- Ничего. - Тотмактеф опять улыбнулся. - Конечно Нехт-нефрет права. И я хочу предложить вам обоим добрый совет. Вам нужно быть добрее и вежливее с теми, у кого есть деньги. Допустим Латро бросит тебя, потому что ты будешь его слишком часто прерывать. Ты прерываешь его?
Мит-сер'у покачала головой. - Только тогда, когда мы играем.
- Тогда тебе нечего бояться. И конечно он не будет обращать внимание на всякие мелочи, как Муслак. Но, допустим, станет. Тогда тебе понадобится другой защитник, и им не будут ни солдаты, ни моряки Муслака. У них нет денег. Мой господин слишком стар, как мне кажется. Остаются Сахусет, эллин и я. Можешь ли придумать кого-нибудь другого?
- Если ты… - начала Нехт-нефрет.
Тотмактеф прервал ее. - Конечно, ты можешь попытаться присоединиться к женщинам города. То есть ты можешь попытаться, если твой нынешний защитник побьет тебя и прогонит прочь, а мы будем в городе. Но женщины, они же закидают тебя камнями, верно?
- Я пойду в храм Хатхор, - тихо сказала Мит-сер'у. - И Нехт-нефрет тоже.
Тотмактеф кивнул. - Да, хотя бы один должен быть, здесь. И ты сможешь туда пойти. Но я очень сомневаюсь, что есть хотя бы один к югу от порога.
Вошел толстый человек среднего возраста, с курчавыми, начавшими уже седеть волосами. Нехт-нефрет махнула ему рукой. - Присоединяйся к нам, Благородный Агафокл. Для тебя всегда найдется место.
Он принес стул и сел между Нехт-нефрет и мной. - Я какое-то время не видел тебя, - сказал он мне на новом языке. - У тебя все в порядке?
Я ответил на языке Кемета. - Я рад тебя видеть, но тебе лучше говорить как все, иначе остальные решат, что мы что-то замышляем.
- Они встретил нас мясом речной лошади, - сказала ему Нехт-нефрет. - Ты можешь себе такое представить? Раньше такое ели только наши фараоны. Нам, в дельте, никогда не дают такого.
- Я тоже никогда не ел его, - сказал Агафокл.
- И не мы, но мы заказали его. Говорят, что это деликатес.
- Я только надеюсь, - сказал Тотмактеф, - что это действительно речная лошадь, а не свинья. - Он поглядел прямо на Нехт-нефрет и добавил. - Сахусет ест свинину. Он сам мне сказал.
- Ниже по течению, там, где правит бог-волк, едят овец, - сказала Мит-сер'у.
- Его имя - Ап-уат, - сказал Тотмактеф, - а его город называется Асуат. И они действительно едят овец. Но не я.
- Конечно нет!
- А свинину? Ты ешь свинину?
Он яростно тряхнул головой.
- Ну а я ем, - сказал Агафокл. - Дома.
- А! - Тотмактеф улыбнулся опять. - Я вижу, что Сахусет и наш новый друг устранились. Я остался один, Нехт-нефрет.
Муслак кивнул. - Нехт-нефрет, тебе лучше быть с ним полюбезнее, и не прерывать. Только не слишком любезной. Ты знаешь, что я имею в виду.
- Похоже я пришел посереди чего-то, - прошептал Агафокл.
- Все уже кончилось, - сказал ему Муслак.
Все было тихо, пока служанка не пришла с пивом, которое заказал Агафокл. И тут Мит-сер'у сказала: - У Сахусета тоже есть жена. Латро и я видели ее ночью. Но я думаю, что он уже забыл.
Я действительно забыл, но прочитал об этом в свитке и кивнул. - Ее зовут Сабра.
- Такой женщины нет на моем корабле, - сказал Муслак.
- Я думаю, что мы видели ее здесь. - Мит-сер'у взглянула на меня в поиске поддержки.
- Она должна знать, что мы пошли в город; без сомнения Сахусет сказал ей об этом, когда уходил, - сказал я. - Не могла ли она нанять лодку?
Муслак пожал плечами. - Хорошо, пусть путешествует с нами, если ее муж разрешил ей и Благородный Чаниу не возражает.
- А что обо мне, Капитан? - сказал Тотмактеф. - Ты везешь жену, и твой друг Латро, тоже. Может быть и я могу себе раздобыть кого-нибудь?
