- Теперь понятно, она пошла ростом в отца, - рассуждала мать Кендаха, наливая супругу чай, - Насколько я понимаю, он очень солидный коммерсант. Держит какую-то страховую фирму. Интересно, почему ее мать носит вуаль? Как ты думаешь?
Кендах открыл в Конен-Фей магазин игрушек и продавал там воздушных змеев в виде насекомых, военных кораблей и метеоров. Свней воздвигла скромный дворец среди деревьев, где они стали жить в любви и согласии. Свней была полностью довольна своей жизнью и считала, что большего и желать нельзя.
Но однажды…
Однажды она проснулась и заметила серое пятно на лике солнца. Свней моргнула и протерла глаза. Пятно никуда не исчезло. Оно было и на ее утренней чашке чая. Оно мелькало на страницах книг, которые Свней пыталась читать, и лежало, словно грязь, на лице ее возлюбленного.
Свней решила разобраться, что происходит. Она прошла в кабинет и достала большой шар из черного хрусталя, в глубине которого мерцали огни. Свней удалилась с шаром в тихое местечко и гладила его до тех пор, пока от него не стали отскакивать потрескивающие искры. Наконец из темных глубин всплыли слова: "ТВОЯ МАТЬ ТЕБЯ НЕ ПОНИМАЕТ".
Они скользили по поверхности шара, слегка пульсируя. Свней пристально вглядывалась в них, но они не менялись.
Тогда Свней решила полететь и увидеться с матерью. Она накинула свой плащ из павлиньих перьев и запрягла в небесную колесницу пару грифонов (очень удобно, если у твоего возлюбленного нет крыльев и с небом его связывают лишь воздушные змеи).
Святая Мира сидела в одиночестве в своем саду, у тихого озерца с зеркальной гладью. На ней было простое белое одеяние. На поверхности воды сияли белые лилии, в отдалении пела птица. Святая была погружена в медитацию; ее прозрачные, как хрусталь, глаза были безмятежны.
Но вдруг на поверхности воды промелькнуло цветное пятно. Святая подняла голову и увидела свою старшую дочь, несущуюся по небу. Запряженная грифонами колесница с грохотом приземлилась неподалеку. С нее соскочила Свней, теребя свой яркий плащ. Она направилась к матери и преклонила колени.
- Матушка, мне нужно поговорить с тобой, - сказала она. - Это правда, что ты меня не понимаешь?
Святая Мира помолчала, потом ответила:
- Да, правда. Мне очень жаль, милая. Это что-то меняет?
- Матушка, я тебя разочаровала? - грустно поинтересовалась Свней.
На этот раз Леди думала долго.
- Нет, - наконец произнесла она. - Мне хотелось бы видеть интерес моей дочери к искусству исцеления. Это то, что уместно передавать от матери к дочери. Но твой брат Демаледон превосходный ученик, о таком можно только мечтать. К тому же у меня есть множество других последователей. Так с чего бы твоей жизни копировать мою?
- Но никто из остальных девочек не сделался целительницей, - слегка раздраженно заметила Свней.
- Совершенно верно. Они пошли своим путем: возлюбленные, мужья, дети, сады и танцы.
- Вообще-то у меня тоже есть муж, - напомнила Свней.
- Дитя мое, моя Темноглазка, я радуюсь твоему счастью. Разве этого недостаточно?
- Но я хочу, чтобы ты понимала меня! - воскликнула Свней.
- А ты меня понимаешь? - спросила Святая Мира.
- Тебя? Конечно понимаю!
Мать взглянула на нее с насмешливой улыбкой.
- Я родила твоему отцу четырнадцать детей. Я смотрела, как он уходит совершать ужасные вещи, и перевязывала его раны, когда он возвращался, совершив их. Я управляла штатом в тысячу с лишним слуг, большинство из которых великаны. Помимо этого, я вела переписку со своими бедными учениками, которые пытались исполнять мою работу в мое отсутствие. Что ты знаешь обо всем этом?
Свней молчала.
