Бывший боец Апатуры покрепче перехватил кинжал. Легко говорить! Впрочем, судя по тому, что Лисимах до сих пор жив, у него такое уже не раз получалось. Асандр с невольным уважением посмотрел на товарища. Но глядеть следовало в другую сторону. Завидев приближающуюся опасность, купеческие корабли подняли тревогу и, подгоняемые морскими офицерами с элур, начали перестраиваться на ходу. При их неповоротливости это было очень трудно: весла гребцов цеплялись друг за друга. Борта "черепах" терлись, ломая штевни. Носы грозили того и гляди угодить в бок соседу.
Боевые элуры растянули строй и стали окружать торговые суда кольцом, сгоняя их, как пастушьи собаки отару овец. Асандр видел, что с борта на борт перекидывают канаты, образуя морскую гавань - единственное спасение от таранной атаки. Если круг замкнется, то пиратам придется встретиться не с рыхлыми купеческими командами, а потратить силы на прорыв кольца и грызться не на жизнь, а на смерть с воинами на мелких судах.
- Поднажмите! Быстрее! Быстрее!!! - Сфокл вопил во все горло, размахивая в воздухе кулаком в такт мерным ударам весел.
Ладья понеслась еще стремительнее, вспарывая носом воду. И снова у Асандра голова пошла кругом.
- Эй, да ты весь зеленый! - рассмеялся Лисимах. - А говорят, эллины родились в море!
Бывший храмовый боец не знал, родился ли он в море, но чувствовал, что здесь умрет. Его едва не вырвало в воду. Атаманский "угорь" летел к единственному еще не замкнутому элурами участку, где купеческие суда неуклюже выставили свои круглые бока под удар.
- Раз! Два! Раз!! Два!! - орал на гребцов Сфокл. - Работайте, бездельники!!! Дома детей кормить нечем! Не получите ни горсти зерна! Раз-два! Раз-два!!
В какой-то момент Асандру показалось, что разбойничий "угорь" приподнялся над водой и понесся вперед, уже не касаясь волны. Он просвистел между двумя сближающимися элурами, ломая им весла, врезался в "овечье стадо" купеческих судов и с треском протаранил ясеневую обшивку одного из них. За секунду до того, как кованный медью брус со всего размаху воткнулся в дерево и куски сломанных досок опасно ощерились, грозя сбить абордажную команду, Лисимах вцепился руками в штевень вражеского корабля, повис на нем, подтянулся и вовремя схватил Асандра за шиворот туники.
Если б купцы опомнились раньше и кинулись на первых разбойников, перескочивших к ним на борт, оба невольника были бы уже мертвы. Их следовало сбросить, когда они еще беспомощно болтались за штевнями. Но, напуганные грохотом проламываемой обшивки, моряки сперва побежали прочь от носа, а когда осмелились повернуть назад, двое загорелых ободранных разбойников уже стояли на стремительно кренившемся борту, готовые отразить нападение. Другие пираты тоже карабкались вверх. Пару моряков, бросившихся было на нападавших, Лисимах и Асандр уложили сразу. Для этого не нужно было большого умения - купеческая команда не отличалась ни храбростью, ни проворством.
- Мешки дельфиньего жира! - сплюнул тавр. - Падаем! Чего стоишь?
За их спинами уже слышался шум остальной абордажной команды. Асандр предпочел последовать совету товарища и вслед за Лисимахом откатился к мачте. Вокруг шел бой, вернее, деловитая резня команды. Юношу поразило спокойствие, которое хранили на своих скамьях прикованные к веслам гребцы. Никто из них не кричал, не метался, не пытался порвать цепь. Бесполезность каких-либо действий была для них очевидна. Они спаслись бы лишь в том случае, если б пираты после драки вздумали расковать их и увезти с собой.
- Не жильцы. - Лисимах, лежавший рядом с Асандром, накрыв голову руками, кивнул в сторону гребцов. - Судно идет ко дну. Мы прособачили в обшивке слишком большую дыру. Надо ползти на корму и перебираться на другой корабль. Хоть бы и на эту диеру. Видишь, притерло к правому борту? - Он дернул товарища за руку и метнулся через скамьи гребцов.
