Кха услышал ее шепот, как и я. Он опять улыбнулся и кивнул. - Похоже ты выбрал себе хорошую жену, Тотмактеф.
Тотмактеф, не вставая, поклонился ему. - Да, я знаю.
- У меня есть основания надеяться, что мы найдем Царя Сиаспига к югу от его столицы. Если будет на то воля богов, мы встретимся с ним к северу от второго порога.
Они еще долго говорили, но я не буду записывать их слова. Наконец Чаниу позвал меня и представил Кха, после чего сказал. - На борту есть еще Святой Сахусет, ученый человек из Кемета. Возможно ты знаешь его?
Кха покачал головой.
- Сатрап послал его помогать мне. Он говорит на языке Нубии. - Чаниу повернулся ко мне. - Ты можешь найти его, Луций?
Аахмес, которого я спросил, сказал, что Сахусет сошел на берег. Я взял его с собой и еще четырех солдат Кемета. Вскоре мы нашли Сахусета.
Когда мы вернулись на корабль, Мит-сер'у и Нехт-нефрет разговаривали с Алалой. Чаниу отослал меня и я присоединился к ним.
- Мой отец - жрец храма Тота, - сказала Алала. - Он часто говорил мне, что я должна выйти замуж за жреца, но здесь нет никого подходящего. Мой новый муж молод и добр, и очень мне подходит.
- Он - наш друг, - сказала ей Мит-сер'у. - Как и мой муж, он ухо Чаниу, и очень важная персона. Ты уже встречала моего мужа?
Алала сказала, что нет, и Мит-сер'у познакомила нас. - Латро иностранец, - объяснила она, - но он говорит на нашем языке почти так же хорошо, как и мы.
Алала так приятно улыбнулась, что сразу же мне понравилась. - Меня вы тоже можете считать иностранкой. Я родилась здесь, но мои родители приехали с юга.
Я спросил, можно ли называть ее нубийкой - или уроженкой Яма, как говорят на языке Кемета.
- Мы так не говорим. Есть два народа. Мой собственный, меджаи, - Народ Льва. Старики говорят на языке Царя Сиаспига. Он - царь нехасу, Народа Крокодила.
- В Кемете, - сказала Нехт-нефрет, - мы называем меджаями тех, кто сторожит могилы царей и проводят к судьям людей, нарушающих законы.
- Это мы и есть, - сказала ей Алала. - Ты можешь заплатить нашим воинам, и они будут охранять могилы твоих предков и поймают тех, кто придет грабить и убивать.
- Ты сама говоришь на языке Царя Сиаспига? - спросил я.
- Лучше, чем на этом, - ответила она и заговорила на языке, который я не понимал.
- Для чего ты привела на корабль твоего домашнего зверя?
- У меня нет никакого зверя. - Она удивленно посмотрела на меня. - У моей мамы есть кот. Ты ее знаешь?
Я больше ничего не сказал, но, прежде, чем отложить перо в сторону, должен записать еще кое-что, чем пренебрег раньше. Увидев Сахусета на рынке, я сказал об этом Аахмесу и протиснулся к нему сквозь толпу. Когда мы остались одни, Аахмес спросил меня, как я так быстро нашел Сахусета, ведь рынок был переполнен народом. Я объяснил, что Мит-сер'у указала на него мне сегодня утром, еще до того, как он сошел на берег, и я увидел его зверюшку.
- Но у него нет никакой зверюшки, - сказал Аахмес. И это несмотря на то, что, когда мы привели его к Чаниу, на плече Сахусета ехала обезьянка. Я спросил Мит-сер'у, действительно ли я вижу зверей, которых не видит никто. Она сказала, что не может сказать, что я вижу. И испуганно посмотрела на меня.
Урей говорит, что моя память принадлежит богам, и не хочет объяснить свои слова.
МЫ в канале. Он длинный, извилистый и в нем есть течение, хотя вода не бежит так быстро, как через порог. Десять пар быков тащат наш корабль, идя по берегу канала. Мне это кажется очень медленным, но Мит-сер'у говорит, что и по реке мы часто плыли не намного быстрее. Я могу идти намного быстрее. Мит-сер'у говорит, что я забуду о своем желании, и Урей подтвердил ее слова. Завтра я сойду с корабля, пойду впереди и увижу то, что можно будет увидеть. Я попросил их всех напомнить мне об этом.
