- Тогда и вам с папой тоже - приятного сна, - закрыла я перед ней свою дверь и мимо сопящей на постели Вари просквозила в купальню... А ведь так хочется крикнуть сейчас на весь дремотный дом. Да что там на весь дом? Открыть окно и миру вокруг проорать: "Ник зде-сь!!!"...
- "Змеиный хвост", Агата Вешковская-Подугор. "Змеиный хвост".
- Доча... Доча, я к тебе войду.
- Хорошо, только тише, - и зевая во весь рот, провернула барашки крана над ванной.
Мама, запахнув халат, шлепнулась на ее глянцевый край:
- Ну, что нового? - постучала загнутыми носками шлепок.
- Мама, все нормально. Ищем, нюхаем.
- Что "нюхала", я прекрасно вижу.
Тысь моя майка - забыла рубашку от крови очистить.
- Мама, все нормально.
- Ну-ну... Агата, завтра тебе на юбилей канцлера. И в чем ты туда пойдешь?
- Мама, все но... Что?
- Так я и знала, - вздохнула родительница. - Хорошо. Отдохни, а потом - по магазинам.
- Не надо. У меня есть.
- Да что там у тебя...
- Платье. Ник выбирал. Сам, - "убийственный" аргумент. И "противник", с еще одним вздохом ретировался обратно за дверь купальни. Я же, побросав на пол одежду, занырнула под теплые вожделенные струи... И закрыла глаза... - Ник. Ник... Ни-ик, я тебя найду. Где бы ты ни был. Я тебя найду... Найду... Най-ду... Вот только... посижу тут немножко...Чуть...чуть...
- Тысь моя майка! И что же ты меня не разбудила то?!
Окна в столовой расплылись столичными сумерками. Да и световые шары, оформленные в плафоны, уже вовсю сияли под потолком. В аккурат над накрытым к ужину столом. Мама моя обиженно скривила губки. Эрик втянул шею в плечи. Папа с Варварой продолжили жевать... Курицу.
- Агата, присаживайся и не ругай мать. Это я ей не позволил.
- Ага, - хлопнулась я на свой законный стул. - Всем приятного аппетита...
Пришлось выдачу информации отложить на потом. Да и выражалась она всего лишь в двух скупых фразах: "Он - не женат. У нее - кто-то есть. А вот кто - пока неизвестно". Хотя это, уже три фразы. Что сути, все одно, не меняет: полезности - нуль. Значит, надо заходить с другого крутого борта.
Я же свое ближайшее время посвятила "близкому знакомству" с перечнем недвижимости обоих "главных подозреваемых". Рассудив, что, при таком "раскладе" прятать пленника в "дальние дали" смысла нет. И навестила семью Годы (обещался ведь помочь?). Тот, как обычно, запросил себе время на еще одно "должностное преступление". Но, уговаривать его в этот раз ни мне ни Софико не пришлось.
Но, все это было накануне. А вот конкретно сейчас...
Уф-ф... Да я бы с удовольствием данное мероприятие пропустила. И променяла бы его на ночь в засаде под крыльцом у гадины Ксю. Но... Сто пятьдесят лет. Тысь моя майка...
- Ну, наконец-то, Агата! Проходи.
- Здравствуйте, господин канцлер. С юбилеем, - и облегченно протянула ему приторно вонючий букет.
Канцлер в ответ заговорщицки сдвинул седые брови:
- Я тебе место обозначил за столом между Верховным рыцарем и госпожой Лэшок. Так что, приставать с лишними вопросами никто не будет. А мы с тобой позже поговорим. Агата?
- Да, господин канцлер. Спасибо.
- Не за что, - подмигнул он мне. - Проходи... Господин главный судья!..
Пришлось срочно "проходить"...
Большой торжественный зал в учебном корпусе узнать сейчас можно было с трудом. Пожалуй, лишь по местоположению дверей и узких окон. Остальное же пространство щедро пестрело лентами, свисающими с люстр наподобие шатерных куполов, и вполне реальными благоухающими цветами. И что там мой приторный букет? Тут их были целые сотни. А в купе с блюдами на длиннющих столах сей "коктейль" вызывал тошноту и "больные" фантазии (духи вместо соуса или розовая вода по графинам). Однако сами гости впечатляли не меньше. Но, по другому - мельтешением ярких красок и переливами драгоценностей у дам. И только серые фраки официантов да рыцарские доспехи спасали глаза от неминучего косоглазия или слепоты.
