XIV принцип - Иван Охлобыстин 7 стр.

- Двинем, - продолжая опасливо коситься на грозный предмет в руках спутника, согласился крыс.

И она двинулись известными одному Шаре куну тропами на вос­ток. Ближе к полудню путники вышли к реке.

- Это Талабек - река, ведущая к мертвому городу Прааг, там тон­нель в Наггарот, - сообщил скейвен. - Наггарот - Царство Темных эльфов. Печально, но нам нужно в сам город. В бухте рядом с Наггаротом нас будет ждать корабль. Ты на нем поплывешь к Древним, а я получу много золота и вернусь домой к семье.

- У тебя есть семья? - удивился Второй.

- Величайший! - укоризненно ответил ему спутник. - У каждо­го скейвена есть семья. Например, у меня двадцать детей и очень кра­сивая жена. Правда, иногда она ругается на меня. Но всегда за дело. У нас одна жена и когда она умирает, мы тоскуем и тоже умираем, а ког­да нас убивают в битве, другие семьи помогают воспитывать и кормить детей. Мы не то, что эти Дручии.

- Кто такие Дручии?

- Темные эльфы. Они сами себя так называют. Плохой народ.

- Чем же они тебе так не угодили?

- Они держат много разврата в своих сердцах. Они злые без при­чины. А их королева Морати принесла свое сердце Хаосу. Скейвенов тоже когда-то породили силы Хаоса, но ты же знаешь, что иногда тво­рение становится сильнее его сотворившего. Мы не зависим от Хаоса. Мы - свободный народ.

- Все, - потер ладонью лоб Сергей. - Пока информации доста­точно. Ты лучше мне расскажи, а я могу этими своими возможностями жареную курочку сделать?

- Можешь, - кивнул Шарскун, - только ты еще можешь пере­путать и нас превратить в жареных курочек.

- То есть не стоит пока тыкать в кружочки?

- Не стоит, - подтвердил крыс, прислушался к чему-то, поднял квер­ху свой когтистый палец и многозначительно заявил: - Возрождается!

- Кто возрождается? - не понял его попутчик.

- Кто-то возрождается, - стараясь говорить тише, начал ему объяснять крыс. - Неподалеку отсюда находится алтарь Возрожде­ния. Он старый, но работает.

- Чем нам это грозит? - поспешил выяснить Второй.

- Можно чего-нибудь найти, - пояснил Шарскун. - Кто-то воз­родится. Его, скорее всего, съедят зверолюди, а мы, когда они уйдут, возьмем его вещи. Что не съедят.

- Какая омерзительная практика, - скривил лицо Сергей.

- Мне тебя только до бухты надо довести, а все остальное на мое усмотрение. В прошлый поход я нашел пряжку с большим Драгоцен­ным камнем и перстень тоже с большим и драгоценным... - заупря­мился скейвен.

- Ну, хорошо, - нехотя согласился Второй, видя искрящееся в темных глазах крыса непреодолимое упрямство. - Одним глазом взглянем на эту жуть - и в путь.

Шарскун благодарно поклонился Сергею и тут же потащил его сквозь заросли в сторону раздающихся неподалеку звуков. Они пере­скочили через широкий ручей, обошли несколько заросших сухим мхом валунов и вышли к берегу небольшого озера. На другой стороне водо­ема находилась арка алтаря Возрождения. Между двумя каменными горгульями, украшающими колонны алтаря, время от времени вспыхи­вали желтые энергетические разряды.

- Сейчас появится, - шепнул скейвен и задумчиво добавил: - Свет желтый. Странно, странно.

- Кто появится? И что странно? - спросил Второй.

- Герой, - как мог объяснил Шарскун. - Алтари перерождают только героев или чемпионов. Странно, что свет возрождения - жел­тый. Это свет или Псов Войны, или полукровок.

- Понятно, - вздохнул Сергей. - Созерцаем дальше.

Разряды между изваяниями все учащались и учащались, пока не про­изошла ослепительная вспышка и на ступени алтаря не выбросило чье-то тело. Тело тут же вскочило на ноги, выхватило из ножен, прикрепленных за спиной, два тонких лезвия и звонко воскликнуло: "Свобода!"

