохнуть на море?
– Да, конечно.
– Раньше англичане любили отдыхать в Испании, на атлантическом и на средиземноморском побережье. Я бывал там несколько раз. Прекрасно. Вы отдыхали в Испании?
– Отдыхала. Там по-прежнему хорошо. Но сейчас на Земле появилось очень много мест, где можно качественно и недорого отдохнуть. В самых разных частях…
Дверь распахнулась. В своей стремительной манере появился Фацио. Белый халат, наброшенный поверх костюма, развевался.
С легкостью одолев расстояние до кровати, он резко остановился:
– Вы хотели со мной поговорить?
– Да. Вы садитесь. – Питер дождался, когда Фацио займет свободный стул, после этого продолжил. – Насколько я догадываюсь, вы осуществляете некий проект, в котором мне отведена роль подсадной утки. Но если я – подсадная утка, мне хотелось бы знать об этом. Все-таки, я не тюфяк, набитый ватой, а человек, умеющий думать и анализировать. Я могу быть вам полезен не только как статист. И потом… – Питер сумрачно ухмыльнулся. – И потом, если мне угрожает опасность, я хотел бы знать, кто ее олицетворяет. Кого мне следует остерегаться.
Фацио выразительно помолчал, сжав свои полные губы. При этом он смотрел куда-то в сторону. Потом глянул на Питера своими абсолютно черными глазами.
– Мой друг, вы правы. Вам следует знать, в чем дело. Тем более, что это касается людей, работавших с вами. Ивар Звиедрис исчез незадолго до покушения на вас. Найти его не удалось. Никаких следов. Линард Калныньш остался. Тогда возникло предположение, что Звиедрис был причастен к покушению. Возможно, организовал его. Или, по крайней мере, участвовал в подготовке. Прошло пятьдесят лет. Линард Калныньш дослужился до высоких постов. Сейчас он – один из кандидатов на должность заместителя директора ВБР. Но я не могу пока что исключить такого варианта, что Ивар Звиедрис ни в чем не виноват, что его убили с целью запутать следствие, пустить по ложному пути, а тело очень хорошо спрятали. Но в этом случае человек, причастный к покушению на вас, а значит, связанный с преступными кругами, – Линард Калныньш. Я не могу допустить, чтобы такой человек занял должность заместителя директора. Ему в этом случае вообще место в тюрьме. Так что задача – установить истину: причастен Калныньш к покушению на вас или нет?
Питер был озадачен.
– Ваша идея, мистер Фацио, изящна, – тихо проговорил он. – Если Калныньш тогда пытался убить меня, то попытается опять. Я одного не пойму. Калныньшу сейчас под восемьдесят. О каком назначении на должность заместителя может идти речь?
– Ему сейчас семьдесят пять. На пенсию выходят в восемьдесят.
Вот как? Значит он, Питер, уже пенсионного возраста. Если учитывать эти пятьдесят лет. Но ведь он их не прожил. Они прошли мимо… А что Калныньш? Кто-то за ним стоит?
– Его кто-то продвигает? – сдержанно спросил он.
– Да, продвигает. Сам директор ВБР Джон Берджес.
– Он – американец?
– Американец. Согласно традиции, директор ВБР назначается Всемирным правительством по представлению самоуправляющейся территории США.
– И тут засилье США? – вырвалось у Питера.
– Мы не осуждаем сложившиеся традиции, – сухо произнесла доктор Андерсон.
Неловкая пауза повисла в палате. Прервал ее Фацио.
– Как вы себя чувствуете?
– Хорошо.
В подтверждение своих слов Питер сел на кровати, спустил ноги на пол, встал, прошелся перед кроватью взад-вперед. Получилось не так изящно, как ему хотелось бы, но он справился без посторонней помощи. Фацио внимательно следил за ним.
– Впечатляет, – значительно произнес он. – После пятидесяти лет… Восстанавливайтесь, мой друг, приходите в норму. Привыкайте к нынешней жизни. Доктор Андерсон поможет вам в этом. Выйдете из больницы, я оформлю вас консультантом. Если вы не будете против. Как обеспечить вашу безопасность, поговорим позже. До свидания.
