- Мне не обязательно любить наблюдать, как умирают люди, - ответил Фаррелл, - но я знаю, что это важно и нужно, поэтому то, что мне дали шанс быть частью подобного - честь для меня.
Лукас предупредил, что Маркус почувствует ложь, поэтому Фаррелл не пытался лгать. Он не представлял, о чем сейчас думает Маркус или как Маркус оценивает его. Говорил ли он правильные вещи?
Когда Лукас впервые сказал ему о тайном круге, он не был уверен, что хочет участвовать в подобном. По большому счету рассматривал это как способ проследить за последними днями Коннора, тщательно изучив его действия. Но находясь лицом к лицу с человеком, который излучал волны власти, где бы он ни находился, Фаррелл осознал, что это рискованное начинание было чем - то большим, чем просто расследование самоубийства брата. Он определенно хотел всего того, о чем упомянул для себя. Он нуждался в этом. Мать считала его пустым местом, особенно в сравнении с идеальным гением Коннором, которым тот являлся, или с потенциальным ангелом Адамом. Но Фаррелл не был ничтожеством, и эта встреча отчетливо подтверждала это. Это была его судьба.
"У меня нет ни одной причины, чтобы подумать, что ты стоишь даже хоть какого-нибудь малейшего упоминания. Кроме того, ожидаю от тебя совсем немного, или даже вернее сказать не жду ничего… ни-че-го…"
Однажды он заставит Изабеллу Грейсон забрать назад каждое свое слово, проглотить их, как ингредиенты испорченного суфле.
- У вас есть ко мне вопросы? - спросил Маркус.
Возможно, ему следовало сказать нет, но Фаррелл не мог удержаться от возможности разузнать побольше информации.
- Сколько человек в вашем тайном круге? - спросил он.
- Шесть, включая тебя. Они - мои глаза и уши в мире за этими стенами. Мне нужны те, кому я могу доверять, кто поможет мне без вопросов.
- Их всегда шесть?
- Сейчас да. - сказал Маркус. - Когда - то, несколько лет назад, их было восемь, но двое решили покинуть общество и вернулись к обычной жизни. Я требую довольно много преданности от членов общества и еще больше от тех, кто входит в мой круг доверенных лиц, но это не является пожизненным назначением, пока человек сам не захочет этого. Он может уйти, если хочет.
Фаррелл обдумывал сказанное.
Почему - то он испытал странное чувство облегчения, узнав, что участие в обществе не было вечным, если ты решил выбрать другой путь.
- Значит, вы доверяли моему брату.
Еще один согласный кивок.
- Доверял.
Сердце заныло от воспоминаний о Конноре, от того, что ему предстояло идти по стопам старшего брата.
- Как долго он состоял в вашем круге?
- Боюсь, всего несколько месяцев.
Фаррелл отогнал воспоминание о том, как брат лежал на простынях, залитых кровью от порезов на его запястьях.
- И что же доверенные люди для вас делают такого, чего не делают остальные?
Маркус сложил руки на столе.
- Их самая важная задача - разыскивать по городу тех преступников, которые предстанут на собраниях. Эти поиски иногда занимают определенное время, так как зло иногда предпочитает прятаться в тени, вдали от взора правосудия.
Маркус остановился, как бы давая Фарреллу время осознать важность сказанного.
- И, конечно же, мой круг также выполняет и другие мои задачи и поручения, когда это необходимо.
Он не углублялся в детали, но Фаррелл понял, что ему не следует больше задавать вопросы, он узнал достаточно на сегодня. Если он станет участником этого круга, то должен будет ловить преступников и приводить их в театр, полностью осознавая, что он ведет их на смерть. Он будет в ответе за то, что забрал жизнь, чтобы общество становилось сильнее в своих попытках наблюдать за городом - миром - сохраняя его от зла. От этой мысли он почувствовал всплеск силы, подобной той, которую он ощущал каждый раз, когда Маркус проливал на сцене кровь.
- Вы и вправду бог смерти, как утверждают? - спросил Фаррелл еле слышно, прежде чем осознал, что сказал это вслух. В нем теплилась надежда, что Маркус не услышал этого.