- Это девушка! - наконец разглядел возрожденного Второй. - Отличная фигура!

- Зверолюди жрут всех, - успокоил его крыс.

Из-за деревьев рядом с алтарем начали появляться отвратитель­ные монстры самых разнообразных видов. У одних человеческие тела венчали песьи головы, у других, наоборот, человеческие головы крепи­лись на туловищах животных или пауков. Объединяло эту свору толь­ко страстное желание быстрее добраться до возрожденной. Впрочем, девушка не спешила утолять их голод. Спрыгнув со ступеней алтаря, она принялась так ловко орудовать своими клинками, что вскоре прос­транство вокруг алтаря было усеяно порубленными телами голодных отродий. Отчего их не становилось меньше. Еще несколько десятков лесных уродов выскочило из-за деревьев и набросилось на возрожден­ную. Нападавшему справа удалось взмахом своей лохматой клешни выбить один клинок из руки девушки. Га отскочила в сторону, и, пере­хватив оставшийся клинок из одной руки в другую, перерубила очеред­ного противника пополам.

- Помочь ей надо, - неожиданно заявил Сергей.

- Почему? - не понял Шарскун. - Это ее дела. Сожрут ее здесь, она переродится в другом портале, где-нибудь поспокойнее. Она - ге­рой. Значит, еще переродится. А нас зверолюди точно сожрут.

- Не морочь мне голову, - серьезно ответил Второй. - Она для меня девушка, ее хотят съесть, это неправильно. Я же мужчина, в кон­це концов!

- Нет, нет, нет! Такого уговора не было! - запротестовал скей­вен. - Помогать никому не надо. Пусть все идет, как идет.

Но было поздно. Сергей вышел на край озера в зону видимости нападавших и крикнул:

- Эй, твари чумазые! Ну-ка оставьте девчонку в покое!

Зверолюди его заметили, и часть из них побежала к нему.

- Вот и подзаработал! - раздраженно фыркнул Шарскун, вытас­кивая свой меч и присоединяясь к спутнику. - Меня не предупрежда­ли, что ты сумасшедший.

- Сам, жадюга, виноват, - с ужасом наблюдая за приближающи­мися чудовищами, заметил Сергей. - Пряжка с большим... Пер­стень... Лучше научи, как возможности эти вызвать?

- Пиши пальцем имя, - напомнил скейвен, лихо снося своим клинком песью голову монстру, первому добежавшему до них.

Второй незамедлительно выполнил его рекомендацию. Фокус с кружочками повторился, но Сергей не успел им воспользоваться, пото­му что из кустов неподалеку от него выскочило нечто паучьеобразное и, шипя, стало к нему приближаться. Ведомый инстинктом самосохра­нения, Второй вытянул вперед руку с посохом и крикнул: "Да!". Посох не подвел. Из него вырвался электрический разряд и буквально испе­пелил монстра. Следом за первым тут же появился второй, и его постиг­ла та же участь.

- Неплохо, неплохо, - одобрил его действия скейвен, продолжая орудовать своим ржавым рубаком. - Может, чего и получится.

- Пошли к алтарю, - предложил Сергей. - Ты по этой стороне, а я по той.

- Нет, лучше воспользуйся "возможностями", - наотрез отка­зался Шарскун. - Гиблый лес - не место для самосовершенствования. Хочется наверняка, - на этих словах ему пришлось отвлечься, потому что добрый десяток уродливых тварей окружил их одновременно со всех сторон. Скейвен распахнул свой многократно залатанный плащ и с визгами закружил вокруг своего соратника, походя разнося мечом те­ла и головы наступающих. Дважды ему пришлось, оттолкнувшись обе­ими ногами от земли, перелететь через манипулирующего в воздухе пальцем Сергея и рассечь очередного монстра.

- Ты прямо ниндзя, - уважительно заметил Второй, наконец на­чертал в воздухе заветное "Магнификус", вызвал рой пульсирующих знаков и после недолгих размышлений выкрикнул: - Всем в лесу пол­часа спать, кроме меня, крысы и девушки.

Тут же перед его глазами завис кружок с изображением макового цветка. Сергей ткнул в него пальцем и нападавшие буквально осыпа­лись на землю.

