Не успела я опомниться, как на моей ладони оказался кусочек засахаренной мякоти тыквы, и зеленое-лохматое, как следует принюхавшись и слегка посомневавшись, потянулось ко мне. Я чуть не отдернулась, но прикосновение было и живым, и прохладным. Будто руку травинки пощекотали. Правда, травинки обычно не чавкают, сцапав фрукт. Тихонько, но все ж таки. Слопав угощение, существо покачалось на рубашке и выдало:
– Спасибо. – И, поразмыслив, добавило: – Касивая.
Ой, какая лапочка!
Бывший опыт Рикке-Вэрри (оказалось, тот самый лишайник, неправильно политый, про который у костра рассказывали) реально был лапочкой. Такой миленький травяной почти-мишка. Эти травиночки-стебельки шевелятся – то волнами пойдут, то распушатся в разные стороны, то улягутся. Распушатся – это у него знак такой: не трогай меня, мол. Но я тут же ограбила Вэрри и еще пару магов на печенки и добилась, что зелененький перестал дергаться под моей рукой и даже курлыкнул пару раз. Может, я б уговорила его переползти ко мне, но тут из-за угла выскочил дедуля в длинном халате. Близоруко присмотрелся к висячей на стене цветочной гирлянде…
– Ляп-ляпа? – почти жалобно позвал он торчащее в горшочке деревце. – Ляп-ляпа?
Не поняла: тут что, полно бегающих растений? Но деревце не отозвалось. Вэрри раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но Рик быстро перехватил его руку и покачал головой: помалкивай, мол. Серые глаза озорно блестели. Подменили мне шамана, не иначе. Сианне и Гаэли с Радиликкой тоже влезать не стали. Тихие такие…
– Ляпочка? – не отставал дедушка, осторожно трогая зелень. Та молчала, как гаишник, нарисованный на фанере. – Ляп-ляпа, хочешь сахарку? Сахар, сахар…
Вэрри подавился смехом и спешно зажал рот обеими руками. Клубок травинок чуть слышно заворчал и вдруг резво полез Рику под рубашку. Может, мы и не знали, кто такой этот рассеянный тип без контактных линз, но зеленый малыш об этом знал абсолютно точно! И не горел желанием встречи.
– Мастер Гилетте, кого вы ищете? – наконец спросил Рик.
Тот подпрыгнул, как мастер Гаэли рядом с особо наглой заквакой.
– То… Тоннирэ! Что вы тут… Ах да, вы же прибыли из этого… из племени драконов, правда?
– Совершенно верно, коллега, – влез Гаэли. Он на этого типа так смотрел, будто тот – его брат потерянный из индийского кино.
– Мастер Гаэли! – обрадовался близорукий. – Здравствуйте, здравствуйте, как же я рад… ох!
Это он вместо Гаэли полез Радиликку обнимать. Видать не в курсе был, что наша парочка махнулась видами. Радиликка ему и выдала то, что обычно выдает женщина, если ее внаглую обнимают прямо при муже. Ну оплеуху, оплеуху, при муже ведь! В поднявшейся суматохе, пока мастеру объясняли, кто есть кто и как все это вышло, зелененький-лохматенький радостно прыгал у моего шамана за пазухой – болел за лягуху. И – вот честное слово! – хихикал. Это его и сдало – близорукий вдруг отвлекся от извинений даме и завертел головой:
– Погодите! Вы тут давно? Вы не видели Листика?
Рубашка Рика активно зашевелилась. Кажется, лохматик считал, что пора перебраться за спину любимого человека, подальше от близорукого дедушки.
– А он что-то натворил?
– Э-э… нет. Я… э… понимаете ли, недосмотрел. Его чуть не укусили, и он, вполне понятно, обиделся. Вы его точно не видели? – Гилетте внимательно присмотрелся к нашим мешкам и почему-то – к моей косе. – Нет? Ну ладно, я пошел. Надо его срочно найти, он же голодный и…
Может, он бы и ушел. Но как раз в это время уже не голодный Листик унюхал в кармане Рика остаток фруктов и закопошился, пытаясь влезть в этот самый карман. Сначала изнутри, потом снаружи. Рик дернулся, Гаэли закашлялся, Радиликка… Радиликка, кажется, обозлилась – как же, детку обижают! Пусть даже этот маленький – травка.
