***
Лостара Ииль услышала шум, обернулась. Увидела четырех морпехов. Сержант из Даль Хона, как там его? Бальзам. За ним трое - наверное, остатки взвода. - Чего-то хотели, сержант? Поскорее, я спешу в командный шатер.
- И мы тоже, - заявил Бальзам. - Тут есть целитель, который, может быть, что-то сумеет для нее сделать.
- Сержант, это не сработает...
- Может, - сказал солдат с покрытой шрамами шеей. Голос его звучал тонко и хрипло, словно железо по точильному камню.
- Объясните.
Другой солдат сказал: - Мы думаем, это Старший Садок, капитан.
- Что? Как это может быть, во имя Худа?
Целитель словно бы чем-то подавился, но все же шагнул вперед: - Стоит попытаться, сэр. Думаю, Наоборот на этот раз может оказаться прав.
Лостара чуть поразмыслила и кивнула: - За мной.
Морпехи не привыкли тратить чужое время; стучаться к Адъюнкту - для большинства из них это предел дерзости. "Значит, они действительно верят, будто что-то придумали. Стоит проверить. Ее головные боли все сильнее, ты сама понимаешь".
Командный шатер появился в поле зрения; она увидела собравшихся перед входом кулаков. Они тоже заметили ее, и все праздные разговоры мгновенно затихли. "Чудесно! Даже вы. Ну, давайте". - Кулаки, - произнесла она, - если вам угодно, освободите дорогу. У морпехов встреча с Адъюнктом.
- Первый раз слышу, - сказал Добряк.
- Что же, я припоминаю, оставшиеся морпехи перешли под командование капитана Скрипача и он отвечает за них лишь перед Адъюнктом.
- Я намерен это обжаловать, - заявил Добряк.
"Зря время потратишь". - Кулак, это подождет окончания переговоров. - Она махнула морпехам рукой, веля пройти мимо командиров. "Ну, вы кончите пялиться?" У них так напряглись шеи, что нырнуть под низкий полог было облегчением.
Почти все внутренние перегородки были сняты, отчего шатер казался просторным. Лишь в дальнем конце было отделение для сна Адъюнкта, загороженное занавеской. Единственным посетителем оказался Банашар, сидевший на скамье спиной к стене; он скрестил руки на груди и вроде бы дремал. Еще там были стол и две свободные скамьи, но не ни одного фонаря. "Да, свет ранит ее хуже кинжала".
Едва взвод вошел вслед за Лостарой, занавеска отдернулась.
Адъюнкт Тавора показалась на глаза.
Даже с такого расстояния Лостара различила слой пота на бледном лбу. "Боги, если армия это увидит - растечется как снег в костре. Унесется по ветру".
- Что тут делают эти моряки? - Голос был слабым, неровным. - Мы ждем официальные делегации.
- Взводный целитель считает, что сможет кое-что для вас сделать, Адъюнкт.
- Тогда он глуп.
Упомянутый солдат-целитель шагнул вперед. - Адъюнкт, я капрал Мертвяк, Девятый взвод. Моим садком был Худ.
Блеклые глаза дернулись. - Если я понимаю вашу ситуацию, капрал, вы достойны сочувствия.
Казалось, он удивился. - Ну... благодарю вас, Адъюнкт. Суть в том... - Он поднял руки; Лостара задохнулась, когда морозный воздух окутал целителя. Иней повис на складках потолка. Изо рта Мертвяка вырывались струи пара.
Маг Наоборот сказал: - Омтозе Феллак, Адъюнкт. Старший.
Тавора замерла, словно примерзнув к месту. Глаза ее сузились. - У вас покровитель - Джагут, Мертвяк?
Мужчина не нашел ответа.
- Бога Смерти больше нет, - заговорил Наоборот, лязгая зубами (температура в комнате всё снижалась). - Но может оказаться, сам Худ не так мертв, как нам казалось.
- Мы думали об этом, не правда ли? - Тавора поджала губы, рассматривая Мертвяка. - Целитель, подойдите.