- Очень, очень, - похвалил его Шарскун. - Іолько я не крыса, а благородный скейвен, моему клану пятьсот лет.

- Прости, - извинился тот, - не было времени на реверансы. Ду­мал только о намерении.

- Друзья воины! - раздался приятный женский голос с другого берега. - С вами все нормально?!

- Могло быть лучше! - язвительно ответил ей скейвен.

- Не может быть! - крикнула девушка. - Я, наверное, первая женщина на свете, спасенная скейвеном!

- Уверен, что и последняя, - опять съязвил тот.

Девушка нашла свой второй меч, убрала оружие в ножны и, пере­шагивая через тела мирно спящих битсменов, начала приближаться к путешественникам.

- Будем знакомиться? - предложил Сергей, когда она подошла на расстояние нескольких шагов, и он смог наконец толком разглядеть незнакомку. Тонкие черты лица, смуглая кожа, большие карие глаза.

- Я Наола Корстейн, - первой представилась девушка, немного смущенная его пристальным взглядом.

- Я С... Магнификус, - чуть запнувшись, назвался Сергей, во­время вспомнив о предупреждении Шарскуна но поводу имени и чув­ствуя, как что-то кольнуло в области сердца.

- Я Отор бер Шарскун Дуц, третий в клане Эшин, - неохотно, но с достоинством произнес скейвен и тут же спросил: - Почему у те­бя свет возрождения был желтый? Ты полукровка?

- Да, - честно призналась девушка, повернулась к молодому че­ловеку и также поинтересовалась: - Имя Магнификус - это полное имя?

- Нет, - за своего спутника ответил Шарскун. - Он Магнифи­кус Второй. Больше у него нет имени. Где тебя убили?

- Так, ерунда! - отмахнулась Наола. - Не поделила кое-что с сотней орков из клана Кровавого Клыка.

- Кровавый Клык - уважаемый клан, - заметил скейвен. - Они не любят делиться.

- Я уже догадалась, - согласилась девушка и спросила: - Что вас завело в эти проклятые земли? Куда идете? Может, нам по пути?

- Нет, - твердо отказался Шарскун. - От тебя разит Нежитью, хотя я никогда еще не встречал полукровку Нежити и кого-то еще.

- А от тебя воняет крысятиной, - не преминула ответить грубо­стью на грубость Наола.

- Может, все решим на месте? - тут же предложил скейвен, вы­таскивая меч.

- С превеликим удовольствием, грызун, - выхватила свои мечи девушка.

- Ребята! - встал между ними Сергей. - Ничего решать не бу­дем. Разойдемся по-мирному. Это приказ.

- Кто ты такой, чтобы приказывать? - усмехнулась Наола.

- Он Древний, - нехотя проинформировал Шарскун, убирая оружие.

- Наола Корстейн, дочь Манфреда фон Корстейна и Оливии фон Рауковой приветствует тебя! - встала перед Сергеем на одно колено девушка и положила под ноги молодому человеку мечи: - Приказы­вай!

- Признаться, мне это нравится, - усмехнулся Второй. - Только я не знаю, что приказывать еще, кроме того, что я уже приказал.

- Прикажи пригласить тебя в гости ко мне, - без тени смущения предложила Наола. - Древний украсит своим присутствием мой дом.

Он тут неподалеку.

- Не делай этого, - буркнул скейвен. - У меня плохие предчув­ствия.

- Почему же, - задумался Сергей. - Помоемся, поедим. Потом

еще чего-нибудь придумаем.

- Придумаем, придумаем. Неизвестно, кто кого поест, - продол­жил бурчать Шарскун. - Если она из Нежитей, то нет никаких гаран­тий. Потом, я слышал о ее папе. Папа любит чужую кровь.

- Любит, - согласилась девушка и добавила: - Но я тебя и не приглашала.

- Вот что я решил, - сказал Второй. - Я устал от монстров, по­двигов, и вообще устал. Я и Шарскун погостим до утра, а потом пой­дем дальше.

