* * *
Легко понять радость родителей Ильмы - они уже готовились к худшему, воображали тысячи бед, какие могли приключиться с пропавшей доченькой… Деревенские мужчины искали в лесу едва ли не до рассвета - разумеется, ничего не нашли и возвратились в село, обменявшись клятвами снова выйти на поиски завтра… Они как раз сходились к околице, когда на дороге показалась Ильма - верхом на коне и сопровождаемая отважным спасителем!
Поэт тщетно пытался объяснить, что он лишь сопровождал героя и что с разбойниками расправился Корди - тот самый парень, с которым они вчера обедали у Мартоса, но никто не желал слушать. Тем более Ильма почему-то вбила себе в голову, что всем обязана этому прекрасному белокурому юноше в красивом камзоле, а вовсе не тому, другому, хмурому и неразговорчивому… да еще и наряженному в черное.
А уж когда Ильма объявила, что этот храбрец не только вырвал ее из лап злодеев, но и перебил банду, радость сельчан просто перехлестнула границы. Девушка охотно демонстрировала окровавленную одежду и тыкала пальцем в то место, куда свалилась отрубленная башка разбойничьего атамана. От этих тычков сорочка ходила ходуном и мягко содрогалась… У Ленлина голова пошла кругом. Блондин вырвался из кольца крепких рук, обнимающих, хлопающих по плечам, и заорал:
- Да послушайте же! Я здесь ни при чем! Это Корди! Корди освободил вашу Ильму! Черноволосый парень - помните, вчера? Он герой! Он убил волка-людоеда в Раамперле и совершил другие подвиги! Он, не я!
Ильмин отец снова заключил поэта в объятия и объявил:
- Возвратится второй парень, станем его хвалить. А пока ты здесь - прими нашу благодарность, не побрезгуй. Верно я говорю?
Земляки дружно зашумели. Помимо благодарности за спасение Ильмы, они испытывали облегчение от известия, что покончено с бандой. Разбойники давно уже стали костью в горле для всей округи.
Ленлин и опомниться не успел, как очутился в заведении Мартоса за столом, уставленным яствами. Вокруг шумели крестьяне, лилось пиво, а Ильма, успевшая переодеться, сидела рядом с поэтом. После первой кружки она перестала называть его "дяденькой", после второй - передвинулась поближе, а после третьей - как бы невзначай прижалась к блондину тем самым местом, на которое свалилась отрубленная голова разбойника…
Ленлин не сомневался, что неотразим, и принимал восторги девушки как должное… но загорелая крестьянская девчонка, увы, не смогла пробудить в груди поэта ответного чувства. Он бы и рад был сдвинуться от охмелевшей Ильмы подальше, да с другой стороны оказался отец спасенной, успевший влить в себя куда больше пива, чем возлюбленное дитя, и тоже стремился выказать внимание Ленлину.
Крестьянин принялся пересказывать парню собственные страхи, какие успели прийти ему в голову, пока искали Ильму.
- …А более всего, скажу, опасался я, что попало дитя в лапы Прекрасного Принца, - пьяно твердил счастливый отец, - это ж верная смерть!
Ильма всхлипнула и снова прижалась к Ленлину.
- Корди говорил, что в Красный Замок идут караваны рабынь, - пытаясь отстраниться от разгоряченной девицы, вспомнил Ленлин. - Куда ему столько?
- Ему всегда будет мало! - Крестьянин стукнул опустевшей кружкой о стол. - Потому что обычай его таков. Он желает вечно молодым красавчиком быть! Писаным красавчиком!..
Мужик понурился.
- И как это связано с девушками? - Ленлин торопливо оттолкнул Ильму, привстал, потянулся за кувшином и наполнил кружку собеседника.
Тот сразу оживился и продолжил:
- А говорят, он умеет юность хранить, если будет умываться всякую ночь кровью. Черное колдовство, Тьма его возьми! Но оно действует!
