Правоту жреца Денира подтверждают жизнь Кэтти-бри и ее увлечение магией. Она говорит, что находит в ней утешение, поскольку ее невозможно объяснить. Ее вера в духовность возрастает пропорционально могуществу чародейки. Магия существует независимо от каких-либо объяснений и вопросов, и в этом состоит сущность веры.
Я не знаю, существует ли Миеликки. А если она или любые другие боги присутствуют в нашей реальности, мне неизвестно, заботит ли их судьба бродячего темного эльфа. Заповеди Миеликки - нравственность, чувство общности и служения, благодарности за данную жизнь - реальны для меня и живут в моем сердце. Они были со мной еще до того, как я узнал о Миеликки, и останутся со мной даже в том случае, если я получу неоспоримое доказательство того, что никакой богини не существует.
Определяет ли наше поведение страх перед наказанием, или мы повинуемся велению сердца? Я выбираю второй вариант и надеюсь, что так же ответит любой взрослый человек, хотя, исходя из горького опыта, не раз убеждался, что это не всегда справедливо. Желание попасть на те или иные небеса ценой примерного поведения было бы слишком прозрачной уловкой для любого бога, и если твои взгляды не согласуются со взглядами творца небесного царства, то… какой в этом смысл?
Поэтому я отдаю должное Кэддерли и другим искателям, тем, кто не надеется на помощь богов и отвергает простые ответы, а продолжает отважно карабкаться к вершинам истинного величия и истинной гармонии.
И пока народы Фаэруна вплоть до самой смерти заняты своими насущными делами, они не перестанут сомневаться в откровениях, приходящих из Храма Парящего Духа, а порой будут их откровенно отвергать и игнорировать. Желание Кэддерли лично исследовать мироздание силами своего достойного восхищения ума, несомненно, может вызвать страх, особенно когда дело касается одного из самых основных и пугающих понятий - смерти.
Что до меня, то я всегда поддерживал своего друга-жреца. Я помню ночи, проведенные в Долине Ледяного Ветра, на Подъеме Бренора, где простирающаяся под ногами тундра кажется дальше, чем звезды над головой. Не были ли мои размышления тогда ближе к ереси, чем искания Храма Парящего Духа? А если Кэддерли и его сподвижники достигли такого же результата, какого достиг я, стоя на той горной вершине, значит, мой друг достаточно защищен от менее просвещенных и приверженных догмам глупцов, которые проклинают его, оскорбляют и обвиняют в ереси.
Мое странствие к звездам, среди звезд и вместе со звездами привело к абсолютному удовлетворению и бесконечной радости, к ощущению такой полноты мира, какой я еще не знал.
А самым сильным ощущением в тот миг единения со всей Вселенной было то, что я, Дзирт До’Урден, чувствовал себя богом.
Дзирт До’Урден
Глава 1
ВТОРЖЕНИЕ В СНЫ ДРОУ
Я найду тебя, дроу.
Темный эльф резко открыл глаза, и его превосходные чувства мгновенно настроились на окружающую реальность. Но голос, прервавший спокойное Дремление, остался в мозгу.
Этот голос был ему знаком, и он пробудил отчетливые воспоминания о катастрофе, происшедшей лет пятнадцать назад. Этого не может быть. Дракон был уничтожен, потому что никто, даже такой огромный красный ящер, как Гефестус, не мог выжить после того, как Креншинибон одним взрывом выбросил всю свою мощь. А если бы он даже выжил, почему не поднялся еще тогда, пока его противники были такими беспомощными?
Нет, Джарлакс не сомневался в гибели Гефестуса.
Но и голос дракона, прервавший Дремление, ему не приснился. В этом Джарлакс тоже не сомневался.
Я найду тебя, дроу.
Это наверняка Гефестус - телепатическое послание вызвало в памяти отчетливый облик огромного дракона. Его тяжесть не могла обмануть Джарлакса. Голос прервал его медитацию, и темный эльф инстинктивно отступил, заставив себя вернуться к реальности физического окружения.
