Вытащить из Рика, что именно не так, удалось не сразу. Сначала все потанцевали под всякое струнное-барабанное. Я вам доложу, танцы у номихов – что-то сногсшибательное. Реально сногсшибательное. В смысле сначала выходят парни и почти дерутся (на танец это похоже мало), потом гривы пушат. А уже потом, когда появляются девушки, танец становится танцем. Красивым таким, с огромными платками. Сначала девушки под ними гривы прячут, потом платки на плечи спускаются, на талию, в воздухе кружат, прикрывают то лицо, то грудь… волосы колышутся… Красота, словом. А в конце, когда парни-девушки уже в парах, расшитые куски ткани снова опускаются на волосы, но уже по-другому, приоткрывая челочку. Маг потихоньку шепнул, что это "брачная повязка". Повязки, конечно, тут же снялись, но парни смотрели на девушек так, что было ясно – скоро этот брачный платочек точно кому-то пригодится волосы покрывать. Обычай тут такой, мол, накрытая грива – значит, жалить мужа не будет. У девушек, правда, иголки теперь неядовитые, но традиция не помада, не выкинешь, если по цвету не подходит…
Как бы Рику про черного мага шепнуть, а? Сначала-то, когда я вылезла из завала, так из головы вылетело, а потом ни минутки наедине не было. Да и ход обвалился, пока я сквозь него протискивалась. А может, и пещера целиком. Не знаю, как теперь там этот призрачный расист будет витать. Или не будет?
Может, и не говорить ничего пока? Толку с него, как с мочалки пенья. Лучше послушать, что там опять стряслось и для чего шаману понадобилось "концентрированное" неизвестно что.
Но когда все натанцевались, наигрались и разбежались мыться перед сном (представляете, тут были душевые кабинки! Примитив, с бочками, но были!), Рик уже успокоился, извинился – улыбнулся даже. Мол, он просто хотел на всякий случай окунуться в очиститель. Тут, мол, нужной воды полно, ею новые участки всегда обрабатывают от остаточных следов злой магии. Он сюда и перешел из университета, потому что именно в пустыне никто не удивится, что кому-то нужен очистительный раствор. Ребята из команды часто попадают во всякие магические "ямы" и "паутинки". Те хоть и повыцвели – больше трехсот лет прошло от их установки, а встречаются все же.
А-а… И все? А я-то нервничала.
– Просто раствор? – подняла брови я. – И только?
– Да. Но сейчас разведенного раствора нет, а лишь концентрированная основа. А она здорово ядовита. Придется подождать.
Я хотела еще кое-что спросить, но тут на нас налетела влюбленная парочка номихов – представьте, бежит парень за девушкой и швыряется в нее цветочками. Красиво, да? Только мы с Риком потом полчаса вылавливали друг на друге эти цветочки – они залетели и заползли, куда могли. Вашу магию, это не смешно! Представьте, что вам в декольте лезет обнаглевший укроп в розовых цветочках, а три-четыре его друга в это время копошатся в волосах, и если вам после этого захочется похихикать, я не поленюсь прийти к вам вместе с Листиком и сказать, что где-то на вас спрятана халва. Что? Уже не так смешно? Ну вот и нам было не смешно. Номихи извинялись, но толку с этого…
Что, Рик? Какие у меня волосы? Да? Ага… Конечно… А там, в палатке этой… там нет никакой травы? Нет? Точно? Конечно, верю…
Ой, не надо на руках! Надорвешься! Нашел тоже перышко…
Нет, от номихов все-таки есть польза! Я с ними Листика познакомлю… потом… м-м…
Небо было зеленовато-голубым, облака – снежно-белыми, воздух – свежим. Прохладный ветерок пах ромашкой и еще чем-то нежным. Чуть согретые моим дыханием, зеленые росточки свободно можно было прописывать всяким нервным-депрессивным как ароматерапию убойной силы. Я зажмурилась и вдохнула полной грудью. Хорошо как…
На плантациях я работала третий день. Не то чтоб на меня наседали с заданиями-поручениями, но что, скажите, я тут еще делать могу? Загорать? Ха! Вот и делаю, что по силам. На посадку растения я не гожусь, с кухни сама удрала – по-моему, там можно открывать шоу на выживание. А в передовые группы Рик не пустил. Сам пошел, что интересно, а меня не пустил. Опасно, мол. Вот и брожу по плантациям, дышу, чтоб вредителей не было… А номихи день посмотрели, два… а сегодня утром спросили, не хочу ли я погостить подольше. Кажется, драконы на их плантации раньше не залетали.