- Но!.. - хотела было возразить девушка, но махнула рукой. - Все равно моей репутации уже ничего не грозит. Соседи меня боятся и ненавидят, и вся прислуга у меня из привидений. Дом сторожат два дракона. Муж и жена. Они очень молодые. Я их сама вырастила. Па­па постоянно где-то путешествует. Поговорить не с кем.

По дороге к дому Наолы Сергей предавался размышлениям, большей частью сумбурным. "Слова "странно или удивительно" яв­но не подходят для описания всего происходящего со мной. Есть нес­колько вариантов. Первый - я отравился в оперном буфете эклером и умер. Значит, сейчас я в аду, потому что рай не для таких, как я. Второе, что это реальность, но тогда все остальное пережитое мной нереально, а так - сон туманный, причем депрессивный. Я хотел быть физиком, я им стал, и все это закончилось работой в мебельном магазине. Я хотел стать публицистом, и это закончилось там же. Я хотел любить, и это закончилось два раза антибиотиками, два раза мордобоем и два раза непонятно чем. Все происходящее сейчас дол­жно было давно свести меня с ума, но не свело. Хотя это вариант - безумие. Пить меньше нужно. Однако мое безумие строго сюжетно и имеет некую логику. Коей, кстати, не имела предыдущая жизнь го­да этак три-четыре. Что же мне, горемыке, делать? Да ничего. Я иду за очень симпатичной девчонкой с хвостатым мутантом, к которому я начал привыкать, и он у меня вызывает меньше отвращения, чем сосед по лестничной площадке. Плюс я недавно совершил подвиг, чего в обычной жизни никогда бы не сделал, поскольку боюсь смер­ти, боли и унижения. С другой стороны, хочется узнать, чем же вся эта история завершится. Думаю - плохо. Но это все-таки история, а не учетная запись шариковой ручкой в кладбищенской канцелярии. Меня воротит от этих бетонных плит с тесненной золотянкой надпи­сью - "тот-то, тогда-то, от друзей и близких". Здесь хоть какая-то легенда полагается, а если повезет - обелиск. Нет, реальность мне нравится меньше. Нужно подольше задержаться в этом сюрном мирке".

И так далее.

Дом Наолы сразу понравился Сергею. Перейдя через перекидной мост над глубоким рвом, утыканным внизу кольями и заросшим сабле­видными листьями аира, спутники оказались в ухоженном парке. По вымощенной серой плиткой дорожке они подошли к трехэтажному особняку, выстроенному в "викторианском" стиле.

- Мне это больше напоминает загородную виллу в пригороде Же­невы, нежели дом красавицы-вампирицы, - заметил Второй. - А где обещанные драконы?

Наола улыбнулась, вставила в рот два пальца и оглушительно свистнула. Через мгновение над парком пронеслись две огромные кры­латые тени и зависли высоко в небе над домом. Девушка еще раз свист­нула, и драконы исчезли за облаком.

- Не стоит их тревожить, у них брачный период, - сообщила На­ола и позвонила в колокольчик, висящий на цепочке у двери. - Сейчас баньши вас проводят в ваши комнаты. С ними говорить бесполезно, они никого кроме меня не слышат.

- Парк очень красивый, - хмуро заметил Шарскун, заправляя хвост за пояс.

- Красивый, - согласилась девушка. - У меня садовник тролль. Но он добрый. Его зовут Уул,

- Тролль?! - изумился скейвен,

- Тролль, - подтвердила Наола. - Его хотел мой отец сжечь, но я устроила дикую истерику и выпросила его у папы себе.

- Кто еще здесь есть? - опасливо озираясь, уточнил у нее крыс.

- Десятка два волков, лютых, естественно, я их тоже для охраны держу, сейчас они спят, - просто ответила она.

- Нам отсюда не уйти, - уныло констатировал Шарскун.

- Перестаньте молоть чушь, - отрезала девушка. - Идите к се­бе в комнаты, отдыхайте, а вечером у нас будет праздничный ужин в честь Древнейшего, - и она сделала полупоклон в сторону Сергея. - Еще я хочу позвать своего друга в гости. А вот и девочки.

Двери беззвучно приоткрылись и появились два грустных приви­дения.

- Девочки, проводите наших гостей в комнаты и принесите им еды. Обычной еды.

Приведения жестом показали, что нужно следовать за ними и по­плыли обратно в дом.