– А кто его укусил?
– Да не укусили! Она его даже не зацепила. Листик просто испугался.
– Вррррррррк! – возмущенно чирикнула живая травка, высовываясь из ворота рубашки. – Сам… Сам ты!..
– Листик! – обрадовался старенький маг.
– Фиу! – сердито свистнул в ответ неголодный ребенок.
– А кто его укусить собрался? – тут же пожелали знать любопытные волшебники.
Оказывается, после неожиданного опыта Рика-Вэрри ковен очень заинтересовался живым и, что интересно, разумным растением. Если так получилось со смесью плотоядной лианы и лишайника, то, может, один из них разумный? Как выразились местные умники, "потенциально разумный". Или лиана, или лишайник. Так что мастер Гилетте, тоже шаман, кстати, нанес к себе в лабораторию по паре и тех, и других, рассадил по горшочкам, запасся травками-солями-удобрениями и стал ждать разума. Я не очень поняла, чем он их там поливал-подкармливал, но разум что-то запаздывал. Лишайники, чем их ни поливай, тупо молчали, а лианы разговаривать не собирались вообще – просто щелкали зубками… Шаман пытался сначала разговорить лишайники – и картинки им показывал, и учениц звал – песни петь, и специальной щеточкой поглаживал. Без толку. Тогда Гилетте попробовал лианы дрессировать. Ведь говорят же, что одному отшельнику удалось вывести сторожевые лианы – своих узнают, на чужих кидаются. Правда, когда отшельник приболел, пробиться к нему на помощь получилось только с третьей попытки, и бедный дрессировщик едва не помер. Но ведь получилось же? Значит, и у него может выйти…
Мастер Гилетте был магом, так что упрямства ему хватало. Целый сезон у лиан была очень напряженная жизнь. Настырный шаман торчал в лаборатории день и ночь, смешивал разные удобрения, запускал к своим "ученикам" пчел, мух и бабочек, когда они вели себя хорошо, с освещением мудрил. Но те чихать хотели на все его усилия. У лиан все было просто: когда подливали раствор или запускали мух-комариков, они лопали и засыпали. Когда рядом не было чего-то из еды, они начинали грызться между собой. Когда появлялся набивающийся в "братья по разуму" Гилетте, лианы очень оживлялись и норовили наброситься на все, до чего могли дотянуться. Бедняга дрессировщик ходил весь в синяках и царапинах и очень переживал, что зеленые "детки" подавятся кусочками его мантии. Погибнут же! А потом он почти случайно принес в лабораторию и запустил музыкальные "звучки". Что тут началось…
От бойкой музычки про путь-дорогу проснулись от вечного сна даже лишайники. Принялись расти, менять цвет и вертеться. А лианы вообще рехнулись. Шипят, щелкают, к лишайникам пристают. Словом, с позавчерашнего дня бедный мастер не имел ни минуты покоя. Вчера его осенила гениальная мысль: может, это щелканье – язык? Просто он его не понимает?
Вот Гилетте и припахал Листика – в переводчики. А лианы подумали, что это новая еда – так рванули навстречу, что чуть ящик с горшками не опрокинули. Пока мастер спасал переводчика, лианы дотянулись до соседнего стеллажа и едва не свалили ящик со смесями. Пока мастер подбирал мешочки (чтоб подопечные, не дай Богиня Жизнь, не отравились), пришлось спустить с рук Листика. Тот и рад, сразу на выход – и в дверь просочился.
И вот… Шаман-испытатель развел руками и жалобно так уставился на нас.
Мы ведь осознаем важность проблемы разумных растений, правда? Мы ведь понимаем, как важно развитие науки? Вот он так и думал! Так, может, мы это… отдадим… в смысле убедим Листика, что он может принести пользу…
– И скормим Листика хищным лианам? – в тон продолжил один из магов. Полушепотом, но лохматик услышал и обиделся. Неизвестно, что было бы дальше, но тут из-за угла выскочил невысокий паренек:
– Мастер Сианне! Мастер Гаэли! Мастер Риэсси спрашивает, что случилось и почему вы задержались?
