– Сначала заявил, что купит все, а скис на пятом десятке мешков с самыми дешевыми шкурками.
– Горностая всего забрал?
– Андрей Федорович! Да я ему такие меха даже не показывал!
– Кстати, а где Шушун? Что-то я его не вижу.
– Полон увел. Пришел торговец и зараз всех купил. Сразу оптом, и деньги хорошие дал, золотом платил.
– Всех предупреди, торгуем только за золото. Здесь его много, а серебра и в наших краях хватает.
– Каждому по десять раз сказано, и предупредил, пусть золото в прутках берут. Оно по весу на четверть дешевле монет.
– Ты нашел переводчика для нас?
– Вон у карфи стоит, бывший купец из Самофракии. Генуэзцы захватили его корабль, а экипаж продали в Тартусе.
– Он раб?
– Тут перс какой-то покупал ворвань, уступил нам грека за одну четверть бочонка.
– Позови его, мне надо арабские цифры выучить.
В этот момент на причале поднялся жуткий галдеж, грузчики начали бесцеремонно вытаскивать привезенные бревна, корабельщики схватились за оружие, портовая охрана – в крик. Наконец появился торговец и начал доказывать, что он купил эти бревна. Потребовался целый час, прежде чем выяснилось: бедолагу жестоко надули, лес ему "продал" какой-то местный проходимец.
Оружие выгрузили к вечеру, а на следующий день за Норманном прислали паланкин. Внутри удобный диванчик, на котором при желании можно устроиться полулежа. Но Норманн чувствовал себя очень неуютно. Мысль, что его несут на плечах, заставляла почти физически ощущать собственный немалый вес. Визирь принял в крошечном внутреннем дворике, где у одной из стен находился забавный фонтанчик, очень похожий на известный в России Бахчисарайский фонтан. Во всяком случае, отличия небольшие: наверху писал верблюд, а дальше дождь капелек стекал по раковинам вниз, попутно увлажняя и охлаждая воздух.
– Рад видеть уважаемого торговца! – воскликнул визирь и дружески обнял за плечи.
Норманн уже привык и не напрягался. Здесь при встрече все обнимались и прикасались щекой к щеке. Пригласив гостя к столу, где лежали горкой сладкие абрикосы, хозяин хлопнул в ладоши. Тотчас вошли сурового вида воины и начали складывать мешочки с золотом прямо на пол. Неплохо, даже очень! Цена оправдывала дальнюю дорогу и возможные хлопоты по возвращению назад.
– Я предпочел бы взять оплату прутками золота по обычному курсу перевода денег на вес.
Визирь переспросил, по-видимому, предложение оказалось для него неожиданным и очень выгодным. Воспользовавшись удобным моментом, когда переводчик вышел из дворика, Норманн вырвал из блокнота заранее приготовленную запись "любое увеличение цены делим поровну" и добавил:
– Комса-комса.
Хозяин подхватил бумажку и бросил ее на уголек кальяна, вспыхнувшее пламя мгновенно испепелило улику. Зато дальнейшие действия удивили заранее продуманным ходом. Снова пришли воины и удвоили количество мешочков с золотыми монетами, затем принесли завернутые в кожу прутки золота и сделали развес, даже более выгодный, чем у менял. А вот дальше начались чудеса. И золото и деньги вынесли из дома, но положили в разные носилки. Затем визирь прилюдно распрощался и, садясь в паланкин с деньгами, сказал:
– На цене мы сошлись, я сейчас пришлю к тебе иль-Гази, отдай ему мои меха.
Вот так вот, простенько и надежно обворовали казну султана, и не придерешься. Как максимум можно обвинить продавца в завышении цен. Впрочем, Норманну было бы грех жаловаться, он получил очень много, особенно с учетом сбагренных второсортных шкурок.
– Не может быть! – Не веря своим глазам, Выг раз за разом перебирал бруски золота. – Нам столько отвалили за оружие и скукоженный мех!