Асандр почувствовал, как сразу несколько рук вцепилось ему в одежду, в мокрые сандалии, в ноги. Рабы знали, что гибнут, и не хотели позволять кому-то спастись.
- А мы?! А мы?! - кричали они.
Более проворный тавр балансировал уже за штевнями. Асандром овладело остервенение, и он несколько раз отмахнул своим кинжалом, откроив пальцы особо ретивым гребцам. Один из несчастных все-таки успел ударить Асандра по лицу обломком весла. Острая щепка разорвала юноше щеку. Зажимая рану ладонью, он перескочил через борт.
Бой шел уже на нескольких кораблях, в том числе и на том, куда перебрались пираты-невольники. Здесь им пришлось туго. Это была большая диера, команда которой оказала отчаянное сопротивление. В ней нашлось немало воинов, а высокие по сравнению с разбойничьими "угрями" борта позволяли сбрасывать вниз на лодки нападавших ужасные деревянные чурбаки, утыканные со всех сторон гвоздями. Эти "ежи" пробивали днища, калечили пиратов и поднимали невообразимую панику.
Асандру было жаль резать таких достойных защитников корабля, и если б они сами не пытались его убить, боги свидетели, он лучше бы постоял в сторонке и подождал, пока все кончится. Нападать на пантикапейцев, у которых как раз следовало искать защиты, претило всему его естеству. Однако эллины не признавали его за своего. Да и мудрено было признать в костлявом заросшем оборванце, размахивающем ножом, бывшего всадника из понтийского дозорного отряда. Словом, соотечественники так и норовили снести ему голову.
Поэтому в Асандре снова проснулся храмовый боец, и он нагородил вокруг себя гору трупов. Злой и всклокоченный, он озирался по сторонам, ища, кого бы еще успокоить на шатком палубном настиле, когда заметил Лисимаха. Тавр оседал у мачты, держась рукой за правое плечо. Его кинжал выпал, сквозь пальцы текла кровь. Асандр успел вовремя всадить в спину нападавшему клинок, прежде чем тот нанес Лисимаху последний удар.
- Вставай, приятель. - Юноша потянул тавра за ремень и поставил на ноги.
Сопротивление на диере уже было подавлено, и часть пиратов пересаживалась на другие корабли. Асандр и Лисимах остались вдвоем среди хмурых, прикованных к своим местам гребцов. Диера, к счастью, не тонула. Асандр располосовал льняную тунику одного из убитых и перетянул рану на плече тавра. Губы Лисимаха посинели, лицо было серым.
- Ты поможешь мне перебраться на ладью, когда наши будут уходить? - попросил тавр. - Если они заметят рану, то бросят меня здесь. Благо есть кого взять на замену. - Он с ненавистью окинул взглядом мускулистых полуголых гребцов. - И я пойду на дно, приятель.
- Неужели из Пантикапея не подойдут корабли, когда станет известно о нападении на караван? - спросил Асандр, делая вокруг плеча товарища еще один оборот льняного полотна. - Может, нам стоит притаиться здесь и подождать, пока пираты отплывут? Должен же город послать за оставшимися.
- Никого не останется, - мотнул головой тавр. - Товары и людей, которые покрепче, заберут. Если хватит места в лодках. А корабли пробьют или подожгут. Так что выкинь глупости из головы. - Он скривился, потому что Асандр слишком сильно перетянул ему плечо.
Лисимах оказался прав. Пираты не пощадили кораблей. Как бы им ни хотелось завладеть диерой, но укрыть такое судно, а тем более притопить на мелководье было невозможно. Разбойники позарились только на пару не слишком искалеченных во время боя элур. Они перегрузили все зерно, которое могли. Из людей взяли не больше десятка, а потом отошли и расстреляли брошенные суда горящими стрелами с безопасного расстояния, откуда огонь не мог перекинуться на их собственные ладьи.
Асандр помог Лисимаху перебраться на атаманский "угорь". Причем тавр, какой бы глубокой ни была его рана, скакал с борта на борт, как козел, из последних сил делая вид, будто на плече у него нестоящая царапина.