И все сразу вспомнили, что нам вообще-то пора. К еще одному малому ковену, разбираться с непонятками про Ставинне, и вообще.
Правда, лиановод-неудачник просился пойти с нами и обсудить с Рикке вопрос о Листике, но Радиликка что-то шепнула ему на ухо, и тот притих. Нервно глянул на свою мантию (задний район) и испарился.
А мы пошли по универу.
Интересная точка этот универ. Я только успевала вертеть головой, дергать Рика за рукав и спрашивать, что это значит. Вот, к примеру, прямо в коридоре стелют матрасы и на каждый сажают мелкого тинейджера (лет десяти) и потом чего-то ждут. Вид – будто йоги сели и прибалдели малость. Оказывается, это малышат учат травы чуять. Никаких травок я рядом не заметила и хотела переспросить, но тут снова увидала ту группку малявок – от восьми до двенадцати примерно. Они столпились у каких-то настенных трубок и прямо-таки ели глазками свои руки. Я уже открыла рот спросить, что такое. Но тут одна трубка мигнула желтым, замелькали вспышки, и все эти кричалки-вопилки на ножках вдруг разверещались и рванули в разные стороны, будто Дедушка Мороз вместо подарков достал из мешка бомбу или учебники по математике.
– Рик…
– Это "дружилки". – Шаман улыбался.
– Что-что?
– Такие браслетики. У каждого студента есть. Со специальными настройками. Цвет, узор, металл – раз в неделю это меняется у всех, кроме выпускников и практикантов. И ты должен найти свою "половинку" с точно таким же браслетом. Мальчика или девочку, старшего или младшего. Пожить с ним рядом в комнате недельку и постараться понять и подружиться. Тренировка такая. А старшие еще и присматривают… Учатся видеть проблемы разных личностей и помогать их решать. И вообще – это интересно!
Вэрри хмыкнул:
– Это вечная тема для анекдотов и веселых историй. Браслетки соединяются случайно, тут никогда не угадаешь, с кем окажешься. И что будешь делать. Помнится, у одного солнечника мне пришлось долго обниматься со всеми елками и кленами – а он замерял разность потенциалов и способность растений различать людей по тактильным ощущениям.
Рик бросил на него косой взгляд:
– А я помню, как некий товарищ по дружилке подбил меня натереть порошком из пауков-невидимок крысу.
– Кто ж знал, что ты ее упустишь?
– И кто знал, что это крыса нового мага-учителя…
– И кто знал, что он такой нервный? – хмыкнул Вэрри. – Бедное животное не только не получило помощи, а было принято за какую-то невидимую дрянь с северных болот и удирало от хозяина по всем закоулкам. – О, смотрите!
Мы повернули головы. Посмотреть было на что. На стенке длинным рядом висели какие-то штучки, больше всего похожие на обручи для волос. Перед ними топтались и переглядывались два тинейджера. Наконец они стащили с крючков по обручу, надели на головы и мрачно уставились друг на друга.
Чародеи притормозили.
– Кто-то проштрафился…
– Это да. А цвет?
– Желтый. Ожоговый. Видимо, опять "нарушение".
– Помню-помню, – вздохнул один из магов. – Осторожность и все такое. Нарушители пробуют на себе, чем может кончиться пренебрежение к правилам безопасности при опытах и работе с мощными заклинаниями. Как думаете, сами или их кто-то послал?
– Сами, – сделал вывод рыжий маг. – А то давно сбросили бы. Больно же…
– Коллеги, опаздываем!
Зрелище было преудивительным! Представьте что-то вроде большущего прозрачного зонтика. Или колпака. Стояло это прозрачное сооружение в центре комнаты. А мы сидели вокруг. Мы – это я и Рик, Сианне и Гаэли, Вэрри и те четверо магов, которые нас тут ждали.
Малый ковен, видать, у депутатов не воспитывался и болтать зря не любил. Только мы вошли, только местное "здрасте" сказали, как эти четверо – трое мужчин и одна женщина – мигом нас на коврики-подушки вокруг этого колпака упихали, сами рядышком примостились и внутрь велели смотреть. А внутри была какая-то путаница линий – еле заметных, светло-серых, они легонько шевелились. Словно кто-то напихал туда паутины или ниток, а теперь все это дергалось на ветру. Ничего не понимаю. На что смотреть-то?