Муслак засмеялся. - Неужели ты думаешь, что я найду тебе девушку?
- Нет, зачем. Я сам себе найду.
- Тогда, если Чаниу все равно, то и мне все равно.
22
МУДРЫЙ СОВЕТ
ЗНАЯ язык всегда стоит послушать. Поэтому, прежде чем Мит-сер'у задула лампу, я спросил ее, действительно ли Тотмактеф собирается этой ночью найти женщину.
Она потянулась и рыгнула. - Я замечательно провела время, мы танцевали и все такое, но сейчас я бы хотела, чтобы пива было поменьше. Тогда я бы сумела как следует наброситься на тебя, о мой любовник и защитник. Потому что сегодня - и много раз раньше - ты был невероятно глуп.
Я засмеялся и сказал, что очень рад, что забыл предыдущие разы.
- А я нет, но тоже хотела бы забыть. Разве ты не заметил, как он ускользнул, стоило мне взять в руки лютню?
- Конечно заметил. Потому и спросил.
- Ну, ты мог бы пойти искать девушку в любое время ночи, и мог бы набить себе немало шишек на голове. Можно снять этот амулет?
- Нет, - сказал я, - и если ты все-таки снимешь, я надену его на тебя, когда ты уснешь.
Она зевнула и потянулась. - Двадцать дней за луну ты засыпаешь быстрее меня. Нет, мой самый дорогой Латро, этот юный жрец - не тот человек, который будет рыскать по городу после захода солнца. Ничего, если я лягу?
Я сказал, что предпочитаю такое положение.
- И я. - Она сняла парик, повесила его на столбик и вытянулась на кровати во весь рост. - Дай мне все это сказать прежде, чем мы слишком возбудимся. - Она опять зевнула. - У Тотмактефа есть девушка. Когда он ушел от нас, он отправился повидать ее, или за ней. Или одно, или другое. Он никогда бы не заговорил так, как он говорил - перед Нехт-нефрет и мной - если бы у него ее не было. Он мог - именно мог, говорю я - поговорить о ней с капитаном наедине еще утром. Но я сомневаюсь. Он…
- Агафокл и я тоже были там.
- А, и ты? Дай мне договорить. То, что ты сказал, только подтверждает мое мнение. Но кое-что он точно сделал, и ты может спорить на свой меч, который ты так любишь, что он спросил Чаниу. Наедине, конечно. Эти двое всегда шепчутся друг с другом. Потом он пошел и выбрал себе девушку в здешнем храме Хатхор. Он мог заранее договориться встретиться с ней сегодня вечером здесь, или мог снять комнату в другой гостинице. Я думаю, что скорее первое, потому что так он экономит на стоимости еды. А уж потом он попросил капитана, зная, что никто его не любит и что Благородный Чаниу разрешил ему нанять ее.
- Какая же ты умная, - сказал я. - Я сам никогда бы не догадался.
- Конечно нет, - сказала Мит-сер'у и рыгнула. - Благородный Чаниу сказал, мой высокий дурачок, что я должна напоминать тебе обо всем.
- Да, я конечно забываю, - сказал я. - Но я знаю, что он мой командир.
- Если он скажет местному правителю разрубить нас на кусочки и бросить крокодилам, нас тут же разрубят. Тебя, меня, Нехт-нефрет, Муслака, всех. Он - ну, он конечно благородный, и из Парса, но он ухо иностранного князя. Ты забыл об этом князе, но не я. А теперь поцелуй меня.
МИТ-СЕР'У все еще спала, когда я вернулся в нашу комнату после прогулки по городу. Рынок завален самыми разными товарами. Я поразился, как много сортов мяса продается на нем.
Важно то, что я заходил в храм Тота. Жрец, которого я повстречал там, сказал, что двери храма открыты на рассвете любого дня. Я попросил его показать мне дорогу к храму Хатхор. Он сказал, что в городе нет ее храма. И дальше на юг от Нехена, тоже. Его собственный бог - мужчина с головой ибиса.
УРЕЙ требует, чтобы я записал то, что случилось. Мит-сер'у собрала в кучу всю свою и Нехт-нефрет грязную одежду, и попросила, чтобы мой раб нашел честную прачку, которой они заплатят, когда одежда вернется к ним чистой. Я и забыл, что у меня есть раб. Мит-сер'у описала его, назвала его имя и сказала, что он скорее всего в трюме.