ЭТИМ утром Мит-сер'у сказала мне, что я хотел идти перед нашим кораблем до того, как солнце начнет греть по настоящему. Она заставила меня пообещать, что я возьму с собой Урея. Чаниу подслушал наш разговор. Он сказал, что я могу идти, но должен взять с собой двух солдат. И мы все четверо отправились в путь: Аахмес, Багину из Парса, Урей и я.
Почва здесь поднимается, из-за порога. Багину говорит, что как только начнется равнина, Кемет останется позади. Он всадник, и хотел бы, чтобы мы ехали верхом. Вообще было бы лучше, так он сказал, чтобы сатрап послал нас на лошадях. Возможно, но тогда нам пришлось бы все припасы везти на лошадях или ослах. И, как я думаю, здесь вообще мало лошадей, а ослы слишком медлительны. Да, кораблям нужна смола, полотно для парусов и немного дерева для починки, но корабль не надо кормить и поить каждую ночь, и он редко болеет и умирает.
Я ПЕРЕСТАЛ писать, чтобы поговорить с женщиной. Она говорила со своим мужем, и Мит-сер'у объяснила мне, что это писец Чаниу.
Это женщина очень много рассказала мне. - Люди Кемета считают себя очень умными, - сказала она, - но они почти ничего не знают об юге. Их предки знали больше, но теперь все забыто. - И она рассказала о пятнистых оленях, которые выше деревьев, и показала изображение одного такого на золотой застежке, скрепляющей ее плащ. Олени не бывают такими высокими, как она говорит.
- Люди Кемета говорят о стране Ям, но давным-давно нет такой страны, только воспоминание. Еще они говорят о Куше, как если бы Куш - все земли на юге. Есть речное царство с таким именем, там выращивают замечательных лошадей. И там очень жестокие люди. - Она указала на юг и на восток.
Я сказал, что люди Куша не могут быть жестоки к своим лошадям, иначе они бы не были такими замечательными. Она согласилась.
Ее народ тоже выращивает лошадей и пасет скот, следуя за травой. Я не знаю, что это значит, но не стал спрашивать. Из-за этих лошадей и собак сатрап платит им, и они охраняют границы Кемета. И они отличные следопыты.
Я ничего этого не знал, пока мы шли по дороге вслед за быками. Мы видели маленького оленя, очень красивого и изящного, с острыми рогами. Багину хотел застрелить одного, но я сказал, чтобы он подождал до вечера, когда мы должны будем остановиться и поесть. Урей отвел меня в сторонку и сказал, что Мит-сер'у может лечь с другим, пока нас нет. Я спросил, почему он так думает, и он сказал, что это из-за того, что она заставила меня взять его с собой. Я понял, что его слова мудры, и остановился, как только солнце начало припекать по настоящему. Корабль догнал нас около полудня. Чаниу спросил меня о деревне, которую мы видели на другой стороне канала.
24
АГАФОКЛ
НА КОРАБЛЬ пришел эллин. Мит-сер'у говорит, что он был с нами и раньше. Он ей не нравится и она жалуется, что он все время глазеет на нее. Как и моряки и мои солдаты, но Мит-сер'у остается в нашей палатке, что этот эллин ее не видел.
Мы разбили лагерь рядом с городом из обожженных кирпичей, стоящим недалеко от реки. У его жителей такая же темная кожа, как у Алалы. Я спросил, есть ли у них храм Красного Бога, потому что прочитал в свитке как о нем говорил человек, державший в руке огонь. У них нет. Только обратная сторона ладоней Алалы по настоящему черная; так и у этих людей. В свитке написано, что ладонь того, кто держал огонь, была черна везде.
Эллин долго говорил с Сахусетом. Хотел бы я знать о чем, но они сидели перед палаткой Сахусета и замолкали, когда кто-нибудь подходил поближе.