***
Изогнув руку, чтобы поддержать товарища, Бальзам вывел Мертвяка из шатра. Горлорез и Наоборот сомкнулись с боков, на лицах была ярость, словно они готовы были выхватить оружие, едва кто подойдет близко.
Кулаки, все как один, отшатнулись. Сержант ухмыльнулся им: - Расступитесь, прошу вас, сэры. О, она примет вас сейчас же. - Не ожидая ответа, Бальзам потянул целителя вперед; тот шатался - одежда стала мокрой, иней и лед плавились на утренней жаре. В двадцати шагах, за перекошенной палаткой-складом, сержант встал. - Садись, Мертвяк. Боги подлые, скажи, что это пройдет.
Целитель шлепнулся наземь. Голова упала, всем показалось - его сейчас стошнит. Но вместо этого раздался какой-то всхлип. Бальзам поглядел на Горлореза, потом на мага - но выражения их лиц были недоумевающими. Он присел, положил руку на лоб Мертвяка - и ощутил содрогания тела.
Целитель молча плакал.
Никто не произносил ни слова.
Когда всхлипывания замолкли, Бальзам склонился ближе. - Капрал, что с тобой, во имя Тогга?
- Я... я не могу объяснить, сержант.
- Исцеление сработало, все видели, - сказал Бальзам.
Он кивнул, не поднимая головы.
- Так... что?
- Она опустила защиту, на миг. Пустила меня внутрь, сержант. Должна было, чтобы я мог исправить повреждения - и боги, какие это были повреждения! Выйти на вид - ей потребовались все силы. Выйти, принять... - Он помотал головой. - Я видел ее изнутри. Видел...
Он снова замолк, сотрясаемый неудержимыми рыданиями.
Бальзам так и сидел рядом на корточках; Наоборот и Горлорез стояли, отгораживая их. Оставалось лишь ждать.
***
За миг до появления кулаков Лостара встала перед Таворой. Она постаралась сделать голос спокойным и радостным: - С возвращением, Адъюнкт.
Тавора не спеша, глубоко вдохнула. - Ваши соображения, Верховный Жрец?
Банашар склонил голову: - Я слишком замерз, чтобы думать, Адъюнкт.
- Омтозе Феллак. Вы ощутили шаги Джагутов, Банашар?
Бывший жрец пожал плечами: - Итак, у Худа была задняя дверь. Кто-то взаправду удивлен? Этот хитрый говнюк никогда не играл честно.
- Не особо остроумно, Верховный Жрец.
Лицо его скривилось. - Хорошо подумайте, от кого принимаете дары, Адъюнкт.
- Наконец-то, - сказала она с чувством, - здравый совет от вас. Прочти... трезвый.
Если он и думал ответить, то замолчал: в комнату вошли Добряк, Сорт и Блистиг.
Повисло молчание; наконец Фаредан Сорт фыркнула: - Я всегда думала, "холодный прием" - это фигура речи...
- Мне сообщили, - оборвала ее Адъюнкт, - что гости уже в пути. Пока они не прибыли, я желаю услышать от каждого из вас рапорт о положении в частях. Прошу по порядку.
Кулаки удивленно смотрели на нее.
Лостара Ииль глянула на Банашара: в его устремленных на Тавору глазах тоже что-то блеснуло.
***
Им пришлось проехать по северной улице малазанского лагеря, пробираясь между шатров бойни. Воздух кишел мухами, пахло свежим мясом и навозом. Атри-Цеда Араникт молча скакала рядом с Брюсом, подавленная блеянием родаров и воплями миридов, визгом перепуганных свиней и мычанием рогатого скота. Ожидавшие забоя животные отлично понимали свою участь, и звуки их голосов казались буйным вихрем.
- Плохой выбор эта дорога, - бормотал Брюс. - Извини, Атри-Цеда.
Двое солдат пересекли путь; на них были толстые пропитанные кровью фартуки. Лица отупевшие, лишенные выражения. С рук капает красная жижа.
- Армии купаются в крови, - сказала Араникт. - Разве это не истина, Командор?
- Боюсь, все мы в ней купаемся. Города позволяют скрыться от мрачной истины.
- На что было бы похоже, если бы мы ели одни овощи?