- Да. - Маркус ответил сразу, просто и без колебаний.
Фаррелл смотрел ему прямо в глаза. Он не ожидал ответа от этого загадочного человека, сказанного так чисто и ясно, и это подтверждало, что Маркус был кем - то большим, чем просто лидером секретного общества с парой магических трюков в рукаве.
- Зная правду, примете ли вы предложение стать одним из моих доверенных людей в этом круге? - последовал вопрос Маркуса. - И будете ли вы выполнять беспрекословно мои поручения, когда бы я ни попросил что-либо?
- Буду. - слова легко сорвались с губ, прежде чем Фаррелл успел обдумать их, эхо его истинного обязательства перед обществом.
- Хорошо. Ваше согласие означает, что вы получите весьма щедрый дар от меня, и он поможет вам служить мне.
Затем Маркус замолчал на минуту, рассматривая Фаррелла своими черными глазами. Наконец он поднялся из-за стола. И вытащил кровавый золотой кинжал из коричнево-красной коробки на столе, на ее крышке был выгравирован узором герб Хокспиэ на фоне гор и покрыт золотом.
- Дайте мне свою руку.
Он что, собирался нанести Фарреллу еще одну метку? Это Лукас имел в виду во время их разговора про татуировки?
Первая метка наделила Фаррелла отменным здоровьем - он не болел ни одного дня за последние три года (хотя, к сожалению, у Маркуса не было никакой власти над похмельем.) Какой дар даст ему вторая метка? Он хотел было спросить, но знал, что время неподходящее для расспросов. Вместо этого он расстегнул и закатал рукав рубашки, затем протянул левую руку Маркусу.
"Не дергайся." - напомнил он себе.
Маркус взял его за запястье, затем нанес глубокий порез на предплечье Фаррелла, водя острием ножа по плоти. Фаррелл сжал зубы, заставляя себя не реагировать на боль, пока смотрел, как течет из раны кровь, капает на пол и заполняет символ, который Маркус вырезал на коже.
Когда все закончилось, Маркус положил кинжал на стол и прижал свою руку к его ране. Исцеляющий белый свет начал исходить из раны и Фаррелл ощутил как он жжет - очень болезненное ощущение, такое же, как и сам разрез.
Через несколько мгновений Маркус отодвинулся от него. Рана была исцелена, и на коже Фаррелла не осталось никаких следов.
- Чувствуете что-нибудь? - спросил Маркус.
- Чувствую что?… - начал спрашивать Фаррелл, затем прикрыл рот. Он действительно все ощущал.
Он слышал, как тикают часы в соседней комнате. Он слышал Лукаса, который стоял, ожидая его с той стороны двери и клацая своим телефоном, пока он печатал сообщение или отвечал на электронное письмо. Он ощущал запах хлеба, выпекаемого на кухне где - то в доме. Он мог видеть с идеальной четкостью каждое название на позолоченных, серебристых и бронзовых корешках книг через всю комнату.
- Мои чувства…. - выдохнул он в неверии.
- Намного улучшились. - закончил фразу Маркус. - Это поможет вам несметное количество раз.
Так вот как Лукас мог видеть почти в полной темноте тоннелей, не боясь споткнуться. Теперь Фаррелл также обладал всеми этими способностями.
- Спасибо вам, Маркус. - сказал он, склоняя голову в знак уважения.
- Как вы чувствуете себя, мистер Грейсон?
- Невероятно. - и это была правда. Ему никогда не было так хорошо, он никогда не чувствовал себя настолько здоровым за всю свою жизнь.
Маркус еще раз кивнул головой.
- Хорошо. Я официально принимаю вас в мой круг этой второй меткой. Если вы докажете мне, что я могу полностью вам доверять, я дам вам и третью.
"Третью?" И какой же дар она даст ему?
- А теперь у меня есть для вас поручение, мистер Грейсон.
"Мое первое поручение? Уже?" Фаррелл едва начал привыкать к потрясающим последствиям новой метки. Ему хотелось пить. Сделать большой глоток. "Стой прямо". Но ясность ума разгоняла туманное состояние. Помимо всего прочего он хотел показать себя этому могущественному богу - и чем быстрее, тем лучше.
