Племянница господина Сирока, Ксения Штоль, в последний раз перед выходом поправила на своем горле красивый платок: стерва эта дикая расстаралась. Сколько дней прошло, а следы, как после демона - не меркнут, не исчезают. Но сейчас Ксения решила получить компенсацию. Жаль, что пока лишь моральную. Да заслужила эта "демоница"! И "рыцарь" ее хобий давно заслужил! "Образцовая пара", любовь - "выше куполов", а развалилась как карточный домик. И тогда, восемь лет назад, и сейчас. И даже, если б дядя со своими "корректировками" не влез, все было б и без того идеально: Ника - в горы Тинарры через месяц-другой, а она сама б в сопределье ломанулась... Только вот следы на шее... Они в эту "идеальную" схему не входили никак. Ну, досадный недочет (а кто ж знал, что еще и Лапиньш влезет?). Да Ксю бы опять что-нибудь придумала. Ведь, не дура. Далеко не дура.
Перед литыми воротами двухэтажного мраморного особняка она, вдруг, замерла. Остановилась. Не то, чтоб, в последнем раздумье, просто решила повторить:
- Так... Условие от нас: добиться продолжения работ во дворце с новым архитектором. Как его?.. Ох, Бембо Беретти. И где такого дядя откопал?.. Бембо Беретти. И пусть выкручивается, как хочет. А если что пойдет не так, - Ксения в третий раз за дорогу пощупала под шелком платья кулон из атрактина. - у меня тотчас начнется своя "импровизация". Дядя, прости, - и уверенно толкнула на себя створку ворот.
Дом встретил ее полным пустым равнодушием. И удивил царившим бардаком. Да будь ее воля и такие хоромы, уж она бы развернулась, а тут... И представила Его Величество среди местных строительных лесов в позе... в позе... Да-а. От таких вольных фантазий на душе Ксю сделалось и весело и зло. А еще неожиданно пришло понимание, что никогда они с Агатой подругами не были. Никогда. Даже в те годы, когда она эту стерву почти боготворила - слишком они разные. И те "ограничения", что ставят для себя подобные Агате и Нику существа в жизни, ей не укоротят высоту полета. Никогда. Она выше всего этого.
- Эй, есть тут кто-нибудь?!.. А-а, ну, здравствуй, "подруга"! Спускайся на разговор! И, да, тебе привет от твоего мужа: сильно кланялся... когда кровью плевался. В последний раз...
Его Величество, Василий Второй, в последний раз так волновался перед встречей с женщиной много лет назад. И женщина эта позже стала его венценосной женой. А он тогда был слишком молод и пытался соответствовать. В жизни его, с детства загнанной в тупики и лабиринты норм постоянно приходится "соответствовать"... Как он тогда сказал ей, своему Воробушку... "Монархи тоже способны на эмоции. Иначе они были бы правителями камней". Совершенно точно. Да только, "эмоции" - это слабость, которую монархи позволяют себе не всегда.
А Воробушек... Чистое искреннее создание. Полный контраст его "тупикам" и после стольких попыток почувствовать себя непритворно ценным - последний и самый большой на это шанс. Шанс, взлелеянный за долгие восемь лет. И вот теперь он его точно не упустит. Капнет сверху скупой слезой сострадания, оградит от всех житейских неприятностей и проблем. Наполнит пустоту от утраты мужа заботой и покровительством. И Воробушек его вновь запоет. От души страстно и благодарно... Страстно и благодарно... Это обязательно свершится. А шторм, что сократил его ежегодный круиз - ни что иное как тому знак. Да и Лемех доложил: она была решительна в согласьи. Значит, все идет как надо.
- Ваше Величество, позвольте мне, все ж, вас сопроводить?
Василий Второй уже у двери в дом замер:
- До какой стадии?
- Ваше Величество? - недоуменно застыл рядом секретарь.
- Я спрашиваю: до какой стадии я нуждаюсь в твоем "сопровождении"? Неужели охраны, которую ты натыкал по всем здешним углам, недостаточно? Ты решил и лично "поучаствовать"?
Господин Лемех отвел в сторону взгляд:
- Прошу прощения, Ваше Величество. Уверен: принятых мер вполне хватит.
