XIV принцип - Иван Охлобыстин 21 стр.

- Мы, - улыбнулся Таал. - Мы неплохо соображали. Конечно, понять механику этого процесса мы не могли, но выводы сделали не­медленно. Я тут же занял у Инги пятьсот долларов и открыл себе пер­сональный банковский счет. Потом побежали домой, Я съел две таб­летки снотворного и запил пивом. Моя спутница села рядом, чтобы следить со стороны за мной. На всякий случай. От перевозбуждения я еле уснул. Но когда под этот отвратительный гул я погрузился в снови­дения, то понял, о чем говорила Иши, - вокруг была отнюдь не игра, вокруг был абсолютно реальный мир, Я мог потрогать листья на дере­вьях, я чувствовал запах цветов, я случайно споткнулся о камень, упал и почувствовал боль. Это было чудо! Конечно, я не стал искать особых приключений, встреч с чудовищами и компьютерными противниками. Меня интересовали только брошенные у дороги бочки, которые, если их разбиваешь, рассыпались грудами золотых монет. Только золотые рудники, только ящики на перекрестках. Я собирал ресурсы. И я весь­ма преуспел.

- Подождите, - решился уточнить Сергей. - Куда же вы все это складывали?

- Вспомни игру, - вздохнул рассказчик. - При соприкосновении с найденными сокровищами они со звоном растворяются в воздухе и появляются на шкале добытых тобой ресурсов.

- Что, и шкала была? Где? - пытался понять Второй.

- Нет, - вздохнул Таал,- Шкалы в привычном игровом понима­нии не было. Но добыв очередную россыпь золотых монет, я каким-то образом знал, сколько добыл точно и сколько у меня есть всего. Я же предупреждал - мы до сих пор многого не понимаем.

- А дальше? - попросил Сергей,

- Дальше Иши разбудила меня. Я спал двенадцать часов и набрал семьдесят тысяч золотых. Мы быстро попили кофе и побежали в банк. Все было верно - за эти двенадцать часов на мой счет поступило ровно семьдесят тысяч. О, какой пир мы устроили с Иши в тот день! Сколь­ко сделали бессмысленных, но приятных покупок! - Древнейший встал с кресла и начал расхаживать по залу. - Когда наши страсти улеглись, мы поняли, что не стоит торопиться рассказывать о нашем открытии всему миру. Как раз от сестры из пригорода вернулся Корин. Ничего не объясняя, я тут же попросил его нарисовать новую примитивнейшую карту с гигантским количеством ресурсов в одном месте и чтобы ника­ких монстров, противников и ловушек. Теперь при ударе по ящику или бочке оттуда высыпались не сотни, а тысячи монет. Самих ящиков и бо­чек стало неограниченно много. Объяснил все это прихотью чудака-за­казчика и выдал Первому для настроения тысячу долларов. Когда он все сделал, я дал ему еще три тысячи и попросил на месяц переехать к Иши. Наврал, что влюбился. Соответственно, она на это время перее­хала ко мне. Мы купили у того же Моора целый чемодан снотворных средств и открыли счета во всех банках столицы. Через месяц и она, и я были мультимиллионерами, а вернее, миллиардерами.

Поскольку на стабильность в родном отечестве мы особо не рас­считывали, то раскидали громадные суммы по самым респектабельным банкам мира, благо что Иши в этом неплохо разбиралась. Тратить то­же мы не торопились, чтобы не привлекать внимания. Нас не оставля­ло ощущение, что все происходящее с нами - фантастическая афера, и вот-вот появится реальный владелец заработанных в игре средств. Но деньги есть деньги. Деньги нужно было вкладывать. Поначалу мы ку­пили крупный особняк на Кипре, потом в Праге, потом Иши уговори­ла купить через доверенных лиц усадьбу в Южной Америке. А потом нам все надоело. Опять сказался "пионерский синдром". Ко всему привыкаешь. Помню, сели мы как-то в маленьком ресторанчике на Корфу и стали придумывать, что делать дальше.