– Кто первый?
– Давайте я, – предложил мастер Сианне. И, приложив руку к стенке купола, стал говорить про ту ночь – ночь полного отруба. И я замерла. Ух ты… Один из клубков ниток вдруг стал наливаться цветом. Задвигался уже не дергано-непонятно, а вполне по-человечески. И стало ясно, что он тогда делал и как все случилось.
Вот маг, проснувшись, приподнимается на локте… Вот вскакивает и оказывается на краю поляны, над которой в три цвета полыхает странная, какая-то колючая сетка из лазерных линий. Каждая линия словно вытекает из звезды. Даже не звезды, а… не знаю, что это висит на деревьях и мигает разными цветами, как мигалка на полицейской машине. Вот маг, пошатнувшись, хватается за дерево… старается удержаться на ногах… и поляна падает набок, жутко перекашивается… фигурка мага замирает на траве. И больше не поднимается.
– Вот так.
– Хорошо. Кто дальше?
– Я, – пожимает плечами Вэрри.
И снова все повторяется. Потом встал тот парень, который когда-то грибы развел. И снова все повторилось… И снова. И опять. Пока не ожили все фигуры. Заполнялись не только силуэты магов, но и остальное. В рисунок поляны маги тоже, наверное, вкладывали впечатления. Постепенно проявилась и налилась красками избушка, замелькали переполошенные птицы; после воспоминаний невысокого, очень молодого мага по траве покатилась какая-то крохотная зверюшка вроде полосатой мышки… На кусте забелела выстиранная рубашка – аккуратист у меня шаман.
– Ладно, – прищуривается маг с кучей цветных тонких браслеток. – Теперь давайте посмотрим все целиком.
Мельканье света и темноты. Кристаллы сумасшедше мигают, и маги, чуть появившись из своей засады, сразу падают. Пытаются встать. Замирают без движения. Откуда-то сыплются искры – целый рой, мелкие, колючие. Как назло, не видно, откуда – потому что всех тут же слепит яркой вспышкой – одна "звезда" взрывается. Потом вторая. Те самые кристаллы защиты, наверное. Мечется по поляне перепуганный крысохомяк, ошалело пытается закопаться в землю суслик, прыгает и вжимается в песок полосатая мышка. Падает какая-то птица. Потом взрывается третий кристалл.
И темнота…
Картинка замерла. Купол погас. Маги молчали.
– Ну что ж, – медленно проговорила женщина. – Кажется, есть основания предполагать, что Ставинне все же удалось прорваться.
Глава 9
Неужели Ставинне прорвался? Кто поджег избушку Рика? Беседовал ли травунчик с елкой? Одни вопросы, а ответов нет.
"Вот гад!" – хотела сказать я. Но промолчала. Очень уж придавленными все выглядели. Дед Гаэли мрачно рассматривал черноту вместо картинки, мастер Сианне виновато склонил голову. А Рик… Рик сжал пальцы так, что они побелели, и молчал. И в комнате стало тихо так, будто завещание кто-то читать собирался. Да и сам ковен смотрелся так, что не хватало только траурных лент и букета из двух розочек. Ну ясное дело, переживают. Даже мне было не по себе: ну вы подумайте, какая непруха! Готовились-готовились, ждали-ждали, а он все ж пролез обратно, крысохомяк ему в штаны!
Из-за воротника выскользнула зеленая веточка-травинка. И погладила шамана по щеке, словно утешая. Он как-то оттаял, даже улыбнулся. Бледно, одними губами, но все-таки. Умница, травкин! Придем домой – напою вкусненьким.
Сейчас только разберемся с этим уродом черномагическим – неужели и правда прорвался? Может, все не так плохо?
– Вы уверены? – наконец проговорил один из засадной команды.
– Нет, – качнула головой женщина.