- Какое? - спросил он.
- Есть одна девушка, которая, как я считаю, пытается разузнать информацию обо мне и обществе Хокспиэ. Я чувствую, что ее частное расследование может принести проблемы, по многим причинам мы не можем быть вовлеченными в это. Я хочу, чтобы вы познакомились с ней, нашли общий язык, заставили ее доверять вам, узнали, что она скрывает, что знает о нашем обществе и что она хочет от меня в частности. И я хочу, чтобы вы докладывали мне обо всем, что узнаете.
Фаррелл моргнул удивленно.
- Вы хотите, чтобы я шпионил за девушкой.
- Да. Сделаете это для меня?
А он надеялся на какое - нибудь героическое задание, которое даст ему возможность доказать, что он достоин. Шпионство за какой - то девушкой, игравшей в Нэнси Дрю, звучало слишком просто и не ново. К тому же существовал единственный ответ, который он мог дать, и он знал об этом.
- Конечно, Маркус, сделаю.
Глава 12
Мэддокс
Охранники зашвырнули его обратно в темницу, захлопнув со смехом дверь за собой. Мэддокс лежал на грязном полу, изучая низкий каменный потолок, не в силах пошевельнуться от сильного удивления после всего увиденного.
- Мэддокс… - Бэкка нагнулась к нему и посмотрела в его лицо с тревогой. - Ты слышишь меня?
- Нет. Я больше не способен слышать.
- Определенно ты слышишь меня, если отвечаешь.
- Она приказала змее убить Ливиуса. Большая змея с клыками….которая увеличивается в размерах. Ты видела, как она выросла?
- Видела. - кивнула она. - Итак, она действительно является богиней?
Наконец Мэддокс посмотрел на нее в ответ.
- Ты воспринимаешь все это намного спокойней, чем я ожидал.
- Я выгляжу невозмутимой? Но это не так. Мой внутренний голос кричит, и я стараюсь сохранять спокойствие, потому что сумасшествие не поможет нам сейчас. - она прерывисто выдохнула. - Мне жаль, что Ливиус погиб.
- А мне нет.
- Он ужасно обращался с тобой, но никто не заслуживает подобной смерти.
Он приподнял бровь.
- Ты слишком добрая. Ты и правда не из Митики, я прав?
- Нет. - ответила она. - Да, я правда не из Митики.
Он с трудом сел, опершись спиной о твердую стену, молча разглядывал девушку - духа в течении долгого времени - так долго, что она начала от напряжения накручивать кончик косы на указательный палец.
- Что? - не выдержав, спросила она.
- Я думаю.
- И смотришь в одну точку. Такой твой взгляд заставляет меня нервничать. Я не люблю быть в центре внимания. Я даже бросила театральный клуб в прошлом месяце из-за страха сцены, что в принципе странно, потому что в основном я очень уверенный в себе человек.
Он моргнул.
- Ты сказала много слов, значения которых я не понимаю.
- Прости, но ваше туристическое бюро не снабдило меня словарем по прибытии сюда.
- Что такое словарь?
- Это книга, в которой…ой, это совсем не важно сейчас. - она встала и прошла к двери, чтобы выглянуть в крохотное окошечко, ведущее в коридор. Из других темниц были слышны стоны, кашель и случайный вскрик.
- Мы должны выбраться отсюда.
- Мы? - повторил он. - Я даже не знаю, почему ты до сих пор еще здесь. Ты могла пройти сквозь стену и уйти далеко отсюда.
- Но это ничего не решило бы, согласен? Мне нужно, чтобы ты тоже выбрался отсюда. Ты единственный, кто может мне помочь. Пока… по крайней мере.
Душу захлестнула волна разочарования.
- Почему ты так уверена, что я могу тебе помочь?
- Потому что ты единственный, кто видит меня и говорит со мной! И ты обладаешь своеобразной магией духов.
Он взялся руками за голову, и взглянул на нее.
- Ты уверена, что хочешь так это назвать?