- Двигай, поздно ломаться, - предложил Второй своему обеску­раженному спутнику, и тот послушно шагнул вслед приведениям.

Бесплотные проводницы довели их до массивных резных дверей в середине правой галереи на первом этаже, распахнули створки и без­звучно растаяли в воздухе.

- А что, мне здесь нравится! - оглядев большую комнату с двумя кроватями, стоящими друг напротив друга у противоположных стен, заявил Сергей.

- Уютненько, уютненько, - буркнул скейвен, разглядывая пор­трет грозного на вид рыцаря, висящий над одной из кроватей. - Вот и папа - фон Корстейн.

- Оливия! - сделал заключение Второй, в свою очередь вгляды­ваясь в изображение красивой женщины, украшающее другую стену.

Тут двери опять распахнулись, и без всяких видимых усилий хруп­кие на вид баньши внесли в центр комнаты большую чугунную ванну, полную теплой воды.

- Кто первый мыться будет? - уже начиная осваиваться, уточнил Шарскун.

- Я Древний, - напомнил Второй.

- Вспомнил, - обиженно насупился скейвен, скидывая свою одежду на одну из кроватей. - Будет лучше, если один спит, а другой дежурит. Могут во сне убить.

- Ты не понял что ли еще, что у нашей хорошенькой хозяйки тыся­ча раз была возможность это сделать, не дожидаясь пока мы уснем, - резонно возразил Сергей и попросил: - Давай пока один моется, дру­гой в окно смотрит. Я еще не привык к существам твоей породы.

- Иногда ты говоришь правильно. Я очень стесняюсь, - поддер­жал его предложение Шарскун. - Потом, где гарантии, что Древние не едят голых скейвенов?

- Представить противно! - брезгливо сплюнул Второй, бросая свой посох на одну из кроватей.

Словно в ответ на их сомнения, приведения втащили в комнату трехсоставную полотняную ширму.

- Какая предусмотрительность! - восхитился Сергей, быстро скидывая одежду и с наслаждением погружаясь в воду.

Едва он произвел с помощью пористой губки, лежащей на краю, все необходимые процедуры и покинул ванну, баньши вернулись и уво­локли ее, спустя несколько мгновений заменив на другую с чистой во­дой.

- Сервис, однако! - отметил Второй, одеваясь и садясь на край кровати.

- Нас моют перед едой, - предположил из-за ширмы Шарскун.

- Ты, брат, пессимист, я вижу!

- Я, брат, много жить, много видеть, много страдать.

- У тебя опять появился акцент.

- Забываюсь, что ты не скейвен. У скейвенов свой язык.

- Я польщен. Значит, ты мне доверяешь. А как говорят скейвены?

- Скейвены говорят по-скейвенски.

~ Скажи чего-нибудь.

- Что сказать?

- Ну, предположим - хороший парень этот Магнификус.

- Нурссколу лу Магнификус пук.

- Пук - это хороший или парень?

- Пук - это хороший.

- Пук брат мой Шарскун, но очень ворчливый "пук".

- Не надо издеваться над моим языком, у вас тоже язык не эль- финский, как дрова грузят, - обиделся тот, судя по звуку, выбираясь из воды и обтираясь приготовленным покрывалом.

- Не злись, - извинился перед спутником Сергей. - Я по жизни шутник, - и спросил: - Кто первый дежурить будет?

- Мне все равно, но я тебя там под снегом долго ждал.

- Клянусь преобразованием Лапласа - понял.

- Кто такой Лаплас?

- Такой же умник, как и ты, - буркнул Второй.

Вскоре со стороны кровати скейвена раздалось мерное посапывание, а Второй, за неимением лучшего варианта, тоже прилег и как-то незаметно для себя уснул.

Ему снилось, будто он опять ребенок, что он у бабушки в деревне на огороде палкой рубит высокие лопухи, играя в рыцаря.

Его разбудил возмущенный шепот Шарскуна:

- Хороший сторож! Спит!

- Ладно, чего там, - попробовал оправдаться Сергей. - Ничего же не случилось!

- В окно тролль глядел, - сообщил скейвен. - И к дому кто-то подлетел. Дракон прилетел.