- Может, сыграем? - предложила мне Иши. И мы, два велико­возрастных переростка, нашли интернет-клуб, до утра бились в люби­мую игрушку и пили водку. На рассвете в моей голове возникло иско­мое слово. Одно слово. Но оно определило всю нашу последующую жизнь. Бессмертие! Да, бессмертие! Минуты реальности в игре растя­гивались на месяца. Иши это понравилось. Оставалось только создать такую игровую карту, в которой мы смогли бы чувствовать себя ком­фортно и найти способ, как без риска для жизни и здравого рассудка спать годами. Для реализации первого мы выписали скучающего Кори­на, для воплощения второго - Моора. Мы не стали их посвящать в нюансы нашего стремительного обогащения. 11о легенде, Иши взяла под квартиру крупный кредит. Впрочем, наших друзей это особо и не интересовало - они были шокированы возможностями игровой реаль­ности. Они попробовали сами, и с удовольствием присоединились к нам. Моор провел ряд экспериментов с продолжительностью сна, и мы столкнулись с новым парадоксом - игрок, находящийся в "гейм-сне", впадал в специфическую форму анабиоза, то есть практически не нуж­дался ни в кислороде, ни в питании. Моор не мог в это поверить. Пер­вый набросал для его опытов простую карту, без монстров, со средне­статистической флорой и фауной. Моор нанял где-то в Азии полугра­мотного пастуха, ввел его в "гейм-сон" па пять месяцев. После про­буждения пастух был уверен, что просто долго спал. У него не атрофи­ровались органы, он не повредился в уме, он вообще никак не изменил­ся. Никак! А ведь пастух прожил несколько тысячелетий!

- Пока Моор бился над физиологической стороной нашего проек­та, Магнификус поселился в усадьбе на экваторе, заказал себе десяток грузовиков с самым последним электронным оборудованием и перема­нил из своего бюро нескольких художников, работающих с компьютер­ной графикой. Он создавал новую, невероятную по размерам и количе­ству объектов игровую карту. Мало того, он заказывал для будущей карты программное обеспечение у трех ведущих в этой области компа­ний мира. На поддержание рабочего настроения у сотрудников и на ап­паратуру уходили громадные деньги.

Через год над нашим проектом у него трудилось двести человек. К упомянутой усадьбе пришлось достраивать целый городок. Правда, все сотрудники были уверены, что работают над созданием какой-то высо­кобюджетной компьютерной игрушки. Хотя это была правда. В опре­деленном смысле.

В десятках тысячах километрах от него Моор строил модифициро­ванные камеры для "гейм-сна". Иши купила остров в одном из самых диких уголков Тихого океана. Да, вы же там были. Цитадель. Я гоже приложил к этому руку. Короче говоря, занятие нашлось для всех. По мере продвижения к цели с фантастической скоростью росли расходы, и мы с Иши то и дело возвращались на старую московскую квартиру и делали вылазки на нашу первую золотоносную карту. На москов­скую - потому что не хотели, чтобы наши друзья знали, откуда у нас такие огромные деньги. Правда, позже, уже здесь, Первый признался, что давно это понял. Ну так или иначе: по нашим планам, по заверше­нии всех работ мы намеревались вчетвером уйти на свою карту и запро­граммировать автоматическое отключение питания через полгода.

- Так и сделали. Ровно через полгода, минута в минуту, питание отключилось, и мы проснулись. Моор проверил наше физическое со­стояние и пришел к убеждению, что мы в абсолютной норме. Разве что незначительно похудели, Моор предложил запрограммировать ком­пьютер еще на полтора года. Нам эта идея очень понравилась. Была только одна проблема - кто будет следить за нами все это время? До­верять наемным сотрудникам с материка свои жизни как-то не хоте­лось. Где гарантии, что им не захочется войти в игровую реальность вместо нас? За полтора года многое могло произойти. Нужны были фа­натически верные хранители наших жизней. Тогда Магнификус пред­ложил использовать персонажей.

- Как это возможно? - не понял Второй.

- О! - потер ладони рассказчик. - В этой игре все возможно. Первый еще на стадии разработки игровой карты нарисовал портал, в Цитадели поставил каменную арку, через которую персонажи игры мо­гли бы выходить в реальный мир за свежими новостями. Теоретически, конечно, выходить. Он сам это всерьез не воспринимал. Но портал за­работал, Ты встречал Торгрима, Теклиса, Абхораша?