Но, слава всем прокуратским богам, гости, очень скоро расселись. И канцлер оказался стратегически прав: оба моих соседа желания поболтать со мной явно не проявляли. Левый (Верховный рыцарь) только о здоровье моем справился, а вот правая (госпожа Лэшок) и вовсе сделала вид, что мой стул пуст. Да и меня саму это устроило - хватило кивков и взглядов, которые я по пути собрала.
А далее началась "официальная часть" в виде громких поздравлений вперемешку с громкими выступлениями знаменитостей всех мастей. Среди последних отметилась и моя недавняя клиентка, не нечисть, конечно, а совсем наоборот (хотя если судить по ее нраву, то - упыриха еще та). Бывшая театральная прима (и бывшая хозяйка кошки-призрака) прочла отрывок из геройской оды, в местах упоминания главного "героя", указуя перстом в юбиляра. Тот дисциплинированно умилялся. Гости согласно аплодировали. В общем, на все действо ушло минут двадцать. Бедный господин Исбург (он ведь не актер, а, действительно, "простой герой"). Меня в списке поздравляющих спасительно обошли (да и речь, честно сказать, была ни к бесу). А вот когда очередь дошла до других преподавателей, из-за стола напротив, криво от волнения поднялся господин Коржун:
- Господин канцлер, вы мне позволите?! - покраснев сквозь бороду, произнес он. В ответ ему с улыбкой кивнули. Оратор прокашлялся. - Я служу на благо Отечества под вашим руководством вот уже сорок три года. И начальника лучше не знал.
- Так я у вас - единственный, - уточнил тостуемый.
- Так... точно, - еще раз кашлянул оратор. - Вы, господин канцлер, выпустили из-под своего крыла многих выдающихся личностей, которые потом взмахнули высоко-высоко! - в этом месте прокашлялись главный судья Ладмении и еще несколько гостей. - А сами - всегда на посту. В своем кресле! Но, если б не ваше участие и покровительство, то где б они... - вовремя смолк он, потом, кивнув, поправился. - где б мы все были?! - главный судья отмер и скосился по сторонам. - Но, я сейчас хочу сказать лишь об одном вашем ученике! - а вот здесь мне, вдруг, захотелось одновременно и скоситься и сглотнуть слюну. - Николасе Подугоре!.. Именно о нем! Храбрый воин! В прошлом - прилежный, лучший мой, да и не только мой, кадет! И мне искренне жаль, что к нему теперь применимо лишь это время - прошлое!
- О-о, - тихо выдохнула я.
- Да, прошлое! - тем временем огласился оратор. - Мы все скорбим о такой большой утрате! Как для нашего учебного корпуса, так и для...
- Да что же это?
- Агата, держи себя в руках, - прошипел, повернувшись ко мне, Верховный рыцарь.
Я в ответ оскалилась:
- Да что же это? Может, и похороны Ника скоро?
- Агата, это всего лишь дань уважения твоему мужу.
- Оглашать его покойником? А не рано ли?
- Агата, держи себя... - и прикрыл мою трясущуюся руку на столе своей пятерней. - Я очень тебя прошу.
- Господин Коржун?! Себастьян!.. Спасибо за речь! - косясь на нас через столы, поднялся канцлер Исбург.
Оратор на вдохе смолк.
- И от меня - большое спасибо! Господин Коржун, я вас приглашаю к себе на службу писать некрологи для моих, еще не почивших политических оппонентов! - а вот это было на самом деле, эффектное выступление. Да и появление. На моем скудном опыте - второе. Его Величество, подорвав вверх всех гостей, прошествовал от двери прямиком к юбиляру. Оттуда, взметнув полами камзола, развернулся. - Я вам не помешал?!
- Ваше Величество, - развел руки канцлер Исбург, - Как видите, ваше место вас ждет. И... спасибо за...
- Не стоит, - скривился тот, обводя взглядом стоящих. - Я здесь лишь на правах вашего же бывшего выпускника. Садитесь, дамы и господа. Садитесь... И я... сяду.
Тысь моя майка! Крыльцо у дома гадины Ксю показалось мне зовущей пристанью в бушующем океане... Но, пришлось садиться...
