Рыцарь указал вдоль коридора. В полумраке Бремек в самом деле разглядел дверь.
- Да, но подвал заперт, а комната Лейстера…
Астус, не слушая, устремился к входу в подвал. Толкнул - и дверь легко отворилась. Не раздалось ни звука, петли оказались хорошо смазаны. Странно для подвала, которым давно не пользуются! Рыцарь приложил палец к губам, потом поманил хозяйку. Все прислушались - из подвала доносился голос. Слов было не разобрать. Астус кивнул своим - и первым канул в темноту. За ним последовали двое в белом, следом пристроился Бремек. Они спускались медленно и осторожно - и постепенно звуки становились отчетливей.
- …Приди и дай нам силу… дай нам злую силу… - бормотал молодой ломкий голос.
Бремек решил ничему не удивляться и ждал развязки. Вот белые плащи впереди замерли… Астус рывком распахнул дверь, лестница осветилась скудным светом… Рыцарь бросился внутрь, соратники - следом. Ловчий, не зная, что ждет внизу, на всякий случай приготовил нож… Охотник ворвался в полумрак, перед ним метались люди и тени, пламя свечей, горящих в глубине низкого помещения, трепетало. Орденских легко было отличить по белым одеяниям. На Бремека бросился человек, замахнулся… Ловчий выбросил руку навстречу, метя в лицо… но разглядел, что перед ним подросток, и успел развернуть оружие в руке - так что удар пришелся рукоятью, а не лезвием. Под кулаком мягко чавкнуло, парнишка завизжал и присел, хватаясь за голову… Потом в подвал спустились еще двое белых, у этих были факелы, за ними пришла хозяйка.
Астус выстроил пленных вдоль стены - все сопляки, не старше шестнадцати. Один хныкал и держался обеими руками за разбитый рот, остальным повезло больше - их схватили местные члены братства, эти работали аккуратней, чем Бремек. Трое мальчишек и девушка. Одеты в темные камзолы, на девчонке - темно-синее платье. Конечно, вырядиться в черное было бы слишком вызывающе, сопляки не хотели привлекать к себе внимание, но одежки выбрали потемней. Девушка казалась бледной даже в теплом оранжевом свете факелов. Бремек решил, что дуреха пользуется пудрой, чтобы больше походить на этакую леди Тьмы. Астус велел позвать хозяйку.
Оглядев молодых людей, ловчий двинулся по подвалу. Низкий широкий зал когда-то наверняка служил хранилищем, но теперь был заброшен. Наверное, из-за сырости. Стены поросли мягкими пластами мха, под потолком и в углах скопилась плесень.
Большая часть обширного зала тонула во мраке, освещена была лишь площадка у двери. И запах был соответствующий - в подземелье воняло гнилью, ароматов разложения не могли перебить даже запахи, источаемые самодельными свечами. Точно ведь что-то в воск подмешали, маленькие паршивцы.
Свечи горели на алтаре. Охотник принюхался - странный запах, исходящий от плавящегося воска, показался смутно знакомым.
Между свечей стояла статуэтка в локоть высотой - Повелитель Тьмы с раскинутыми крыльями и широко разинутой пастью. Дешевка, грубая работа. Кстати, подобные штучки запрещены.
Глава представительства принялся выговаривать женщине - мол, такие почтенные люди, а сынок - вот чем увлекся… Свечи вонючие, алтарь… Кровь, что ли, в воск подмешали? Хозяйка оправдывалась… кто же мог подумать? Лейстер славный мальчик, тихий… никогда ничего этакого за ним не наблюдалось…
Потом явился отец змеепоклонника, цеховой старшина. Этот сперва стал орать о беззаконии, но, увидев, что братья отыскали в его доме истинное капище Тьмы, сник и в конце концов принялся униженно умолять доброго Астуса, чтобы простил негодного мальчишку, доверил наказание отцу, а уж он, а уж он!.. Рыцарь держался вежливо, но твердо. Малолетних змеепоклонников он забирает в представительство, чтобы провести допрос, как полагается. Нет, нет, никаких строгостей - ничего сверх положенного по закону. Нынче к вечеру родители смогут получить грешное чадо в целости и сохранности…
На обратном пути Астус перестал притворяться невозмутимым и радовался открыто. Он шагал во главе процессии, за ним воины вели арестованных злодеев, а добрый брат обеими руками прижимал к груди злополучную статуэтку Повелителя, обернутую мешковиной.