- Мы вспахали бы всю землю, не оставив места диким животным, - ответил Брюс.
- Значит, можно счесть домашних зверей жертвами во имя дикости.
- Можно, - сказал он, - если это тебе поможет.
- Не уверена.
- И я.
- Думаю, я слишком мягкая, - заключила она. - У меня склонность к сентиментальности. Можно скрыться от самой бойни, но от воображения не скрыться никуда. Верно?
Они приближались к широкому перекрестку; напротив большая группа всадников выливалась из южного проезда. - Ну-ка, - сказал Брюс, - это королевские знамена Болкандо?
- Кажется, королева расширила свои обязанности по сопровождению далеко за родные границы.
- Да, очень любопытно. Мы их подождем?
- Почему нет?
Они натянули поводья на перекрестке.
Эскорт королевы был слишком обширным. Но Брюс нахмурился: - Это солдаты-эвертины, ни одного офицера.
Кроме закаленных в боях солдат Абрасталь привела троих Баргастов; справа скакали две женщины из хундрилов, одна на седьмом-восьмом месяце беременности. Слева была пара вооруженных иноземцев - Напасть? Араникт резко выдохнула. - Должно быть, это Смертный Меч Кругхева. Она одна заполнит собой дворцовый гобелен.
Брюс крякнул. - Понимаю, о чем ты. Я видел немало суровых женщин, но эта... воистину необычайна.
- Сомневаюсь, что смогла бы просто поднять меч, что у нее на бедре.
Взмахнув рукой, королева Абрасталь остановила отряд. Что-то сказала одному из солдат, и все ветераны стали спешиваться, снимать с седел какие-то сумки. Они отправились в малазанский лагерь; Араникт видела, что солдаты расходятся, очевидно, отыскивая стоянки взводов. - Что они делают?
Брюс покачал головой: - Не уверен.
- Они привезли... бутылки.
Брюс Беддикт хмыкнул и ударил коня по бокам. Араникт последовала примеру.
- Командор Брюс Беддикт. - Королева Абрасталь поудобнее уселась в седле. - Наконец мы встретились. Скажите, ваш брат знает, где вы?
- А ваш муж, Ваше Высочество?
Сверкнули зубы. - Сомневаюсь. Но это же лучше, чем смотреть друг на друга в гневе?
- Согласен, Ваше Высочество.
- Ну, если не считать дурня-гилка, что рядом со мной - и вас, разумеется - это будет собрание женщин. Вам сапоги не жмут, Принц?
- Если и так, я слишком мужествен, чтобы признаться. Не изволите ли представить гостей?
Абрасталь сняла тяжелые перчатки и показала вправо: - От хундрилов Хенават, жена Вождя Войны Желча, и Шельмеза, телохранительница, Та, Что Атаковала.
Брюс поклонился обеим женщинам: - Хенават. Мы были свидетелями Атаки. - Он мельком глянул на Шельмезу и снова посмотрел на Хенават. - Прошу, если изволите, известить супруга, что я покорен храбростью его и всех Горячих Слез. Зрелище атаки заставило и меня действовать. Я понимаю: если летерийцы и смогли облегчить положение Охотников за Костями, главную благодарность следует возложить к стопам Вождя Войны.
Широкое, мясистое лицо Хенават осталось неподвижным. - Весьма благородные слова, Принц. Муж их услышит.
Неловкость ответа на миг повисла в пыльном воздухе; затем королева указала на людей Напасти. - Смертный Меч Кругхева и Надежный Щит Танакалиан из Серых Шлемов.
Брюс снова склонил голову: - Смертный Меч. Надежный Щит.
- Вы встали шесть дней тому назад на наше место, - почти грубо сказала Кругхева. - Вот отверстая рана на душах братьев моих и сестер. Мы скорбим по жертвам, принесенным вами вместо нас. Это не ваша война - но вы держались стойко. Вы сражались с честью. Если выпадет возможность, сир, мы встанем вместо вас. Вот клятва Серых Шлемов.
Брюс Беддикт не нашелся, что ответить.
Аракникт откашлялась. - Вы ввели принца в смущение, Смертный Меч. Мы направимся к Адъюнкту?
