Грести пришлось без малого три часа. Но вот на правом берегу Куры показались строения и деревянный мост. Их уже ожидали. На каменном причале столпилась досужая публика, а по центру стояла группа всадников. Первыми высадились норвежцы. Пугая женщин и детей рогатыми шлемами и увесистыми топорами, они встали в защитную линию. Следом подошли тяжелогруженые ушкуи. Пока корабельщики набрасывали чалки, Норманн вышел на берег и направился к всадникам. Шел не торопясь, но не ради видимой важности, а с прозаической мыслью о способе переговоров. Опять придется рисовать на земле всякие знаки, а так называемые арабские цифры на самом деле совсем не арабские. Из похожих только единица и девятка, на этом его познания в арабской грамоте заканчивались.
– Ты приплыл из северных земель?
Услышав греческую речь, Норманн невольно улыбнулся.
– Да, почти от Ледовитого океана, – ответил он стоящему перед ним священнику и добавил: – Они христиане?
– Нет, но здесь живет много армян. Откуда знаешь греческий язык?
– Еще учу, со мной учитель, монах из Валаамского монастыря.
– Это дикие края, где голые камни и вечный лед! Где твой учитель?
– В устье Куры вместе с остальными кораблями.
Монах развернулся и начал что-то говорить местному предводителю, а Норманн с любопытством разглядывал столпившуюся публику.
– Атсиз Тутуш из рода Хулагуидов, атабек этих земель, просит тебя показать привезенное оружие, – перевел священник.
Корабельщики вынесли на причал несколько плетеных чемоданом корзин, срезали стопорные прутья и показали содержимое. Норманну пришлось сделать жест, как будто он утирает с лица пот. Просто невозможно было скрыть собственную радость. Князь и его окружение от восторга пустились в пляс. Еще бы, их взгляду открылись ровные ряды традиционных персидских шамшеров с гравировкой воинственных изречений. В другой корзине лежали широкие пехотные гаддарэ. Вот наконечники для копий, а здесь для стрел, далее кольчуги, щиты и шлемы. Отдельно сложены ножны из блестящей черной кожи и ярко-красные портупеи с медными бляшками.
– Атабек Атсиз Тутуш купит все по самой высокой цене, но сначала проверит твое оружие на прочность.
– Пусть не стесняется и попытается поломать, – ухмыльнулся Норманн. – Это северное железо, здесь такого нет.
Желая продемонстрировать качество товара, он взял из корзины скимитар, подошел к двери склада и коротким ударом перерубил кольцо замка. Атабек что-то воскликнул, а священник перевел:
– Атабек Атсиз Тутуш берет тебя сразу сотником!
– Извини, мне своей войны хватает.
Известная поговорка "Кому война горька, а кому и мать родна" в торговле оружием нашла свое полное подтверждение. Запредельные цены нисколько не смутили местного князя, он щедро сыпал золото, согласие взять в оплату хлопок воспринял как дар небесный и долго благодарил Норманна за умеренность в назначении цены. Но карфи и ушкуи с оружием подходили ежедневно, а золото и хлопок у хозяина заканчивались. Предложение обменять шлемы и сабли на товары застрявших из-за войны купцов дало новый толчок. Торговцы получали у атабека расписку и, счастливые, гнали своих осликов в порт. Норманна не интересовало, сколько они получат за свой товар у султана или эмира, для него важен перерасчет с Атсиз Тутушем, по которому шелка, бархат, имбирь и прочие товары он получал фактически задаром. Но всему приходит свой конец. Посыльный из цитадели пригласил уважаемого торгового гостя прийти к атабеку без промедления.
– Рад тебя видеть, уважаемый Норманн Рус! – Хозяин дружески обнял за плечи и усадил на мягкий диван. – Как дела, как здоровье?
– Спасибо, все нормально, а как твои дела?
Немного поговорили на ничего не значащие темы, затем Атсиз Тутуш перешел к сути:
– Сегодня ко мне прискакал гонец от султана Саид Мухаммед Бахадура, да дарует Ахурамазда ему здоровье!