Когда в представительстве сопляков увели в подземелье (тот, которому Бремек разбил лицо, рыдал взахлеб), Астус заявил:
- Папашам придется сделать щедрые пожертвования Ордену! Вот так, добрый Бремек, приходится нести службу здесь, на юге.
- Да, я расскажу в Доме Света о вашем усердии, - кивнул ловчий. - Но согласитесь, как это мелко! Мальчишки, их дурацкие церемонии… детские игры!
- Конечно, конечно… и чего им не хватает?.. Богатые, сытые, дети солидных членов раамперльской общины… Нет бы играть в добрых братьев! Они всегда тянутся к Тьме, сейчас это игра, но доведись маленьким бездельникам повстречаться с истинным искушением - нетрудно предугадать, с каким восторгом они отдадутся мраку! Зачем обращаться ко злу? Глупость какая-то…
- Похоже, это в человеческой природе, - пожал плечами ловчий. - У детей выходит наружу, а после, повзрослев, они привыкают держать темное начало в узде. Впрочем, это мелочи… Ручаюсь, собиратель не нашел бы в подвале, чем поживиться. Истинного зла в мальцах нет.
- Да, собиратель… Знаете, добрый Бремек, мы ведь следим постоянно, ищем следы тайной организации… Ну, той, что воспитывает будущих собирателей. Кажется, должен существовать серьезный заговор, сообщество опасных изощренных злодеев. А попадаются всегда вот такие! Сытенькие.
Последнее слово Астус произнес с настоящей ненавистью, и Бремек решил, что детство рыцаря было тяжелым. Пожалуй, добрый брат втайне наслаждается, когда удается испортить жизнь вот таким, как этот цеховой старшина, его толстуха жена и сынок - маленький негодяй в нарядном костюме. Ловчему стало скучно.
- Что ж, поздравляю, все сладилось замечательно, - заявил он. - Но мелко… это мелко! Представьте, как зашумит город, когда нам удастся изловить оборотня!
С тем ловчий отправился к себе, но едва завалился на кровать, в дверь постучали - громко, настойчиво. Бремек, мысленно посылая пришельца к Тьме, отворил.
Оказалось, явился Кервин. Парнишка, задыхаясь и разевая рот, пытался вымолвить слово, но от волнения никак не мог сказать. Наконец выдавил из себя:
- Идемте… добрый брат… вниз! Беда!
По виду парнишки было ясно - речь идет не о сопляках, играющих в змеепоклонников.
- Волк? - вскинулся Бремек. Какая еще беда может случиться, если зовут его?
- Идемте, прошу вас, добрый брат…
Ловчий поспешил за Кервином вниз. Возле входа толпились братья в белых плащах. При появлении Бремека они расступились, ловчий увидел на лавке распростертое тело - мужчина с выпачканным лицом. Ногу стягивали свежие бинты, а щеки под слоем сажи были неестественно бледными. Раненый показался Бремеку знакомым, но где они встречались, ловчий не припоминал.
- Это Олвис, - сказал Астус.
- Олвис, проводник, - добавил красноносый Дорчик. - Они с напарником сопровождали доброго Хагнея… на восток. Его только что привезли торговцы, подобрали на дороге. Он истекал кровью, сказал, на них напали.
Бремек рухнул на колени рядом с бесчувственным проводником и схватил за грязную куртку.
- Где добрый Хагней? Где он? Он жив?
Маска из крови и золы на лице Олвиса зашевелилась и пошла трещинами.
- Напали… у дороги… - Раненый захрипел, один из братьев поднес к запекшимся губам чашку с водой. Другой приподнял раненому голову. Тот хлебнул из чашки и заговорил яснее: - Пять или шесть лиг до поворота к замку Алхоя. В кустах. По правую руку от дороги. Ищите в кустах… Там добрый Хагней…
Бремек вскочил:
- Ну, чего глядите! На коней! Скорее!
В этот миг Корди въезжал в базарные ряды, отыскивая лавку ювелира…
* * *
В представительстве началась суматоха, братья поспешно хватали оружие, грумы седлали и выводили лошадей. Бремек в числе первых вскочил в седло и велел остальным догонять, а сам во главе полудюжины воинов братства заторопился к перекрестку, о котором говорил раненый. В Раамперле спешить не получалось, улицы были полны прохожих. Люди с удивлением глядели на воинов в белом и гадали, что послужило причиной спешки. Обычно добрые братья держались с достоинством и никогда не торопились.