Королева Абрасталь натянула поводья, поворачивая коня к центру лагеря. - Поедете рядом, Принц?
- Благодарю Вас, - обрел голос Брюс.
Араникт послала коня сразу за ними, оказавшись рядом с "дурнем-гилком".
Он глянул на нее. Широкое, изборожденное шрамами лицо было торжественным. - Эта женщина, Смертный Меч, - тихо сказал он, - наделена всей мягкостью кварца. Он у нее даже во рту. А ты ловко помогла командиру оправиться.
- Благодарю.
- Не оборачивайся, чтобы не видеть слез на лице Хенават. Думаю, твой командир ей понравился. Я Спакс, Боевой Вождь Баргастов племени Гилк.
- Атри-Цеда Араникт.
- Это значит Верховная Колдунья, да?
- Полагаю. Вождь, что делают солдаты - эвертины среди малазан?
Спакс почесал ногтями лицо. - Что делают, Атри-Цеда? Духи подлые, они же люди.
Книга II.
Все те, что возьмут дни мои
И конечно она отвернется
Мимо каплющих тронов пройдет
Не узнать, где же встанет ее
Нога
И бредем мы, толкая тени
Стяги вялым ветрам склонив
Но я видел взгляд из-под края
Железного шлема
Он рычал и люди склонялись
Но на площади спали псы
У холодной стены не найти
Дураков
Она смотрит куда угодно
Взгляд отводит, капризная дама
И движенье ее плеча
Оставляет след мертвецов
Все равно
Раз увидев ребенком сон
Ты запомнил его навеки
Кем была она, матерью или
Источала голый соблазн?
Эти троны своими руками
Строил я
От любви обломав все ногти
Я молиться хотел или снять
Одежды?
Так и эдак идти за её
Спиной
О, мы были надежною стражей
Мы скрывали забралами лица
Мы и кровью смердели и потом
Но не знали мы, что охраняем
Мы не знаем и не узнаем
Вовек Но клянусь перед всеми вами:
Я умру под ее стопами
И не сделаю шага внутрь
Бросьте слово ДОЛГ и забудьте
Или на языке покатайте
Слово сладкое ДОБЛЕСТЬ
Но псы
Стонут даже во сне
Словно дети
Что лежат под ногами в пыли.
"Адъюнкт", Зайцегуб
Глава 5
Она умирала, но мы вынесли ее на берег. Свет, словно кожа, простерся над ранами, но был он слабым и быстро угасал. Никто из нас не посмел вымолвить слово иронии, ведь она, названная Пробудившейся Зарей, угасала ныне в лучах зловещего рассвета.
Неловкие жесты привели ее сюда, где серебряные волны падают как дождь и пена блестит алым. Вздувшиеся тела, простертые руки и ноги виднелись на отмелях, и мы гадали, разумен ли ее последний приказ.
Уместно ли смотреть в лицо своему убийце? Довольно скоро я сам отвечу на этот вопрос. Мы слышим, как перестраиваются легионы за текучей стеной, как другие отходят, выравнивая редкий строй. Так мало осталось. Может быть, это и хотела она увидеть, прежде чем губитель-свет высушит очи. .
Отрывки Трясов. Харкенас, неизвестный автор.
Покрытая черным лаком амфора вылетела из боковой двери и даже не покатилась, а закувыркалась по полу. Ударилась об основание перил мраморной лестницы; раздался треск, резкий, словно лопнул чей-то череп. Большой сосуд запрыгал по ступеням. Разбился, блестящим ливнем осколков осыпав нижний пролет и пол коридора. Мерцающие пылинки не сразу осели, уподобившись свежему инею.
Вифал подошел к краю лестницы, поглядел вниз. - Это, - сказал он себе под нос, - было довольно зрелищно. - Тут он повернулся, услышав сзади шум.
Капитан Краткость выглянула из проема, завертела головой. Наконец она нашла Вифала. - Вам лучше бы вернуться, - сказала она.
- Я как раз, - ответил он. - Но... пять шагов ближе - и она стала бы вдовой.
Краткость состроила гримасу, смысла которой он не смог понять, и отодвинулась, позволяя войти.