Молодой чародей оживился:
– Так, может…
Пожилой маг с браслетками с досадой тряхнул руками:
– Мы не уверены. Если б мы знали побольше об этих черных ритуалах! Мы не знаем ни максимального уровня доступных ему сил, ни способности к восстановлению! Нам путает все расчеты тот незнакомый мир, куда его забросило. Смог он там кого-то "выпить", принести в жертву? Сколько? Возможно ли там установить контакт с Нижней сферой? Восстановить силы? Может быть, он потому смог пробиться сквозь все сторожевики…
– А может, все-таки не смог, и остался там…
– Может быть. Но маловероятно. Слишком велик уровень задействованных энергий. Рикке?
Шаман качнул головой:
– Не уверен. Ломился он со всей силы, раз даже кристаллы лопнули. Должен был пробиться. Но если пробился – почему не тронул? Он должен был в первую очередь посчитаться с обидчиком, он из таких… а я, с его точки зрения, виновник всех неприятностей.
Я насторожила ушки. Виновник… Ага. Спорим, я знаю еще одного виновника? Точнее, виновницу. Которую Рик очень старательно упихал подальше от всяких кристаллов под защиту клана Скал. Спасибо, Рикке. У меня найдется для тебя пара слов благодарности. Попозже, после того, как я перекиплю. Скрррррытник! Папин сейф и то легче вскрыть!
Ковен тем временем осмотрел Рика так, словно проверял на живость.
– Тоннирэ… – прищурился тот, что постарше. – А как ваш уровень магии?
– В норме. Даже выше…
– Блокировки? – поинтересовался маг с браслетками.
– Нет. Во всяком случае, не ощущаю.
– А что с привязкой?
– Я ее не чувствую. С той ночи не чувствовал ни разу. Никаких контактов.
– Пройдешь обследование?
– Хоть сейчас, – кивнул шаман.
И снова все замолкли.
– Духи предков! – Маг, сидевший рядом с женщиной, вскочил. – Если б хоть один кристалл уцелел! Если б хоть осколки были покрупней, мы б смогли считать информацию! Если б драконий амулет был способен на запоминание… никакого просвета.
– Вообще-то, – подал голос четвертый маг из ковена, – есть еще один источник. Ненадежный, но выбирать не приходится. Попробовать пообщаться с другими свидетелями. Насколько я вижу… – он сделал паузу, и картинка снова вспыхнула, приблизив крысохомяка, а потом мышку, птицу и еще кого-то из перепуганного зверья, – у нас их четверо.
Так… не поняла юмора. Они что, умеют со зверьем общаться? Или тут звери разумные, как в сказке? Нет, не может быть… Я вдруг представила, как хозяйка доит корову, и они вместе обсуждают, какой сорт сыра лучше приготовить из сегодняшнего молока… Или кфыта заявляет хозяину претензии – она, мол, не собирается к драконам на прокорм, у нее другие планы, и вообще, это дикрет… дискриминация.
Да нет, что это я… Не может быть. А остальным это бредом не показалось. Запереглядывались.
– Вы намекаете на почтенного Вассету? – Вэрри оживился. – Того, что живет отшельником и беседует с белками?
– А что, он действительно беседует? Я думал, все это сказки.
– Он еще жив? – не в тему выскочил самый молодой маг. – Ой, простите…
– Почтенный мастер Вассета действительно предпочитает проживать в одиночестве и избегать общения с людьми, – чуть нахмурился маг с браслетками. – Как он заявил, "хочется дожить последние годы жизни в покое".
– Его последние годы тянутся уже больше двадцати пяти лет, – язвительно фыркнул дедуля Гаэли. – И протянутся как минимум столько же. Если он снова не решит взять на воспитание медведа. И желание "побыть в одиночестве" у него появилось после того, как ему предложили твою нынешнюю должность, почтенный мастер Наэсте. Вот тогда наш собрат-отшельник и обнаружил резкое ухудшение здоровья. Просто предсмертное…
– Я продолжу? – поднял брови Наэсте, маг с браслетами (интересно, что ж у него за должность такая?).
– Пожалуйста, – пожал плечами Гаэли… Краем глаза я засекла, как госпожа Радиликка дернула мужа за рукав. – Прошу прощения. Просто этого почтенного лодыря придется еще вытрясти из его уютного гнездышка. А у нас времени маловато.
– Думаю, эта проблема заставит нашего собрата отрешиться от своих привычек, – серьезно сказала женщина.