- Точно! - поддержал сидевший рядом сутулый Мартос. - Говорят, у него над кроватью крюк железный, на нем человека подвешивает и кровь выпускает! А сам смеется, гадское отродье, и умывается, умывается и смеется.
- А сам смеется, и глотает кровь, и по всему телу размазывает! - выкрикнул еще один мужчина. - Оттого и молодой, цветущий! Розовый весь! Я его видел! Два раза!
- Но прежде чем кровью мыться, естество любит тешить, потому и возят ему девок молодых, - снова заговорил отец Ильмы. - Чтобы сперва как человек насладиться мог, а после - несчастную на крюк! И уж тогда не человеком себя держит, а исчадьем Тьмы!
- И возят ему молодых да красивых! - вставил Мартос. - Потому что он Лорд! И все самое сладкое желает, самое сладкое!
- Мало ли, что ему чужих девок возят! - выкрикнул кто-то. - Он и нашими не побрезгует, ему только дай волю!
- Точно! Наши - самые лучшие!
- Наши девки - краше всех!
Ильма, будто только теперь сообразила, от какой участи избавлена, уронила голову на сложенные ладони и горько зарыдала. Две женщины водрузили на стол блюдо с зажаренным поросенком, вокруг румяных боков плескался жир, в котором плавали мелко порубленные кусочки душистой травы… Ильмин отец и Мартос дружно потянулись к блюду, спеша выбрать куски получше, участники застолья зашевелились…
Ленлин не слушал, он запрокинул голову и шевелил губами. Сейчас не было ни пива, ни шумной толпы, ни свинины, ни жаркого бока Ильмы - поэт был один под небом…
Есть Красный Замок средь лесов,
Там правит Лорд Алхой.
Наполнен злобой до краев
Он, как никто иной!
Ленлин снова ощутил, что говорит не своими словами, до встречи с Корди ему бы в голову не пришла строчка: "Наполнен злобой до краев".
Не верь, красавица, ему,
Не льстись его красой.
Вглядись - в душе увидишь Тьму…
Будь проклят Лорд Алхой…
Поэт сам не заметил, что декламирует вслух - и с каждым словом все громче и громче. И разговоры стихали, участники застолья замирали, обернувшись к Ленлину - не донеся куска до рта, не наполнив опустевшей кружки. Ильма отстранилась, отодвинулась от блондина, потом, широко разводя рукавами, вытерла мокрые щеки и выбралась из-за стола. Ее отец, отвернувшись, высморкался на пол - и, похоже, сам смутился, что вышло громко. Вернулась девушка, протянула Ленлину лютню в чехле и всхлипнула.
Поэт оглядел притихших селян и взялся за бечевки, стягивающие на грифе плотную ткань…
* * *
Когда ночь окутала округу темно-синим пологом и на западе угасло багровое зарево, Корди крадучись вышел из-под прикрытия деревьев. Он знал, что со стены не могут заметить, его фигура в темных доспехах сливается с тенью у подножия высоченных деревьев. Юноша следил, как бредут по гребню стены огоньки факелов. Периметр часто обходят, если сбить стражника стрелой, поднимется крик - караульные ходят по двое. Нет, на стену нужно подняться быстро и незаметно.
Дождавшись, чтобы солдаты миновали обращенный в его сторону участок стены, Корди побежал. Остановился у подножия, прижался к разогретому за день кирпичу, замер. Над головой прошелестели шаги - еще пара караульных. Юноша поглядел вверх, выбрал зубец и вскинул лук. Стрела с тихим шипением взмыла к темно-синему небу, Корди ждал. Самодельная веревка в руках дернулась, ослабла. Удачно - стрела, утяжеленная подобранным в ручье круглым камешком, свалилась по другую сторону каменного прямоугольника. Корди забросил лук за спину, в приготовленную петлю, схватил концы веревки, стянул, сплел узлом, потом для верности - еще раз. Поставил ногу на вертикальную поверхность, перехватил рукой жесткий трос, свитый из гибких веток. Другую ногу - другую руку - вот он уже висит, упираясь сапогами в теплые кирпичи. Корди, перебирая руками и переставляя ноги, двинулся вверх - к обвитому веревкой зубцу. Тонкие побеги в руках трещали, но держались. Оказавшись наверху, юноша забросил ногу между зубцов, зацепился, перенес вес тела и перемахнул бруствер. Рядом никого не было, но скоро должны были появиться стражники. Корди подцепил веревку, перебросил через зубец, прислушался, как она падает с тихим шуршанием, и побежал по стене вслед ушедшему караулу. Он искал место, где можно спуститься во двор, - там, в тени под стеной, его не увидят. А на стене, на узкой дощатой дорожке за бруствером и укрыться негде.