Ну что, с этой посадкой вроде уже все? Или дохнуть еще разочек? Я зашевелила хохолком, настраивая фокус, и в этот момент знакомый голос посоветовал:
– Накал поменьше. А то пересохнут.
– Спасибо, – отозвалась я. И замерла… Моя голова развернулась со скоростью Листика, учуявшего какао.
– Папа!
Папа Дебрэ завис над посадками, выбирая место для приземления. Я радостно рванула навстречу, забыв про все на свете.
– Сюда! Вот здесь еще ничего не сажали. Ой, пап, я так рада.
– Папы, – поправил дракон, аккуратно приземляясь.
– Что?
– Папы, – подмигнул дракон. – Или ты видишь только меня, Александра?
– А кого еще я должна ви… – Мой голос оборвался: на спине Дебрэ у гребня сидел папа Игорь. И оцепенело смотрел на меня-дракона.
– Про Золотых ничего не слышно. Кажется, переловили всех, способных действовать.
– Это хорошо. – Я быстро шнуровала рубашку, пока дракон делился новостями.
– Граззи и другие королевства договорились о перемирии. Лет на пять они притихнут. А там видно будет. Граззи пообещали выдать всех пленных и разрешить драконам выкупить соплеменников, если таковые найдутся.
– Так это ж здорово! – обрадовалась я. – Там есть драконы, маги…
– Боюсь, не все так просто, – вздохнул дракон. – Но сейчас не об этом. Мы с родичем решили навестить вас.
Рубашка зашнурована. Теперь косу заплести.
– И отлично! А как вы нас нашли?
Дебрэ улыбнулся:
– Да ковен знает, где вы. Номихи каждый вечер отсылают в столицу дневной отчет. Неужели ты думаешь, что они про вас не сказали?
– А-а… – дошло до меня. И тут же дошло кое-что еще. Про кое-кого. – А…
– А Митту в ковене держали в четыре руки и пару крыльев, чтоб она дала вам отдохнуть, – правильно понял меня папа-дракон. – Мы еле выждали пару деньков, родич Игорь тоже рвался… Игорь, что ты молчишь?
Папа все еще оторопело разглядывал чешуйку на ладони. Ту, что я дернула из-под крыла, прежде чем превратиться обратно в девушку. Вы не подумайте, я тут же кувыркнулась, как его увидела, и даже одежда с собой была, переодеться. Но папа все никак не мог отойти от зрелища и сидел молча. Дебрэ общался за двоих.
– Родич, про чародейку Митту сам расскажешь? – Дракон чуть подождал и усмехнулся. – Никак их с твоим отцом мир не берет.
– Да?
– К сожалению. Все я не знаю, но стычку на посадочном поле сам видел. Начали с переговоров, кончили… кхм, кончили, не к чести говоря, почти дракой…
– Чем? – Я ушам не поверила.
– Митта попыталась ударить его чарами, а он по ней из какой-то бутылочки брызнул. Оба кашляли весь вечер. Не самый хороший пример для молодого поколения, родич.
Подумаешь! Свекровушка хуже! Класс, пап. Эх, меня там не было. Хотя… мне и тут не очень нравится. Папа все никак не отмерзнет. Вот глаза. Я себя просто Новодворской какой-то чувствую.
– Пап… ты кончай на меня так смотреть!
Папа очнулся:
– Как?
– Так, будто я банковский кризис и аудит в одном флаконе! Ну дракон я, и что, это разве новость?
– Пожалуй, мне стоит вас оставить, – вдруг проговорил дракон и, не успела я слова сказать, взвился в небо, как огромный голубь. Только пыль поднялась. Мы закашлялись. И зашарили в мешках, ища воду. Через секунду в воздухе стукнулись моя бутылка с папиной флягой. И глаза встретились.
– Это земляничный отвар. Местный, – тихо сказал папа. – Пей.