Он почти сразу же пожалел об этом и довольно долго прислушивался к успокаивающему похрапыванию своего спутника-дворфа. Убедившись, что все вокруг спокойно, дроу снова закрыл глаза и обратил мысли внутрь себя, погрузившись в медитативное уединение.
Вот только он больше не был один.
Гефестус уже поджидал его там. Джарлакс мысленно увидел глаза дракона - два злобных огонька. Он ощущал ярость чудовища, едва сдерживаемую и сулящую отмщение. Злорадное рычание раскатилось в голове Джарлакса, в нем слышалось торжество хищника, поймавшего добычу. Телепатия дракона отыскала его, но знал ли Гефестус, где именно находится Джарлакс?
Он испытал мгновенный приступ паники и растерянности, потом поднял руку и прикоснулся к повязке, сегодня закрывавшей левый глаз. Повязка была заколдована и должна бы оградить его от Гефестуса, от любых магических или телепатических контактов. Но он же не придумал все это. Гефестус был с ним рядом.
Я найду тебя, дроу, - снова заверил его дракон.
"Найду" это еще не "нашел"…
Джарлакс возвел все возможные барьеры защиты, стараясь при этом не смотреть по сторонам. Он понял, что дракон намеренно повторял свою угрозу в надежде, что эльф оглядится и выдаст свое местоположение.
Дроу постарался сосредоточиться на видах Лускана и Калимпорта и даже Подземья. Лейтенант отряда наемников Джарлакса был квалифицированным псиоником, и он много рассказывал о методах ментального обмана и защиты. Джарлакс воспользовался каждой крупицей полученных знаний.
Телепатически переданное рычание Гефестуса вместо злорадства отразило разочарование чудовища, и Джарлакс не мог удержаться от усмешки.
Тебе не удастся от меня ускользнуть, - упорствовал дракон.
Разве ты не умер?
Я найду тебя, дроу!
Тогда я убью тебя еще раз.
Равнодушный и спокойный ответ, как и надеялся дроу, привел дракона в неистовство, а вместе с тем мгновенно разрушил концентрацию внимания, чего и добивался Джарлакс.
Он встретил ярость дракона стеной отрицания, чем окончательно вывел его из себя. Затем Джарлакс передвинул повязку на правый глаз, и его прикосновение пробудило в магическом предмете новые силы и усилило защиту.
В последнее время с его магическими безделушками что-то не ладилось. Во внешнем мире что-то происходит, и Пряжа Мистры не так ровна, как раньше. Да и Киммуриэль советовал ему воздержаться от употребления магии, поскольку слишком часто стали поступать донесения о несчастных случаях при использовании самых простейших заклинаний.
Но глазная повязка сделала свое дело, и благодаря ей, а также хитрым защитным уловкам Джарлакса Гефестус был выброшен из подсознания дроу.
Спустя некоторое время Джарлакс снова открыл глаза и окинул взглядом их скромный лагерь. Вместе с дворфом Атрогейтом он находился к северу от Мирабара. Солнце еще не встало, но восточный край неба уже начинал светлеть. На сегодняшнее утро у них назначена тайная встреча с маркграфом Эластулом из Мирабара, чтобы заключить торговое соглашение между эгоистичным правителем и прибрежным городом Лусканом. Или, что более точно, между Эластулом и бандой Бреган Д’эрт - наемниками Джарлакса, все сильнее увлекающимися торговыми делами. Бреган Д’эрт все чаще использовала Лускан как связующий канал во внешний мир, меняя товары Подземья на артефакты наземных королевств и переправляя различные экзотические диковинки в город-государство дроу Мензоберранзан и обратно.
Дроу внимательно осмотрел лагерь, расположенный в небольшой впадине между трех могучих дубов. Со своего места он мог видеть и отрезок пустынной дороги. На соседнем дубе затрещала цикада, в ответ ей закричала птица. На покрытую травой лужайку выскочил кролик и, словно испугавшись тяжелого взгляда дроу, тотчас убежал, двигаясь длинными прыжками и часто меняя направление.
Джарлакс скатился с толстой нижней ветви дуба, служившей ему постелью, бесшумно приземлился благодаря волшебным сапогам и стал осторожно выбираться из-под деревьев на открытое место.