– Тебе бы персидский язык выучить, вдвойне смогли бы выторговать, – хмыкнул Норманн.
– Договорились, я этого Гианопулоса рядом с собой усажу, всю дорогу учить меня будет.
– Захочет ли ехать к нам на дикий Север?
– Сам просится, я все отнекивался, а теперь возьму. В следующем году вино из золотых кубков пить будем.
– С вином без штанов останешься.
– Не, я твою науку запомнил! – Выг потер спину, вспоминая, как Норманн его "вылечил" кнутом.
С утра на корабли навалился весь местный базар. Визирь отбыл восвояси, и торговый люд спешил скупить северные диковинки в обмен на местные товары. Пришедшие с Островугом рязанские и московские купцы выставили на причале образцы своих товаров, а Норманн снова огреб золото, на этот раз за кровь. Его идея сторговаться с алхимиками привела в конечном итоге совершенно в иную сторону. Кровь покупали для кузнецов, которые закаливали в ней оружие, это считалось самым лучшим способом придания металлу прочности и надежности. Норманн долго не мог поверить в подобную методику, пока не вспомнил болгарское вино под названием "Бычья кровь" и "Медвежья кровь". Экскурсовод в дегустационном зале не уставал рассказывать о местных хитрецах, которые отправляли османам вино под видом крови.
После отъезда визиря в порту развернулась бойкая торговля, Выг демонстративно менял мешок шкурок на вереницу телег с тафтой, бархатом, шелком и парчой. Знает ведь, что Норманн хочет везти обратно только золото, так нет, специально показывает, что через торг прибыль увеличивается стократно. Порадовали и норвежцы, они начали пригонять не только трофейные кораблики с пленными тюрками, но и всевозможное барахло, которое награбили в прибрежных поселениях. Скудная жизнь во фьордах, где треску ели на завтрак, обед и ужин, заставляла северян относиться бережно к каждой тряпице. В общем-то и здесь, в Персии, купцы не брезговали незатейливыми трофеями, скупалось все, вплоть до стоптанных сандалий. В конце мая порадовали доброй находкой и Ахилл с Рокко.
– Пошли на литейный двор, мы смогли уговорить местного воеводу продать для нас одну пушку.
– Наконец-то! Я уже и думать перестал, не надеялся найти огнестрельное оружие.
– Пушки и ружья здесь давно не секрет, проблема с покупкой. Любое оружие поступает только в арсеналы султана.
– Мы рискуем связаться с контрабандой?
– Нет, ты привез оружие, прошел через занятую врагом территорию. Они заинтересованы увидеть тебя в следующем году.
– В таком случае надо додавить воеводу и купить пару ружей.
– Может, не надо, уж больно смешные у них аркебузы.
– Дело не во внешнем виде и не в качестве. Нам надо это привезти к себе, после чего можно смело начинать собственное изготовление.
– Не теряй время на разговоры, воевода не будет нас долго ждать.
Литейный двор и кузницы располагались под открытым небом за высокой глинобитной стеной. Из укрытий виднелось лишь несколько навесов, по всей видимости как защита от солнца во время отдыха и перерывов на обед. Приготовленная персами на продажу пушка совсем не походила на грозное оружие – примерно сорок сантиметров в длину при пятнадцатисантиметровом диаметре ствола. Этот уродец крепился кронштейном к лежащим крест-накрест толстенным брусьям.
– Разве это пушка! – непроизвольно воскликнул Норманн. – Из нее только дробью по воробьям стрелять!
– Тише ты! – зашипел Ахилл. – Не шуми, а то вообще с пустыми руками уйдем!
– Нам некуда деваться, купим. Только я не могу понять смысла в подобной хренотени.
– Ты никогда не слышал о каронадах?
– Нет, даже не представляю, зачем они могут быть.
– Применялись при осадах крепостей и на военных кораблях.
– Шутишь? Она пальнет метров на сто, не дальше!