Кашель как отрезало, но отвар я взяла. И правда вкусно. А папа взял мою бутылку с водой.
– Э-э… извини, Сашка, я просто… просто слегка оторопел. Одно дело знать, другое – увидеть, понимаешь? Моя дочка – с такими вот крыльями… да размером с самолет… – Папа помотал головой. – Это надо переварить.
Ага. И с такими вот зубами. И с лапами, которые вертолет разломают. Переварить… Если честно, мне было обидно. Чудищем он, что ли, меня считает?
А папа задумчиво проговорил:
– Интересно, откуда это у нас? Мать – бабушка твоя – детдомовская, никого из родни не помнит. Может, там и был кто, да теперь не узнаешь. А если это по материнской линии передалось, так вроде и неоткуда. Нормальные люди, в деревне картошку растили, пока бардак этот не начался.
– А какая разница?
– Да какая… Сашка, так интересно мне стало. На Земле каждый год пропадает куча народа. Куда? Может, как ты? Обозлилась, шкурой обросла и айда в другой мир, под белое солнышко?
– Не знаю, – буркнула я.
– Да ты не сердись, Сашка. Я просто как представил, что мог в любую минуту вот так – в чешую и крылья – не по себе стало. Вот представь, столкнулись мы когда-то с Максом, Кулак его прозвище. Разборка у нас была за цех. Крутая. Интересно, что бы он сказал, если б вместо меня на него дракон рявкнул?
– Ы-ы-ы… – помогла я.
– Что?
– Обычно так говорят, когда я неожиданно превращаюсь. – Я уже не сердилась. – Или у-у… Или ик.
Папа рассмеялся, и мы обнялись. Сердитость растаяла.
– Мир?
– Мир. Повзрослела ты, Сашка. И впрямь можно замуж отдавать. Знаешь, вспоминаю сейчас, сколько мы с мамой твоей передряг прошли… и как она не одраконилась?
– А может, она б и не драконом стала. Кем угодно можно ведь. Вон тетка та, твоя деловая знакомая – она б скорей в дикие свинки подалась.
– Хм… А тетя Маргарита?
– Дятел. Или нет, рыба-пила!
– А мой секретарь? Хотя знаю. Уж. Змей, хоть и неядовитый. А ты и тут самая красивая, знаешь?
– Знаю. А вот тот твой секьюрити, из вертолета, мог бы стать…
Мы болтали и болтали – про мир, облики и все такое. И никогда еще не было с ним так свободно и хорошо говорить… но тут вернулся папа-дракон:
– Возможно, тебе нужно знать, Санни. Митта в лагере.
– Рикке, я сознаю, что была неправа.
Я чуть не поперхнулась в своем укромном уголочке. Что? А, ну да, я подслушиваю. И вы б на моем месте тоже подслушивали. Меня даже папы поняли. Вдруг "вспомнили" про какое-то срочное дело и умчались, высадив меня у края поселка. Я и подобралась к нашей палатке потихонечку. А тут вон что…
Что-то глухо ударилось о земляной пол, присыпанный песком. Кружка?
– Наверное, немало людей мечтало услышать от тебя такие слова. Но?
– Что – но?
– Мама, я тебя хорошо знаю, несмотря на мою "неспособность сосредоточиться на элементарном". За любой твоей уступкой – личной – идет "но". Какое?
– С тобой невозможно разговаривать сегодня!
Молчание.
– Хорошо. Долго ты еще прятаться собираешься?
– Чего тебе надо? – А голос у Рика резковат. Он вообще со вчерашнего вечера не в себе. И пришел поздно – весь вымотанный, и на вопросы отвечал вяло, и меня поцеловал раз всего, как в кино про супругов. За ужином с магом местным поцапался. То ли устал, то ли добрался наконец до этого очистительного раствора и перекупался.
– Рикке!
– Что-тебе-надо?
Что с ним такое? Я такой голос у него только при разговоре с черным магом слышала.
– Ты должен вернуться. Ты можешь работать с мастером Гаэли, можешь помогать Наэсте, можешь вообще заняться лабораторными исследованиями. Делай что хочешь. Я не буду пытаться на тебя влиять, обещаю. Только, предков ради, брось ты эту идею со свадьбой. Или отодвинь. Присмотрись к своей невесте.