- Куда ты вздумал шагать, хотел бы я знать? - окликнул его дворф.
Джарлакс обернулся. Атрогейт все так же лежал на спине, завернувшись в походное одеяло, и смотрел на него одним полуоткрытым глазом.
- Никак не могу понять, дворф, что меня больше раздражает: твой храп или твое рифмоплетство?
- Мне и самому интересно, - ответил Атрогейт. - Но я не часто слышу свое храпение и потому выбираю стихотворение.
Джарлакс только покачал головой и повернулся, чтобы продолжить прогулку.
- Я задал вопрос, эльф.
- Я думаю, было бы не лишним осмотреть окрестности, пока не прибыл наш высокопоставленный гость, - пояснил Джарлакс.
- Можешь не сомневаться, он приедет в сопровождении половины дворфов из Щита Мирабара, - заверил его Атрогейт.
Джарлакс и сам в этом ничуть не сомневался. Он услышал, как Атрогейт завозился под одеялом и поднялся на ноги.
- Осторожность, друг мой, - бросил через плечо дроу и шагнул вперед.
- Не-а, не только, - заявил дворф.
Джарлакс рассмеялся, признав поражение. Не многие в этом мире знали его настолько хорошо, чтобы с такой легкостью разгадать его уловки и трюки, но за долгие годы общения с Атрогейтом он приоткрыл дворфу свое истинное лицо. Дроу обернулся и продемонстрировал грязному бородатому приятелю грустную усмешку.
- Ну?.. - спросил Атрогейт. - Ты говоришь и говоришь, но почему же ты дрожишь?
- Дрожишь?
Атрогейт пожал плечами:
- Что есть, то есть, и я вижу, что есть.
- Хватит, - взмолился Джарлакс, примирительно воздев руки.
- Расскажи, или я опять начну говорить стихами, - потребовал дворф.
- Прошу тебя, лучше порази меня своими кистенями.
Атрогейт подбоченился и пристально уставился на темного эльфа.
- Я еще не уверен, - признался Джарлакс. - Что-то…
Он пошарил вокруг себя рукой, поднял шляпу с огромными полями, выпрямил тулью и водрузил шляпу на голову.
- Что-то?
- Или кто-то, - сказал дроу. - Возможно, мне это только приснилось, возможно - нет.
- Еще скажи, что она была рыжеволосой.
- Нет, скорее, в красной чешуе.
Лицо Атрогейта сморщилось от отвращения.
- Тебе надо бы улучшить свои сны, эльф.
- Согласен.
* * *
- Надеюсь, у моей дочери все благополучно, - заметил маркграф Эластул.
Он устроился в большом удобном кресле за тяжелым резным столом, принесенным слугами из дворца в Мирабаре, в окружении дюжины мрачных дворфов из Щита Мирабара. Напротив, в креслах меньшего размера, уселись Джарлакс и Атрогейт. Дворф тотчас принялся набивать рот хлебом, яйцами и разными деликатесами. Эластул требовал цивилизованного подхода даже для тайной встречи в лесной глуши, и, к животной радости Атрогейта, это включало в программу обильный завтрак.
- Да, Арабет хорошо приспособилась к переменам, происшедшим в Лускане, - сообщил Джарлакс. - Она сблизилась с Кенсиданом, и ее положение в городе становится все более прочным.
- Этот презренный Ворон, - со вздохом прошептал Эластул в адрес Верховного Капитана, одного из четверых капитанов, управлявших городом.
Ему было прекрасно известно, что Кенсидан стал главной фигурой в этой группе.
- Кенсидан победил, - напомнил ему Джарлакс. - Он перехитрил Арклема Грита и Гильдию Чародеев - а это уже немало! - и убедил остальных верховных капитанов в правильности своего курса.
- Я бы предпочел капитана Дюдермонта.
- Этот вариант выгоднее нам обоим, - заметил Джарлакс, пожав плечами.
- Подумать только, и теперь я сижу здесь и договариваюсь с темным эльфом и дворфом! - недовольным тоном пробормотал Эластул. - Половина дворфов Щита предпочли бы, чтобы я вас убил, вместо того чтобы торговаться.