- В том то и дело, - процедил монарх. - Исчезни. До завтрашнего утра, - и перехватив в одной руке коробку с подарком, занес вторую над дверной створкой. Секунду подумал. И просто ее толкнул.
Тяжелая, обитая лучшей бадукской латунью дверь, бесшумно открылась, высветив в конце холла пыльный светильник на стене. Его Величество, сделав шаг вовнутрь, удивленно осмотрелся... Забота и покровительство. Явно это место, собственный его щедрый дар, в них нуждается. И монарх, отдаваясь шагами в гулкой пустоте, пошел к лестнице наверх.
Он когда-то сам его выбирал. По эскизам и чертежам. Поэтому, хорошо помнил расположение комнат. Да и свет из-под дверей главной спальни стал единственно верным "маяком". Мужчина, со вновь нахлынувшим волнением, осторожно вошел вовнутрь... Что он ожидал здесь увидеть? Заполняемые столько лет "мазками фантазий", картины, то влекли пылающим камином со шкурой на полу и желанным женским телом (на шкуре), то этим же телом под луной и в окне (стоя, сидя, лежа, смотря какое окно), но, то что Его Величество разглядел на самом деле, ни в какое сравнение с этими "полотнами" не пошло: огромная кровать в центре, без балдахина, но с опорами, как четырьмя стражами по углам, а на кровати - она. Едва прикрытая покрывалом. Однако, в платье. И без луны. Да и без камина. То есть, он был, но не "пылал".
- Агата?.. - полная тишина. - Ага-та?!..
Василий Второй в растерянности замер...А что дальше? Если это - игра, то - банально-дурная. Если - акт манкировки, то можно его списать на женскую спесь. Хотя... Воробушек?.. И мужчина, переступив, громко кашлянул. Наконец, его услышали!
Но, совсем не та:
- О, Ваше Величество, - стройная тень из-за спинки метнулась к "спящей", и вскинула над ней нож. - Заждались.
- Вы кто? - шарахнулся к двери монарх. - Вы вообще... соображаете?
- Вполне, - на диво спокойно уведомили его. - И в планах такого поворота не было - она сама напросилась.
- Вы кто?!
Незнакомка ловко прижала лезвие к шее на подушке:
- Да я же и пытаюсь вам сказать, так дослушайте. Иначе... - и качнула ножом из стороны в сторону.
Монарх, оценив маневр, вскинул вверх глаза:
- Я вас слушаю. Говорите.
- Ксения Штоль.
- Кто?
- Ксения Штоль! И Ваше Величество... от двери. И без магии, иначе весь дом сложится - я успела принять меры.
- Но... зачем? - в голове короля в привычном для правителя режиме запрыгали ассоциации, имена, цифры, отчеты служб и среди всего прочего, вдруг, выпало, ударило по глазам, одно нужное.
- Для моих гарантий, - тем временем огласились ему. - А что вы хотели, если...
- Штоль, - удивленно выдохнул монарх.
Девушка, смолкнув, склонила набок голову:
- Неужели? Это такая честь - быть вами... узнанной.
- Честь сомнительна, потому как малоценна, - вмиг стал суров Василий Второй. Нет, много чего он успел домыслить причиной такому "завороту", но уж никак ни со стороны его Воробушка. А тут попал, как говорится в эпицентр "бабьих бурь". Обоюдной лютой ненависти. Да и хорошо... попал. - Госпожа Штоль, вы явно заигрались, - как можно весомее произнес монарх. - И если в прошлый раз я закрыл глаза на превышение прокуратских полномочий в оправдании Дивнич, то только из-за ваших показаний против Велиара. Но, теперь, - раздул он ноздри. - Теперь...
- А что "теперь"? А-а? - открыла женщина рот.
Его Величество выпустил струю гнева:
- Пощады даже не ждите! Не помогут ни былые подвиги, ни просьбы дяди, - и уперся взглядом во вторую "стихию". - Что с ней? Заклятье? Она вообще жива?
- Пока жива! И как же вы все одинаково скучны! И простые смертные и даже короли! Мужики! Макушка мира! Да причем здесь мой дядя? Я что, похожа на истеричку? Психопатку без прав? - монарх на такой диагноз согласно скривил рот. - Агата здесь не причем!
