Потом Питер тренировал брюшной пресс, после этого крутил педали велотренажера, причем на экране убегала под мнимые колеса дорога, с одной стороны которой плескалось море, а с другой – поднимался горный склон, создавая ощущение реальной езды, усиливающееся оттого, что, когда дорога шла вверх, крутить колеса было тяжелее, чем когда дорога шла вниз. Вслед за тем Питер шел быстрым шагом по беговой дорожке, а экран пытался убедить его, будто он движется по лесной тропинке.
– Хорошо, – довольно проговорил Мэлиган. – До вечера три раза повторите все упражнения. С перерывом в два часа. Тренажеры не позволят вам превысить нагрузку и длительность упражнения. А завтра, быть может, изменим и нагрузку, и длительность. Посмотрим на результаты. Всего хорошего. До завтра.
Оставшись один, Питер сначала хотел отдохнуть, полежать на кровати, но потом решил принять ванну. Кран выполнил указания. Вода набралась удивительно быстро. Скинув майку и трусы, он шагнул в округлое пространство, заполненное прозрачной жидкостью. Какое это было наслаждение – погрузиться в воду, не холодную и не горячую. Оказаться в среде, такой приятной, дружелюбной для человека.
Питер блаженствовал, размышляя о событиях последних дней. Ощущение чего-то невозможного все еще не покидало его. Неужели все правда? Неужели он получил будущее в подарок? Именно в подарок. Он же не просил перемещать его на пятьдесят лет вперед. С другой стороны, разве он не заслужил этого? Много лет честно служил закону, боролся с международной преступностью… "Жаль, что Мария умерла, – думал он. – Жаль. Но я надеюсь, что найдется Виктория. Мне так хочется увидеть ее… Кто же причастен к покушению на меня? Линард Калныньш или Ивар Звиедрис? А может быть, ни один из них? Такой вариант вполне вероятен. Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы так оно и было. Но если…"
Дверь ванной раскрылась, на пороге стоял робот.
– Доктор Андерсон приехала, – сообщил он.
– Я скоро выйду, – не без сожаления проговорил Питер.
Как только дверь закрылась, он покинул столь притягательную водную среду, вытерся полотенцем, надел махровый халат, висевший на крючке. Завязав пояс, вышел в палату.
Линда стояла около окна. Повернулась, услышав его шаги.
– Здравствуйте. Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно. – Питер старался излучать бодрость.
– Вот, – он указал на тренажеры, – приступил к активному периоду восстановления. Разумеется, не сам, а по решению доктора Кацава. Мною теперь занимается физиотерапевт по фамилии Мэлиган. Весьма бойкий человек. Надеюсь, у вас тоже всё в порядке?
– Да, – как-то рассеянно произнесла она.
– Что, некая срочная работа?
– Я ездила в Лион. Изучала документы, касающиеся Линарда Калныньша. – Тихая улыбка проявилась на её лице. – Словно человек прошлого, копалась в бумажных документах: записках, рапортах, справках.
– Сейчас такого не бывает?
– Нет.
– Что-нибудь нашли?
– Нашла. – Она помолчала, будто решая, сказать Питеру или нет. – Директор ВБР Джон Берджес и Линард Калныньш – родственники. Они – двоюродные братья. Младшая сестра матери Калныньша – то есть его тетка Хелена Берджес – является матерью Джона Берджеса. И у той, и у другой фамилия до замужества была Розе. Их отец – профессор права, преподававший в Рижском университете, Карл Розе. В девяностых годах прошлого века Хелена поехала учиться в США, в Калифорнийский университет в Беркли, который находится подле Сан-Франциско. Там она закончила юридический факультет. И осталась в США, потому что встретила там Уильяма Берджеса, учившегося в том же университете, за которого и вышла замуж. Калныньш приезжал в США, когда Джон Берджес был еще подростком. Похоже, именно Калныньш заинтересовал своего двоюродного брата работой в полиции.