- Ты всегда охотилась за сокровищами, дорогая, и кидалась открывать любую встреченную дверь, желая выяснить, что за ней, - мягко продолжала Святая Мира. - Но остались двери, которые ты все еще не открыла. Мы с тобой можем любить друг друга, но как мы можем друг друга понять?
- Должен быть какой-то способ! - настаивала Свней.
- Ты сейчас так похожа на своего отца! Глядя на тебя, мне одновременно хочется и смеяться, и плакать. Не переживай, моя Темноглазка, ты сильная, счастливая и хорошая, и я рада за тебя.
Тем же вечером Свней вернулась к себе. Она вошла в комнату, где Кендах рисовал ярких, причудливых птиц на своих воздушных змеях. Свней села напротив мужа и посмотрела на него.
- Я хочу ребенка, - сообщила она.
Кендах поднял голову и удивленно моргнул. Когда до него дошел смысл этих слов, он заулыбался и обнял жену.
Родила ли Свней? А как же иначе? Она ведь всегда исполняла задуманное.
На свет появилась крепкая и здоровая девочка. Она была похожа и на отца, и на мать, но больше всего - на себя саму и часто удивляла своим поведением.
Кендах был из простой многодетной семьи, и рождение ребенка не застало его врасплох. Он знал, как купать младенца, и имел хороший навык засовывания вертлявого малыша в одежку.
Свней, выросшая в детской в окружении дюжины слуг, оказалась совершенно неопытной в этих делах. Собственная беспомощность потрясла ее, как и всепоглощающая беспомощная любовь. До сих пор младенцы мало интересовали Свней. Для нее они были кем-то мелким в пеленках, к кому следует проявлять вежливый интерес, дарить серебряные чашки с именем и колдовать заклинание удачливости.
Но ее собственный младенец!!! Свней могла часами лежать, глядя на свою спящую деточку и восхищаясь зевающим беззубым ротиком или медленным движением крохотной ручки.
Когда малышка достаточно подросла и с ней можно было путешествовать, они закутали дочку в одеяло, отделанное жемчугом, и отправились в гости к бабушке и дедушке со стороны матери, нагруженные обычными подарками. Кендах поехал учить своих племянников и племянниц, как управляться с его чудесными воздушными змеями. Торжествующая Свней понесла свою дочь к Святой Мира.
- Вот теперь-то я сделала нечто, понятное тебе! - произнесла она.
Святая Мира взяла малютку внучку на руки, поцеловала в лобик и сказала:
- Надеюсь, это не единственная причина, заставившая тебя обзавестись ребенком.
- Ну… конечно же нет! - покраснев, запротестовала Свней. - Я хотела понять, что это такое - материнство.
- И что же ты о нем думаешь, дитя мое?
- Оно приводит в трепет. Оно священно. Ее существование придало всей моей жизни новый смысл! - с пылом воскликнула Свней.
- О да! - согласилась Святая Мира.
- Я имею в виду, что это вершина творения! Это сила! Я просто жду не дождусь, так мне хочется узнать, о чем она будет думать, как к чему относиться, что она будет говорить и делать. Я явила миру абсолютно новое существо! Разум, способный мыслить! Что обычная магия по сравнению с этим?
Малышка раскапризничалась, и Леди встала, чтобы погулять с ней по саду. Свней зашагала рядом с ними, подыскивая слова, чтоб выразить свою мысль.
- Я столь многому могу ее научить, так много могу ей дать, так много могу разделить с ней! Ее первые простенькие заклинания. Ее первый полет. Ее первое преображение. Я научу ее всему, что знаю сама. У нас дом в Конен-Фей - ей будет удобно учиться в Вечерней школе! Ей даже не придется искать себе съемное жилье. Она может воспользоваться моими старыми учебниками…
Но малышка продолжала плакать и тянуть к чему-то ручонки.
- Она чего-то хочет уже сейчас, - заметила Леди.
Она сорвала белый цветок и предложила малышке. Но нет, девочка указывала на что-то другое. Свней протянула дочери хрустальную подвеску, блистающую силой и отбрасывающую пляшущие блики. Но ребенок продолжал плакать и тянуться вверх. Тогда женщины подняли головы и увидели, что в небе весело и безрассудно пляшет один из воздушных змеев ее отца.