– Каронады за счет навесной траектории полета стреляют дальше обычных пушек.
– Ерунда! Преимуществом порохового оружия является сила удара ядра, а здесь просто падение сверху вниз.
– В настоящее время они стреляют каркасами, это замоченная в сере туго скрученная веревка, которую дополнительно обматывают проволокой.
– Вот оно что! Бомбардировка зажигательными снарядами!
– Бомбарды и мортиры очень похожи, но до разрывных снарядов нам ждать еще двести лет.
– Ждать не будем, сами придумаем!
– Стремно, люди сначала к пушкам должны привыкнуть, а ты сразу и пушки и бомбы.
– Насчет пороха договорился?
– Две бочки купил у алхимика и селитры взял десять бочек.
– Откуда про селитру узнал?
– Максим присоветовал, у нас нет ни одного скотного двора, негде взять мочевину.
Молодец Максим, он кропотливо просматривал свой компьютер и нашел перечень товаров, которые англичане вывозили из Архангельска. Так вот, на первом месте стояли сера и селитра из Персии, которые русские купцы им продавали втридорога.
– С пушкой решено, берем! Теперь веди к ружьям.
– Да вот они, под навесом.
Норманн чуть было не расхохотался, до того потешно выглядели древние аркебузы, первоклассный реквизит для маркиза Карабаса. Стволы ружей на конце расходились широким раструбом, почти как у кларнета.
– А это что? Похоже на пистолет.
– Нет, воевода назвал кавалерийским самопалом.
– Почему самопалом?
– Ты внимательней смотри, а не засыпай меня вопросами! Здесь запальный фитиль зажат между пластинками!
– Возьмем и это, правда, курка здесь нет, фитиль подается вперед большим пальцем.
– А ты хотел сразу ваши нарезные винтовки увидеть?
– Веди к воеводе, я прямо сейчас сделаю бомбу, и мы ее прилюдно испытаем.
Предложение Норманна заинтересовало местного военачальника, он без уговоров разрешил сделать бомбу. Понял он или нет смысл слова "бомба", уже не имело значения, главное, есть разрешение. Первым делом кузнецы отковали две полусферы так, чтобы одна перекрывала другую. Затем пробили дырку, вставили замоченный на сере кусочек хлопковой веревки. На последнем этапе вложили в полусферы мешочек пороха и стянули нехитрую конструкцию проволокой.
Всю дорогу до полигона Норманн волновался как школьник перед экзаменами. Первоначально, желая похвастаться, он послал гонца за Шушуном и другими свободными корабельными старшинами. В результате на окраину города топала огромная толпа корабельщиков, местных воинов и обычных зевак. Наконец вышли к заваленному каменной осыпью морскому берегу, где местами проступал крупный ноздреватый песок.
– Приступай! – скомандовал воевода и благоразумно отъехал подальше.
Норманн передал поводья своего скакуна одному из местных воинов и подошел к одноглазому канониру. Надо использовать подвернувшийся шанс и запомнить правила обращения со столь необычным оружием. Орудийная прислуга установила крестообразный лафет, воткнули в центральную дырку кронштейн с пушкой и рысью убрались подальше. Пушкарь достал из своей котомки кожаный мешочек, насыпал порох прямо в ствол, затем критически посмотрел на каронаду и добавил еще две жмени "огненного зелья". Наступила очередь бомбы. Перс покрутил ее перед своим орлиным носом, поджег фитиль и небрежно закинул в ствол. С этого момента Норманна начала колотить нервная дрожь – фитиль горит, взрыв может произойти в любой момент. Тем не менее бравый канонир с безмятежным видом засунул в запальное отверстие шнур, поджег его и только после этого с ленцой отошел на пару метров. Бабах? Фиг вам! Шнур горел примерно с минуту, затем огонек нырнул в запальное отверстие, вызвав в ответ фейерверк искр… И снова никакого бабах. Норманн нервно глянул на пушкаря, который как ни в чем не бывало болтал с одним из своих помощников. Ахнуло как-то неожиданно. Пушчонка подпрыгнула, а вместо ожидаемого черного дыма ветерок начал отгонять небольшое сизо-серое облачко. Бомба улетела весьма далеко и запрыгала по земле не менее чем в полукилометре, тихохонько полежала пару минут, приманивая любопытных крабов, и только после этого громко жахнула.