- Как... это?
- По большому счету! И "по большому счету" это - заговор! Да! Против вас самого! А мне на то сейчас плевать. Я уже давно по жизни сама. И теперь выкручусь. Без дяди. Без его "длинных путей". Он ведь сам стремился к подобному исходу, но так прямо идти струсил! Мужик и струсил! А мне - наплевать!
- Значит... - сглотнул король слюну. - "Не психопатка" вы? Не умалишенная?
- О-о, - закатила женщина глаза. - Когда ваш маэстро Бертез пропал, за его поиск взялся Николас Подугор. Вскоре, исчезает и он сам, а перед ним гибнет поставщик камней на отделку ваших покоев. Что вам доложили тогда? Вы вообще доклады эти слушали? И не перебивайте меня! Потому что, не слушали вы их! А надо было! А все почему? Мужская уверенность, что мир вращается вокруг вас. И все гостайны - за замками глубоко! Тогда скажите: откуда мне, "умалишенной", знать, что вы, ваше Величество, в магии сильны, как гимназистка-гномка? О-о, какие у нас глаза! Да! А вот мой дядя был в курсе этой "гостайны". И ваш атрактин, да, камень любимый, который и сейчас во всех у вас перстнях, щедро именно им и поставлялся. Только, не простой это камушек. С секретиком, - оскалилась Ксения и перевела дух. - Впечатлило?.. Вижу. Меня и саму сильно "впечатлило". Но, я так долго, как он со своим "Черным Ирисом" ходить вокруг не могу. У меня на то времени нет. А эта дура бы все вам рассказала. Она ведь страну нашу исполкала вдоль и поперек, чтоб докопаться и су... - вдруг, смолкла она на полуслове. - В общем, мне некогда. Оставайтесь в своей "дарёной могиле" на пару. А я... Явился!!!
Король резко отпрыгнул, лишь краем глаза зацепив, как мимо него в комнату влетел Глеб Анчаров:
- Ваше Величество? - нашел тот короля взглядом и медленно перевел его на двух дам. - Ксения...ты только сейчас...
- Пошел ты к хобьей матери! - со всей силы запустила она в дверь воздушным сгустком и через мгновение, вместе к кроватью, опорами и лежащей меж ними Агатой, бесследно исчезла в подвале.
Еще через миг дом дрогнул и начал складываться стенами и крышей вовнутрь.
- Это что?! - сильно накреняясь, проорал пораженный король.
Но Глебу Анчарову отвечать стало сильно некогда: он, позволив себе, наконец, выругаться, ринулся спасать первую персону государства...
В этой, элитной и хорошо охраняемой части столицы, улицы не так густы и длинны. Сады здесь гордо именуются "парками". И, соревнуясь в роскоши, шумят в них, не отключаемые даже на ночь фонтаны. Поэтому на одну из затянувшихся строек, никто кроме кошек местных и такого же ленивого сторожа не пойдет. Зачем?
Кроме двух женских фигур: одна, приложившись спиной об пол, рухнула. Другая настороженно застыла, вглядываясь через дыру окна в ночь. Но, через секунду уже была сбита с ног:
- Тварь! Тебе не жить! Что ты с ней сделала?!
- Эрик!
- Отвечай!
- Эрислав!
Рыцарь надо мной застыл и потрёс чубом. Потом медленно сполз вбок:
- У-ух... Извини.
- Извиняю, - подскочила я с пола. - Наверное, правильно ты мне свое полное имя назвал. Иначе... - и толкнула его коленкой. - Отошел?
- Угу, - сузил он на меня глаза. - Но, хобья сила, у тебя даже свечение и голос ее. И... можно я на тебя пока смотреть не буду?
- Не смотри. Ты мою сумку захватил с вещами?
- Угу, - стащил ее с плеча рыцарь. - Как все прошло?
- Нормально. Доказательная база - как и заказывали. Из первых уст. Его Величество впечатлился, Глеб возник, когда надо... Ты "не смотреть" обещал? А, впрочем... - и хмыкнула, вытрясая из сумки штаны, ботинки и блузку (эх, жаль, что не мои проверенные боевые).
- А ты ему доверяешь?
- Кому? - запрыгала я на одной ноге.
