Ну да, конечно. Ведь сейчас до флагом хана племени Иртим всего около двух с половиной тысяч воинов, причем часть из них особой ценности не представляет. Обычные пастухи, которые даже вооружиться и одоспешиться как подобает не успели. Стеганый халат, лук с малым запасом стрел, частью охотничьих, да сабля. Невеликий набор скажем прямо. Хан, конечно же, мог бы вооружить и одоспешить из своих закромов, но на это тоже нужно немного времени. Потому частью похватали скинутое с ханских плеч, частью остались в старом. Вот были бы у него несколько дней, чтобы стянуть всех своих соплеменников с разбросанных по степям кочевий. Да еще соседние племена подтянуть, которые в таких случаях никогда не откажут, понимая, что поодиночке их легко передавить. Впрочем, все это лишь несбывшиеся вероятности. Реальность для племени Иртим была паршивей некуда.
Конница Гостомысла сейчас, разбившись на отряды по несколько сотен кружила вокруг стана печенегов, готовясь при необходимости как закрыть направление прорыва, так и преследовать отступающих. Ну и использоваться как средство добивания тоже могла, если приспичит. Основной же ударной силой вновь должны были стать хирды, на сей раз числом три. Два малых, тысячных, выполняли роль правой и левой "рук", готовых "обнять" стан противника. Ну а ударный кулак из двух с половиной тысяч был предназначен для основной цели прорыва внутрь стана, кое-как защищенного сведенными в круг телегами или как там они у печенегов именуются.
Имелся, само собой, и резерв. Личная тысяча хирдманов, большей частью из числа тех еще, переяславских. Гвардией их было бы называть не совсем правильно, тут скорее изначальный клан. Все же память о временах еще обычного вольного ярла Хальфдана связывала нас крепко-накрепко. Такие связи, они не рвутся. Если только ты сам этого не пожелаешь. Я точно не желал подобного.
Идите сюда, бандерлоги то есть переговорщики. Ближ-же, ближ-же! Поневоле приходил на ум удав Каа из знаменитых сказок одного шпиона великой империи, по иронии судьбы прославившегося своими стихами и сказками, которые рассказывал на ночь своей дочурке.
- Трое пришло, - выдохнул подбежавший Одинец. Всех или?..
- Одного достаточно, - покривился я. В три раза меньше неприятных впечатлений будет.
Окружающие хирдманы жизнерадостно заржали. Подобные слова как нельзя лучше воспринимались их чувством юмора. Да и привыкли уже к подобным выражениям своего ярла, а ныне конунга. Мне же и впрямь не доставляло ни малейшего удовольствия общение с господами печенегами. Дикари, они дикари и есть, я их успел насмотреться куда больше, чем следовало. Неприятное зрелище в любых ситуациях.
- Ты кто такой будешь? - совсем скоро спросил я у доставленного и предварительно обезоруженного печенега. Молодой, одеяния богатые, украшения из золота, но на тысячника или полутысячника не похож. Похоже, ханский родич.
- Я Бакхат, сын его младшего брата. И я пришел предложить тебе, рус, выкуп. Богатый выкуп!
- Прежде чем говорить о всяких там выкупах, ханский родич, ответь на вот на какой вопрос. Где чаша, что вы, печенежские собаки, сделали из черепа Святослава Великого? Иначе, клянусь богами, я вырежу всех из вашего рода, всех до последнего, клянусь копьем Локи!
Бакхат изменился в лице. Видимо, какая-то часть слухов о Хальфдане Мрачном уже докатилась и до местных кочевий. А вот хирдманы явно сдерживали ухмылки, понимая, что я, в лучших традициях бога-хитреца, поклялся несуществующим. Ну не было у Локи копья из числа тех, кто было бы ему хоть сколько-то дорого. Ложная клятва именем хитрого бога. Как раз в его повадках, это было ясно всем нашим, но недоступно стоящему и переменившемуся в лице печенегу.