На какое-то время они застыли, глядя ввысь, потом посмотрели на девочку и переглянулись.
- Возможно, тебе пока не стоит записывать ее в Вечернюю школу, - сказала Святая Мира.
И Свней с ужасом осознала, что настанет тот день, когда ей потребуется совет матери.
Йон Колфер
ПТИЧЬЯ ИСТОРИЯ
Ирландский писатель Йон Колфер - автор популярной серии о приключениях Артемиса Фаула, юного гениального преступника. Его перу также принадлежат произведения "Четыре желания", "Супернатуралист" и другие.
Йон Колфер вырос в ирландском городе Уэксфорде, где и проживает со своей семьей.
В шуточной истории, представленной в нашем сборнике, Колфер показывает, что те, кто готов платить за ужин песней, должны более тщательно выбирать репертуар…
В средневековой Европе путешественник всегда мог рассчитывать на горячий ужин, но при одном условии: от него требовалось рассказать увлекательную историю. Зная это, один необычный гость и присоединился к очереди, стоявшей к Эрику - мальчику-королю.
В конце концов подошел мой черед. И слава богу, я почти умирал с голоду. Я решил сочинять на ходу. В любом случае, тарелку с едой мне это обеспечит, а может, и еще что-нибудь перепадет.
- Теперь ты, - повелел король-мальчишка, указав мечом на рыцаря подо мной. - Расскажи нам что-нибудь интересное.
- Одну минутку! - запротестовал я, спикировав на стол. - Полагаю, сейчас моя очередь!
Собравшиеся удивились, услышав говорящую птицу, но того эффекта, что обычно, я не добился. Чаще всего начинайся вопли, крики про колдовство и требования сварить чертову курицу. Но на этот раз лишь некоторые из присутствующих приподняли брови. Наверное, после историй, которые прозвучали в тот день, благородное собрание было уже ко всему готово.
Я распушил перья.
- И как? Дадут мне воспользоваться моим правом? Или ты откажешь птице в еде?
Король-мальчишка улыбнулся.
- Рассказывай, цыпленок.
- Я не цыпленок! - возразил я, слегка надувшись, - Я голубь! Это совсем другое! Куры - грязные существа, которые трещат без умолку и роняют свой помет повсюду, где проходят. Мы, голуби, куда благоразумнее и скромнее.
- Прими мои извинения, голубь, и рассказывай.
Я благодарно поклонился. Наконец-то настало время моей истории. Нет, конечно, не моей собственной. То есть я мог бы припомнить кое-что из своих детских воспоминаний… Но об этом без крайней нужды я говорить не стал бы.
- Гхм. Да. Так вот, жил некогда благородный рыцарь, который искал по всему свету Святой Грааль.
Благородный рыцарь, шедший в очереди следующим после меня, приподнял палец в кольчужной перчатке.
- Это буду я, и это будет моя история.
Я поспешно сменил курс.
- Как-то чудным летним днем три поросенка решили пойти погулять…
- Это я уже слышал, - перебил Эрик.
Я предпринял еще одну попытку.
- Однажды утром мальчик-сирота получил приглашение поступить в школу для волшебников.
Меч короля остановился в волоске от моего клюва.
- Очередь сегодня длинная, птица. Давай, выкладывай историю или прощайся с едой.
Я попытался отнестись к ситуации проще.
- Вообще-то в мире существует всего семь сюжетов. Какая разница, который из них слушать, если он будет хорошо изложен?
- Здесь и сейчас есть лишь один сюжет, голубок. - Король-мальчишка нахмурился, - Твой. Ты собираешься поделиться с нами своей историей?
Я с вызывающим видом пощелкал клювом в перьях.
- Целиком она несколько щекотлива. Не стоит об этом упоминать в культурном обществе.
Рыцарь фыркнул.
- "Несколько щекотлива"? "Культурное общество"? Да ты отлично изъясняешься - для цыпленка.
- Для голубя! - огрызнулся я, - Конечно, речь идет о культурном обществе. В конце концов, я принадлежу к королевскому роду. Или, точнее, принадлежал, до превращения.