- Глебу Анчарову?
- А-а. Да. В данной ситуации - да.
- Почему? - потер Эрик лоб.
- Ну, здесь он - незаменим. И в плане конфиденциальности для Его Величества и в плане владения делом. Нинон у него дома на столе карту Ладмении засекла. С помеченными там кружками рудниками. Двойным кружком - наша стеклодельня.
- Значит, шел практически по следу, - хмыкнул рыцарь.
- Ага, - оторвалась я от застегивания пуговиц. - Как ваши дела?
Эрик, подскочил на ноги и по кругу пошел к лежащей в моей личине Ксю:
- Тоже нормально... Что у те... у нее со скулой?
- У меня, - подобрала я сумку. - С "оригинала" лепила. На корректировки не было времени. А на скуле - "радость" встречи двух подруг... Эрик?
- На западном руднике, как и планировалось: господин Сирок с подельниками - в ловушке. Твои родственники их сторожат.
- То есть?
- Да не переживай, - оскалился рыцарь. - Все левые ветки мы заранее взрывом отсекли, а по той, что с "драгоценным пластом" напихали моанита. Потом взорвали сам вход в рудник. Сидят в нем надежно. И взяли "языка". В основном, его и караулят.
- Что сказал "язык"?
- А что... - сморщил Эрик лоб. - Много их на стеклодельне - три десятка. На всех хватит. Но, одного аланта мы, все ж, отсекли. Того, что теперь с господином Сироком.
- Ага. А где те, что...
- Уже на месте, - понятливо встрял он. - Со мной трое было. Вырубили по-тихому всю охрану короля, проследили появление Глеба. Потом я - сюда. А они - на заданную.
- А Фрук?
- "Подданный" твой - на низком старте, - засмеялся Эрик. - Ты готова?
- Готова.
- А что с этой делать?
Я тоже скосилась на недвижимую Ксю :
- А что?.. Бросать ее в доме было чревато: Глеб бы вмиг понял, "кто есть кто". Значит...
- "Слабое место"? - хмыкнул рыцарь.
- Значит, - мотнула я головой, - цепляем браслеты, ошейник, кляп в рот, вяжем и снимаем заклятье и личину. Пусть здесь посидит до "приговора суда"... И никакое "не слабое".
- Ну, теперь то - конечно, - развел руками он. - Агата?
- Что?
- Может...
- Нет, Эрик. Я иду туда одна. Теперь - одна.
- Но, ведь - напролом? Мы можем и не успеть?
- Успеешь. Я точно знаю. А там... там - он. И я уже не буду одна...Ты знаешь, что?
- Угу?
- Сумку мою не забудь.
- Я теперь ее таскать обязан?
- А как же? - оскалилась я. - Там - мое платье и туфли. А такие ценные "улики" я могу доверить только другу... Ну, вяжем Ксю? Доставай ваши "украшения"...
- Вяжем, - буркнул недовольно мой "друг"...
Небо в ночи сейчас темным совсем не казалось. Оно было расцвечено. И подсвечено. Звездами в небе и факелами с обеих сторон от широкой пасти-входа... "И даже ворот не поставили", - отвлеченно констатировала я. А зачем им ворота, когда такой "отряд бойцов"? Наймиты, пара прокуратских ветеранов. Эти - в стороне. Чести в остатке - на медень, а гонору... Ага, и аланты. Точнее, один, молодой, темноволосый и явно скучающий. Вот с него и начнем:
- Мой дядя здесь? - походя, уточнила я.
Мужчина, оторвав спину от скалы, вскинул брови:
- Нет. А вы...
- Ксения Штоль. Где эта сволочь?!
Алант даже вздрогнул. Я набрала воздуха в грудь, развернувшись ко всем:
- Где вы его держите?!
- Госпожа Штоль, - подскочил низкорослый наймит.
- Ну?!
- Хозяин не велел к нему...
- Он мне не хозяин, а дядя! И я сейчас хочу поговорить с поднадзорным. Очень. Один на один. Потому что, наболело! - мужика почти отнесло. Меня - передернуло (как бы из образа не выйти). - Где он? Ведите!