- Сейчас чаша у Шукри, главе племени Харавои. Он отдал за нее
- Неинтересно, - оборвал я печенега. Что ж, ты дал правдивый ответ, а я держу слово. Женщин и детей не трону. А вот выкуп брать не собираюсь. Ваше племя, как и прочие, будут стерты с лица земли. Слишком много неприятностей произошло на Руси от вашего народа. Теперь ему не быть, он останется лишь в сказаниях иных народов да в наших летописях. Теперь иди и передай это своим. Тебя я прикончу вместе с остальными.
- Они будут биться до последнего, - вздохнул Магнус, когда печенежского посланника увели к остальным двум, не допущенным до собственно разговора. Ну а там и отпустили, ведь послы неприкосновенны. Для нас уж точно. Крыс загнали в угол, они могут больно кусаться.
- Понимаю, брат. Но так надо. Останутся те самые женщины и дети, они пустят слухи, один другого страшнее. Зато в будущем иные любители набегов сильно подумают, прежде чем осмелятся нести горе в пределы наших земель. Перед их глазами будут стоять растертые в пыль племена печенегов.
- Все так, но от сегодняшних потерь это не спасет.
- Война требует жертв. Я лишь стараюсь сделать так, чтобы с нашей стороны их было меньше. Не только сейчас, но и впоследствии. У правителей особый счет, тут ничего не поделать.
Сигнал к началу битвы последовал практически сразу после того, как посланники хана вернулись к нему. Ждать и давать им время на укрепление оборонительных порядков или на превентивную атаку я не собирался. Большая часть конницы заблаговременно была отведена на позиции, с которых удобнее всего совершить охват становища племени Иртим. Сейчас же они, погоняя лошадей, выполняли полученный приказ. Не дать прорваться печенегам просто, но в то же время и сложно. А три хирда двигались вперед, не особо спеша и не слишком торопясь.
Неотвратимость! Именно это слово лучше всего характеризовало происходящее. Из глубины хирдом летели арбалетные болты, беспокоящий обстрел шел и со стороны конников Гостомысла. Все как всегда, все по правилам военных действий вот в такой обстановке. Пехоте сложно атаковать конницу, можно лишь обстреливать ее. Зато отражать конные атаки этому хирдманов хорошо научили, опыт был богатейший. К тому же у печенегов не было иного выхода. Прорываться через воинов Гостомысла? Не получится, там завязли бы в бою "стенка на стенку", а за это время подошли бы хирды. Подошли и расстреляли бы оставшихся печенегов, как на стрельбище крупные мишени. Арбалетный болт легко и без проблем проходит через обычную для степняка броню. Избиение, вот что было бы.
Первая и последняя атака на хирды. Они вряд ли надеялись уйти, хотя Получись у них опрокинуть центр, прорваться насквозь, тогда вырисовывался шанс. Дохленький, но единственный. Прорыв конницы, недопущение удара правого и левого малых хирдов, а резерв бы подойти сразу не смог. Результат? Прорыв малой части конницы и на пределах сил отступление в сторону становища ближайшего племени.
Печальный звон разбившихся надежд. Центральный хирд под руководством Свенельда подался было назад, его передние ряды прогнулись, попятились, не в силах полностью погасить силу удара. И тут же были подкреплены с краев за счет ослабления глубины строя. Рискованно, зато действенно. Ведь Свенельду не нужно было долго держать противника. Самую малость, достаточную для того, чтобы малые хирды сдвинулись вперед и на схождение, ограничивая пространство для перемещений конницы врага.
Тяжко конным воинам, которые лишены главного простора для движения. Ни сманеврировать, ни разогнаться для удара, где инерция лошади и всадника становится серьезным оружием. И развернуться конной массе, не сумевшей с ходу проломить строй пехоты, тоже не так просто. При отсутствии свободного для разворота места совсем туго. Как сейчас, как здесь.
- Оттар и Всеволод зажали их с боков, - радостно потирал руки Карнаухий, сегодня не бьющийся в рядах хирда и даже не управляющий одним из отрядов. Сейчас Ратмир находился тут, рядом со мной и Магнусом, приучаясь к оценке всей битвы, а не отдельной ее части. А вот Лейф был рядом с Гостомыслом, желая поболее разбираться в нюансах действий конницы. У печенегов теперь только одна сторона света открыта. Но сначала надобно развернуться. На лошадях!