"Любопытно, – думал Питер. – Весьма любопытно. Только что это меняет?" Последняя мысль выскользнула наружу, обратилась в звук:
– Что это меняет?
– Пока что не знаю… – Линда пристально глянула на него. – В принципе, нехорошо предлагать своего родственника на должность заместителя директора. Но это не преступление.
– Особенно, если Калныньш – порядочный человек и прекрасный профессионал. Как в этом убедиться? – Питер покосился на робота. – Линда… нет опасности утечки информации через нашего… помощника? Он, как я понимаю, записывает все разговоры. Эти записи не могут попасть к тем, кому никак нельзя их получить?
Линда не успела ответить, потому что ее опередил робот.
– Простите, что я вмешиваюсь, но вы напрасно беспокоитесь. Я настроен так, что могу дать подобную информацию только господину Фацио и доктору Андерсон.
"Надо же, понял, что я имею в виду. – Питер был удивлен. – До чего дошел прогресс… А почему пресса ничего не раскопала?"
– Скажите, почему это не раскопали досужие журналисты? – немедленно спросил он.
– Деятельность сотрудников ВБР не находится на виду. По вполне понятным причинам. Это относится и к руководителям разного уровня. Уверяю вас, про Калныньша общественность ничего не слышала. Имя Джона Берджеса ей известно, но не более того. Все контакты с прессой осуществляет его заместитель по связям с общественностью.
Питер едко ухмыльнулся.
– Американцы подсунули закрытую систему.
– Вы не любите американцев?
– Вовсе нет. Я к ним отношусь хорошо. Но продукция Голливуда меня никогда не устраивала. Как и быстрая еда. И внешняя политика США, нацеленная на создание однополярного мира. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Мир стал совсем другим. Но где справедливость? Россию разделили на пять частей, Китай – тоже разделили. А США – практически нет. Это справедливо?
Спокойствие не покинуло ее.
– На территории России и Китая в первые десятилетия двадцать первого века не было стабильности. А на территории США она сохранялась. Причем США помогали восстанавливать стабильность и в России, и в Китае. – Она походила на терпеливую учительницу, объясняющую важные вещи нерадивому ученику. – И потом, США уже не та страна, которую знали вы. Белое население давно уже стало меньшинством. Сейчас большинство составляют выходцы из Латинской Америки, а на втором месте по численности – выходцы из Азии.
Это был сильный довод. Питер признал, что Линда его уела. США – латиноамериканская страна с большим процентом азиатского населения. Надо же! Кто бы мог подумать.
– Вам пора обедать, – напомнил робот. – Вместе с тем, скоро настанет время делать упражнения на тренажере. Простите, но я бы рекомендовал вам начать с упражнений, а потом пообедать. Если вы согласны, то не затягивайте, приступайте прямо сейчас. Необходимая одежда в ванной.
Линда смотрела на него с легким ехидством.
– Разумно последовать этому совету. Не буду вам мешать. Пойду обедать в здешнюю столовую.
Переодевшись в трусы и майку, Питер приступил к занятиям на тренажерах. Экран показывал ему оставшееся время данного упражнения, пульс, давление. Когда он увлекся, начал двигать ручками атлетического центра слишком резво, прозвучал сигнал и высветилась красная надпись: "Вы превысили допустимый уровень нагрузки". Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться, притормозить.
Закончив занятия на тренажерах, он получил привычные плошки. Ситуация с пищей почему-то не менялась. Роптать он не стал – выходит, его желудок отстает от мышц. Врачам виднее.
Линда вернулась, когда он прогуливался по палате.
– Вы как заправский спортсмен, – бодро проговорила она.
– Это комплимент или насмешка?
– Разве я похожа на человека, склонного к насмешкам?
Питер не почувствовал обиды в ее голосе. Он собрался сказать что-нибудь шутливое, но в этот момент дверь раскрылась. Появился человек лет пятидесяти, статный, солидный. Он подошел к Питеру неспешными шагами, неся елейное выражение на лице.