Мужик, подхватив из гнезда в стене факел, припустил вглубь горы. Я зашагала следом, бросая по дороге искры из глаз. Досталось... пяти... девяти... двадцати одному. Часть из них, правда, не вдохновилась (свои дела: кто уже спит, кто важно треплется). Однако и идти пришлось недалеко. А вот взять себя в руки... И про "образ" не забыть...
- Это... кх-ху, - вернула я голосу твердость. - Это что?
- Как "что"? - изумился мой провожатый. - Клеть. Как ее, моанитная. Он в ней. Так хозяин приказал.
Тысь моя майка! Полная блокировка размером два на два ярда. А за ней... Ник, сощурившись на огонь, скосился подбитым глазом. Мой грозный вид и его не вдохновил. Разве что, на плевок. Как там она сказала? "Кланялся, когда кровью плевался"? Тварь.
- Ты... тварь, - выдохнула вполне искренне. - Вставай!
- Пошла вон, - криво зевнули мне в ответ.
- Вставай! Я только что с твоей женой общалась! Поздравляю, ты - вдовец!
- Что?! - подскочил со своей подстилки Ник. - Что ты произнесла?
- Вдовец. Она тебя опередила.
- Я тебя... убью.
- Ну-ну, - подбоченилась я. - Наслушалась уже посулов. Да ты и в лучшие времена меня стороной обходил. А в наручниках и подбитый... Хобий хвастун.
- Я тебя убью, - взревел он, схватившись за прутья клетки.
- Я сама тебя убить согласна. За все свои прежние проблемы. А теперь еще и... запустите меня к нему!
- Госпожа Штоль, - открыл рот наймит. - Вы чего? Хозяин меня...
- Быстро! Его все равно надо мочить! Я приготовлю! Я кому сказала?!
- Шнур!
- Чего? - огласились слева под наш поединок взглядами с мужем. - Чего? Тебе надо, ты и открывай. Мне последнего раза хватило с ним попрыгать.
- Я вас всех сейчас сама раскручу за ваши плешивые носы, - прошипела, не отрывая от Ника глаз. - Быстро сюда ключи!
- Шнур, - заныл мой сопровождающий. - Тут ведь не знаешь, где найдешь, где, того.
- А хоб с тобой, - брякнул совсем рядом о камни ключ. - Как хочешь, а я - за Горном. Он у нас пока главарь.
- Открывай! - взревела я не то от счастья, не то от страха. Ник тоже в предвкушеньи, оскалился. Получилось с душой (пришибет и признать не успеет). - Открывай.
Дверь с левого бока мерзко взвизгнула. Я - сглотнула слюну:
- Ты... Ты - ничтожество.
- Заходи, - процедил Ник.
- Ты - самое последнее в жизни ничтожество.
- Эй, барышня! Вы куда это?!
- Заткнись! Не твое дело!.. Ты, - и сделала первый шаг к двери. - Ты...
Ник в ответ качнулся и... нет, показать боль ему гордость не позволит... И еще два шага... к нему... Еще шаг. И теперь - только ярд и моанит между нами:
- "Любый мой, выходи. Ну?".
Его, вдруг, передернуло. И он, напротив, как вкопанный, встал. О-о. Я, стиснув зубы, с расстановкой произнесла:
- Ты самый последний мужчина... По статистическим данным... Неужели не понятно?
- Барышня?!.. Борода, закрывай живо дверь!
И тут моего мужа махом вынесло наружу:
- Всем стоять! Я ее руками придушу!
- "Ну зачем же руками то?", - даже про себя и то, просипела, обхваченная им сзади за шею, - "У меня нож спереди - за поясом штанов".
- "Я тебя люблю. Но, ты...
- Сволочь! Отпусти! - до нравоучений я могу и долго терпеть.
Тем более, нож очень плотно припал тыльным ребром к моей шее:
- Все - с дороги! Если что...убью ее.
Потрясенные "бойцы" от такого "поворота ко сну", бодро отпрянули по сторонам. Мы с Ником сплоченно двинули на выход. Два ярда... Три... Впереди уже дрожат от факелов наружные тени... Еще...
- Ксения!
Я каким-то звериным чутьем предугадала и, вскинув кверху обе руки, сомкнула их прямо на лезвии клинка, прилетевшего за мгновенье до этого...
- Ник?