Вскоре встретилась лестница, Корди спустился уровнем ниже. Оказывается, вдоль стены изнутри тянулись крытые пристройки. Юноша прилег на крышу, прижался к грязным некрашеным доскам и замер. Здесь он был в относительной безопасности - с бруствера его не увидят, потому что он у караульных под ногами, а тому, кто глядит снизу, - стена представляется сплошной темной полосой.
Вокруг было тихо. С наступлением ночи двор опустел, не было слышно ни шагов, ни разговоров. Корди ждал. Вот над головой протопали шаги, проплыло облачко рассеянного света от фонаря в руке солдата. Стража удалилась. Юноша подобрался к краю крыши, сел, свесил ноги… оценил расстояние до земли, осторожно спрыгнул… и крадучись направился к высокому дому, где, как он полагал, живет Лорд Алхой Прекрасный Принц. Справа показались приземистые сараи, к ним Корди не хотел приближаться. Днем от сараев валил густой дым, там наверняка трудится немало работников. Вдруг кто-то остался на ночь? Юноша совершено не представлял, как устроена жизнь в Красном Замке, сколько здесь людей и чем они заняты по ночам. Алхой - единственный, о чьих ночных делах Корди знал доподлинно.
Прежде чем попасть к увенчанному башней дому, пришлось обойти несколько построек поменьше. В одной светились окна. Изредка доносился негромкий говор. Корди осторожно обогнул дом и замер под распахнутым окном, с противоположной стороны от входа. Донеслись шаги, бряцанье металла. Похоже, он прячется рядом с кордегардией - здесь стражники отдыхают между караулами. Вот двое возвратились после обхода - солдаты поднялись по ступеням, скрипнула дверь.
Тут же в окне, под которым сидел Корди, раздались голоса - вновь прибывшие обменялись вялыми приветствиями с теми, что были внутри. Корди ждал - не удастся ли подслушать что-то важное. Но солдаты помалкивали. Потом снова стук двери, шаги на крыльце, очередная пара ушла в обход. Корди дождался, пока солдаты удалились, и привстал, чтобы продолжить путь к высокому дому… но снова услышал шаги. Еще один человек взошел на крыльцо, ступеньки застонали под массивным телом.
- Эй! - Голос был низкий, густой, но, несомненно, женский. Корди удивился и решил задержаться. - Кто со мной нынче? Пойдем! Пора его милости совершить вечерний туалет.
Сказанное могло показаться шуткой, но солдаты не смеялись. Вслед за женщиной несколько человек покинули кордегардию, и Корди снова замер, дожидаясь, пока они уйдут…
* * *
Элина ждала… что еще оставалось в ее теперешнем положении? За окном стемнело… Девушка старалась припомнить, когда уводили брюнетку в позапрошлую ночь, поздно ли? Пожалуй, скоро придет и ее, Элины, черед. Временами накатывал страх - такой, что сердце начинало колотиться будто бешеное, тогда Элина закрывала глаза, и дышала глубоко, и прогоняла прочь мысли, чтобы умерить биение в груди. Единственная доблесть узника - не показывать тюремщику страх. Элине хотелось бы выглядеть спокойной и гордой, но попробуй выкажи гордость, когда лежишь привязанная за руки и ноги на мягком удобном тюфяке! Что постель такая мягкая - это еще хуже!