– Здравствуйте, – по-русски проговорил он. Легкий акцент подсказывал – это не родной для вошедшего язык. – Я дождался, когда вы будете чувствовать себя лучше. И пришел. Я так хотел вас увидеть.
Только теперь Питер узнал его. Линард Калныньш, постаревший, но совсем не старый.
– Здравствуйте, Линард. Очень рад видеть вас. – Питер протянул руку.
Калныньш схватил его руку с такой горячностью, тряс ее с такой энергией, что Питер не мог сомневаться в искренности его чувств.
– Как хорошо, что вы остались живы. Что вас подняли на ноги сейчас. Я выражаю вам сочувствие в связи с тем, что произошло тогда, пятьдесят лет назад. Не уберегли мы вас. Это наша вина. – Он глянул внимательным взором на Линду.
– Это доктор Андерсон, – поспешил объяснить Питер. – Психотерапевт. Помогает мне адаптироваться к нынешней действительности.
Линда сдержанно кивнула ему.
– Линард Калныньш, – вежливо представился он и вновь обратил взор на Питера. – Выглядите вы хорошо.
– Спасибо. Как ваша жизнь? – поинтересовался Питер.
– Грех жаловаться.
– Где вы работаете?
– Во Всемирном бюро расследований. Слышали про него?
– Да. Я спрашивал про Интерпол, и мне сказали, что теперь в масштабах планеты действует ВБР. А кем вы там работаете?
– Начальником департамента.
– Вы многого добились, – проговорил Питер.
– Старался, – сдержанно, без намёка на рисовку объяснил Калныньш.
Питеру был приятен этот человек. Он ощутил даже укол совести за свои подозрения в отношении Калныньша.
– Что же мы стоим? Давайте сядем.
Питер указал своему давнему коллеге на стул, стоящий рядом. И понял, что если займет другой стул, Линда останется стоять. Этого нельзя было допустить. Обратившись к роботу, он поинтересовался:
– Где нам взять третий стул?
– Никаких проблем, – ответил тот.
Приблизившись к стене, робот открыл еще одну, не замеченную ранее, дверь, за которой оказалась кладовка, и вскоре появился третий стул. Питер дождался, пока усядется Линда, занял свободное место, глянул на Калныньша.
– Как там Рига?
– Хорошо. Красивый город. К сожалению, теперь я там редко бываю. – Гость почувствовал необходимость объяснить данное обстоятельство. – Часто не получается. Много работы.
– А где вы сейчас живете?
– В Париже. Штабквартира ВБР здесь.
– Я никак не могу к этому привыкнуть. Слишком засел в памяти Лион.
– Это пройдет. – Калныньш беззаботно улыбнулся.
– Чем собираетесь заняться, когда окончательно восстановитесь?
– Хотел бы работать по специальности. Но есть загвоздка. По календарю мне уже за восемьдесят. Пенсионный возраст, как выяснилось. – Он сдержанно усмехнулся. – Но в реальности я эти пятьдесят лет не прожил. Мне еще нет сорока. Если считать мой возраст так, я нормально могу работать. В том же ВБР, к примеру.
– Да, это проблема. – Калныньш оживился. – Я бы не считал эти пятьдесят лет. Но как решит наш департамент кадров, не знаю. Случай необычный… – Он помолчал. – Если врачи не против, и можно будет принять вас на работу, я готов предложить вам должность в моем департаменте. Сначала поучитесь на курсах повышения квалификации. Многое изменилось за эти полвека. Новое оборудование, новые методы. Когда вы с этим ознакомитесь, можно будет обсудить должность.
Питеру понравилось это предложение.
– А чем занимается ваш департамент? – спросил он.
– Противодействием антиконституционной деятельности. – Калныньш глянул на Линду, сидевшую чуть в стороне. – Через сколько, по-вашему, восстановится господин Морефф?
– Дней через десять, – уверенно ответила она. – Но, кроме адаптации физической и физиологической, ему требуется и социальная адаптация. Она займет больше времени.