-Да.

- Видишь.

- Невозможно.

- Вся эта история невозможна, но она случилась. Так оно и быва­ет. Невозможно, чтобы земля была круглая, невозможно, чтобы части­ца и волна были одним и тем же. Невозможное - самая возможная вещь на свете. Вернемся к истории: Первый ввел нас в состояние "геймсна", а мы ему послали нескольких персонажей. Я послал умни­цу Теклиса. И ши - Торгрима, Корин - Слаанеша.

- Зачем же его?

- Кто знал? Мы были уверены, что персонажи нам верны, но Первый просчитался: как только персонажи оказались на другой стороне, Слаанеш убил Магнификуса, а сам сбежал из Цитадели. Он хотел убить нас всех, но Теклис и несколько охранников помеша­ли ему. Мы тут же отправили вслед за Теклисом и Торгримом еще несколько персонажей, но уже ничего нельзя было поделать. Слаа­неш надолго скрылся во внешнем мире. А мы остались наедине сами с собой.

- И все-таки, - напомнил Второй. - Я вам зачем?

- Магнификус был своего рода координатором, в силу того, что этот мир - творение его рук, и он задавал основные параметры игры, - продолжил Таал. - Гак, предположим, изменить рельеф мест­ности, создать новую расу, ну и другие глобальные перемены возмож­ны лишь при наличии в руках хозяина Четырнадцатого принципа и всех остальных многогранников. Корин раздал нам по четыре, а себе оста­вил два. Первый и Четырнадцатый. Иначе никак.

- А что за привязанность к цифре четырнадцать? У вас тут все по четырнадцать - часов, дней в неделе и так далее. Какой-то особый смысл?

- Причуда Корина. Началось с того, что он разработал семнад­цать принципиально разных вариантов программного обеспечения для нашей с ним первой игры. Помнишь, я рассказывал, для магазинов. Первый думал, какой "движок" использовать. На дворе стояло четыр­надцатое сентября. Он выбрал четырнадцатый вариант. Вот его и за­циклило.

- Вот еще - зачем вам собирать все эти принципы? - не понял Сергей. - Вы живете тысячелетия, вас тут почитают за богов. Сказка, а не жизнь!

- Так оно и есть, но после гибели нашего друга силы Хаоса вышли из-под контроля Моора. Они оказались свободнее, чем мы предпола­гали. С каждым годом их нападения становятся все ожесточеннее.

- Может, это сам Моор мудрит?

- Нет, Моор жертва своего идиотского изобретения. Хаос рвется к Белому порталу. Он хочет уничтожить нас и мир, откуда мы пришли.

- Короче говоря, вы меня вызвали, чтобы я спас мир от компью­терных паразитов?

-Да.

- Отличный план. Но вы точно уверены, что я и есть тот, кто ну­жен?

- Абсолютно. Мы долго следили за всеми игроками в Небытии. Нашли тебя. Сетевое имя - Магнификус, четырнадцатая игральная кость откликнулась. Сам посмотри, - Таал достал из кармана горсть разноцветных кубиков, бросил их на стол и ткнул пальцем в сверкаю­щий алый многогранник. - По-моему, очевидно.

Второй взял указанную кость в руку и поднес к глазам. Долго лю­бовался, как она переливается всеми оттенками красного - от блекло- молочного до темного, практически черного пурпура.

- Вы сказали, Небытия?

- Я так называю тот мир. Тридцать шесть лет в одной жизни и де­вять тысяч лет в другой. Что из них больше подходит под определе­ние - Небытие?

- Логично.

- Догосу тер шуд, - неожиданно чужим голосом произнес Древ­нейший, при этом он добела сжал кулаки, а его карие доселе глаза сверк­нули зеленым огнем.

Странный приступ длился всего несколько секунд. Вскоре Таал глубоко вздохнул, разжал пальцы и взглянул на большие настенные ча­сы с такой же странной разметкой, что и на часах в доме Шарскуна,

- Вам плохо? - встревожился Сергей.