Оказавшись вне города, ловчий пустил коня галопом. Спутники - за ним. Время от времени приходилось придерживать лошадей - путь перекрывали повозки. Следов на дороге Бремек не искал, их давно затоптали, он упрямо скакал на восток. Потом его окликнул пожилой брат - мол, до ближайшего поворота к владениям Прекрасного Принца осталось совсем немного.
- Здесь много таких перекрестков? - удивился ловчий, натягивая поводья. - О котором говорил этот олух?
- Впереди еще два! - отозвался добрый брат. - Олвис мог иметь в виду любой!
Бремек, страшно ругаясь, свернул в кусты. Конь ловчего побрел среди зарослей, раздвигая ветви массивной грудью. Проезжие озирались, удивленно разглядывали белые фигуры, движущиеся в стороне от дороги сквозь кустарник.
Обыскали обочину, никого не нашли и снова выбрались на дорогу. Тут подоспели братья во главе с Астусом.
- Здесь ничего, - бросил Бремек, - это случилось дальше.
Вместе поскакали по дороге, миновали деревни, поля… потом Бремека снова остановили. До следующего перекрестка осталось несколько лиг. Белые всадники с ходу вломились в заросли и почти сразу обнаружили стоянку Хагнея. Отличился расторопный Кервин. Паренек первым приметил разбросанные угли и два неподвижных тела в белом, вокруг каждого растекалась багровая лужа. Кровь уже подсохла. Лошади убитых оставались привязанными к кустам и уже успели выщипать траву, до какой могли дотянуться.
- Эй, сюда! - позвал молодой воин.
От его крика стая ворон, уже успевших приступить к трапезе на мертвых телах, снялась с места и с хриплым ором взмыла над зарослями.
Кервин спрыгнул на землю и подошел к Хагнею. Великий воин лежал, широко разбросав руки. Его оружие валялось поблизости… Юноша стащил шлем и вздохнул. Стали съезжаться братья… подъехал Бремек, рявкнул:
- Никому не подходить!
Ловчий хотел осмотреть следы. Воины Ордена торопливо попятились, а охотник, не глядя, сунул поводья первому попавшемуся доброму брату и двинулся к телам, внимательно глядя под ноги и осторожно ступая туда, где на земле не было отметин. Первым делом он осмотрел меч Хагнея. Осторожно поднял, повертел перед глазами, провел пальцем по кромке и удивленно качнул головой.
- Что, брат Бремек? - спросил сверху Астус. Глава представительства остался в седле, не стал спешиваться.
- Похоже, бой был недолгим, - ответил охотник. - Магистр успел нанести несколько ударов. На лезвии крови нет, он никого не сразил и даже не задел… Не похоже на доброго Хагнея…
Бремек воткнул меч в дерн и подошел к мертвецу. Над телом он не стал задерживаться - характер ран был таков, что определить по ним что-либо не представлялось возможным. Разве что - тот, кто рассек магистру лицо, уступал покойному ростом, удар нанесен не сверху. Не удивительно, Хагней был очень крупным мужчиной. Бремек, старательно избегая ступать в кровавую лужу, двинулся по спирали, постепенно расширяя круги и удаляясь от мертвеца. Над вторым трупом задержался ненадолго, осмотрел и пояснил:
- Этого, похоже, прикончили быстро. Он был ранен в руку несколько дней назад, повязка старая. Только и успел, бедняга, что левой рукой выхватил меч…
Потом ловчий оглядел разбросанные ветки и уголья из костра, пояснил: "Здесь ранили проводника". Наконец Бремек обошел поляну, встал рядом с лошадьми, принадлежавшими мертвецам… Добрые братья ждали пояснений, но охотник молчал.
- Что скажете, брат Бремек? - снова окликнул охотника Астус. - Есть какие-либо улики?
- Странное дело…
- Что именно?
- Похоже, убийца был один. Не думал я, что кому-либо под силу в одиночку справиться с добрым Хагнеем…
В этот миг Корди, влекомый запахом зла, отыскал позади клеток домик, принадлежащий почтенному купцу Гроду.
* * *
Юноша почувствовал беспокойство. Зов, что привел его сюда, оказался очень сильным. Хромой охотник, воспитавший Корди, и тот скопил не больше… а он был стар и давно занимался собирательством. Нечто, скрывавшееся в здании, могло оказаться опасным противником, оно исходило злобой, а в бою, как правило, побеждает не тот, кто сильней, а более злой.