- Это был бы не самый мудрый поступок.
- Или не выгодный?
- И вредный для здоровья.
Эластул фыркнул, но его дочь Арабет достаточно много рассказывала ему о Джарлаксе, чтобы маркграф понял: последняя колкость была лишь наполовину шуткой, а наполовину - серьезной угрозой.
- Если Кенсидан Ворон и остальные верховные капитаны узнают о нашей маленькой сделке, они вряд ли обрадуются, - произнес Эластул.
- Бреган Д’эрт не подчиняется Кенсидану и его капитанам.
- Но между вами существует договоренность поставлять свои товары только через их рынки.
- Они достаточно разбогатели в результате мирной торговли с Мензоберранзаном, - напомнил Джарлакс. - И если я решил провести сделку вне рамок этого договора… Что ж, я, в конце концов, лишь торговец.
- Мертвый торговец, если о ней пронюхает Кенсидан.
Джарлакс встретил это заявление смехом:
- Скорее измученный, потому что тогда мне придется управлять стоящим на поверхности земли городом.
Эластулу потребовалось некоторое время, чтобы осознать высказанную дроу возможность, и подобная перспектива его совсем не обрадовала, поскольку послужила еще одним напоминанием о том, что он имел дело с темными эльфами.
Очень опасными темными эльфами.
- Так, значит, мы договорились? - спросил Джарлакс.
- Я открою туннель, ведущий к складу Баркскина, - пообещал Эластул, имея в виду тайный рынок на окраине Мирабара, где селились в основном дворфы. - Повозки Киммуриэля смогут туда пройти, но никому не позволят зайти дальше верхней площадки. И я надеюсь, что цена товара не изменится, поскольку мне предстоит потратиться на содержание стражи из-за угрозы присутствия дроу.
- Присутствия дроу? Могу тебя заверить, мой добрый маркграф, что мы не намерены гулять по твоему городу. Мы вполне довольны тем, что имеем сейчас.
- Джарлакс, ты же дроу, а это означает, что ты никогда не бываешь вполне довольным.
Джарлакс только рассмеялся, поскольку не имел ни желания, ни возможности оспаривать это утверждение. Он согласился стать посредником для Киммуриэля, не больше, а уж тому предстояло проследить за соблюдением всех условий, поскольку в душе Джарлакса вновь проснулась жажда странствий и он намеревался на некоторое время покинуть Лускан. По правде говоря, он ничуть не удивился бы, если бы по прошествии нескольких месяцев, вернувшись на север, обнаружил, что Киммуриэль произвел некоторые перестановки в правительстве Мирабара, а может, и сам стал бы истинным правителем, используя в качестве прикрытия Эластула или любого другого глупца.
Джарлакс молча прикоснулся пальцами к полям шляпы и поднялся, чтобы уйти, не забыв при этом толкнуть Атрогейта. Дворф, фыркая, словно свинья, обнаружившая трюфель, продолжал набивать рот, размазывая яичный желток и джем по густой черной бороде и свисающим косичкам волос.
- Наше путешествие было долгим и голодным, - пояснил Джарлакс Эластулу.
Маркграф укоризненно покачал головой. Однако дворфы из Щита Мирабара не без зависти смотрели на своего соплеменника.
* * *
Джарлакс и Атрогейт прошагали не менее мили, пока отрыжка у дворфа не прекратилась настолько, что он смог заговорить.
- Значит, мы возвращаемся в Лускан?
- Нет, - ответил Джарлакс. - Киммуриэль и так узнает, что я выполнил его поручение.
- Такой долгий переход ради короткого разговора и еще более короткого завтрака.
- Ты ел все утро.
Атрогейт погладил свой объемистый живот и так рыгнул, что вспугнул стаю птиц с ближайшего дерева, а Джарлакс лишь беспомощно покачал головой.
- Пузико болит, - пояснил дворф. Он снова погладил живот и снова отрыгнул несколько раз подряд. - Значит, мы не идем в Лускан. Тогда куда же?
Джарлакс не сразу ему ответил.