Правда, ненадолго. И, воспользовавшись первой же суетой во время смены блюд, я через боковую дверь ретировалась в пустой длинный коридор. Очень жаль, что вот так, но, сносить и дальше подобное "шоу", где одна половина смотрит на тебя с осуждением, а другая великодушно-сочувственно улыбается... уф-ф, избавьте ради всех прокуратских богов. Ради...
- Агата! Постой! - и через миг поняла, что "невоспитанно уйти", все ж, не вышло - по коридору меня медленно нагонял канцлер Исбург. - Мое любимое во всем здании крыло! - скривясь, произнес он и совсем сбавил шаг. - Давай потихоньку?.. И кто только эти мероприятия придумал? Надо узнать у Годарда Стаза, существует ли госстатистика по сокращению жизни юбиляра из-за подобных его чествований... Ты случайно, не знаешь? - и вовсе встал он.
- Не-ет, - растерянно замерла я напротив.
- Нет? - повторил канцлер. Потом улыбнулся. - Ну, да и ладно. Пошли ко мне в кабинет. Посижу напоследок в своем старом кресле. А то Его Величество мне новое сейчас подарил. А от такого подарка... - и глядя на меня, по-стариковски тихо, рассмеялся. - Агата, ты чего это?.. Пошли.
А "чего я"?.. И снова "пошла". Как провинившийся кадет вслед за своим всезнающим наставником.
Просторный канцлерский кабинет в ночной час выглядел тоже "незнакомцем", освещенный лишь светом ущербной луны из окна. Да еще магическим ручейком в "вечном двигателе" на столе. Сам хозяин называет его символом "единства и борьбы противоположностей", ссылаясь на философский древний закон. Однако разговор он завел не о нем, устало погрузившись в свое кресло:
- Рассказывай. Рассказывай, что нашла. Ты и рыцарь Эрик Лапиньш.
Я в ответ открыв рот, не удержалась:
- А сколько... звезд на небе?
- А кто ж их считал? - поднял канцлер брови. - Агата, ты все правильно делаешь. Просто, я вас с Николасом знаю гораздо лучше других. Помнишь, ваше первое здесь появление?
- Ага, - а как такое забыть?
- Два напуганных ребенка в схватке с жестоким миром. И одно свечение на двоих... У вас оно до сих пор - одно. Поэтому, ты его найдешь.
- Да? - хрипло выдохнула я.
- Так точно, Агата Вешковская-Подугор. Хотя... могла бы его фамилию первой поставить, - и вновь тихо зашелся в смехе.
- Ник так сам мне предложил, - по-детски проблеяла я. - Он сам, - да чтоб меня, магия этого места.
- Это - конечно, - вскинул узловатую руку канцлер. - Он по-другому и не может, - и, вдруг, стер улыбку. - В настоящем времени, Агата.
- В настоящем, - почти шепотом повторила я. - Так вы мне поможете найти моего мужа?
- Помогу, - кивнул он. - Только, знаешь, что? У меня к тебе просьба есть...
- А вот это место не изменилось нисколько! - дверь распахнулась до жалобного скрипа в петлях и высветила со спины силуэт, застывший во всем величии. За силуэтом мелькнула чья-то тень и исчезла. - А вот в этот раз я, кажется, помешал, - оглашено было без малейших за то угрызений.
Да за что же наказа... честь мне такая? Пришлось вновь подскакивать со стула. Канцлер Исбург, опершись на свой стол, чинно встал:
- Прошу вас, Ваше Величество. Окажите мне честь, - значит, все-таки - "честь".
И Оное ее "оказало". Приземлившись напротив меня.
- Да садитесь вы... А ведь я был не лучшим кадетом, - обвел глазами Василий Второй кабинет. - А вы были хорошим педагогом. И наставником. Да, госпожа Вешковская-Подугор. У нас с вами - общий наставник. И теперь, я надеюсь, он позволит мне поговорить с вами... наедине?
Мы оба перевели взгляд на канцлера. Тот, глядя на меня, кивнул:
- Конечно, - и, обогнув стол, пошел на выход. Прямо и так же медленно. - Конечно, Ваше Величество.
Ба-бах! Удесятерившись в голове, грохнула за ним дверь. Я сцепила на коленях пальцы. Его Величество выждало паузу... "Вот сейчас он театрально подскочит и растворится... Вот сейчас..."