Я спустился вниз через люк. В трюме темно, тихо и очень жарко, потому что здесь нет ветра, и воняет трюмной водой. Я позвал - Урей! Ты здесь? - Он тут же ответил, но я его не видел и пошел за ним к корме. Когда я прошел довольно далеко и никого не нашел, я повернулся и обнаружил, что он стоит прямо за мной и кланяется. - Ты слишком тихий, - сказал я ему.
Он согласился. - Хозяин, это моя дурная привычка, и был случай, когда кое-кто наступил на меня. Я прошу тебя, на наказывай меня за это.
- На тебя кто-то наступил - вполне достаточное наказание. Но я надеюсь, что это был не я. - Потом я объяснил ему, что хотят женщины, и спросил, был ли он в этом городе.
- Да, хозяин. Ты ушел, и я пошел в город, чтобы поесть.
- И выпить пива. Тебе хватило денег?
- Более чем хватило, хозяин, но я не пью пива. И пошел только за едой.
- Ты вообще не пьешь?
- Воду, хозяин. Или молоко. Я люблю молоко, и всегда пью, когда могу его найти.
- Возможно ты его найдешь, - сказал я, - когда будешь искать прачку. Поднимись на палубу, найди Мит-сер'у и сделай все, что она тебе скажет.
Я не мог выйти на палубу до него: путь через трюм очень узкий, везде ящики с товарами. Он первым дошел до лестницы, вышел на палубу и я потерял его из виду. Только я поставил ногу на лестницу, как голос сзади меня прошептал: - Луций, постой. Мы должны поговорить, ты и я.
Я немедленно повернулся, рука уже лежала на рукоятке меча. Я думал, что в трюме больше никого нет.
В темноте, ближе к носу, в воздухе горели два желтых огненных пятна. - Тебе не понадобится твой благословенным меч. Это я, Бетешу, твой друг. Подойди и поговорим. Садись.
Я подошел к нему поближе. Огненные пятна оказались глазами, но сам он остался невидимым в темноте, потому что огонь ничего не освещал. Я спросил, знаю ли я его.
- О, да. Мы уже встречались, и у нас один повелитель.
- Благородный Чаниу? - Я прочитал то, что Мит-сер'у недавно сказала мне.
- Нет. - Он не засмеялся, но я увидел его зубы, белее пены. - Великий Сет. Тебе знакомо это имя?
Я сказал, что нет.
- Сетх? Нет, я вижу, что и его ты не знаешь. Сутех?
Мне показалось странным, что он может в темноте видеть выражение моего лица, но я только сказал. - Нет. А кто он такой?
- Бог Пустыни. - Бетешу какое-то время молчал, и я очень хотел бы увидеть его лицо, как он видел мое. - Вот тебе небольшой кусочек мудрости. Запиши эти слова вокруг свитка, чтобы ты мог прочитать их каждый раз, когда берешь свиток в руки. Настоящий бог - бог пустыни. Ты понимаешь это, Луций?
- Нет, - сказал я. - Мне кажется, что всякий бог - настоящий бог. А если нет, это не бог.
- Мы оба правы. Повтори то, что я тебе сказал.
Я повторил.
- Ты не вспомнишь эти слова. Тем не менее ты можешь вспомнить то, что слышал раньше, когда увидишь его снова. На последнем пороге.
Я подумал, что на первом, судя по тому, что говорят моряки.
- Эта река рождается далеко на юге. Шесть порогов стоят между ней и морем. Этот последний. До него все тихо и безопасно. Солдаты Парса и Кемета поддерживают мир, и меджаи, как в старые добрые времена, охраняют порядок во многих местах. Но за ним все не так. Мудрый человек, идущий на юг, должен узнать свое будущее.
Я спросил, как человек может узнать его.
- Если он не видит его сам, он должен обратиться к тому, кто может. Сет хочет, чтобы я открыл тебе твое будущее. Выслушаешь ли ты его?
- С удовольствием, - сказал я.
- Очень хорошо. - Он положил руку ко мне на плечо, и только тогда я осознал, что он больше меня, хотя я сам больше любого моряка на этом корабле.
Ты не против компании красивой женщины? - спросил он.
- Никак ой мужчина не будет против, - ответил я.
- Ты ошибаешься. Но ты не против. И я. Создание Сета! Подойди!