– Надеюсь, весть была хорошей?
– Да, уважаемый друг, сбор рекрутов закончен, а привезенное тобой снаряжение и оружие позволило их отправить в поход.
– Я не совсем понял. Оружие здесь, султан Бахадур далеко на юге, а где рекруты, и в какой поход они пошли?
– Ну как же! Мне поручено собрать войско для помощи эмиру Хулагуиду, а ты вовремя привез снаряжение и оружие.
– Прости, уважаемый Атсиз Тутуш, я не вижу взаимосвязи с султаном.
– Ему не надо распускать свои войска в долине Мургаб.
– Ты хочешь сказать, что оружия меньше, чем воинов?
– Разве у вас не так?
– Не знаю, – растерялся Норманн.
Он никогда не задумывался над этим вопросом. Для него воины и оружие были единым понятием. Он конечно же знал, что на Руси дружинники в мирное время живут обычной жизнью землевладельцев, торговцев или ремесленников. У всадников кони и сбруя находились на собственном подворье, а вот где хранилось оружие и доспехи, он не имел понятия. Его собственное войско формировалось на регулярной основе, где человек занимался только военным делом, получая за это оплату.
– Интересный ответ! – засмеялся Атсиз Тутуш. – Или у вас железо очень дешево?
– Да нет, железо в цене, просто у меня очень хорошие кузнецы.
– То верно, я впервые увидел столь прекрасное и надежное оружие. До меня дошел слух, что ты и сам умеешь ковать.
– Есть такое, научен кузнечному делу.
– Похвально, ты умеешь ценить свой труд и сам продаешь оружие. Хвалю!
Атабек снял со своего пальца перстень и протянул его Норманну.
– Это моя награда, прими его в знак уважения и глубокой благодарности за своевременную помощь.
– Сердечно благодарю!
Еще бы! Сам перстень так себе, простенькое литье. Зато рубин способен поразить своими размерами любого ювелира.
– Теперь о деле. Тебе надлежит без промедлений отправиться в Бандар-Е Анзали, где помощник великого визиря купит у тебя оставшееся оружие и снаряжение.
– Э-э-э…
– Не волнуйся, я прослежу за выполнением нашего соглашения. Оговоренный товар погрузят в целости и сохранности.
– Спасибо!
– Прикажи своим людям ожидать тебя в устье Куры. Воины моего аскара будут охранять твои корабли от бродяг и разбойников.
– У меня и своя охрана не маленькая.
– Видел, славные воины, но они могут защищать только себя! Это моя земля, посторонний с оружием равен разбойнику!
– Понял и всех предупрежу.
– И еще, ты всегда будешь для меня желанным гостем, не проходи мимо моего дома и привози побольше оружия.
– Зачем? Хан Узбек будет разбит под Шемахой!
– Откуда тебе это известно? – с подозрением спросил атабек.
– Ты славный военачальник, а твои отважные воины непобедимы! – выкрутился Норманн.
– Благодарю за лестные слова, и не забудь привезти мне оружие. И еще, я жду тебя вечером, ты достоин прощальной чаши вина.
Как-то неожиданно все и неправильно. В горах идет война со степняками, здесь собирают ополчение и ждут оружие, которое должны привезти из каких-то дальних краев. Хотя, ну да, он сам читал, что в эпоху завоеваний китайцы хранили оружие и доспехи в специальных арсеналах. При необходимости собирали ополчение, снаряжали войско и шли в поход.
На причале стояла толпа местных купцов, которые при виде Норманна бросились к нему чуть ли не в ноги и начали буквально умолять выкупить у них оставшиеся товары. Примкнувшие в Казани рязанские и московские купцы уже отоварились по самые уши и увели свои ушкуи в устье реки. Что делать? Оружие надо везти в Бандар-Е Анзали, меха и прочее еще не тронуты. Купить или обменять еще тканей? Не много ли будет? Он и так насосался как клещ, от жадности можно и новгородский рынок обрушить. Или нет? Норманн покрутил головой и, увидев Выга, подозвал к себе.