– Андрей Федорович, что это было? – Шушун робко тронул Норманна за рукав.
– Персы это называют по-разному, одни говорят "бомба", другие – "граната".
– Сильная штуковина, но сгодится только в крепости.
– С чего ты так решил?
– Да здесь расстояние всего ничего. Враг до этих пушек в две минуты добежит.
– По уму, их надо ставить позади своей линии.
– Нет, дружина с перепуга разбежится. Эта каронада огнем сильно вдарила. Воины побоятся, правду говорю.
– Покажем нашим кузнецам и литейщикам, должны придумать что-либо путное.
– Покупай, обязательно покупай эту штуковину. С ней и высоких стен в крепости не надо, а пищали не бери, пустая забава.
– Почему так думаешь?
– Тут и думать нечего! Пуляет недалеко и не точно, в схватке только для рук помеха.
– А если с крепостной стены по врагу, да картечью! Зараз несколько врагов положит.
– Надо подумать, пищаль на сто шагов бьет, можно из башни вдоль стены стрельнуть.
Норманн собрался было испытать мушкеты, но вместо этого попал в объятия персидского воеводы.
– Уважаемый друг, я сегодня же отправлю гонца к султану Бахадуру! Ты показал самый лучший способ отогнать врагов от наших крепостей!
– Насколько я знаю, сейчас под осадой только Шемаха.
– Это на западе, на востоке беклярибек Кутлуг, старший брат хана Узбека, осаждает укрепления на перевалах Боджнурд и Кучан.
– Извини, я этого не знал.
– Тебе нет причины приносить извинения. Прошу тебя не покидать Бандар-Е Анзали до приказа султана.
Норманн тяжело вздохнул. Май подходит к концу, пора заворачивать обратно, в июле Волга совсем обмелеет, умучаешься кораблики на себе тащить. По большому счету султан ему не указ, можно хоть сейчас поднять паруса и отправиться восвояси. Но ждать придется, и не награды – проживет без царского перстенька. Приманивал выгодный бизнес, принесший золота покруче любой самородной жилы. Уйти без спроса, значит, нанести обиду местному правителю. Оно Норманну надо? На следующую весну он планирует еще разок навестить здешние края, пополнить карман и вернуться к открытию портала. Его "Нива" хоть и старенькая, а тонну золота вывезет. Больше и не надо, у богатых слишком много проблем. Норманн взял мушкет, тяжеленный, без подпорки не удержать. Снова порох прямо в ствол, следом без пыжа четыре крупных картечины и клочок хлопкового волокна, чтоб не выкатились. Забавный приклад, оказывается, надо взять под мышку. В правую руку фитиль, настоящий цирковой этюд, а не подготовка к выстрелу. Дальше – хуже, надо поднести фитиль к насыпанному на полку пороху. Вспышка, затем сноп искр из запального отверстия, причем с мерзким писком… и только после этого выстрел. Размахивая обожженной рукой, Норманн понял, почему на Руси огнестрельное оружие очень долго называли пищалями.
Глава 13
Стойбище хана
Ожидание затягивалось. Островуг со своими рязанскими и московскими товарищами полностью расторговался. Коротая время, купцы сидели в тенечке, играя с персами в шиш-беш, да поглядывали с завистью на норвежцев. Морские разбойники Ульфора ежедневно приходили в порт, порой с весьма не малой добычей. Они разыскали где-то на восточном берегу богатый городок с карьером медного купороса и плавильнями. Трофеи привезли знатные, в том числе много пленных, из-за которых чуть было не передрался весь базар. Положение спас прибежавший от местного атабека гонец. Бесцеремонно растолкав спорщиков, он взобрался на арбу и громогласно объявил, что все рабы куплены султаном. Выг тут же продал часть меди, остальную обменял на серебряную посуду.
