- Так уж и "поговорил"? - заинтересованно уточнила я.
Парень оскалился:
- Угу. Двое из них смотались. А этот местным оказался. Я его в два счета нашел. И поговорил.
- И что?
- Он сказал, что притащили Ника в подвал как раз, получается, после Дома выскочек. И держали там, действительно, до того срока.
- Какого?
- За сутки до нас хозяин усадьбы должен был вернуться из Чидалии. И Ксения решила Ника в другое место перевести. Поэтому листы моанита от стен и потолка спешно отдирали.
- И куда его перевели? - сглотнула я слюну.
Парень скривился:
- Его совсем другие забирали. Не наемники Ксении. И он лишь сказал, что на какой-то...
- Куда, Эрик?!
- Он не знает точно. Какой-то рудник в горах.
- Тысь моя майка.
- Угу... Агата, если тебе станет легче, я с ним хорошо "поговорил".
- В смысле "знака правды"? - подняла я хмурый взгляд.
- И это тоже. Он мне за ту кровь на полу ответил с лихвой.
- Ага. Мне легче... Эрик?
- Что? - буркнул он.
- А над каким делом мой муж последним работал?
- Над "каким делом"? - вмиг подобрался рыцарь.
Я прищурилась:
- Да. Только не вещай, что это - служебная тайна и прочая ваша лебеда.
- А если даже и так?
- Эрик?!
- Ла-дно... Ник сам дела не вел. Лишь контролировал работу всей комтурии. Но...
- Эрик, что "но"?
- Дело о пропаже "алмазного маэстро".
- Архитектора Бертеза? - вспомнила я статью из "Ладмении. Будни".
- Так точно. Сам его вел. Я лишь на пару поручений от него бегал и ничего толком не знал. Он мне только сказал как-то, что в "подобное болото лучше с головой не нырять".
- А сам, видимо, "нырнул", - закусила я губу. - А что за поручения были?
- Ну, первое: выяснить личные контакты маэстро. Таких - пол столицы. Не считая его важных клиентов. Последним, кстати, ваш с Ником "личный покровитель" был.
- Его Величество?
- Да. Во время выполнения его заказа он и сгинул. А второе, - хмыкнул Эрик. - как раз в главной конторе корпорации "Грань". В детище родного брата нашего бывшего Верховного рыцаря.
- И что там в этой "Грани"? - сделала я стойку.
- А там надо было узнать: какие минералы они добывают и продают потом. Я узнал: они в последнее время на атрактин перешли. И вообще не особо шикуют. Дела у них, прямо скажем, хобьи.
- Та-ак... Ага, - громко выдохнула я. Потом закрыла глаза. - А теперь скажи мне, Эрик... с какими минералами работал на своем королевском заказе архитектор Бертез?.. С атрактином?
- Так... точно, - глядя на меня, усмехнулся он...
ГЛАВА 10
- Я не буду этого делать!
- Да почему, позволь узнать?
Эрик, выкатив глаза, застонал:
- О-о! Да это ненормально. Аморально и-и претит рыцарскому кодексу чести.
- Ну, вы гляньте как мы забабледили! - открыла я рот. - Значит, тащить горничную Ксю на свидание ради информации "кодексу чести рыцаря" не претит? Выдавать себя за персону выше рангом тоже вполне с его точки зрения, а вот это...
- Агата!
- Эрик, - набычилась я. - Ты такую чушь сейчас несешь.
- Это - не "чушь"! Ник мне, как старший брат, он мне друг и наставник, да начальник мой, в конце концов, а я, значит...
- А ты, значит, просто войдешь в его кабинет и возьмешь оттуда все, что нам надо. Или я сама туда...
- До первого поворота коридора, - гневно выдул он и почесал лоб. - А вот...
- Не получится. Нам нужны все бумаги Ника по этому делу. В них наверняка есть то, за что он и поплатился. И я не уверена, что нам самим удастся собрать их вновь. Времени - впритык. Ты это понимаешь?
- Понимаю, - буркнул Эрик. - Но, как я к нему...
- О-о, Ника я знаю с семи лет, и у него еще с кадетства всего два варианта замка: на стандартном прокуратском сверху рунный знак. "Защита" или "Атака".