Рыцарь ткнул локтем стоящего за ним отшельника.
- Дай-ка я угадаю! Ты - пропавший принц Хасниварр.
Я не ответил - лишь скромно щелкнул клювом.
Рыцарь побарабанил пальцами по бронированному предплечью.
- Итак, цыпленочек утверждает, что он - принц Хасниварр. Наследник королевства Монт-Варр, а заодно и горы золота. Но всем известно, что этого паршивца превратили в свинью.
- Неправда! - прощебетал я, - Может, я и был в каком-то смысле паршивцем, но свиньей я не был никогда! Никогда! Просто во время моего превращения неподалеку находилась свинья - это и породило некоторую путаницу, только и всего!
- Тебе виднее, жирный!
Рыцарь подмигнул присутствующим. Он определенно начинал мне не нравиться.
- Рассказывай, принц, - велел мальчишка-король, прервав общий смех. - И на этот раз - свою собственную историю.
Что ж, пришло время подчиниться. Или оголодать вконец. Я начал:
- Это правда, я - принц Хасниварр, или, точнее, был им. Эта несчастная потрепанная птица, которую вы видите перед собой, некогда была наследником самого богатого королевства в мире. Я жил при дворе в великой роскоши и пользовался множеством привилегий. Иногда я выполнял несложные обязанности. Я рос избалованным и капризным. Мой отец, благородный король, решил, что старое доброе испытание, в котором нужно будет кое-что выполнить, укрепит мой характер. Однажды он призвал меня в тронный зал и усадил рядом с собой.
На коленях у него лежал золотой поднос, а на подносе - обычный серый камень с белыми прожилками, размером с кроличью голову.
- Это - камень кармы, - объяснил мне отец, - Мои чародеи привезли его из Персии. Нам пришлось отломить большую глыбу от золотой горы, чтоб расплатиться за него.
- Э-э… очень красивый камушек, - заметил я и протянул руку, чтобы его потрогать.
- Не спеши, Хасниварр! - остановил король, перехватив мою руку. - Камень кармы переносит людей, которые к нему притрагиваются, через их круги жизни. Он ускоряет их перерождения. Смотри!
Отец коснулся камня и тут же преобразился. Он превратился в горностая, потом в волка, потом в какого-то неведомого мне высокого косматого зверя, а потом снова в себя. В конце концов он убрал руку с камня.
- Понимаешь, каждый получает то, чего заслуживает. Мне понадобилось всего три воплощения, и я стал человеком. Сила духа, не что-нибудь. А когда я умру, то снова сделаюсь горностаем. Что же касается тебя, Хасни, подозреваю, что тебе понадобится тысяча лет для обретения человеческого облика. Хочешь узнать, сколько стадий предстоит пройти тебе?
- Нет, - ответил я.
- Я настаиваю! - Отец положил мою руку на камень кармы.
Превращение было мгновенным. Мир сделался огромным, а я уменьшился, и только мой образ мыслей, присущий человеку, не дал мне улететь прочь. Я был комаром.
Мой великан отец горестно вздохнул:
- Все куда хуже, чем я думал! Ты начнешь свой следующий круг перерождений комаром. Очень низкая ступень.
Стремление испить его крови быстро развеялось, и я превратился в навозного жука.
- По-прежнему насекомое, - отметил король, - Ради твоей матери стань скорее млекопитающим!
Моя оболочка лопнула и исчезла, а спина покрылась шерстью - я превратился в крысу. Я отчетливо видел собственный нос и подрагивающие усики на нем.
- Млекопитающее, - признал отец, - Но не слишком-то благородное.
А потом случилось несчастье. Свихнувшаяся свинья, сбежав с кухни, ворвалась в покои. По пятам за ней неслись три мясника со здоровенными ножами. И воцарился ад кромешный. Я как раз переживал муки превращения в голубя и потому едва отслеживал последовательность событий.