Кровь холодела у Асандра в жилах, когда он слышал с удаляющейся ладьи крики и проклятия оставленных на горящих кораблях людей. Они умоляли расковать их и дать шанс спастись вплавь. Хотя берега были далеко, а вода уже довольно холодной, Асандр подумал, что поступить так было бы гораздо милосерднее, чем жечь и топить беспомощных гребцов.
- Ты ничего не понимаешь в море, сынок. - Сзади на плечо храмового бойца легла корявая ладонь папаши Сфокла. - Темная Пучина требует жертвы. Эти люди и эти суда - наш подарок. Иначе она не отдаст нам остальное.
"Да будьте вы прокляты!" - прошептал Асандр. В глазах у него щипало.
- А ты был храбрым сегодня. - Сфокл запустил пальцы за пояс юноши и притянул невольника к себе. - Думаешь, я не заметил, что ты притащил на корабль раненого тавра? - шепнул он Асандру на ухо. - А наш закон: раненых не брать.
- Он спас мне жизнь на таране. - Асандр резко повел плечами, отстраняясь от ненавистного атамана.
- Жизнь? - расхохотался тот. - А чего стоит твоя жизнь? - Он был уязвлен поведением раба. - Тебе давно пора уразуметь, что твоя жизнь вот здесь. - Сфокл придвинул к лицу Асандра свой красный кулак. - Я терплю твои выходки до первой высадки на берег. А нет - и ты, и твой полудохлый приятель пойдете на корм рыбам.
Асандр опустился у борта рядом с Лисимахом, который из-за потери крови все время норовил впасть в беспамятство. Один из гребцов выдвинул ногой из-под скамьи свой походный сундук и всучил Асандру гнутую рыболовную иглу для штопки сетей с вдетым в нее конским волосом. Глядя в круглую медную бляшку на середине щита, юноше пришлось самому зашивать себе распоротую щеку. Это было непросто, потому что из раны сочилась кровь, а из глаз слезы. Так что порой Асандр не видел, куда колет.
Обогнув Китей, пираты взяли курс на юго-запад. Было видно, что в темном Эвксине с глубоким каменистым дном и незнакомыми течениями они чувствуют себя неуверенно, поэтому все время жмутся к берегу. До Киммерика еще кое-где теплилась жизнь, а дальше пошли совершенно пустынные места. К удивлению Асандра, пираты и здесь имели укромный уголок, где прятали товары. Правда, редко посещаемый, иначе они бы не искали его столько времени и не переругались вдрызг, указывая то на одно, то на другое разбитое молнией дерево.
Наконец выяснилось, что дерево давно сгнило и рухнуло в воду, осталось одно корневище. Да и мыс порядком осыпался, но бухта была та самая, этого Сфокл забыть просто не мог, потому что на эти вот камни налетела брюхом преследовавшая их военная триера, когда три года назад архонт вздумал очистить побережье от разбойников.
- Да вон и остов ее на дне! - Атаман тыкал пальцем в глубину, где под зелеными кустами травы действительно валялись разметанные штормом доски. - Мы-то на наших плоскодонках легко проскочили в залив, - продолжал гвоздила. - А они пропахали днищем прямо по валунам. Забавно было потом добивать их стрелами уже в воде. Как щенков в луже!
Асандр скривился. За сегодняшний день цинизм папаши Сфокла успел ему осточертеть.
Пираты спустили паруса и на веслах вошли в залив. Они миновали отмель с каменной грядой. Теперь все, находившиеся на борту, хорошо видели несколько обглоданных рыбами скелетов на мелководье.
- Тяжелое вооружение утянуло раненых на дно, - разглагольствовал атаман. - Мы не достреливали всех.
Асандр почувствовал, что он вот-вот не выдержит. Еще одно слово гвоздилы, и у него начнется истерика. Выхваченный абордажный кинжал пойдет плясать по палубным доскам и может ненароком воткнуться в грязное брюхо этого вонючего урода. Юноша глотнул воздуха и почувствовал, как тавр наступил ему на руку.