Калныньш понимающе кивнул.
– А как бы вы оценили возраст господина Мореффа?
– Его биологический возраст на данный момент – сорок два года.
Калныньш опять посмотрел на Питера.
– Видите, все прекрасно. Восстанавливайтесь, и тогда попробуем решить вопрос вашего трудоустройства. – Он поднялся.
– А как поживает господин Звиедрис? – Питер сделал все, чтобы выражение чистосердечного любопытства присутствовало на его лице.
– Вы не знаете? – Калныньш помрачнел. – Звиедрис пропал за три или четыре часа до покушения на вас. По крайней мере, с этого момента его никто не видел. Следов так и не удалось найти. Мы до сих пор не знаем, что произошло.
– Надо же… – выдавил Питер.
– Было сделано все возможное, но ничего не удалось установить. Загадочная история… – Тут он встрепенулся. – Извините, мне уже пора. – Гость поднялся.
– Быстрее восстанавливайтесь.
– Спасибо. – Питер тоже встал. – Постараюсь.
Пожав руку, Калныньш вежливо кивнул доктору Андерсон и направился к выходу исполненной достоинства походкой. Как только закрылась дверь, тишина заполнила палату. Питер пытался осмыслить происшедшее. Что двигало тем человеком, который навестил его?
– По-моему, он был искренним, – проговорил наконец Питер.
– Возможно. – Она, как всегда, сохраняла невозмутимость.
– Конечно, я могу ошибаться… И все-таки, я склонен поверить в его искренность. – На этот раз она промолчала. А Питер вспомнил о том, что его удивило.
– Кстати, департамент противодействия антиконституционной деятельности, это что, политический сыск?
Сколь снисходительным стало ее лицо.
– Противодействие антиконституционной деятельности есть всего лишь противодействие антиконституционной деятельности. При чем тут политический сыск?
– Человек может иметь свое мнение? – с некоторой пытливостью спросил Питер.
– Разумеется, может. Но во всем, что не касается личных дел, поступать он должен в соответствии с законами.
– Которые отражают мнение большинства, – вставил Питер.
– Да, – согласилась она.
– Которое не застраховано от ошибки, – тут же выпалил Питер.
Она решилась на сдержанную усмешку.
– Не знаю, как вы с такими настроениями будете работать в соответствующем департаменте.
– Я бы предпочел ловить обычных преступников. Мне это привычнее.
– Сначала надо полностью восстановиться, – не без менторских ноток заметила она.
– Делаю все, что от меня зависит… – Питер поднялся, дошел до окна, постоял перед ним. – А есть полная сводка данных по неопознанным трупам, найденным на территории Латвии в последние пятьдесят лет?
– Наверно, есть. Я могу запросить. Надеетесь так найти?..
– Кто знает. Вдруг получится?
– Проблема только в одном – как запросить, не привлекая внимания? Надо хорошенько подумать.
Потом Питер опять занимался на тренажерах. Доктор Кацав и доктор Ашруни застали его на бегущей дорожке.
– Вам осталось еще две минуты. – Кацав увлеченно смотрел на экран, туда, где сбоку высвечивались показания датчиков. – Не прерывайте тренировку. Мы с доктором Ашруни подождем.
Энергичное движение по лесной тропинке продолжилось. Когда Питер вышел наконец к обрыву, и перед ним открылась прекрасная картина ущелья с речкой, текущей внизу, беговая дорожка сама собой встала.
– Пульс, давление – всё в норме, – прокомментировал доктор Кацав. – Вы сейчас на уровне среднего, не слишком тренированного человека. Считаю, что это неплохой результат. Давайте в последний раз проведем нашу процедуру. Прошу вас, коллега Ашруни.
Спортивная форма позволила надеть накладки, ничего не снимая.
– А почему в последний раз? – поинтересовался Питер.
– Больше в ней нет необходимости, – с явным удовольствием ответил Ашруни.