Я НЕ в состоянии хорошо писать. Слишком много выпил. И все-таки я должен записать то, что видел. Мит-сер'у и я вернулись в палатку очень поздно. Если бы не моя рука, она бы упала. Перед палаткой Сахусета сидел павиан. Он ел обезьянку, очень быстро, и, как собака, трещал ее костями. Я постарался, чтобы Мит-сер'у этого не видела. Я пишу около нашего огня.
УЖЕ все готово, но мы до сих не отчалили и совещаемся с тени паруса, который моряки растянули на шестах. Чаниу не хочет, чтобы Мит-сер'у сидела с нами, но я обычно рассказываю ей кое-что из того, что было сказано, и, как мне кажется, Нехт-нефрет рассказывает все. Нехт-нефрет здесь, потому что Тотмактеф в деревне, и Алала не хочет сидеть с нами одна, без другой женщины. Мит-сер'у осталась в нашей палатке. Поэтому капитан позвал Нехт-нефрет. Алала улыбнулась и сейчас они сидят рядом.
- Мы все можем стать богатыми и уважаемыми людьми, - сказал Агафокл. - Кое-кто из вас уже и так знают об этом. Сахусет знает все и полностью согласен со мной.
Сахусет кивнул.
- Сатрап послал Сахусета, чтобы он представлял народ этой страны - большинство из вас это знает. Знает это и Благородный Чаниу. Он представляет самого сатрапа, как вы все знаете. Прежде, чем принять решение, он хочет услышать ваши советы, потому что хочет учесть все возможные обстоятельства.
Первым заговорил капитан: - Нам нечего сказать, пока мы не узнаем, о чем идет речь.
Агафокл кивнул. - Я один из вас, если вы примете меня в свою компанию, но меня послал не сатрап, а мой друг Чартхи, который принадлежит к одному из самых благородных семейств Кемета. Его сын, Камес, отправился на поиски копей фараона и не вернулся. Чартхи пообещал вознаградить меня, если я найду его. Я не собираюсь это скрывать. Если бы не богатое вознаграждение, я бы вообще не пошел на юг.
- Ты хочешь разделить его с нами? - спросила Нехт-нефрет. - Неужели оно так велико?
Агафокл покачал головой. - Нет. Я собираюсь заработать его и сохранить для себя, но я вижу и возможность более богатого вознаграждения. Большая его часть пойдет, конечно, Благородному Чаниу, но и нам останется достаточно много. Я хочу потребовать свою долю, но не буду завидовать вашим. Много лет назад у фараонов были золотые копи в пустыне к западу от Великой Реки. Все знают, что они там и остались, и многие путешествовали в эту страну, чтобы увидеть их. Есть и другие копи, на востоке, дальше от реки. Кто-нибудь видел их?
- Я слышал о них, - сказал Кха, - слухи ходят, по меньшей мере. Говорят, что они полностью истощены.
- Кто говорит?
Кха пожал плечами. - Это то, что я слышал.
- Царь Сиаспиг показывает истощенные копи, лежащие рядом с рекой, - сказал Сахусет, - тем, кто спрашивает о копях. И никто в Уавате не говорит о восточных копях. Слишком опасно.
- Я боюсь не Царя Сиаспига, - прошептала Алала, - но моего мужа. Без его разрешения я не буду говорить о таких вещах.
Многие еще говорили, но ничего важного, пока не вернулся Тотмактеф и ему не объяснили предмет разговора. - Ее муж, - сказал он, - испытывает благоговейный страх перед Благородным Чаниу.
Чаниу улыбнулся, кивнул и сказал: - Попроси твою жену рассказать нам, - и Тотмактеф так и сделал.
- Есть такие места, где воины нехасу не разрешают нам пасти скот, - тихо сказала Алала. - Там везде камни и мало травы, так что мы не воюем из-за них. Те же самые воины покупают наш скот. - Она пожала плечами.
- Есть ли там шахты? - спросил Кха.
Она опять пожала плечами. - Я не знаю, что это такое, но в одном из таких мест у нас есть храм. У нас есть и другие храмы, но именно в этом мы не можем приносить жертвы. Из-за этого мой отец разозлился и потребовал от воинов начать войну.
- И?… - Чаниу ободряюще улыбнулся.
- Его послали на север, когда война еще не началась.
- Очень интересно, - объявил Агафокл.
Чаниу кивнул. - Ты знаешь, где находятся эти места, Алала?