- Тихо, тихо, приятель. Попридержи узду. - Он, оказывается, уже пришел в себя. - Этот старый козел нарочно тебя поддразнивает.
- Эй вы, двое! - Сфокл пнул раба ногой. - На весла!
Ему доставило удовольствие посмотреть, как полудохлый тавр брякнулся на скамью и как скривилось его лицо, когда руки, легшие на весло, сделали весь оборот: к груди - вперед - опять к груди. На забинтованном плече Лисимаха разом проступило красное пятно.
- За борт его, - рявкнул Сфокл. - Будет еще один мертвец в этой бухте!
- Не тронь! - Голос Асандра прозвучал угрожающе. Он встал и, набычившись, смотрел на атамана, словно собираясь напасть. - Я пойду с тобой, куда захочешь. Но его оставь!
Гвоздила высморкался на палубу, взял грязными пальцами Асандра за подбородок и повернул его лицо в одну и в другую сторону.
- Ты сказал, - только и процедил он, махнув рукой двум разбойникам, уже вцепившимся Лисимаху в плечи.
"Ублюдок!" - Асандр провел ладонью по щеке, стирая грязь.
- Будешь помнить, кто хозяин, - бубнил себе под нос Сфокл. - К берегу, сучьи дети! К берегу! Раз-два! Раз-два!
Лодки пристали наконец, найдя узкий участок, не слишком загроможденный камнями. Это было устье мелкой речки. Пираты высадились, втащили "угри" на гальку и, привалив их ветками, срубленными выше по склону, двинулись в лес. Он не был особенно густым. Лишь частый туевый кустарник образовывал какой-никакой подлесок. Однако в глубине нашлась и вырытая в земле пещера, и несколько ям, похожих на высохшие колодцы. Сверху они были закиданы сосновыми сучьями и бурой, не один год пролежавшей листвой.
"А вот и сокровища". - Асандр без всякого удовольствия принялся вместе с другими загружать в эти колодцы немногочисленные ценные вещи с потопленных кораблей: сундучки с казной, кожаные мешочки, набитые брусками электрона. Зерно пираты намеревались отвезти в "лесной Мермекий" своим семьям. А частью продать колонистам в прибрежных деревнях, тем самым, у которых оно и было отобрано Калимахом. Надо же им чем-то сеять!
Выбравшись из ямы, юноша увидел, что часть пиратов разбрелась по берегу, собирая ветки и выброшенные морем доски. Несколько костров уже горело. Запасов, захваченных на кораблях вполне хватало, чтобы устроить роскошный ужин с обильным возлиянием и для людей, и для богов. Часа через три все перепились. Асандра всегда поражало, как мало нужно человеку для счастья: залить глаза и горланить песни, сбиваясь на каждой строфе. На это Сфокл был большой мастак. Но сегодня у него свербило в другом месте.
- Чего расселся? - Папаша наконец оторвал свой грузный зад от бревна и поплелся от костра, щелчком пальцев, как собаку, подзывая раба.
Темнело. Среди деревьев стоял настоящий сумрак. На дымчатой лазури небес появились первые звезды. Грузно переваливаясь с ноги на ногу, атаман зашел за камни, торчавшие среди кустов шиповника. Раб молча плелся за ним.
- Все. Бросим якорь здесь, - отдуваясь, сообщил Сфокл. - Куда в чащу-то забираться?
Асандр молчал. По дороге он подхватил с земли булыжник и сейчас примеривался, как бы лучше без особого шума оглушить папашу и дать деру в лес.
- Становись сюда. Руки на камень, - потребовал гвоздила. - И отклячь зад. Как я к тебе буду через кусты продираться?
Юноша сделал неуверенный шаг вперед и получил хорошего пинка, от которого ткнулся грудью о валун.
- А ну-ка… Давай-ка… Вот мы… - Сфокл шумно захрустел ветками. Пальцы Асандра крепче стиснули камень, и в этот миг атаман захрипел над самым плечом своей жертвы, подался назад, неестественно громко рыгнул и затих.