- У меня к вам вопрос, Агата, - не "растворился"...
- Какой? - сипло выдала я.
- Я вам - друг. Я уже говорил. Вы это помните?
И такое в жизни вряд ли забыть:
- Да-а.
- Вот. Я вам - друг. А вы ко мне за помощью не пришли. Хотя в ней нуждаетесь.
- Но, ведь, Ваше Величество, там предполагались...
- Другие причины? - улыбнулся он. - Согласен, да. Другие. Наверное, поэтому я и пришел к вам сам... И именно к вам. Я очень долго, Агата, наблюдал со стороны за вашими ошибками и метаниями. Я вам сопереживал и старался помочь, как мог. Но, делал это тоже со стороны. А вот теперь, думаю, настал момент узнать вас гораздо ближе. Потому что вы мне дороги.
- Ваше Вели... - перехватило у меня голос. - Ваше... Величество.
- Вас это удивляет? - качнулся он ко мне. - Монархи тоже способны на эмоции, Агата. Иначе они были бы "правителями камней". И если вы попытались забыть то, что было, я все помню прекрасно. Помню и... жажду реванша, Агата. Не сочтите это за слабость. Или хуже того, шантаж сильным слабого, - накрыл он своей рукой мои сомкнутые пальцы. - Я лишь предлагаю вам дружбу. Настоящую, полноценную. И отложенную на много потерянных лет.
- Ваше Величество, о чем вы... я вас не понимаю. Совсем, - выдавила я из себя.
- Совсем-совсем? - прозвучало с явной грустью. - Очень жаль мне подобное от тебя слышать. Очень... жаль. Неужели ты меня не... - начал он и, не выпуская моих рук, встал. - не помнишь? - склонился, зависнув сверху.
- Нет, - отчаянно мотнула я головой. - Что я должна помнить?
- Очень жаль, мой... воробушек.
- Мама моя! - дернувшись, подпрыгнула я.
- Агата... - больно стиснул он мои пальцы. - Агата... - и оглянулся на стук в дверь. - Кто здесь?!
- Канцлер Исбург... Ваше Величество, окажите мне еще одну честь первым залпом праздничного фейерверка.
- Ну что ж, - разжал он руку. - Мы наш разговор, все ж, закончим, - и не оглядываясь, вышел вон.
- О-о, - тихо осела я в тишине мимо стула...
И даже не удивилась, когда тишина эта изрекла вполне знакомым мне голосом:
- Черт... Черт, Агата. Я так и знал. Черт!
- А-а, - усмехнулась я. - Ты "знал". Все эти годы.
- Еще бы, - присел передо мной Глеб. - Мы с ним тогда... нос к носу столкнулись. В твоей двери. А таких личностей надо "знать" даже в маскарадной маске...
ГЛАВА 7
Солнце, пробиваясь сквозь густую листву, играет с ветром в карусели на траве. Высокой и сочной, будто и не сентябрь. Но, сентябрь - чидалийский. Особенный.
Я, щурясь, оглядываюсь по сторонам: лишь деревья, деревья и сквозь их грифельные стволы, вдали - море. Тоже, залитое солнцем. Как из лейки. "Солнечной лейки".
- Агата! - из-за самого ближнего выглядывает, смеясь, Варя. - Так не честно! Кто же так ищет-то?
- А как... надо? - растерянно уточняю я. Для меня и сам "поиск" - новость. - А как?
- Ой-й, - выпрыгивает из "убежища" дитё. - Как-как?.. Ник?! Мы же правила повторяли?!
- Ник? - резко разворачиваюсь и уже через миг отпрыгиваю в сторону - под треск и кружащие узорные листья в траву приземляется он:
- Повторяли, - смотрит на меня строго-насмешливо. - Давай еще раз.
- Ну, давай, - вздыхаю, соглашаясь.
- Даю, - снимает Ник с моей макушки древесный листик. - Я тебе сейчас глаза платком завяжу. И ты будешь нас с Варварой искать.
- А-а...
- Периметр ограничен. Мы ж договаривались, - и, скользнув мне за спину, перетягивает глаза темнотой. - Теперь ты все поняла? - слышу я совсем рядом его голос, но мешает платок, скрывший уши. Пытаюсь сдвинуть его, но руки мне тут же накрывают теплые ладони Ника. - Ищи, любимая. Ищи хорошо. И, да... без всякой магии. А то - не интересно.