– Уйми свою жадность! – В который раз Норманн принялся увещевать своего коммерческого директора.
– Это не жадность, а забота! Тебе скоро жениться, а на стол нечего поставить! Или собираешься ставить гостям глиняные тарелки да кружки?
– До свадьбы еще далеко! – отмахнулся Норманн.
– К такому делу не один год готовятся! У тебя все не как у людей, вечно спешишь да торопишься!
– Так и жизнь коротка.
– Вот, вот! А сам до двадцати шести дожил и не женат! Нормальные князья в твои годы детей мечу да верховой езде обучают!
– Ты еще о внуках заговори!
– На то у тебя есть отец! И поверь, скажет, и не раз, а не поймешь, плетью по спине огреет.
– Не просмеет! – поежился Норманн.
– Еще как посмеет, я сам плеть подам!
Норманн фыркнул и ушел к Гианопулосу, с которым ежедневно болтал за жизнь, шлифуя греческий язык и пополняя запас латинских слов. Иногда к беседе присоединялся монах Иоанн, которого сородич называл Иоанис. Впрочем, учитель с Валаама предпочитал проводить время на местном рынке, где устраивал словесные битвы с дервишами.
– Прошлый раз ты начал говорить об искусстве обмана, которое применяется в греческой армии, – устраиваясь рядом, сказал Норманн.
– Я не очень-то силен в военных науках и инженерном деле, но кое-что в академии нам читали.
– Например?
– В военном деле используют два вида обмана: маскировку и запугивание.
Гианопулос начал рассказывать о наиболее распространенных способах обмана, разбавляя теорию многочисленными историями из былых сражений греческого государства.
– Погоди! – остановил рассказчика Норманн. – У тебя везде на первом месте инженер, а про военачальников ты вообще не говоришь.
– Мы самая цивилизованная страна в мире! У нас совсем иные приоритеты и ценности!
– Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Ты знаешь понятие "престиж"?
– Еще бы! – хмыкнул грек. – У нас самое видное место занимают торговцы, за ними идут инженеры, затем художники и поэты.
– За что вы так не любите военных?
– Дипломатия подкупов обходится казне намного дешевле содержания воинов.
– Глупцы! Это же неизбежно закончится крахом! Османы уже выдавливают вас из Малой Азии!
– Но при этом они убивают сельджуков, армян и монголов! Граждане империи живут в роскоши и удовольствиях.
Норманн хотел было продолжить спор, затем махнул рукой – чему быть, того не миновать. Незачем переубеждать Гианопулоса, намного выгодней выудить у него как можно больше полезной информации. В частности, грек хорошо разбирался в судостроении и корабельном оружии, а его комментарии по поводу приобретенной каронады оказались совершенно неожиданными.
– Ты обязательно закажи мортиры для своих кораблей, с ними в морском бою тебе не будет равных!
– Не выдумывай. Навесная стрельба требует высокой точности, а в море на волнении вообще невозможно попасть в другой корабль.
Гианопулос какое-то время удивленно смотрел на Норманна, затем сказал:
– Я думал, ты умеешь использовать огнестрельное оружие. Моряки заряжают их речной галькой и при сближении бьют прямо в паруса!
– Разве? В таком варианте ты прав – один выстрел, и враг сам сдастся.
– И ружья для этой цели хороши. Сам знаешь: сделал в парусе дырку, и он моментально расползся в лохмотья.
– Еще лучше сковать цепью два железных ядра.
– Проще сразу засыпать в ствол деньги! – засмеялся грек. – Мало того, что сами пушки дороги, ты еще железом стрелять додумался!