- Не знаю, - откровенно признался он.
- Я нисколько не соскучился по этому месту, - заметил Атрогейт. Он забросил руку за плечо и похлопал по рукоятке одного из мощных кистеней. Две рукоятки крест-накрест пересекали его спину, а усеянные шипами шары свисали за плечами, покачиваясь при каждом повороте. - Я уже несколько месяцев ими не пользовался.
Джарлакс, рассеянно глядя вдаль, лишь молча кивнул.
- Ладно, куда бы мы ни шли, тебе решать, но я могу сказать, что лучше ехать, чем шагать. Ба-ха-ха.
Дворф запустил руку в поясную сумку и нащупал красную фигурку, изображавшую адского вепря, при помощи которой мог в любой момент вызвать своего волшебного скакуна. Атрогейт уже был готов вытащить амулет, но Джарлакс накрыл его руку своей.
- Не сегодня, - пояснил дроу. - Мы пока не торопимся.
- Ба, но я хочу протрястись по ухабистой дороге, чтобы перестать рыгать, чертов эльф.
- Сегодня идем пешком, - заявил дроу не допускающим возражений тоном.
Атрогейт с подозрением взглянул на своего спутника:
- Значит, ты не знаешь, куда ты шагаешь.
Дроу окинул взглядом холмистые окрестности и потер узкий подбородок.
- Скоро узнаю, - пообещал он.
- Ба! Мы могли бы зайти в Мирабар и запастись едой!
Но, едва договорив, Атрогейт, что было весьма нехарактерно для дворфа, побледнел, встретив суровый, испепеляющий взгляд Джарлакса, недвусмысленно напомнивший, кто был здесь главным, а кто играл вторую роль.
- Хороший день для прогулки! - воскликнул Атрогейт и опять громко рыгнул.
Они остановились, пройдя всего несколько миль на северо-восток от того места, где проходила встреча с маркграфом Эластулом. Дроу и дворф устроили лагерь на невысокой гряде, среди редких и чахлых деревьев, часть которых уже давно засохла, а все остальные почти лишились листвы. С западной стороны, внизу, виднелись не то развалины фермы, не то остатки маленькой деревушки, отделенной небольшим полем, которое было усеяно плоскими камнями. Часть камней торчала стоймя, что навело Атрогейта на мысль о заброшенном кладбище.
- Может, кладбище, может, развалины здания, - беспечно ответил на его догадку Джарлакс.
Селунэ уже поднялась и начала свой танец среди мелких облачков, быстро несущихся по небу. Вскоре Атрогейт удовлетворенно захрапел под ее бледными лучами, но Джарлакс не допускал мысли о погружении в медитацию.
Он наблюдал, как тени в неярком свете луны начали съеживаться, потом исчезли, потом, когда диск Селунэ перешел в западную часть неба, стали вытягиваться на восток. Усталость наваливалась все сильнее, но он долго сопротивлялся.
И молча ругал себя за эту глупость. Он не может всегда бодрствовать и оставаться настороже.
Джарлакс прислонился к высохшему дереву, чья тень напоминала человека, который молился богам, протянув перед собой руки. Лезть на дерево было опасно - сухие ветви могли не выдержать его веса, и Джарлакс остался стоять, опираясь спиной о корявый ствол.
Он позволил своим мыслям покинуть окружающий пейзаж и опуститься внутрь. В преддверии Дремления воспоминания смешивались с ощущениями. Затем он услышал стук своего сердца, шорох крови, текущей по венам. Он ощущал ритмы мира и легкое дыхание почвы под ногами и радовался крепкой связи с землей, словно пустил корни в глубину породы. И в то же самое время ощущал себя невесомым, как будто парил в воздухе, подчиняясь мягким объятиям Дремления, удивительным образом расслаблявшим и тело, и душу.
Только здесь Джарлакс чувствовал себя свободным. Только здесь было его безопасное убежище.
Я найду тебя, дроу.
Гефестус тоже был здесь и уже поджидал его. Перед мысленным взором дроу опять вспыхнуло два огненных глаза чудовища, на него дохнуло жаром его дыхания и опаляющей ненавистью.