Она коснулась рукой мужа и тот разрешил ей говорить.
- Я сама их не видела, - прошептала она. Ее голос был едва громче дыхания. - Я родилась в Абу, но старики и наши старшие воины конечно знают. И наши жрецы.
- Пока мы медленно плыли по каналу, - сказал Агафокл, - я прямиком отправился в Миам и поговорил с людьми, с которыми торгую. Они отправили меня к другим. - Он вытянул правую руку и потер ее ладонь пальцами другой. - Я убедил их рассказать мне все, что они знают, и обнаружил много интересного. Я поделился своими знаниями с Благородным Чаниу и Святым Сахусетом. И, по требованию Благородного Чаниу, сейчас готов разделить их с вами. Я не прошу клясться, но вы вскоре сами увидите, что будет лучше, если мои слова не пойдут дальше. - Он остановился и подождал, не заговорит ли кто-нибудь другой.
Наконец заговорил Сахусет. - Они бы не пошли дальше, если бы вы приняли мой совет.
Чаниу покачал головой. - Я не одобряю твое предложение. Ты можешь выполнять его сам, если тебе нравится. Против кого ты возражаешь?
- Против всех!
- Тогда я отвечу один за всех, - сказал Чаниу. - У нас есть множество времени для этого. Ты веришь, что Агафокл скроет эту информацию от Благородного Чартхи?
- Конечно нет, - ответил Агафокл. - Я здесь только по его милости.
- И я ее не скрою от сатрапа, - сказал Чаниу, - по той же самой причине. Он доверяет мне и я не собираюсь обманывать его доверие. Допустим, что я буду действовать путем, который Муслак найдет неразумным и необъяснимым. Скроет ли он мои действия, если сатрап спросит его?
Муслак покачал головой.
- Нет, не скроет, - продолжал Чаниу, - отлично зная, что сатрап все равно узнает об этом от других и накажет его, и это будет справедливо. Луций ведет наших солдат. Он подчинится моим приказам без всяких объяснений. Я это знаю. Но он подчинится намного охотнее, если будет понимать причины моих приказов.
Чаниу остановился и улыбнулся нам: - Сахусет, ты возражаешь против всех, кроме меня и, значит, возражаешь и против сагана Кха. Но он представляет правителя Абу, и пришел к нам на помощь, потому что правитель подчиняется сатрапу. Какой прием нам окажут в Абу при возвращении, если мы будем действовать, не сообщая ничего ему? Какой доклад пошлет правитель сатрапу?
Сахусет не ответил.
- Святой Тотмактеф мне как сын. У меня нет от него секретов. Если я умру или заболею, он будет действовать как хороший сын, и поведет вас от моего имени. Разве я могу скрыть информацию от него, если я вообще ничего от него не скрываю? Его жена из меджаев, и может сослужить нам огромную службу - но только в том случае, если будет понимать, что и почему мы делаем. Она захотела, чтобы Нехт-нефрет присутствовала здесь, ибо, согласно обычаю ее народа, замужняя женщина не может находиться одна среди мужчин, если рядом нет ее мужа. Я знаю, Нехт-нефрет очень умна, и наш капитан с полным основанием доверяет ей. Кого же ты хочешь отослать, Сахусет?
- Я знаю их язык, - сказал Сахусет.
Чаниу кивнул. - Да, знаешь, но позволь нам дойти до этого места. Агафокл?
- Мои информаторы говорят, что золото поступает из шахт с востока. Не слишком много, но поступает. Они еще говорят, что там есть высокий молодой раб из Кемета, и его заставляют работать на шахте. Они не знают его имя. Ни один из тех, с кем я беседовал, не разговаривал с ним.
- Человек, который послал тебя найти своего сына, - сказал я, - должен был дать тебе способ узнать его, когда бы ты его не встретил.
- Нет, он этого не сделал. Но я видел Камеса несколько раз перед тем, как он уехал из дома.
- Ты узнаешь его?