Он поднялся, за несколько мгновений достиг двери, исчез за ней. Питер глянул на Линду.
– Доктор Андерсон, у каждого заместителя директора есть свои сотрудники?
– Есть. Но не столько, как у мистера Фацио. Он – заместитель по кадрам. И по совместительству – руководитель департамента кадров и входящей в него Службы внутренней безопасности.
– Так вы сотрудник этой Службы?
– Да.
Питер смотрел на ее лицо – оно выглядело усталым.
– Знаете что, поезжайте домой. А я лягу спать. Поезжайте.
Она поднялась, неспешно произнесла:
– Хорошо, поеду. Но перед тем, как уйти, хочу напомнить, что вы можете обращаться ко мне по имени. До завтра. – И плавным шагом направилась к двери.
Проводив ее взглядом, Питер устроился поудобнее, уставился в потолок. Он думал о людях, которые могли быть причастны к покушению на него. Ивар Звиедрис и Линард Калныньш. Кто из них? Питер вспоминал их лица, Звиедрис был худощавым, повыше Питера. Калныньш – поплотнее, медлительнее. Кто из них? Питер не знал. Он не чувствовал недоверия ни к одному из них. Единственное, что он мог сказать, так это то, что Фацио прав: исчезновение Звиедриса незадолго до покушения на Питера ничего не доказывает.
– Вам что-нибудь надо? – раздался голос робота.
– Я хочу увидеть Лондон, – сказал Питер.
И тотчас на стене появилось изображение: набережная Темзы, освещенная вечерними огнями, Вестминстер, погруженный с полутьму, залитая светом улица Уайтхолл, Трафальгарская площадь, заполненная людьми, не менее людная Пиккадилли, Оксфорд-стрит с ее бесконечными магазинами. Он видел знакомые места. Сияли витрины, светились окна домов. По тротуарам неторопливо шли люди, заходили в магазины и выходили из них, сидели за столиками на летних верандах ресторанов.
– Это старая хроника? – спросил он.
– Прямая трансляция, – с готовностью ответил робот.
Радостно было видеть, что родной город сохранил свои старые районы в неизменном виде, что там кипит жизнь. Так похожая на прежнюю, знакомую Питеру.
– Можно показать Gower street?
– Пожалуйста.
На экране появилась улица, на которой прошло его детство, на которой стоял родительский дом. У Питера сдавило горло. Он смотрел на здание, третье от угла. Добротный кирпичный дом в три этажа, с подвалом, в котором стирали белье и хранили продукты, с небольшим двором позади, засаженным кустарником. Кто теперь живет в этом здании? Этого он не мог знать.
Спустя минуту он тихо спросил:
– А Москву можно показать?
– Пожалуйста.
Питер увидел Кремль, Красную площадь, заполненную гуляющими, потом незнакомую широкую улицу.
По тротуару шли неспешно люди, многими рядами ехали машины. Широкую улицу сменила узкая, втиснутая меж старых зданий. И здесь прогуливались люди.
– Спасибо, – сказал Питер. – Я хочу спать.
Экран погас.
Глава 4
– Доброе утро, – услышал Питер, как только раскрыл глаза. – Доктор Андерсон просила передать, что задерживается. Она приедет позже.
Питер покосился на робота, стоявшего рядом.
– Она лично позвонила?
– Да.
Умывшись и приведя себя в порядок, Питер захотел вдруг посмотреть, что за вид открывается за окном. Он увидел просторный двор, ограниченный с четырех сторон стенами здания, сад – с дорожками, фонтаном, небольшим прудом, деревьями и кустарником. Гуляющих там было совсем немного, человек десять.
– Ваш завтрак, – раздался позади голос робота.
Питер вернулся на кровать, но не стал ложиться, а сел, взял в руки плошку.
– А нельзя ли получить кусок мяса? – Он смотрел насмешливыми глазами на робота. – Натуральную котлету или стейк.