Рик молчал.
– Я ведь узнавала про ваши приключения. Ты из-за нее прошлым сезоном настройку на силы потерял. С драконами связался. Приманкой стал для того… Ставинне. Ты талантливый, умный, упорный, зачем тебе такая? Она никогда не сможет оценить тебя по достоинству, никогда не станет достойной помощницей.
– Не сможет, – невеселый смешок. – Между прочим, Санни говорила почти то же самое. Даже предлагала решить проблему с детьми. Как минимум, двумя способами. Оставим разговоры про нее. Что тебе надо?
– Мне нужен сын!
– Не пойдет. Я и так есть. Пока, по крайней м… неважно. Я есть, но это тебя не устраивает. Поэтому снова: что тебе нужно? По-настоящему. Ты не на переговорах, мама, говори правду. Что?
Молчание. У меня уже спина затекать стала – устала я стоять согнувшись.
– Мне нужны внуки, – наконец буркнула претендентка в бабушки. – Нормальные внуки.
– А-а… Стало нечего лепить?
– Что?
– Материал тебе нужен. Для лепки достойных магов семьи Тоннирэ. Не внуки.
– Рикке!
Да что с ним… Сказал – как ударил. Мать же все-таки, нельзя так.
– Достаточно. Я ухожу. Придешь в себя – поговорим.
Наверное, она "перешла" прямо из палатки, потому что наступила тишина. Что-то снова упало, вроде сапог или бутылка с водой. Резко откинулся входной полог, и Рик вышел. И остановился, увидев меня. Взгляд у него стал… он, наверное, сразу понял, что я подслушивала.
– Рик, слушай, я не хотела…
– Не сейчас. Позже, слышишь?
– Но я только… – Я всмотрелась. – Рик, что у тебя с лицом? Ты же…
– Уйди.
– Подожди! Куда ты?
– Отойди!
В следующую секунду меня буквально швырнуло на землю чем-то вроде воздушной волны. А Рик исчез.
Справа пустыня. Говорят, на языке Граззи эти земли называются Даба-Хорра – Вечная пустыня. А вот не вечная. Слева зеленой лентой тянулись посадки. Шелестели на ветру, дышали ароматом ромашки и лимона. Через год здесь смогут селиться люди. Тихое, безопасное место. Мы с Риком могли бы поселиться.
Я сердито смахнула проступившие слезы.
Нет, не подумайте, я на Рика не злюсь. Я боюсь. Что-то не так, понимаете? С ним не так. Он никогда раньше не разговаривал так. И не смотрел. Никогда раньше не отпихнул бы меня с дороги. И что у него с лицом? Загар загаром, но что за красные точки?
Это оно? То "семечко", которое осталось от низок? Твою магию, ну что ж это такое, тридцать три несчастья, и все на наши головы.
Особенно царапала меня одна Рикова фразочка. Случайная такая.
"Я есть. Пока, по крайней м…"
Пока. Пока… только пока?
Твою магию! Я ж чуяла, что так просто не обойдется! Планировала, сколько мне надо рабочих дней, чтоб семье хватало на прожитие, если Рику колдовать запретят с этим, мать его так, "семечком". Я все посчитала. Я с Дебрэ уже говорила – клан Южных, если что, готов был нас приютить. Но сама чувствовала – что-то не так. И что-то будет.
Вот, пожалуйста. Что с Риком? И кого звать на помощь?
Кончай реветь, Сашка, от этого "семечко" не растает. Надо идти к магу… ну хоть к Дерри этому местному. Пусть стучится в ковен насчет помощи. Срочно.
Дерри не пришлось искать по палаткам – попался прямо на дороге. Маг куда-то торопился.
– Александра? Я тебя искал.
Что за наезды? Меня всего-то часа два не было.
– А что такое? Я все пропекла, что обещала.
– Что? А… не в этом дело. Рикке плохо. Ты не знаешь, что он такое… что с тобой?
Ничего. Ничего… Показалось – пустыня под ногами закачалась.
– Я в норме. Где он?