- Конникам Гостомысла готовность к преследованию, - не отвлекаясь на излишние сейчас эмоции, проворил я. - Не попавшая в клещи печенежская конница попробует выскользнуть, обойдя хирды.
И верно. Таковых оказалось не столь много, но они были. И сигнал оказался кстати. За примерно полутысячей печенегов рванулись более тысячи наших конных воинов. Да и часть пеших хирдманов отвлеклась, обстреливая прорывающихся с упорством смертников печенегов.
- Восемь сотен запаса бросок к отступающим. Обстрелять их, по возможности преградить путь. Пеший строй.
Ратмир открыл было рот для возражения, но тут же его захлопнул. Понимал, что я вовсе не собираюсь держать возле себя такое количество хирдманов, если появилась возможность использовать эту силу с толком.
Проклятье! Все же я запоздал, не успел просчитать скорость и отчаянное положение прорывающихся. Они выскальзывали из наших смертельных объятий, пусть и в малом количестве. Уносили с собой пугающую весть.
- Уходят, - подтвердил Магнус, с легкой грустью взирая вдаль. Кого-то достанут стрелы, кто-то на слабых или раненых лошадях отстанет. Остальные выскользнут. Жаль. А ты запретил Гостомыслу преследовать их долгое время.
- Силы надо держать единым кулаком, - отмахнулся я. Ну ушли, так и что с того? Все равно это лишь одно племя. Первое. Остальные три тоже не минуют своей судьбы. И эти недобитки вполне могут оказаться в числе мертвецов чуть позже. Редко кому выпадает обмануть смерть два раза подряд. Лучше посмотрим, как наши братья добивают попавших в клещи степняков, а другие держат их стан под постоянным обстрелом. Это уже не бой, это бойня.
* * *
Преувеличил! Бойней сражение стало лишь в самом конце. Ну а до этого печенеги, действительно загнанные в угол, яростно бились, дорого продавая свои жизни. Семь сотен мертвых с нашей стороны! Много, слишком много Одна потеря так и вовсе заставила заскрипеть зубами от злости.
Гостомысл, тысячник и человек, на которого были большие планы. Готовый глава всей конницы, стоило лишь самую малость его простимулировать и обрисовать перспективы. Погиб. Глупо, по откровенной случайности, от попавшей в лицо стрелы. И всему виной уродские открытые шлемы, менять которые на шлемы с почти глухой личиной некоторые отказывались. И большая часть этих "некоторых" была из числа тех, чьи рода давно, со времен Рюрика и раньше, при прежних династиях, сидели на Руси. Северные славяне и скандинавы то как раз предпочитали закрытые шлемы. Центральная и южная славянские группы по так и не понятным мне причинам использовали куда более открытые, лишь иногда прикрывая большую часть лица кольчужной сеткой-бармицей. Слабоватая защита по моему искреннему убеждению.
Ну все, закончилась эта вольница. В приказном порядке прикажу шлемы сменить! Ведь очень слабым утешением потере одного из ключевых людей и немалым потерям вообще могло служить то, что печенеги полегли почти все, за исключением выскользнувших двух сотен везунчиков.
Кстати, хан в это число не входил. Да-да, его удалось взять тепленьким, хотя и после отчаянного сопротивления. И все-таки взяли. Целым и практически здоровым, поскольку некоторое количество синяков и легкая рана на ноге не в счет. Равно как прихватили и его жен с детьми: целых, невредимых и даже без малейших побоев. Хорошая добыча, а ко всему прочему еще и полезная.
Взятая добыча была Она была и этим все сказано. В хорошем смысле слова, потому как ханский стан оказался богат не только стадами лошадей и баранов, но и златом-серебром, дорогими тканями, оружием, украшенным каменьями. Признаться, такого богатства я не ожидал. Вот и возник повод приятно удивиться, улыбнуться и напомнить, что раздел всего захваченного будет по возвращении домой, а пока есть множество иных неотложных дел.