Агафокл кивнул. - Если он не слишком изменился за это время. Кроме того я задам ему несколько вопросов о доме его отца: имена слуг и все такое. Я знаю некоторых из них, потому что их посылали ко мне за вином. Он вырос в этом доме и должен знать их всех. - Он широко раскинул руки. - Это просто как день, не правда ли? Отец послал его посмотреть на шахты и проверить, есть ли там еще золото. Он добрался до Миама и узнал, что есть. После чего он, скорее всего, попытался нанять кого-нибудь, кто повел бы его дальше. И там его схватили.
- Они не убили его, да? - спросила Нехт-нефрет. - Я бы убила, если бы была на их месте.
Чаниу покачал головой. - Ты умная девушка, но тебе еще многому надо научиться. Он сын влиятельного иностранца. Такой сын - как меч в руке того, кто завладел им.
- Совершенно точно, - хихикнул Агафокл. - Если они убьют его, то потеряют его, а если привезут в Миам или Мерое, он расскажет о шахтам людям, которым это знать не полагается. Так что скорее всего они держат его в шахте. Всякий, с кем он там может говорить, и так все знает, и он может работать, добывать руду.
- И нас они схватят, - сказал Сахусет, - если мы пойдем тем же путем. Они могут арестовать нас и держать там, куда мы так стремимся. Агафокл сказал тебе, что мы договорились. Вот это и есть то, относительно которого мы все согласились.
- Сатрап послал нас изучить юг, - спокойно сказал Чаниу. - Мы интересуемся копями, потому что они на юге. Таким образом мы выполняем свою миссию.
Кха, я прикажу моему писцу написать сатрапу письмо, в котором расскажу ему все, что мы узнали, и, возможно, то, что мы собираемся делать. Я подпишу и запечатаю его. И мой писец напишет второе письмо правителю Абу. Там будет сказано только то, что он должен взять у гонца первое письмо и отправить его сатрапу. Не хочешь ли быть таким гонцом? Если хочешь, то можешь.
Кха покачал головой. - Нет, мне поручено совсем другое. Я останусь с тобой, о Самый Благородный Чаниу, если ты разрешишь это мне.
- Конечно разрешаю. Капитан, есть ли у тебя подходящий человек? Ему не нужно идти дальше Абу, и, передав письма правителю, он может вернуться к нам.
Муслак кивнул. - У нас есть маленькая лодка. Могу ли я ее использовать?
- Конечно.
- Тогда он поплывет по каналу, намного быстрее нас - течение поможет ему. Я пошлю Азибааля. Он надежный и преданный мне человек.
- Хорошо. Пошли его ко мне сегодня вечером. Оба письма будут уже готовы.
Потом Чаниу улыбнулся, как и раньше. - Теперь я хочу рассказать о настоящей проблеме, которую должен решить. Я попрошу совета у всех, начиная с самого молодого. Вообще я обнаружил, что всегда надо спрашивать в первую очередь молодых, чтобы они не повторяли слов более старших советников.
Он повернулся к Алале. - Моя дорогая, ты здесь самая молодая, насколько я могу судить. Юношу из Кемета по имени Камес держат рабом в шахте, хотя он вовсе не раб. Он - подданный Великого Царя, и, следовательно, мой долг освободить его, если я могу. Ты - мой советник. Должен ли я попытаться сделать это?
Алала заговорила так тихо, что мы невольно наклонились к ней, чтобы услышать. - Я не понимаю. Если на шахтах добывают чуть-чуть золота, и люди охотно рассказали этому человеку, - она указала на Агафокла, - то, что знают, почему Царь Сиаспиг держит в плену этого Камеса?
- По-моему тут все ясно, - сказал Агафокл. - Они добывают намного больше, чем чуть-чуть, и Камес об этом узнал.
- Эллин мог сказать правду, моя дорогая, - сказал Чаниу. - Но быть может этот царь ревнив и не хочет, чтобы кто-нибудь чужой знал о золоте, хотя его и мало. Или это малое он тратит на своих шпионов. Или какая-нибудь другая причина. Мы не знаем, и я хотел бы поговорить с Камесом. И освободить его, как я сказал. Как я бы мог сделать это?
- Попросить помощи у моего народа, Людей Льва, - сразу сказала Алала. - Они берут золото Великого Царя, чтобы сражаться за него и стеречь северную границу. Они опять возьмут золото, победят людей Царя Суаспига и освободят Камеса.