- "Защита" или "Атака"... Тогда... ладно.
- Наконец-то! - всплеснула я руками.
- Угу, - зыркнул в ответ "блюститель чести". - Сегодня ближе к ночи жди с результатом. И я так понял: за домом твоих родителей теперь должны следить?
- Ну да. И в Гусельницах. Еще у нашей квартиры и недоделанного дома. Так что, разрешаю нарушить свой рыцарский кодекс еще: из подвала сразу к нам вовнутрь.
- Агата, - хмуро хмыкнул парень.
- А что? Проявишься бочком у двери, покашляешь для приличия, а вся моя семья сама к тебе выскочит.
Эрик, скосившись в сторону, вздохнул. И что у него за "личный кодекс" такой, интересно? Одним глазком бы в пункты взглянуть. Хотя примерная шкала ценностей мне уже ясна... Бедная его девушка (если она вообще в природе есть).
- Чем сегодня займемся? - поймал Эрик на себе мой ехидно-задумчивый взгляд.
Я ничуть не смутилась (у меня-то кодексов нет):
- Есть одна "блоха непойманная" еще со времен Поперечки: два камушка атрактина - натуральный и стеклянный. Их Ник моему дяде Теофилу заказал для сравнения как раз накануне Дома выскочек. А я теперь хочу махнуть к дяде со своей просьбой.
- Какой? - прищурился от ветра рыцарь.
- Свести со специалистом по атрактину. Раз другого способа сравнить камни нет.
- Ну-ну, - хмыкнул Эрик. - Ты не знаешь, что это за "экземпляры" - ювелиры. Да еще либрянские. Они перед дверью клозета по сторонам глядят: как бы кто у них оттуда чего не спёр или не узнал тайну ритуала. А если еще и гном... о-о.
- Ого, - потерла я нос. - Зато, если повезет, источник информации получится бесценный. Ты - со мной?
- Угу. С тобой.
- Тогда встречаемся уже там - в ювелирной слободе. Я в Гусельницы за сумкой вернусь, - и через пару секунд показали друг другу спины во вспыхнувших в разные стороны подвалах...
В результате к родителям я вернулась ровно в три часа дня. Кукушка, выпрыгнувшая из настенных часов, открыла клюв и радостно огласила тихие пустые комнаты: "Кух-ку!"
- Я и тебя выброшу, - мстительно пообещала ей я из дверей гостиной.
"Кух-ку! Кух-ку!" - хлопнув дверцей, смылась та восвояси.
- Доча... Доча, что же ты так долго то? - а вот мама моя возникла прямо "ангелом печали".
- Что у вас тут? - вмиг застыла я.
Она всхлипнула, ухватив меня испачканной в муке рукой:
- Тише. Пошли со мной на кухню, - и уже там с разворота начала. - Я ей только ведь сказала, что, ну, что...
- Ма-ма, - опустилась я на стул. - Толком говори.
- Ну, так, я и говорю тебе, только...
- Кому?
- Так, Вареньке. А она расстроилась... отчего-то.
- Что ты ей сказала то?
- Ой, что она теперь должна себя хорошо вести.
- Варя себя плохо вела? - вот так "новость".
- Нет, - всплеснула рукой мама. - Нет. Я ей на будущее. Ну, когда ты родишь. Да просто рассуждала. Корж катала, а она рядом другой вареньем мазала. Ну и болтали, как обычно. О том, о сём.
- Ма-ма?
- О том, о сём, - ускорилась родительница. - И я Вареньке сказала, что для малышей очень важен пример. И внимание. А она спросила: "Много ли внимания им надо?". И серьезно так. Я ответила, что "много, конечно". А она задумчивая такая сделалась, а потом и вовсе встала тихо и ушла к себе. Вот и все... Агата, доча...
- Тысь моя майка.
- Доча, я ведь ей...
- Мама, ты тут не причем, - поднялась я. - Мне надо было самой с ней сразу поговорить. О нашем будущем, - и пошла к лестнице наверх.
"Поговорить о нашем будущем". И кто б еще научил? А тут такое дело щепетильное. Вот Ник бы точно смог и слова подобрал, а я... да я с ней до сих пор, как с подружкой, хоть Варя и "не ребенок", но, все ж... дитё...