– Я даю вам то, что мне приказано давать, – безапелляционно произнес робот. – Поговорите с доктором Кацавом. Если я получу новые указания, я их тут же выполню.
Глупо было рассчитывать на иное. Зачем он вообще затеял этот разговор? Позавтракав, Питер вновь подошел к окну. Было в том садике, что лежал за окном, нечто привлекательное. Уголок природы, втиснутый меж зданий, накрытый стеклянной крышей от непогоды.
Там, у окна, и застали его Кацав и Ашруни. Сопровождаемый их взглядами, он дошел до кровати, лег. Привычная процедура не была в тягость. Он решил использовать время, обратился к доктору Кацаву.
– Скажите, доктор, когда я смогу перейти на обычную пищу? Так хочется съесть кусок мяса, запить его пивом. Или вином.
Доктор смотрел на него с максимальной предупредительностью.
– Вы – любитель поесть и выпить?
– Не сказал бы, что я помешан на еде, хотя иной раз могу с удовольствием посидеть в ресторане. Все зависит от кампании. Но сейчас мне патологически хочется съесть свиную отбивную или сочный стейк.
– Понимаю, но я не советовал бы вам спешить с приемом твердой пищи. Ваш желудок так же отвык от твердой пищи, как и мышцы рук и ног – от движений. Немного потерпите.
– Сколько?
– Пару дней. Это как минимум.
Такой срок вполне устраивал Питера.
Когда процедура закончилась и накладки были сняты, Кацав произнес:
– Восстановление двигательных функций мышц идет успешно. Переходим к активному периоду вашей реабилитации. Теперь вы должны больше стоять, чем лежать. Я попрошу опытного физиотерапевта заняться вами. Оставляю вас до вечера.
Он пошел к выходу. Ашруни, приветливо кивнув, последовал за ним.
Оставшись в одиночестве, Питер прогулялся по палате, встал перед окном. Ему нравилось глядеть на тот придуманный кусок природы, который втиснули во внутренний двор.
Звук раскрывшейся двери заставил его обернуться. Он увидел, как робот заслонил от него вошедшего, а потом отъехал в сторону. Перед Питером стоял высокий крепыш атлетического вида. Радостно улыбаясь, он протянул руку.
– Меня зовут Эндрю Мэлиган. Я физиотерапевт. – Он говорил по-английски. Питер ощутил крепкое пожатие. – Мне бы хотелось увидеть ваши показатели.
– Я их не знаю, – возразил Питер.
– В этом нет необходимости. – Мэлиган посмотрел на робота. – Выведи показатели на экран.
Тотчас на стене появились какие-то графики, цифры. Питер смог разобраться лишь в давлении – сначала оно было низким, а к нынешнему дню полностью пришло в норму.
– Хорошо… Необходимо доставить сюда тренажеры, – вновь обратился к роботу Мэлиган.
– Простите, но я не имею права надолго оставлять господина Мореффа, – сообщил робот. – Воспользуйтесь, пожалуйста, услугами другого робота.
– Я скоро вернусь. – Это уже прозвучало для Питера.
Мэлиган энергичным шагом направился к выходу. Минут через десять дверь распахнулась, один за другим въехали три робота, груженые оборудованием. Вскоре на свободном пространстве палаты появились тренажеры: беговая дорожка, велотренажер, атлетический центр.
– Вам лучше переодеться. – Мэлиган положил на стул майку и спортивные трусы.
Отвернувшись от него, Питер сбросил пижаму, надел трусы, майку. Подвигал руками – удобно.
– Начнем с упражнений для мышц спины и рук. Нагрузку я поставлю небольшую. И не старайтесь менять ее без меня. Слышите?
Питер кивнул. Мэлиган нажал какие-то символы на пульте атлетического центра.
– Давайте попробуем. Садитесь.
Питер сел на удобное упругое сиденье, взялся за рычаги, сделал несколько движений. Тотчас на ожившем экране появились многочисленные данные. Питер продолжил занятия, глядя на то, как растет частота пульса. Минуты через три Мэлиган произнес:
– Довольно. Давайте сменим упражнение. Потренируем бицепсы.