Тронный зал выглядел палатой привидений. Черный камень и черное дерево, на полу алая и ониксовая мозаика, потемневшая от пыли и сухих листьев (очевидно, где-то наверху оставалось открытое окно). Казалось, здесь нет ничего от растущей силы Терондая, святилища Матери Тьмы - однако Вифал ощутил себя уменьшившимся, когда шагнул из бокового входа, направившись к центру зала.
Престол был справа от него; он взошел на помост высотой по колено - это был, понял кузнец, громадный пень Черного дерева. Извитые корни уходили под мозаики пола. Сам трон был вырезан из ствола - простое, почти аскетическое кресло. Возможно, некогда его украшали плюш и другие роскошные ткани, но сейчас от обивки не осталось даже гвоздиков.
Жена его стояла как раз по ту сторону трона, скрестив руки на груди; она оторвала взгляд горящих глаз от Яни Товис - стоявшей перед троном, словно просительница - и поглядела на Вифала. - Наконец-то, - зарычала она, - мой эскорт. Уведи меня, супруг.
Яни Товис, королева трясов, откашлялась. - Уход не решит ничего...
- Неверно. Он решит всё.
Женщина перед ней вздохнула: - Это трон Тисте Анди, а Харкенас - столица Оплота Тьмы. Вы дома, Ваше...
- Не зови меня так!
- Но я обязана, ведь вы королевской крови...
- Мы все были королевской крови в этом адском городе! - Сендалат Друкорлат указала пальцем на Яни. - Как и Трясы!
- Однако нашим королевством был и остается Берег, Ваше Величество, тогда как Харкенас принадлежит вам. Если же может существовать лишь одна королева, я добровольно отрекаюсь...
- Не надо. Они - ТВОЙ народ! Ты привела их сюда, Яни Товис. Ты их королева.
- На этот трон, Ваше Величество, может предъявлять права лишь персона королевской крови Анди. Как вам отлично известно, во всем здешнем мире есть лишь одна Тисте Анди, и это вы.
- Чудесно. И чем я буду править? Грудами пыли? Плесневелыми костями? Кровавыми пятнами на полу? Где моя Верховная Жрица, в чьих глазах сияет Мать Тьма? Где мой Слепой Галлан, мой великолепный, измученный шут? Где мои соперники, мои заложники, слуги и солдаты? Горничные, наконец... ладно. Все без толку. Я не хочу трона.
- Тем не менее, - настаивала Яни Товис.
- Ладно, ладно, я принимаю его, и первым актом отрекаюсь. Отдаю трон и весь Премудрый Харкенас тебе, Королева Яни Товис. Капитан Краткость, найдите нам королевскую печать - она должна быть где-то тут на полу - и пергамент, и чернила, и воск.
Королева трясов устало улыбнулась: - Премудрый Харкенас. Я забыла это название. Королева Сендалат Друкорлат, я почтительно отвергаю ваше предложение. Долг зовет меня на Берег. - Она кивнула, указывая на Краткость: - Пока другие Тисте Анди не вернулись в Харкенас, я скромно позволяю капитану действовать в качестве вашего Канцлера и Командира Дворцовой Стражи, делая все, что нужно для возвращения дворцу былой славы.
Сендалат фыркнула: - Ох, как хитро. Полагаю, несколько сотен твоих трясов уже ждут за дверью с тряпками и ведрами.
- Нет, летерийцев. Островитян и прочих беженцев. Они познали великие лишения, Ваше Величество, и примут службу при дворе с признательностью и смирением.
- А если я их прогоню? О да, вижу, ты расставила ловушки повсюду, Яни Товис. Ты намерена приковать меня к проклятому трону чувством вины. А если я сильнее тебя?
- Бремя власти давит на нас обеих, Ваше Величество.
Сендалат метнула Вифалу умоляющий взор: - Отговори ее, муж.
- Думай я, что имею шанс ее поколебать - так и сделал бы, любимая. - Он подошел к помосту тона. - Кажется, нужна подушка или две, если ты намерена сидеть тут достаточно долго.
- С тобой в роли консорта? Боги, а ты не думал, что я достойна лучшего?