Я сидел на одной из печенежских телег, мрачно смотрел на суетящихся вокруг людей и размышлял. Сейчас войску нужна была небольшая передышка. Именно небольшая, потому как промедление поставило бы перед Эриком не самую простую задачу, усложнив заранее проработанные планы. Нам следовало двигаться дальше, но уже не скрываясь, да и о максимально возможной (в разумных пределах) скорости передвижения можно было забыть. Этот фактор свое уже отыграл.
- Что будем делать с ранеными? - неслышно подошедший Лейф Стурлассон вырвал меня из затягивающей трясины мыслей обо всем сразу. Мы можем отправить их обратно на Русь под надежной охраной.
- И хотелось бы, да не получится, - вынужден был отказаться я от выдвинутой идеи. Места тут, сам понимаешь, неспокойные. Придется выделить большую охрану, а нас и так не слишком много. Поедут с нами, на телегах, их теперь у нас предостаточно. Как только выйдем к Днепру, отправим их на драккарах прямо в Киев. Недолго ждать то осталось.
- И то верно. Лекари у нас тут хорошие, травы нужные тоже в избытке, с запасом брать приучены. Но тогда еще спросить хочу. Когда дальше отправимся? С утра?
- Раньше, Лейф, куда как раньше. Через несколько часов. Да, я понимаю, что двигаться ночью не самое приятное, но такова жизнь.
- Людям нужен отдых
- Поспят на телегах, меняясь время от времени. Пока же Хана сюда. Одного.
Лейф поморщился. Посмотрел вокруг, взмахнул рукой, словно обводя окружающее пространство, после чего с доброй толикой яда в голосе произнес:
- Вот СЮДА? Это же печенег, он куда более разговорчив будет, если победивший его будет находиться в богатой обстановке.
- Вся роскошь вместе с моим шатром у Южного Буга осталась. Сейчас так и вовсе вернулась в Киев.
- Зачем тебе далекая своя, если есть близкая чужая? - радостно выдал довольно простенькую, но дельную мысль Лейф. Вытряси из хана все нужное тебе прямо в его бывшем шатре. Он будет раздавлен еще сильнее, чем если бы его притащили в твой.
Психолог, однако! Правда скажи я это ему, не поймет. Нет тут пока подобного понятия, да и еще много веков не будет. Только вот суть от этого не меняется. Оставалось лишь поблагодарить за идею и попросить во-первых показать мне месторасположение того самого ханского обиталища, а во-вторых, притащить туда самого хана. Чуть позже, конечно.
Что ж, пора познакомиться с роскошью в печенежско-ханском понимании этого слова. Любопытно, однако! Чувствую себя этаким посетителем музейной экспозиции. В родном времени сроду не любил их посещать, ограничиваясь иллюстрациями в книгах или на сайтах. А тут… сподобился. Гримасы судьбы, только на них подобное и спишешь!
Интерлюдия
Июль (червен), 988 год. Гнезно.
Бодра, весела, довольна! Именно эти три слова как нельзя лучше подходили к Вельмире с того момента, как от ее рук пал внесенный в "Красную грамоту" Кшиштоф. Ее ничуть не беспокоило то, что они вскоре вынуждены были покинуть трактир, отправившись прямо в ночь. Ведь оставаться в трактире, несмотря на всю вроде бы безопасность подобного, Вельмира не захотела. Сказала, что хоть в этой смерти и не должны никого заподозрить, но таково правило. Без нужды никогда не стоит оставаться рядом с тем, кого ты убил. Конечно, позаботившись перед отъездом о веской его причине.