Однако ощущение зла, струящееся из дома, не пугало собирателя, напротив - влекло сильней. Корди ударил ногой в дверь. Засов выдержал. Юноша ударил еще, потом бросился на дверь плечом, замок хрустел, но не поддавался. Тогда Корди вытащил нож и стал методично всаживать в дверь около замка. Сейчас бы ему больше пригодился топор, но топора под рукой не было.
Между ударами юноша расслышал шорох внутри. Еще бы, он так шумит, что опасное существо, исходящее злой силой, не могло не услышать. Под лезвием откололась длинная щепа, Корди ухватил левой рукой, оторвал - и снова принялся бить острием. Теперь пошло быстрее, древесина слоилась, раскалывалась…
- Эй, парень, ты что творишь! - окликнули издали.
Корди не ответил, сосредоточенно добираясь к замку. Зло внутри наливалось свинцовой тяжестью, гудело, как натянутая струна, и смердело потным страхом. Чем больше ярилось существо в доме, тем сильней Корди тянулся к нему. Собственное зло наливалось в груди юного воина холодным черным огнем. Он рассадил костяшки пальцев, но даже не заметил, что по пальцам течет кровь. Человек, заметивший юношу, не унимался, но и приблизиться не решился. Орал издали, что приведет людей, потом крики прекратились - должно быть, в самом деле побежал за подмогой. Корди заметил, что под клинком проглядывает металл. Перевернул нож в руке и ударил рукоятью.
Потом отступил на шаг и вытащил меч. Примерился и врезал сапогом, потом еще и еще. Дверь противно хрустнула, затем громче и пронзительней, замок выламывался из истончившейся доски. По свежей древесине - там, где юноша поработал ножом, - пошли трещины. В отдалении послышалась перебранка. Где-то за рядами клеток и складов шумел раамперльский базар, но сейчас приближались сердитые мужские голоса. Корди выдохнул и ударил изо всех сил. С треском лопнула доска, замок загремел и вывалился из креплений… Корди оттолкнул дверь и бросился внутрь. Из темноты навстречу метнулась тень, юноша взмахнул мечом, сталь заскрежетала по стали - оборотень нападал в человеческом обличье с оружием в руках. Корди сместился от проема, он уже различал движение в темноте и стремительно атаковал. Оборотень отступал, похоже, он не слишком ловок в обращении с оружием. Юноша пригнулся, прыгнул в сторону и ударил низко, над самым полом. Клинок рассек плоть, рана была неглубокая, но противник взвизгнул и выронил оружие. Корди заметил, что темная фигура в глубине помещения горбится и сминается, как комок глины.
- Эй, Грод! - громко заорали снаружи, у самой двери.
- Мастер Грод, ты там?
- Что происходит?
- Кто это?
Перед сломанной дверью собралась порядочная толпа, но лезть внутрь никто не решался, все стояли и звали хозяина. Обычно так и бывает.
- А ну тихо! - прикрикнул снаружи низкий голос. - По-моему, там дерутся, а я ничего не слышу, Тьма вас возьми!
Корди не слушал голосов снаружи, он следил за меняющимся противником. Тот присел совсем низко, собрался… хрипло рыкнул и прыгнул на юношу. Корди увернулся, но теперь уже с трудом - обладатель темной души стал действовать куда стремительней, чем прежде. Зверь даже успел задеть бок Корди лапой, когти скользнули по кольчуге. Его злоба была велика, она распирала волосатую грудь, рвалась рычанием между острых треугольных клыков, изливалась из пышущей жаром пасти.
Юноша отступил к стене и приготовился. Враг сделался быстрым и ловким, но он не привык драться в ограниченном пространстве. Корди ждал нового прыжка - и когда волк бросился в атаку, резко опустился на пол… откатился в сторону, взмахивая мечом над собой. Волчья туша ударилась о стену, на миг будто прилипла к доскам - и тут ее настиг меч Корди. Волк с мягким тяжелым шлепком свалился на пол, Корди успел еще раз всадить клинок - на этот раз удачней, острие прошло между ребер. Тварь взвыла, бросаясь наружу. Корди метнулся следом.
Зрители с криками бросились врассыпную - на пороге показалось невероятное существо - полуволк-получеловек. Тварь горбилась, она с трудом держалась на задних лапах, налитые кровью злобные глазки пылали, словно угли, из-под тяжелых надбровных дуг… Зверь зарычал вслед разбегающимся горожанам. Корди ухватил его за длинную шерсть на загривке и втащил обратно - в темноту. Ударил в бок, выдернул клинок, потом ударил снова… Тварь со стоном осела на пол…
- Отдай мне свое зло…