- Ладно, - с вызовом закусываю я губу. И проворачиваюсь на месте. Прислушиваюсь. Делаю это честно - "без магии". - Вы... еще здесь?.. Варя?.. Ник? - тишина. Тишина и темнота. Я замираю и слышу детский смешок откуда-то справа. - Вы здесь?!.. Ник?! - опять лишь тишина и темень. Но, что-то, вдруг, меняется и в картину эту, взметнув мне волосы, врывается порыв ветра. Я, как охотничья собака бросаюсь за ним и улавливаю уже пролетающий мимо сладкий аромат... Знакомый. До боли. Нет, до "боли" другой. Боли томной и невыносимо ноющей. Сладкий древесный запах. - Ник?! - тишина. И только стук собственного сердца в ушах. - Ник?!! - срываю с глаз платок и вновь... окунаюсь в пугающую темень. - Ник!!!
- Ник!
- А-гата, - щурясь, приподнялась Варя с подушки. И потерла щеку с красными отпечатками на ней от костяшек моих пальцев. Вечная привычка -пихать под себя во сне все подряд. И чреватая. - Агата, ты чего?
- Ни-чего, - упала я обратно на спину. - Извини... Сон.
- А-а, - зевнула она. - А что снилось?
- Сон был... вещий.
- Да ты что?!
- Про то, как мы втроем скоро махнем в Чидалию. Ага. Там место есть одно замечательное. Мы с Ником в нем уже были. И даже жили совсем рядом целых две недели.
- И что за "место"? - теперь уже Варя подпрыгнула.
- Роща из леденцовых деревьев. Целая роща на берегу Моря радуг. И плоды на них очень вкусные, сладкие и так пахнут. М-м-м, настоящими конфетами - леденцами. И все - в красной кожуре, будто в ярких обертках. Из них варенье местные варят, сиропы и...
- А я знаю.
- Что именно? - прищурилась я.
- Про деревья эти. Читала о них... Значит, Агата, мы туда все вместе? Втроем?
- Так точно, - щелкнула я ее по носу. - А сегодня мне пора.
- Рань же такая? Только светает?
- Ну и что, - сползла я с кровати. - Дел много, - и взглянув на кресло со свисающим с него вчерашним платьем, скривилась. - Дел... полно. А ты спи, мотылек. Спи.
- А-агу-у, - согласно зевнули за моей спиной.
Утро, действительно, только-только начиналось. И на первом этаже в остатках мрака по углам еще прятался ночной холодок. Но столичные воробьи за открытыми в сад форточками уже бодрствовали вовсю. Наподобие ранних торговок с развала: "У тебя сегодня по чём? По чём?.. А я - по четверти. По четверти".
- Т-фу. И придет же в голову...
- Доброе утро, Ага-та! - полетел "гость" с взмывшего вверх табурета и принял его в вытянутые руки. - Ого!
- Тысь моя майка, - сжав пальцы, прошипела я. - Какого беса ты тут забыл?
- Под "бесом" ты себя сейчас имеешь в виду, - подскочил с пола Глеб. - Именно себя, - и вернул табурет к плите.
- Да что ты?
- А когда и где мне тебя ловить? И... я сегодня еще не завтракал.
- Так почему не обслужил сам себя, пока меня ждал? На проникновение в дом ума хватило, а на все остальное...
- Воспитание не позволяет, - примиряюще оскалился некромант. - Агата, нам надо поговорить.
- Больше не о чем, - запахнув халат, скрестила я на груди руки. - Нам с тобой, Глеб, больше не о чем говорить.
- О-о, - воздел тот свои фиалковые очи к кухонному потолку. Хотя они у него и при таком свете сейчас - гораздо ближе к красным.
"Видно, от недосыпа", - констатировала я. Некромант дополнил стон взмахом рук.
- И нечего тут трагедию разыгрывать. Мне вчера "театра" хватило, - только "жанр" другой был.
- Агата, послушай меня...
- Так. Значит, вопрос свой недавний повторяю: ты помогать мне собираешься?
Глеб хмуро качнул кудрями:
- Нет.
- Ага.