- Чем ты занимаешься? Привет, - дверь за моей спиной закрылась, шерканув по пояснице шаром ручки. Я так и осталась стоять, прижавшись к ней.
Варя, подогнув под себя ноги, сидела на нашей кровати. И смотрела в окно. Нет, на меня обернулась. "Плакала", - констатировала я.
- При-ивет, - вздохнула и снова - в окно.
- А я... в Либряне была. Тебе от всех там - большой привет.
- Угу, - вновь вздохнула. - И им тоже... передай.
- Передам, - опустилась я на другой край кровати. - А еще я сегодня всю ночь читала. В библиотеке деда... И к чему я это?
- Что?
- Я говорю: книжки читала... Про своих предков. Ага... Про... - и подняла на Варю глаза. - А знаешь еще, про кого? Про медведей. Они ведь тоже, хм-м, наши предки получаются. Да. И особенно про медведиц. Они такие матери замечательные: добрые, заботливые. Но, знаешь, что? Там так интересно написано... Когда маленькие медвежата после рождения весной покидают берлогу, перед ними открывался целый незнакомый мир. И они его сначала боятся и делают много глупостей, но, медведице иногда очень крупно везет. Потому что рядом с этими шустриками оказывается другой медвежонок - старше их на год. И он их оберегает, защищает и воспитывает. А называется он "пестуном". Представляешь?
- Угу, - кивнула Варя, не отрываясь от окна. - Медвежонок-пестун.
- Варя, у меня к тебе вопрос. Очень важный... Ты согласна стать для нашего будущего ребенка пестуном? Нет, пестуньей? Я без тебя - никуда. Без твоей помощи. Я ведь не медведица. Мне себя легче упырихой в дупле представить, чем полноценной...
- А я вам, - развернулось ко мне дитё. - я вам... мешать не буду?
- Ты чего?! - выпучила я глаза. - Наоборот. Я ж тебе говорю: я сама...
- Я согласна.
- Что?
- Я согласна стать ему пестуньей, - выдохнула Варя. - И это... мальчик будет. Я знаю. Я тебе первой хотела сказать. Ждала.
- Объект... в ближайшей зоне, - прошептала я. - Иди ко мне, - и, распахнув руки, рванула навстречу дитю. - Объект... Ты это - серьезно?
- Угу, - уткнулась мне Варя подбородком в плечо. - И не называй его "объектом", Агата. Он - малыш. Мальчик.
- Ва-а-ря... Ва-ря, - давясь слезами, стиснула я ее.
- Девочки? Что у вас тут?.. Варенька, ты прости меня.
- Тетя Катаржина, я стану пестуньей для нашего ма-алыша.
- Варя... а ты ей еще...
- Нет, я тебя жда-ала.
- Так ска-ажи.
- Угу. Тетя Катаржина, у Агаты ма-альчик народится. Я знаю.
- О-ой... о-ой, девочки-и...
И нас на кровати стало уже трое. Сплоченно рыдающих. Каждая - о своем и все - за одно... За одного...
Странное это ощущение. После бурного плача. Полная пустота и покой. И будто ты обновился изнутри для новой своей жизни, вымыв душу ведрами слез...
В общем, к доктору Блинову я чуть не проспала, в обнимку с Варей и под благоухание снизу из плиты горячего пирога. И, наверное, мой вид навел его на какие-то мысли, потому что в итоге в довесок к моей "форе", пошел долгий список советов по режиму питания и дня. Коснулись даже родовой "прихоти к арбузам", как ценного средства от отеков и дурноты по утрам. Всё - на пользу. И до чего же мои предки мудры (даже в своих "сдвигах"). Придется соответствовать. Да... В конце, у двери я (проникшись) даже руку господину лекарю потрясла. Тот вздохнул и добавил к списку успокоительный чай...
А после ужина прихожая родителей огласилась робким кашлем:
- Папа, мама, это - Эрик! И так надо, - вылетела я к нему, жуя арбуз. - Ну?
- Агата, нам поговорить бы, - буркнул от двери тот.
- Понятно. Нас опередили - бумаг в кабинете Ника нет.
- Угу.