– Что скажешь по этому поводу?
– Не знаю, Андрей Федорович, товара взяли очень много, его и в Любеке не продать.
– Вот что, – решился Норманн, – оговори с ними плату за перевоз в Аштархан.
– Боятся, здесь недалеко между морем и горами живет забытое племя, они не пропускают морские суда.
– Но мы же прошли!
– Нас не ждали, вот и упустили. Я уже справлялся. Они патрулируют от Апшерона до Кара-Богаз-Гола.
– Вот как! Нам в любом случае придется воевать! Зови Ульфора!
На этот раз Норманна провели в жилую часть цитадели, где по-настоящему шикарный интерьер заставлял усомниться в величии европейской культуры. Красивая резная мебель, ковры и гобелены и… картины! Остается сожалеть о последующем приходе ислама, который поставил на Ближнем Востоке под запрет изобразительное искусство. Хозяин встретил своего гостя во внутреннем дворике, где рядом с фонтаном стоял накрытый стол. И снова сюрприз – вина, да еще какие! Сладкое и тягучее шемахинское, рядом кувшинчики с манящим ароматом армянского вина, а чуть дальше терпкий запах грузинского. Норманн с поклоном преподнес атабеку Атсиз Тутушу две шкурки норки и вдруг вспомнил: сегодня исполнился ровно год, как его занесло в этот проклятый портал. Настроение резко упало – нечему радоваться, следующего шанса ждать целых полтора года. Ладно, незачем портить вечер доброжелательному хозяину.
Застолье с милыми собеседниками, где кроме атабека сидел местный визирь и скромно притулился греческий священник, проходило под сольный концерт заезжего музыканта. Приятная музыка и негромкое, задушевное пение немного подняли настроение и увели от тягостных воспоминаний. Атабек хвастался богатством своего фьефа и благосклонным отношением со стороны султана Саид Мухаммед Бахадура.
– О чем поет этот музыкант? – поинтересовался Норманн.
– О, тебе надо это знать! – воскликнул Атсиз Тутуш. – Он воспевает подвиги наших воинов в войне с франками.
– Разве они дошли до ваших земель?
– Нет, нет, – засмеялся атабек. – Мы воевали с ними в Сирии.
– Как же ваших предков туда занесло?
– Почему это занесло. – На этот раз хозяин стал строг. – Сирия всегда входила в состав Персии. Переведи песню! – приказал он священнику.
– Сначала поется о том, как франки напали на фьеф эмира Юсуфа, начали вырубать сады и уводить людей и скот, – заговорил грек.
– Зачем сады губить?
– Обычная тактика европейской междоусобицы.
– Глупо. И чем все это закончилось?
– Сейчас он поет о том, как аскар набросился на врагов со стремительностью орла, осыпая их градом стрел и камней.
– Победа за нами?
– Разумеется! – улыбнулся священник. – В крепость привезли семьсот голов.
– Какое варварство!
– Вы о чем, князь Андрей сын Федора?
– Вы уже все обо мне разузнали? – усмехнулся Норманн. – Зачем убитым врагам отрезать головы?
– Ах это! Обычный для Востока вариант премии воинам. Князья платят за каждого убитого вражеского воина, для чего и предъявляют голову.
Если задуматься, то вполне прагматичный способ контроля за своим войском. Пришел воевода, доложил о разгроме противника, получил в награду соболью шубу и отпраздновали победу. А тут чин чинарем, высыпали во дворе головы, пересчитали, заполнили нужные бумаги и выплатили денежки. И князю без дополнительных пояснений понятно, что за битва случилась где-то там далеко. Семьсот убитых и пара тысяч пленных говорят сами за себя, крепенько досталось неприятелю.