Крышка длинного ящика, лежавшего недалеко от открытого люка, медленно поднялась. И к нам присоединилась юная прекрасная женщина, с ожерельем на шее и множеством колец и браслетов на руках и ногах. - Ты знал, что я подслушивала тебя, хитроумный Бетешу.
Я верю, что тот, кто назвал себя Бетешу, улыбнулся. - Я подслушал твое дыхание.
- Я не дышала, - сказала она ему.
- Как же я мог так ошибиться? Хочешь, Луций возьмет тебя в жены? Я знаю, тебе это хочется.
Я вспомнил, как Мит-сер'у говорила мне, что она - моя жена, и сказал, что у меня уже есть жена, и я не в состоянии содержать так много женщин.
- Мне не надо еды или пива, - объявила женщина. - Я не могу делать тяжелую работу, о драгоценность моего сердца, но я могу делать все, что делают другие женщины, и ты никогда не услышишь от меня злого слова. Бетешу, могу ли я подойти к Латро?
- А твой нынешний муж? Ты перережешь ему горло, если я скажу да?
- А ты?
Бетешу не ответил.
- Ты стоишь надо мной так же высоко, как звезды, Бетешу. Как жаль!
- Тогда больше не говори таких слов. - Голос Бетешу был мягче ночного ветра, но сегодня ночью этот ветер зло зарычал. - Только убей своего мужа, и будешь уничтожена. Не кто иной, как мой господин тут же уничтожит тебя. - Он помедлил и выдохнул. - И я. - Он вытянул руку, дунул на нее и из его ладони ударил красный огонь.
Сегодня я видел множество черных людей. Они разгружали корабль на дальней стороне пирса. Большинство из них были черны, как смола, но их ладони совсем не такие черные. В свете пламени я увидел ладонь Бетешу, и эта ладонь была чернее угля.
Не произнеся больше ни одного слова, женщина вернулась к своему ящику, подняла крышку и закрыла ее за собой.
- Нас прервали. - Голос Бетешу опять смеялся. - Ты осуждаешь меня за ее вмешательство?
Я покачал головой. - За такое я бы не осудил никого.
- Это менее, чем справедливо. Ты сам виноват в нем. Твое присутствие возвращает ее к жизни. Вот почему она хочет быть с тобой всегда. Ты это знаешь?
Я не знал, и честно сказал ему.
- Но это правда. Ты видишь богов и призраков, когда они рядом с тобой, видимы они или нет. Был случай, когда я должен был спрыгнуть с корабля, чтобы ты больше не видел меня. Ты, конечно, не помнишь этого. - Он прикрыл рукой свои пламенные глаза и стал невидим.
Я засмеялся, как смеются люди, испуганные до смерти.
- У тебя есть власть надо мной, - сказал Бетешу. - И у меня есть власть над тобой. Я могу убить тебя, если пожелаю, тем не менее я твой друг. Тебе нечего бояться меня.
- Я друг, - сказал я ему, - тем, кто мне друзья.
- Я должен рассказать тебе о твоем рабе. Он - кобра, взятый с короны одного бога. Ты не должен пытаться убить его. Но если попытаешься, он убьет тебя.
- Я даже не подумаю пытаться, - сказал я. - Что за люди убивают своих рабов?
- Всякие люди.
Какое-то время мы сидели молча. Все это время из люка доносились слабые голоса. Все это время ноги шлепали по палубе над нашими головами. Я чувствовал, что мы могли бы сидеть так долгие годы, бок о бок, до тех пор, пока бы не вернулся Золотой Век. И пускай за это время корабль вокруг нас превратился бы в труху.
- Одни люди обрекают своего раба на смерть непосильной работой, - сказал мне Бетешу. - Другие напиваются пьяными и забивают их до смерти. Ты должен ударить, чтобы убить. У раба нет других рабов. Имей это в виду.
Он исчез, и я остался один в воняющем трюме, пот градом катился с меня. Я рассказал Урею то, что Бетешу сказал мне, и он потребовал, чтобы я записал в свиток правду. Я должен верить в это.
22
ВОДЯНАЯ ДОРОГА
Канал, огибающий порог, длинный и утомительный. Так говорит Кха, человек, которого правитель посылает к царю Нубии. Чаниу думает, что он не такой уж длинный, но в нем долго плыть.