Свинья врезалась в кресло отца и сшибла его на пол. Он ударился головой о каменные плиты и испустил дух. Мой контакт с камнем кармы был грубо прерван, прежде чем мой человеческий рассудок успел утвердиться в своих правах. Я сделался полноценным голубем, с мозгами и словарным запасом птицы. Свинья метнулась, мясники замахали ножами, а я поднялся в воздух. Хрюканье, грохот и воркование!
Я подчинился голубиным инстинктам и вылетел через открытое окно. Минут десять спустя я был уже в нескольких милях от дворца, несясь вместе с западным ветром. Два года я скитался по небу, как обычный голубь, не подозревая, что приключилось со мной. Но однажды летом я обосновался под крышей некого дома и снова услышал человеческие голоса. От их звука что-то шевельнулось у меня внутри, пробуждая воспоминания и разум.
Я понял, что должен немедленно вернуться к моему горюющему семейству и заверить их, что сын и наследник жив и здоров, хотя и несколько не в себе. Я был уверен: стоит моим родичам услышать, что со мной сделал покойный отец, как меня примут с распростертыми крылами - то есть распростертыми объятиями. Такова моя цель, и я прервал свой путь лишь ради подкрепления сил.
Я завершил свое повествование и погрузил клюв в стоящую рядом кружку с водой. Моя история имела успех. Слуга уже наполнял миску едой.
Тут рыцарь снял свой шлем.
- Захватывающая история, цыпленок. Так ты говоришь - принц Хасниварр?
- Увы, да, - ответил я печально, но благородно.
- Поразительно. Говоришь, камень кармы?
Я щелкнул клювом.
- Да, да. Так все и было.
Рыцарь снял одну из латных перчаток.
- А расскажи-ка мне, цыпленок, то есть принц, насчет твоего знаменитого семейного родимого пятна.
Родимого пятна? У меня есть знаменитое родимое пятно?
- Ах, да! Конечно! Наследники золотой горы всегда имеют на теле родимое пятно в форме… родимого пятна. Подробности пока что ускользают от меня. Память вернулась ко мне не полностью.
Рыцарь снял латный нагрудник.
- Позволь, я тебе напомню. Родимое пятно в форме развернутого павлиньего хвоста. Как вот это.
На боку у рыцаря красовалось родимое пятно в форме павлиньего хвоста.
Я нервно взмахнул крыльями.
- И это означает, что ты…
- Принц Хасниварр, - закончил фразу рыцарь, - Я был в походе. И никаких голубей и свиней.
- Что за чушь! - возмутился я, - Хасниварр - это я, законный наследник…
- Горы золота, - снова перебил меня рыцарь, - Хотя, боюсь, правильнее будет назвать ее кротовьей кочкой. Да, когда-то это было горой - до выплаты имперских налогов и до войны, которая длилась несколько десятилетий. Если сейчас в нашей сокровищнице найдется хоть один соверен, я сильно удивлюсь.
Мне стало плохо.
- Что, никакого золота?
- Ни единого пенни.
- Но ведь остается замок, - вспомнил я, цепляясь за соломинку.
- Ага, - согласился рыцарь. - Прекрасный замок, в каждом его зале висит мой портрет.
- А-а… - Я чувствовал обращенные на меня взгляды присутствующих, - Возможно, я слегка преувеличил…
Мальчишка-король снова вытащил меч из ножен.
- Так ты не волшебный голубь?
- Нет. На самом деле я попугай. Попугай-альбинос.
- И как ты научился говорить?
- Я всегда умел говорить. А понимать я научился в лаборатории волшебника. Одного типа по имени Марвин, или что-то вроде того.
- Мерлин? - переспросил мальчишка.
- Ага, он самый. Думаю, я надышался испарений от его зелий, и это подействовало на мои попугайские мозги.
Напряжение разрядил рыцарь. Он захохотал так, что его доспех задребезжал, а по лицу потекли слезы, увязая в бороде.
- Бог мой, хитроумный попугай! Теперь я все понял. Прими мою благодарность, цыпленок. Я так не смеялся уже лет десять. По крайней мере, с тех самых пор, как меня превратили в свинью.
Теперь захохотали все, и я почувствовал, что еда, возможно, не отменяется. Я махнул крылом в сторону котла, над которым поднимался пар.