Три расшивы вышли в море с первыми лучами солнца. Кораблики подняли паруса и медленно потянулись на север. Местные купцы рассказали интересную историю о возникновении пиратов. Оказывается, давным-давно великий полководец Александр Македонский основал здесь пограничную и таможенную заставу. Шли века, Греция уступила первенство Риму, затем падающего орла подхватила Византия. Со временем далекий таможенный пост начал жить собственной жизнью, собирая дань только для себя. Тем не менее патрулирование между Апшероном и Кара-Богаз-Голом не прекращалось. Две флотилии – восточная из Уфры и западная из Беюка – регулярно выходили в море. Против пиратов разработали нехитрый план, расшивы взяли на борт лучников и копейщиков, а под бортом спрятались драккары. Корабельщики и норвежцы дружно одобрили идею морской ловушки, но Норманн чувствовал какую-то неправильность, что-то недодумано или упущено. После полудня со стороны берега показались паруса.
– Семь судов чуть больше карфи! – уверенно заявил Ульфор. – Вот только паруса у них неправильные.
– Гафельное вооружение, – блеснул познаниями Норманн. – На Средиземном море все ходят с такими парусами.
– Побросало же тебя по белу свету! – с сочувствием заметил Ульфор и направился к трюмному люку.
В ответ Норманн только пожал плечами. Не скажешь же норвежскому вождю, что типы парусного вооружения он прочитал в обычной книге, да еще с картинками. Сейчас Скандинавия сплошь неграмотная, руническое письмо не получило широкого распространения и осталось уделом избранных.
– Эй, вы! Бездельники! Хватит в кости играть да задницу чесать! Добыча сама к нам спешит! – раздался рык Ульфора.
Норманн засмеялся. Странные отношения среди его норвежских друзей – они общались между собой нарочито грубыми обращениями, как будто стесняясь проявить вежливость или доброту.
– Куда лезешь, остолоп! – Вождь пнул кого-то сапогом. – На палубе должно быть только трое, иначе добыча сбежит!
Ульфор прав, так называемые "генуэзские паруса" давали преимущество при маневрировании. Во всяком случае сейчас они запросто уйдут от погони. Расшивы изменили курс, стараясь выйти на ветер. Преследователи, наоборот, немного подвернули к востоку, тем самым отрезая обратный путь. Основная задача выполнена, теперь пиратам не уйти от драккаров. Норманн с интересом разглядывал приближающиеся корабли. Они действительно были немного больше карфи. Острый нос с крутым развалом скул придавал им хищный вид, на самом деле это сделано для удобства в абордажной схватке. Палуба бака получалась намного шире, что позволяло собраться там большому количеству моряков. Еще раз прикинув расстояние, Норманн достал лук и начал готовиться к встрече. Первые стрелы почти без всплеска ныряли в воду, зато добавили злости преследователям, часть из которых встали на весла. Отлично, пусть погребут, для схватки останется меньше сил!
– Ну что, Норманн, пора? – спросил Ульфор. И, не дожидаясь ответа, крикнул: – Эй вы, дохлые тюлени, в атаку!
Расшивы начали медленно разворачиваться на врага, а драккары хищными птицами уже летели вперед.
– Ты посмотри на Геланда, это брат твоей Леанты. Сейчас он покажет свой любимый прием!
Норманн начал следить за указанным драккаром, который, казалось, шел на таран флагмана. Логика говорила, что норвежец в последний момент должен отвернуть, иначе его огромный парус зацепится за чужую мачту, и узкий кораблик неминуемо перевернется. Реальное действие удивило своей необычной простотой – в последний момент мурманы распустили парус и почти тотчас отдали фал. Длинный рей упал на вражескую палубу и снес за борт более половины экипажа вместе с рулевым.
– Ты видел! Ты видел! – пританцовывая, закричал Ульфор. – Молодец парень! Каждый раз таким способом всяких дохляков купает!
Тюрки никак не ожидали столь стремительной и яростной атаки, ко времени подхода расшив бывшие пираты перешли в разряд рабов и покорно полезли в трюм. А Норманн понял свою главную ошибку – с ним огромная армия опытных бойцов, он должен атаковать, а не устраивать глупых засад.
– Ульфор, надо показать, кто сейчас в этом море хозяин!