Девушка призывала на помощь злость. Вот если удастся рассердиться как следует - сразу станет легче… но злости не было. Время от времени в коридоре раздавались голоса, быстрые шаги - девушки просились по нужде. Этих еще не скоро отведут к Прекрасному Принцу…
Наконец за дверью протопали тяжелые ноги, остановились у Элининой комнаты. Обычная процедура, сперва сдвинули ставенку, заглянули внутрь, потом грюкнул засов. Вошла рослая охранница, следом - еще одна. И Элине сразу стало легче. Тяжело было ждать, пока за ней придут, а когда началось, девушка успокоилась. Ну, вот и все. Тетки склонились над кроватью. Одна держала Элину за руки, другая распутывала узлы. Боятся, глядят с подозрением. Узница даже ощутила гордость - вон как ее опасаются! Потом девушку поставили на ноги, подтолкнули к выходу. Одна из теток держала за предплечье - мягко, но надежно.
Элина не собиралась бежать или драться, тетки-то - вон какие большие! А у нее от долгого неподвижного лежания руки и ноги затекли. Так что она шагала осторожно, боялась потерять равновесие.
За дверью поджидали двое солдат при оружии, со щитами и копьями, да толстая коротышка. И днем она, и ночью… интересно, когда отсыпается? Потом мелькнула новая мысль: какое Элине дело до толстухи, если ее ведут на смерть? Низкорослая тетка сердито заявила:
- И не вздумай свои номера выбрасывать, только хуже будет! У-у, насквозь тебя вижу!
Потом обернулась к воякам:
- А вы глядите в оба, если эта побежит - вам догонять, я не стану.
- А я бы с тобой побегала наперегонки, - брякнула Элина. - Интересно поглядеть, ты на ногах останешься или на бок ляжешь да покатишься?
Тетка попятилась, один охранник странно поглядел на Элину, другой - наоборот, отвернулся и тяжело вздохнул. Девушке хотелось сказать еще что-нибудь дерзкое… но ничего в голову не пришло.
Потом все-таки пришлось идти через темный двор, впереди - толстуха с фонарем, следом - узница между двух солдат. Пришли к крыльцу высокого красного дома, там было светло. И тут-то смелость покинула Элину, она уперлась, вцепилась в столб и никак не хотела подниматься по ступеням. Солдаты схватили под руки, оторвали от опоры, затащили по лестнице в здание, потом на второй этаж. Элина не ругалась и не спорила - только пыхтела, упиралась изо всех сил, хотя и понимала, что бесполезно. Но и спокойно идти, как баран на убой, она не могла. Не могла!
Наконец девушку подтащили к высоким резным дверям, толстуха распахнула створки, и солдаты втолкнули Элину внутрь. Дверь тут же захлопнулась. Девушка пробежала по инерции несколько шагов и огляделась - она была в красной комнате. Стены выкрашены в красный цвет, на них развешано оружие, красные круглые щиты с блестящими бляхами, шлемы и доспехи… под ногами алый ковер, посреди комнаты - широченная кровать, Элина таких в жизни не видала… Простыни - ослепительно-белые, даже странно, что такие белые среди алых и багровых оттенков комнаты. У распахнутого окна стоял Прекрасный Принц. Ветерок чуть шевелил белокурые волосы и роскошный халат алого шелка, красивыми складками спадающий с широких плеч. Когда дверь хлопнула за спиной Элины, Лорд Тьмы обернулся. Девушка зажмурилась, ожидая увидеть кровавую маску, но лицо Алхоя было свежим и розовым, он улыбался, демонстрируя ровные ослепительно-белые зубы. И рубаха под халатом была белая - распахнута на выпуклой груди.
- А, Быстрые Ножки! - Улыбка Прекрасного Принца стала шире. - Вот мы и встретились. Хочешь вина?