Юноша обернулся. Грузное тело Сфокла бугром лежало на земле, за ним на корточках сидел Лисимах, сжимая в руках длинный кожаный ремешок от сандалии, которым было перетянуто горло атамана. Мясистое лицо гвоздилы налилось кровью. Большие волосатые руки вцепились в удавку. Глаза выкатились из орбит.
- Знаешь, - сказал тавр, вставая и отряхивая ладони, - мне еще лет в семь Пеламон объяснил, что хозяин всегда прав. А ты, - он хмыкнул, - я вижу, до сих пор этого не понял?
Асандр вертел в руках бесполезный камень, не зная, что и сказать.
- Идем. Наши уже начали. - Удивленное выражение лица друга насмешило Лисимаха. - Я переговорил с остальными. Твой план всех потряс. Пиратов уже режут. - В тоне тавра сквозила беззлобная ирония. - Никогда бы не подумал, что наши способны отказаться от выпивки. Клянусь Ану! Я сам не хлебнул сегодня ничего крепче морской воды.
Юноши шагали через лес. Не доходя до опушки, у тавра снова подкосились ноги: все же он потерял слишком много крови и перетрудился, сворачивая гвоздиле шею.
- Ты сегодня дважды спас меня, - тихо произнес Асандр, прислоняя друга спиной к сосне. - Почему?
- Я должен служить кому-то, - шевельнул губами тавр. - Даже если ты слабее меня.
Асандр хмыкнул. Ему и в голову не приходило, что Лисимах сильнее него. Опытнее в морских делах - может быть. Но не сильнее. В этом боец Апатуры был уверен.
"Не мог же я оставить тебя Сфоклу, если сам мечтаю оказаться на его месте". - Этих слов тавр не произнес вслух, понимая, что рискует получить по зубам. Они выбрались из леса на берег. Здесь черная работа уже была закончена. Невольники перекололи почти всех хозяев. После обильных возлияний, которым предавались разбойники, это было нетрудно. Однако резать пьяных, как свиней, - маленькое удовольствие. И большое бесчестье. По хмурым озлобленным лицам рабов это было хорошо видно.
- А где Сфокл? - окликнули друзей.
- Мертв, - отозвался тавр. - Он убил. - Его рука хлопнула Асандра по плечу.
Юноша хотел запротестовать, но Лисимах сжал его ладонь.
- Смотри и слушай, - шепнул он. - Потом объясню.
- Значит, ты убил атамана? - Несколько человек окружили Асандра плотным кольцом.
Тот, покраснев до корней волос, с трудом кивнул.
- У тебя есть право занять его место, - сказал старший из рабов, угрюмый пантикапеец, судя по множеству шрамов на голых плечах, бывший пеший боец. Такие держат строй против конницы и получают удары сверху по рукам и длинным копьям. - Право, которое надо отстоять, - добавил он мрачно. - Мы видели сегодня, как ты участвовал в абордаже с тарана. - Скупая улыбка тронула его губы. - Неплохо. У тебя есть опыт?
- Я был храмовым бойцом в Апатуре, - сказал Асандр, кладя руку на кинжал.
Кто-то присвистнул.
- Неплохо, - повторил пантикапеец и повернулся к остальным. - Кто оспорит его право на атаманство?
Из толпы бывших невольников вышло четверо наиболее уверенных в себе бойцов. Асандр прищурился. Судя по выправке, все они когда-то носили оружие в строю.
- Я присоединюсь к ним. - Пантикапеец расстегнул пояс, снимая короткий меч. - Меня зовут Неокл. Я был гоплитом. Посмотрим, что ты нам покажешь. - Он поднял руку, обращаясь к остальным. - Предлагаю честный бой на кулаках. Без оружия. Шансом получить свободу мы обязаны его сообразительности. - Неокл ткнул пальцем в грудь Асандра. - И лишний покойник нам сегодня ни к чему. - Он обвел глазами берег, и без того заваленный трупами.
Многие согласились со словами рассудительного гоплита. Зачем убивать кого-то из своих, когда они только что освободились от пиратов и каждые руки теперь на счету?
- Понял? - шепнул Асандру тавр. - Я ранен и не выстою сейчас в драке. К тому же эллины не потерпят вожаком варвара.