Звать ковен было поздно. В смысле в палатке уже было три мага плюс Рик. Я увидела Гаэли – он держал шамана за руку. Увидела Рика… попробовала, кажется подойти, плохо помню… Помню, что между мной и шаманом кто-то встал и сказал, что нельзя, что они пока не знают, что это…
А потом меня принялись вежливо выставлять оттуда. Мол, это тяжело для меня, и не хочу ли я успокоительного.
Дальше не помню.
Очнулась в своей палатке. Был поздний вечер. Голова тяжелая. Попробовала пройти к Рику – опять не пустили. Только разговоров наслушалась:
– Температура не падает.
– На ожог все-таки не похоже.
– Проклятье, мне надо было пойти, мне! Свалил все на юношу…
– Гаэли, вы все-таки уверены, что это действие черной магии?
– Нет. Но это наиболее вероятный вариант. Ах, если бы мы могли знать! У нас достоверных источников не осталось, все уничтожены…
Стоп! Уничтожены? Уничтожены… Но один-то остался!
В пещеру я ворвалась бурей. Как промчалась два километра, как продралась через узкую дыру в завале – не помню.
– Дед! Эй, где ты? А ну иди сюда! Нужна твоя помощь…
Глава 28
И от черных привидений бывает польза!
Тишина. Ни движения… Призрак, ты где? Спрятался? Развеялся? Да что же это такое… Хорош прятаться!
– Эй!
Тишина. Неужели его здесь нет? Секунду. Вон там, у каменного стола, колыхнулся кусочек чего-то светлого. Колыхнулся – и спрятался. Ах ты…
– Дед, иди сюда, хуже будет!
Еще секунда тишины. Я уже собралась подсветить себе огоньком, но тут наконец привидение нашлось.
– И незачем так возвышать голос, юная драконесса. – Из-под стола с достоинством выплыла голубоватая фигура. – Я… я просто вас не слышал.
– Занят был очень?
Тихо, Саш. Тихо, придержи коней… и характер. Если привиденистый дед не захочет помогать, то… Тихо.
– Предположим. Что вам угодно? Вы, кажется, ясно дали понять, что не желаете иметь со мной никаких дел. И я не понима…
– Дед… – с тоской перебила я, – мастер Маррисий. Мне нужна ваша помощь. Можете сначала помочь, а потом топтаться на костях? Пожалуйста…
Привидений замер.
– Должен сказать, что с вашей стороны крайне неблагоразумно просить о чем бы то ни было черного мага, не оговорив условий. Но поскольку… не плачьте, что вы!
Перестану. Сейчас… Я просто… застрял в горле какой-то колючий комок, горячий такой, и катается там, внутри, не дает дышать. И сердце… Дома говорили: на душе кошки скребут, тут – ежанки катаются. А у меня, наверное, там целый тигр. Присел и запускает когти, медленно так. Рик предупреждал, что женой мага быть трудно. Только я не думала, что это ТАК трудно.
У моих ног уже собралась горящая лужица. С каждой новой каплей все ясней вырисовывалась бывшая "лаборатория" Маррисия – грязные клочья старой паутины, заросшие грязью и пылью банки, полуразрушенный стол… и привидение. Бывший черный маг суетливо плавал рядом и расстроенно бормотал:
– Что вы… Я, со своей стороны, готов… ну перестаньте же. Расскажите, что произошло?
На восьмой секунде полета одного из пассажиров все-таки пробило на вопрос:
– Александра, вы уверены в правильности своих действий?
Остальные замерли в ожидании.
– Да! Ну то есть на самом деле нет, но в общем – да. Наверное…
Пару секунд маги переваривали ответ. Ну да, я согласна, что получилось не слишком понятно. Но у меня не было времени все растолковывать. Черный маг, как услышал, что творится с Риком после "семечка", так велел срочно тащить его в лабораторию. Мол, сам он из своих развалин может удалиться не больше чем на десяток мерок. А дальше начинает распадаться или растворяться. Так что я примчалась в лагерь номихов и, не спрашивая, ухватила на спину своего шамана вместе с одеялами, подушкой и сильно возражавшими магами. Во-первых, по дороге все объясню, во-вторых, заодно и присмотрят за привидением, а то мало ли. И, в-третьих, кто-то должен придержать Рика на моей спине, пока летим? Словом, были причины. Вот только кто бы мне сказал, что я поступаю правильно…
– Александра…
– Прилетели! Внимание, держимся…