Элина увидела рядом с кроватью маленький столик на изогнутых ногах, на столике - кувшин и два серебряных кубка. Красивые, покрыты замысловатой чеканкой. Потом взгляд девушки скользнул вверх - над кроватью с потолка спускалась массивная цепь, на которой был подвешен крюк. И цепь, и крюк были ржавые, выглядели грязно, грубо и как-то нарочито неуместно посреди утонченного алого спокойствия.
Алхой налил вина в кубки и поглядел на девушку. Проследил ее взгляд и покачал головой:
- Не смотри вверх, еще рано. У нас впереди целая ночь… целая жизнь! То неизбежное, что должно произойти, случится потом, а пока нужно наслаждаться каждым мигом. Ты понимаешь меня?
- Не понимаю.
Элина отступила на шаг, но вспомнила, что за дверь ее не выпустят.
- Я объясню, - Алхой грациозным движением опустился на краешек кровати. Отхлебнул и протянул Элине второй кубок. - Присядь рядом, поговорим. Ну?
Девушка подошла и остановилась перед Лордом Тьмы. Его лицо казалось безупречным, а рука, протягивающая кубок, выглядела идеальной - длинные крепкие пальцы, сильная ладонь… рукав соскользнул, открывая запястье, под гладкой молочно-белой кожей перекатывались мышцы.
- Держи, - поощрил Элину Лорд Алхой. Она взяла вино. - Теперь садись. Пей и слушай. Жизнь коротка. Жизнь - это миг! Жизнь - бокал вина. Маленький бокал, но и такой маленький мы тоже должны успеть осушить, выпить без остатка.
Элина села на расстоянии вытянутой руки от Принца и попробовала вино. Очень вкусное, никогда прежде такого не пила.
- Нравится?
- Вкусное.
- Пей. Наслаждайся и помни: жизнь коротка. Я - Алхой Прекрасный Принц, так меня прозвали, когда тебя еще не было на свете… возможно, и отец твой тоже еще не родился, когда я начал постигать этот мир.
Принц сел поудобней и сделал большой глоток. Утер губы тыльной стороной ладони… продолжил:
- Когда я родился, мир был необъятен… Помню, как я сожалел, что не успею повидать всех чудес, какие только есть на свете! Но времена изменились, Повелитель сделал этот мир маленьким. Я повидал все, что есть внутри Завесы, я знаю этот мир, я участвовал в его создании, если хочешь.
Элина неуверенно кивнула. Люди, живущие внутри Завесы, не любили говорить о необъятном мире по ту сторону установленных Повелителем Тьмы границ.
- Итак, я знаю этот мир, я знаю, что в нем прекрасно и что уродливо, что прямо и что криво. Я видел грязь и чистоту, свет и темноту, левое и правое, верхушки и корни… И точно могу сказать: самое прекрасное, что есть внутри Завесы, - это я. Я силен, красив, я великолепен и неповторим! У меня лучшее вино, самые красивые девушки… Ты понимаешь? На одну ночь, на одну-единственную ночь ты получишь все! Ты познаешь сполна красоту и наслаждение, ты обретешь счастье! Такое счастье, какого не смогла бы испытать в течение обычной жизни, сколько она ни длись… одна ночь - и вся жизнь!
- А крюк? - Элина бросила быстрый взгляд на ржавый металл над головой.
Принц снова улыбнулся:
- Для чего живет человек? Чтобы испытать счастье! Ты испытаешь его. Истинно говорю тебе, Быстрые Ножки, пользуйся каждым мигом, лови момент! Наслаждайся каждым вздохом, ибо жизнь коротка! Не думай о том, что будет, лови мгновение, срывай счастье, пока оно доступно… Срывай его, как цветок, - пока не увял! Иди же ко мне, Быстрые Ножки!
Алхой отставил бокал и раскрыл объятия, пристально глядя в глаза девушке. Та качнулась навстречу красавцу, но неожиданно рука, сжимавшая кубок, метнулась вперед, вино выплеснулось в глаза Принцу… Тот отшатнулся, поднимаясь, и девушка впечатала пятку в пах Лорду Тьмы.
- Меня зовут Элина!