Жрица Лады и позаботилась. Еще тогда, когда устроила крики и вопли у тела убитого ею. В малоосмысленных словах тогда проскользнули и те, что утверждали, что негоже порядочной женщине ночевать под одной крышей с мертвецом, да еще тем, с которым она только что разговаривала. И вообще, что близкое присутствием смерти можно смыть с себя лишь долгой молитвой в храме и щедрым пожертвованием на благо веры христианской. Поскольку же тут ничего такого нет, а Гнезно совсем рядом, то
И вот они уже в Гнезно. Добрались до стольного града еще ранним утром, без малейших хлопот въехав в него, уплатив стражникам у ворот въездную пошлину. Почти сразу же нашли место на постоялом дворе поблизости от городских стен. Ну так, чтобы в случае чего до ворот быстро добраться. Потом же отдых. Он нужен был и Станиславу, и Вельмире, и даже двум их "слугам". Войцех и Гавел, несмотря на силу и выносливость, тоже были не железными.
Долгий сон, просто отдых, затем они остались, а Войцех с Гавелом ушли. Ясно, что не просто прогуляться по городу! Излишним любопытством Станислав не отличался, потому предоставил событиям идти своим чередом.
Не думал и не гадал Станислав, что попадет в Гнезно при таких обстоятельствах. Чужое имя, супруга-обманка, к тому же еще и умелая убийца. Да и не просто так сюда приехали, чтобы стольный град посмотреть и себя показать! Совсем напротив. Его волнует только месть за убитую людьми епископа Карла любовь. Вельмира, она хочет лишь выполнить поручение, ей данное. Хотя и сама способна решать, что и как делать. Это она минувшим вечером и показала! Ну а сейчас
- Достаточно отдыха. Пришло время поработать! - радостно воскликнула Вельмира, заходя в комнату. Собирайся, муж, улицы Гнезно ждут нас. Особенно тебя, ведь хрупкой и нежной пани без крепкого мужского плеча в таком большом городе делать нечего.
- Просто проехаться по улицам или?..
- Встретиться с тем, кто знает, что стоит за запретом нанимать йомсвикинов, - не нала ему договорить жрица Лады. - Мы с тобой сейчас посланцы Болеслава Мшанского и таких как он порубежных владетелей, желающих расширить свои земли за счет пруссов-язычников. Помнишь еще?
- Опять обманными доверительными грамотками дорогу прокладывать Опасно.
- Не опасно на печи лежать, да с боку на бок переворачиваться, - хмыкнула красотка. Да и где она, опасность? Нам тут недолго находиться, как только поговорим, так и ищи нас по всем сторонам света. Грамотки то от тех людей, которых в стольном польском граде сейчас нет. А кто есть, так их именами прикрываться не станем. У меня грамот с запасом, все учтено заранее.
Разговаривая, Станислав одновременно собирался. Одеться побогаче, перстни да золотую цепь не забыв, меч с кинжалом на пояс привесить. Хотелось бы и бронь вздеть, да только не к месту это будет. Да и Вельмира, стоило лишь шаг сделать в сторону кольчуги, яростно сверкнула глазами, заявив:
- Не стоит! Ты идешь к людям духовного звания, со смиренной просьбой помочь слово, а может и делом. Негоже, чтобы они видели, что ты не только с мечом, но и в кольчуге пожаловал.
- А мы идем к ним? Ты не говорила.
- Мог бы и сам догадаться. Даже должен был Привыкай жить своим умом, не заемным. Тогда и жить сможешь дольше, и добиваться серьезных целей их тех, что сам перед собою поставил.
Возражать было бы глупо, Вельмира умела убеждать, приводя веские доводы. Да и не собирался Станислав с ней спорить. Себе дороже, это он еще по Драгомире помнил. Не девушка, сталь закаленная! Хотя в других областях жизни совсем иная, нежная и ласковая.
Когда они в сопровождении мрачной и хмурой парочки "слуг" неспешно шли по улицам города, Вельмира нарушила стоявшую до этого тишину:
- Надеюсь, ты не обижаешься на меня? А то молчаливый сегодня, грустный какой-то.
- На тебя? С чего бы, - невесело усмехнулся Станислав, пытаясь сочетать разговор с наблюдением за красотами Тнезно. Он помнил, что давно хотел попасть сюда, но только не так. Понимаешь, Магдалена, я ведь ждал этого.
- Чего?