- У меня кончается время, - ответил собеседник и объяснил: - Древние могут возвращаться в сознание, обычное для существ Небы­тия, на четырнадцать часов. Каждое прожитое тысячелетие здесь - это минус час от времени Небытия. Я прожил девять тысяч лет, соот­ветственно, тот я, что был прежде, может существовать только остав­шиеся пять часов.

- Кто это придумал?

- Тог, кто придумал условия игры, - Магнификус.

- Что же случится, когда пройдут эти пять часов, или когда вы проживете назначенные четырнадцать тысяч лет?

- Останутся только Древние - Таал, Азуран и так далее. Боги.

- Азуран! - повторил вслух Сергей. - Огонь Азурана. Вспом­нил, что хотел спросить. Почему король Темных эльфов не прошел ваш огонь? Я имею в виду Малекита.

- У Малекита мать - шпион Хаоса, Моор пытался меня обвести вокруг пальца во время одной из игр. Но это не важно. Важно, что вы прибыли к нам.

- Тогда конкретнее, - попросил Второй. - Что нужно сделать?

- Точно не знаю. Прежде всего, необходимо собрать все четыр­надцать принципов. У нас их десять. Потом уничтожить Черный портал, чтобы ослабить силы Хаоса.

- Где остальные кубики? То есть, я имел в виду - принципы.

- У Моора, - сообщил Древний.

- А вдруг он не захочет с ними расставаться? - засомневался Магнификус.

- Куда он денется?! - спокойно уверил его Таал и встал. - Свою часть я рассказал, остальное расскажет Иши. Она здесь будет с мину­ты на минуту. А мне пора, - он взмахнул рукой и перед ним возник пульсирующий огнем круг высотой с человеческий рост. Древний под­нялся с кресла и шагнул прямо в огонь. Перед тем как окончательно ис­чезнуть, он попросил:

- Брось свой посох в лесу рядом с Башней. Посох опять станет деревом.

Круг сжался до размеров и футбольного мяча и с характерным треском вылетел в окно.

Иши действительно появилась быстро. Сойкой она впорхнула в то же самое приоткрытое окно, обернулась женщиной и подошла к столу.

- Как там гномы? - участливо поинтересовался Второй.

- Все отлично, - деловито оправляя одежду, ответила она. - Я натравила на их семьи банду орков, без дела слонявшихся неподалеку. Теперь на ссоры у них не останется времени.

- Конструктивно, - оценил стратегическое решение женщины Сергей.

- Мой друг тебе много поведал? - в свою очередь осведомилась она.

- Не так чтобы, - сообщил Второй. - Рассказал, как вы с ним капитал во сне сколотили, как добились временного бессмертия, как де­моны убили моего гениального тезку, про отличные правила игры и про то, что я должен мир спасать. Короче говоря, плевое дело.

- Ты очень сообразительный! - хмыкнула Древнейшая. - И мо­рально устойчивый. Значит, у нас есть надежда.

- Морально устойчивый?! - Сергей не сразу понял, о чем гово­рит богиня-охотница.

- Алариэль, - подсказала она.

_ А! _ смутился Сергей. - Бабочка. Я сердцем чувствовал, что с ней что-то не так.

- Извини, - улыбнулась Иши. - Мы, женщины, такие любопыт­ные существа.

- Очень любопытные.

- Иногда безнравственные.

- Очень безнравственные.

- Это я об Алариэль.

- Я тоже,

Охотница нарочито укоризненно покачала головой и предложи­ла: - Глазастый, а полетели в Лорейн? Я тебе покажу, как азуры жи­вут, в кабачке посидим, попробуем нормальной кухни? Здесь волшеб­но готовят. У меня еще три часа есть. Заодно и поговорим.

- Полетим? - озадачился Второй. - Я не знал, что летаю.

- Летаешь, летаешь, - поторопила его женщина. - Знаешь, как "сферу Сафери" вызывать?

- Имя надо пальцем в воздухе писать, - вспомнил уроки скейве­на Сергей.

- Точно! - подтвердила Иши. - Вызовешь сферу, ищи на ней символ сокола. Ласточку не выбирай, они здесь не водятся. Полетишь за мной, сядем на окраине, обернемся пожилой эльфийской четой с юга. Будем туристами. Вызывай сферу. Чтобы вернуть свой обычный облик, мысленно произнеси свое имя наоборот, Знаешь, наверно.