- Этого и следовало ожидать, - скривилась я. - А-а...
- Ксения Штоль и Горн исчезли.
- И этого - тоже.
- Она, якобы в отпуск. Он - бессрочно.
- Значит, не вернется, - и прислонилась к стене. - Рудник в горах, говоришь?
- Угу, - нахмурил Эрик лоб. - И у меня есть список ладменских рудников, принадлежащих корпорации "Грань". Только что добыл.
- Ага. Тогда завтра осторожно по этому списку? Нам ведь с тобой не привыкать?
- Да где уж там? - расплылся в улыбке Эрик. - Я даже отвыкнуть не успел.
На том и порешили...
Рассвет дня следующего мы с рыцарем встретили уже очень далеко от Куполграда. Да и от Ника, как выяснилось после обследования трех из семи рудников "Грани" на западе Рудных гор. Два из них оказались в заколоченном виде, без свежих следов на всех уровнях (физическом и силовом). А на заросшем сосняком бугре -входе третьего я тихо словила местную "неживность"... Вот люблю я поболтать с шушелями. Такие скромники и домоседы и стоит только предложить: "А давай ко, дружок, ко мне в сумку - покатаемся?". Тут же возникает широкий диапазон для разговора. Жаль лишь, что в этот раз - не на пользу, а вникать в причины склок "хозяина" предгорного бора и двух неместных "дурных" кикимор желания нет. Вот Эрик слушал рассказчика, открыв рот - для него подобные "эпосы" в новинку. И даже пару вопросов задал. Да я ему вовремя напомнила про стынущий обед, на который мы вернулись в Куполград.
Именно там и поджидала нас хорошая новость (которая еще с утра ныла зудом в плечах): дядя Теофил сообщил о назначенной встрече в Либряне. Какой же молодец!
- Доча, этот поспешник только записку оставил. А на словах просил передать, - старательно закатила мама глаза. - чтоб особо не надеялись. И чтоб ты туда шла одна... А к кому это?
- Тысь моя майка! - развернув оную, скривилась я. - Все понятно: "Сегодня в пять. Ювелирная слобода, 36. Мастер Нубрс".
- Гном, - потер Эрик лоб. - И как вообще согласился?
- О-о, у Теофила - дар убеждения, - гордо поджала родительница губки. - Особенно, если дело касается семьи. Вот помню, однажды, возвращались мы еще по юности из поездки в... - и Эрику вновь пришлось широко открывать рот.
- Я Варвару с собой возьму.
- Что? - растерянно переспросила мама. - Вареньку с собой?
- Ага. Пусть в Шалбе с Арчи и Барни покупается и черешни либрянской поест. Варвара?!
- Здорово! - скоро отозвалась та из гостиной напротив.
Я, кивнув, вернулась озадаченным взглядом в суп...
Гном. Мастер Нубрс. Ювелир-гном. Да, надежды на плодотворность встречи, как у лягушки со сверчком: он и стрекочет перед ней и прыгает, а совсем не съедобный. Так и с гномами: своей магии почти нет, а иммунитет к чужой велик. Как и упрямство, скупость, недоверие ко всем подряд и консерватизм. Да они даже штаны свои детские берегут, лишь надставляя и расставляя. И не сказать, чтоб по нужде - у гномов дар делать деньги. Просто, они им дороги, "как память". А вон та заштопанная десять раз дыра на заду напоминает о встрече с любимым родительским забором (вполне возможно, что и он еще жив, лет через сто)...
Ровно в пять часов, оставив Варю и Эрика с большим пакетом сочной местной черешни на попечение тети Жужи, я сама свечой в храмовом кандиле торчала у двери приземистого двухэтажного дома номер тридцать шесть: "О, спустись, выйди, светило. Снизойди до простых смертных, сильно тебя страждущих"... Да я бы еще и не то сказала. И даже вслух, только б...
- До-обрый вечер. Мне к господину Нубрсу. Назначено.
Служанка, распахнувшая дверь, окинула меня профессионально-прицельным взглядом (особо задержав его на моей тощей сумке через плечо) и хмуро кивнула:
- Заходьте. Он - на втором этаже у себя. Через салон по лестнице вправо.