Привычная процедура была повторена. Когда Кацав и его напарник складывали свое оборудование, Питер с некоторой неловкостью проговорил:
– Я знаю, что раньше те, кто долго пребывал в коме и выходил из нее, потом быстро старели. За короткий промежуток организм как бы проживал прошедшие годы. То же самое случится со мной?
– Нет. – Доктор Кацав даже не прервал своих занятий. – Вы получаете необходимые препараты, чтобы этого не произошло.
– Вместе с едой?
– Да.
Надо же! Кто бы мог подумать? И такую проблему уже решили.
– Это редкие препараты?
– В настоящее время – нет. Не редкие. И не очень дорогие. Их принимают все, кому более сорока пяти. И это помогает. Так что всё у вас будет хорошо. – Он лучезарно улыбнулся. – Всего вам доброго, мистер Морефф.
Питеру удалось уговорить Линду отправиться домой пораньше. После этого он отужинал. А потом опять путешествовал по Лондону и Москве.
На следующее утро вновь появился доктор Мэлиган.
– Я посмотрел вчерашние данные. Нагрузку можно увеличить. Опять начнем с упражнений для мышц спины и рук. – Мэлиган последовательно нажал какие-то символы на пульте атлетического центра. – Садитесь.
Питер уверенно сел на мягкое, удобное сиденье, взялся за рычаги. Он делал упражнения, глядя на то, как растет частота пульса. Через несколько минут Мэлиган произнес:
– Хорошо. Теперь тренируем бицепсы.
А потом Питер тренировал брюшной пресс, после этого крутил педали велотренажера, вслед за тем шел быстрым шагом по беговой дорожке.
– Хорошо, – довольно проговорил Мэлиган. – Опять три раза повторите все упражнения. С перерывом в два часа. Завтра еще раз изменим нагрузку и длительность. Всего хорошего.
Оставшись один, Питер прилег на кровать. Он размышлял о событиях последних дней. Ощущение того, что происходящее с ним далеко от реальности, поубавилось. Он втянулся уже в некоторые нынешние дела, так и не узнав нынешней жизни. Но ему отчего-то казалось, что мир, находящийся за стенами больницы, не разочарует его. Он получил не худшее будущее в подарок. Одно тревожило – почему не дает о себе знать Виктория? Что с ней?
Вскоре появилась Линда. Лицо у нее было озабоченное.
– Это оказалось сложнее, чем я думала. Я не смогу получить информацию по неопознанным трупам так, чтобы не привлечь внимание. В любом случае, о попытке получения информации станет известно. Выход один – отправиться в Ригу, как только это станет возможным.
Питер готов был подождать. Сейчас его волновало другое.
– Скажите, Линда, если бы моя дочь увидела репортаж о моем… возврате к жизни, как она могла сообщить, что она – моя дочь и хочет увидеть меня?
Линда задумалась.
– Есть социальные сети… Но я бы на ее месте обратилась в местные органы власти. Или в прессу. Через прессу было бы даже быстрее. Это еще одна сенсация – у героя, которого вернули к жизни, нашлась дочь.
– А может, ей как раз не хотелось сенсаций?
Она лишь неопределенно пожала плечами.
– Линда, у меня к вам просьба. – Лукавое выражение появилось на его лице.
– Да, – с готовностью произнесла она.
– Не повторяйте про героя. Вы же не министр информации Зайдель.
– Хорошо… – Она улыбнулась, устало, одними губами.
В обед произошло нечто необычное. Питер получил кусок жареного мяса. Это была свинина, нежная и восхитительно вкусная. Питер блаженствовал.
– Никогда не был чревоугодником. Но испытываю истинное наслаждение. После всех этих пюре… Божественно. Не зря наши далекие предки любили мясо.
– Это искусственное мясо, – осторожно заметила Линда.
Питер опешил.
– Синтетическое?! Какой-то заменитель?
– Нет, оно настоящее. Но для его производства не надо выращивать животных, а потом убивать их. Сейчас выращивают непосредственно мясо.
Питер явно слышал об этом не впервые. Он напряг память.