Второй в точности выполнил предписания женщины и вправду тут же обернулся соколом. Сойка на окне хитро подмигнула ему и выпорх­нула наружу. Серг ей последовал за ней.

Такого города он действительно еще не видел. Если Эшинблант и Наггарот можно было сравнить с какими-то земными городами, то у Лорейна точно аналогов не было. Они с Иши спустились на открытую веранду дома рядом с каналом, обернулись пожилой парой эльфов и, не торопясь, по узенькой каменной лестнице вышли на улицу. Собственно говоря, Лорейн и не был городом в привычном понимании этого слова. За чередой внушительных оборонительных строений находился беско­нечный многоуровневый лабиринт узеньких улиц, пересекающихся друг с другом, украшенный тысячами искусно вырезанными из белого камня барельефами. Точнее, даже так: в Лорейне не было ни одной сте­ны без какого-либо узора. Сквозь распахнутые двери домов шагающий мимо Сергей видел, как эльфийские мамы рассказывают детям перед сном сказки, а строгие отцы семейств играют на верандах в какую-то карточную игру, со стороны очень напоминающую юкер, или, тихо пе­реговариваясь друг с другом, потягивают из высоких узких чашек аро­матный горячий напиток. Освещался город гирляндами разноцветных фонарей, натянутыми прямо над тротуарами. И повсюду журчали оплетенные плющом чаши миниатюрных фонтанчиков.

Женщина провела своего восхищенного красотой вечернего Ло­рейна спутника по спиралевидной лестнице на уровень ниже. Улочки здесь были просторнее и прохожих немного больше, в основном моло­дые пары, гуляющие по тротуарам рядом с каналом.

- Интересующий нас кабачок там, - показала Иши на раскрытые двери впереди.

Они вошли внутрь. Помещение походило больше на выставочный зал, нежели на ресторан. Вдоль выложенных разноцветной плиткой стен на значительном удалении друг от друга стояли деревянные столи­ки, над ними висели картины, убранные в тонкие рамки. С потолка сви­сали каплевидные белые лампы.

- Торион, - показала на одну из картин, изображавших рыбу с тремя глазами, женщина, и пояснила: - Художник Торион Огненное сердце, жил в эпоху короля Аэтиса. Может, здесь сядем?

Столик под картиной действительно пустовал, и Второй кивком согласился.

- У рыбы три глаза? - устраиваясь удобнее, удивился он. - Ху­дожественный вымысел?

- Почти, - ответила Иши, жестом подзывая официантку, и когда та подошла к их столику, попросила по-эльфийски: - Лавено гос ауми чаэль. Колионули ви ту моли.

Миловидная девушка понятливо склонила головку и с достоин­ством удалилась.

- Что ты заказала? - спросил Сергей.

- Художественный вымысел, - сообщила женщина. - Блюдо из трехглазой рыбы гос и местный вариант кофе. Отлично утоляет жажду, бодрит, но не содержит кофеина.

- Обнадеживает, - поблагодарил за полезную информацию Вто­рой и попросил: - Нельзя ли вернуться к нашей беседе? Я так долго добирался к вам.

- Почему нельзя? Можно, - согласилась Иши.

- Тогда вопрос: ваш Теклис не догадался сразу меня обучить азам сафери? Он, как я понял, большой мастер в этих вопросах. Я бы обер­нулся быстрокрылой пичугой, и мы с тобой пили бы местные напитки без кофеина на несколько дней раньше.

- Обернуться можно было только за пределами Северных Пусто­шей, быстроглазая пичуга скоро потратила бы необходимую для под­держания формы энергию и рухнула в своем естественном от рождения теле с высоты соколиного полета на землю.

- Пресловутый ворпстоун?

- Именно.

- Хорошо, а на драконе нельзя было встретить нужного чело­века?

- Гоже нельзя. На одном драконе - глупо, а высылать целую эс­кадрилью - значит, объявить начало военных действий. Хотелось ти­хо. И чем тише, тем лучше. Сейчас смутные времена.

- А если бы меня убили?

- Именно на это мы больше всего и рассчитывали.

- Не понял?!