– Давно пора, Норманн, твои люди устали от безделья!
– Ты сможешь разобраться в этой карте? – Норманн расстелил на палубе кусок шелка с очертаниями берегов.
Вождь посмотрел на гигантские огненные факелы и неуверенно ткнул пальцем в Апшерон:
– Огни горят здесь.
– Верно, поселения разбойников по обоим берегам моря.
– Как далеко до другого берега?
– На веслах ты можешь пересечь море за одни сутки.
– Ты с нами?
– Не могу, я должен закончить торговые дела.
Вечернее солнце окрасило паруса в пурпурный цвет. Норвежцы горланили веселые песенки и дружно в такт притопывали левой ногой. Флот вместе с трофеями заходил в устье Куры, а Ульфор мирно курил кальян на пару с пленным тюрком.
Бандар-Е Анзали оказался крошечным портиком, отгороженным от моря рыжими бесформенными глыбами, вероятнее всего вырубленными из ближайшей горы.
– Нас встречают! – Варуч указал на небольшую группу персов в богатых одеждах.
– Больше некого, – ответил Норманн. – В порту ни одного суденышка, прям Сахара, да и только.
Старшина корабельщиков покосился, но ничего не ответил. Вероятнее всего впервые услышал слово Сахара. Кораблики начали швартоваться, а Норманн с ходу выпрыгнул на причал и вежливо поклонился:
– Я польщен встречей с правой рукой великого визиря!
Это пробный камешек. Стоящая на причале делегация сверкала золотом и драгоценными камнями, но нужного человека здесь могло и не быть.
– Я рад приветствовать тебя, чужеземец, и благодарю за отвагу, позволившую так вовремя привезти нужное нам оружие.
– Ну что вы! Какая в этом может быть отвага!
– Не скромничай, нам известен твой путь, который проходит через земли наших врагов.
– Вы слишком щедры на похвалу, господин! Прошу принять мой скромный дар.
Норманн протянул несколько шкурок песца и горностая, а сверху положил колье китайского стекла.
– Ты получишь справедливую цену! Что еще в твоих кораблях?
– Меха, лес, рабы, украшения. – Норманн кивнул на подаренные китайские стекляшки.
– Рабы откуда?
– По дороге собрали.
– А говоришь, что путь был легким! – захохотал визирь. – Оружие я заберу сегодня, за деньгами придешь завтра.
– Спасибо, господин! – снова поклонился Норманн.
– Рабов продавай сам. Остальные товары пока придержи, я пришлю достойного купца, его зовут иль-Гази, сын Наджими. – Визирь ловко запрыгнул на красивого скакуна и добавил: – Только он один даст тебе хорошую цену.
По поводу цен у Норманна не было иллюзий, тем более если покупателем выступает протеже представителя власти.
– Не волнуйся, – ободрил подошедший Ахилл, – мы с Рокко пошли на рынок. Найдем торговцев из Генуи и договоримся по-тихому.
– Уверен? Вас не повяжут?
– Прикинемся переводчиками из Сарай-Берке. Мы там попусту время не теряли, пообщались с нужными людьми.
– Только поосторожней, мало ли что.
– Не волнуйся, не маленькие. Понимаем, где оказались.
Началась суета выгрузки оружия, каждую корзину тщательно проверяли, затем относили в сторону. На причал выезжали арбы с огромными, в рост человека колесами, куда вперемешку грузили щиты, шлемы и прочее оружие и снаряжение, рядом поджидала своей очереди вереница вьючных животных. Все действия сопровождались активной жестикуляцией и ожесточенными криками, казалось, что все спорят со всеми, и никто никого не слушает. Купец иль-Гази появился как-то незаметно, словно из-под земли. Норманну он сразу не понравился, и Выг получил приказ показать этому прохиндею самые плохие шкурки. Провозившись с персом три часа, коммерческий директор дружески распрощался с гостем и подошел с отчетом.
– Ты оказался полностью прав! Этот иль-Гази понимает в мехах, как я в инжире.
– Он много собирается купить?