- Спасибо, - послушно просквозила я мимо, на ходу цепляя собственным профвзглядом зеркальные шкафы по сторонам, густо заставленные... цветами? Нет, если б точно не знать, куда пришла, то так и решила бы: натуральные цветы. Однако, из минералов. В вазочках, горшках и просто стаканах с водой. Васильки, фиалки, яблоневые хрупкие ветки и даже наливные колосья из золота, но такой филигранной работы, что и не... хотя, я уже повторяюсь. Да и дошла. - Добрый вечер, господин Нубрс.
- О-ох, что ж вы так... кричите?
Тысь... моя майка. Куча мыслей пронеслась у меня в голове под ударившую в нос вонь капустного рассола: и очевидная причина согласия на эту встречу, и результат этой "причины" и даже примерное течение нашего будущего разговора - господин Нубрс и мой дядя Теофил вчера очень много и лихо пили... тысь моя майка. Ну да, слабое место любого гнома - отсутствие иммунитета к горячительным смесям всех мастей.
- Здравствуйте, - застыла я на пороге занавешенного кабинета.
Сам бородатый "страдалец", боком возлежащий в кресле, криво махнул мне из-под ворсистого пледа пятерней:
- Заходите... Анюта?
- Агата, - как можно бесшумнее опустилась я на стул против него.
- Агата, - болезненно сощурясь, повторил гном. - Агата... Уважаемый Теофил сказал: вы хотели получить у меня... консультацию?
- Совершенно верно, - кивнула я. - Как у единственного (может, проскользнет "лещ"?) высококлассного эксперта по атрактину.
- Атрактину? - позволил себе мастер удивиться.
- Да. Мне нужно сравнить два его образца. Это очень важно.
- Атрактин - странный камень, - прижал, закрыв глаза, ладонь ко лбу гном и... выпал из реальности. Я, сглотнув слюну, замерла, глядя на него... Он и сам для традиционного гнома - весьма "странный". Большие умные глаза, лоб - выпуклый. Что же до вечного гномьего "украшения", бороды, то она есть, но не лопатой, как обычно, а двумя темными "осиными гнездами", даже закрученными на манер двух макушек на голове. - Атрактин... - отмер мастер. - На нашем континенте он почти иссяк. Попадаются образцы на севере Бередни, но качество уже не то... Остров Зили им богат. Слышали о таком? Там атрактин особый, первоклассный. Чернильно-черного глубокого цвета. Называется "Змеиный глаз". Я с ним как-то работал... Чудесный камень, но... странный.
- А в Ладмении, господин Нубрс? - подалась я вперед.
- В Ладмении? - открыл он глаза и хлопнул ими, глядя на меня. - У нас атрактин есть лишь в одном месте. Мутно-зеленый.
- А где?
Гном посмотрел уже внимательней:
- Агата?
- Да.
- Вы - перекупщица? Покупательница? Или...
- Эти камни - загадка, и ключ к загадке еще большей, господин Нубрс.
- Вот как? - подтянул гном под бороду плед.
- Совершенно верно, - выдохнула я. - Вы их посмотрите?
Пару секунд он явно колебался, потом тоже выдохнул:
- Ну, давайте. Гляну.
Я, поддернув сумку, выудила на тусклый свечной свет дядькин платок. Гном медленно его развернул, вперив взгляд в два камня на своей широкой ладони: натуральный и стеклянный... Секунды в голове громко отсчитывали время, гном всё смотрел. Я, затаив дыхание, глядя на него, ждала. Наконец, эксперт приблизил руку к лицу, потянул над камнями мясистым носом и... неожиданно отпрянул:
- Забирайте.
- Что? - ошарашено выдала я.
Мастер, вывалившись из кресла, с силой сунул мне камни:
- Мне больше нечего сказать.
- Но...
- Агата, о-ох, я очень болен. Мне нужно... - и, набрав в грудь воздуха, протрубил. - Фаина!.. Фаи-на!
Через три секунды в кабинет на всех парусах влетела служанка, открывшая мне накануне дверь:
- Чего? Если в лавку за опохмелом, то...
- Нет! Проводи госпожу! Мне нужно отдохнуть!.. Агата?
- Хо-рошо, - открыв рот, поднялась я со стула.