Кха пришел на корабль сегодня, почти сразу после писца и его жены. Алала выше Кха, худая, молодая и молчаливая женщина. У нее кожа цвета зрелых оливков. Моя жена говорит, что не видела ее раньше. Алала привела с собой павиана, очень большого, но спокойного и хорошо обученного. Писца зовут Тотмактеф, он молод и на две ладони ниже своей жены. Его бритая голова показывает, что он жрец. (Его жена сказала, что Тота, но я не знаю такого бога.) Сейчас он много улыбается и еще больше говорит, но, быть может, это из-за того, что у него новая жена. Мне нравится и он и она, но я спрашиваю себя, могу ли я им доверять. Именно на тех, которых мы больше всего любим, не всегда можно полагаться.
Кха - человек средних лет с большим животом. Он ходит гордо, с достоинством, как Чаниу. Хотя он уроженец Кемета, но саган. Так говорит Муслак и объясняет, что есть люди, которые своими советами и честностью заслужили право быть ухом правителя.
Кха пришел, когда Чаниу разговаривал с Тотмактефом и Алалой. Он пригласил Кха присоединиться к нему, но не отослал Тотмактефа и Алалу прочь. Все четверо хотели поговорить так, чтобы их никто не слышал, но, хотя этот корабль больше других, на нем слишком много народа. Я видел, как Нехт-нефрет и Мит-сер'у стояли недалеко, и еще подвинулись поближе, чтобы лучше слышать. Муслак сделал то же самое.
Чаниу представился и объяснил, то он наш командир и саган сатрапа. Кха поклонился и представился. Чаниу представил своего писца, Тотмактефа, его жену и все четверо сели. Кха спросил, можно ли доверять Алале. Тотмактеф сказал, что ей можно доверять безгранично. Тогда Кха спросил то же самое у Алалы.
- Твой главный долг - долг перед правителем, - сказала Алала. (Она говорит тише, чем остальные, и Кха сложил ладони чашечкой и приставил у уху, чтобы ее лучше слышать.) Главный долг жены - долг перед мужем. Все, что ты скажешь мне, останется во мне.
- А что о твоих подругах? - поинтересовался Кха. - Тех, с которыми ты привыкла делиться тайнами.
- У меня нет таких подруг.
- Тогда твоими сестрами.
- Мои сестры не делятся со мной своими тайнами, - сказала Алала, - я не делюсь с ними.
- И их нет на корабле, - прошептал Чаниу.
- Отплывем ли мы сегодня? - спросил Кха.
- Мы отплываем немедленно, - сказал Чаниу, - если нет никаких причин для задержки.
Муслак сделал вид, что не расслышал эти слова, я видел, какой взгляд он бросил на Азибааля.
- Мои вещи уже на борту, - сказал Кха.
- И мои, - прошептала Алала.
Они заговорили о том, где надо спать и есть, но я не буду записывать это все.
- Я должен попросить Царя Сиаспига показать вам золотые копи, - сказал Кха. - Он может отказаться, хотя, я думаю, все-таки не откажет в моей просьбе. Но, уверяю вас, любая шахта, которую он покажет, будет выработанной до конца.
- Я понимаю, - сказал Чаниу.
- Могу ли я спросить, почему вы хотите увидеть их?
- У меня с собой эллин, который знаком с методами, которые используют на серебряных шахтах его родного города. Мы надеемся, что на этих шахтах он узнает как добывали в Кемете золото в старые времена.
- Ты не должен даже упоминать об этом в разговоре с Царем Сиаспигом. Эти копи в его страна. Они - его и только его.
Чаниу кивнул. - Ты дал очень мудрый совет. Я даже не упомяну о методах добычи золота Царю Сиаспигу.
- А этот эллин, он здесь? - прошептала Алала. - Почему бы ему не присоединиться к нам?
- Я бы послал за ним, если бы он был на корабле, - сказал Чаниу. - Он встретит нас за порогом.
Кха еле заметно улыбнулся. - Этот эллин очень мудр; он избавил себя от длинного и утомительного пути.
- Если ты предпочитаешь…
Кха покачал головой. - Мне одинаково не нравится идти пешком или ехать на осле.
Алала прошептала Тотмактефу: - Он мог бы поехать в повозке или нанять носилки. Он хочет узнать все о корабле прежде, чем мы доберемся до Напаты.