- Уверена. Да, назовем это магией духов. И должна быть причина, почему я с первого раза появилась в том же месте, что и ты. Это все связано. Мы связаны, я уже уверена в этом, Мэддокс. Не спрашивай меня, откуда я знаю это. Просто я знаю. Ты можешь помочь мне вернуться домой.
- Тебя вскоре ожидает разочарование.
Бэкка ничего не ответила и вместо этого придвинулась к нему ближе - так близко, что их отделяли всего несколько дюймов, она вглядывалась, изучая его лицо. Теперь занервничал он и все же старался не отвести глаза. Пытался выдержать ее пытливый голубой взор. В тусклом свете темницы ее глаза напоминали ему чистое ночное небо. А ее розовые губы были так близко…
- Ты не веришь в себя. - сказала она, разрушая его сосредоточенность. - Но тебе следует. Я видела, что ты сделал на празднике. Я видела, что ты сделал с Ливиусом здесь в темнице.
- Мое проклятие, ты это имеешь в виду. - так он привык думать о своей магии в течении многих лет.
- Это не проклятие. Это дар. Есть ли другие здесь, которые могут делать то же, что и ты?
Он отрицательно покачал головой. Ведь действительно это так, никогда ему не приходилось слышать о ком-нибудь в Митике, обладающим таким же видом магии, что и он.
- Есть ведьмы, о которых говорят, что в них течет кровь бессмертных. Они могут владеть элементарной магией в малых количествах. Кровь может усиливать их силу, когда они ослабевают. Но я никогда не встречал настоящую ведьму и поэтому многого не знаю, все, что я знаю, исходит из слухов, сплетен, чьих-то рассказов или преданий.
- Ведьмы, в которых кровь бессмертных? Да ты что!? Это все серьезно? Ты не шутишь? - спросила она, затем подняла руку, когда Мэддокс открыл рот, чтобы объяснить и дальше о золотых созданиях, ходивших, как утверждалось, среди смертных до его рождения. - Нет, это все очень интересно, но давай оставим на время и сфокусируемся на тебе. Хорошо? Я хочу знать все, что касается тебя.
То, что она находилась так близко от него, вызывало в нем чувство неловкости, смешавшейся с радостью. Если бы она была сейчас из плоти и крови, он легко мог бы вытянуть руку и прикоснуться к ней. Ее странная шерстяная туника интриговала его. Она выглядела такой мягкой. Он сглотнул.
- Да особо нечего и рассказывать. Ливиус всегда говорил, что я тупее червяка.
- Что ж, Ливиус ошибался. Для меня ты - какой угодно, но только не тупой. Ты….очаровательный.
И она улыбнулась ему красивой улыбкой, которая вызвала в нем дрожь.
- Раньше никто не называл меня очаровательным. - признался он.
- Ух ты! Нам действительно нужно поработать над твоей уверенностью в себе, не так ли? У нас есть хорошая подборка книг для наработки уверенности в себе в магазине. Как бы я хотела, чтобы у меня с собой была парочка, и я что-то могла процитировать тебе.
Мэддокс нахмурился.
- Ты тратишь свое время, Бэкка Хэтчер. Когда богиня узнает, что я не контролирую свою магию и не способен вызвать дух того, о котором она лишь догадывается, что он мертв, то приговорит меня к смерти. У меня остался всего лишь день жизни, вот и все.
Ее улыбка исчезла.
- Если бы я могла врезать тебе прямо сейчас, то точно сделала бы это. С силой. Наверняка, со всей силой, которая у меня есть, чтобы это привело тебя в какое-то другое чувство и вывело из ступора.
Подобная реакция вызвала у него нервный приступ смеха.
- Прошу прощения, если прозвучало мрачно, но это правда. Реальная ситуация, очень даже реальная. Я умру, и никто не поможет мне. Посмотри правде в глаза, Бэкка. Без Ливиуса я одинок.
- Ты не одинок. У тебя есть я, и я никуда не уйду. - сказала она решительно, даже сердито. - Когда ситуация усложняется, я верю в одно, Мэддокс. Мою интуицию. Она подсказывает мне, какую книгу прочесть, даже если отзывы о ней плохие, какой фильм посмотреть, даже если никто не хочет его смотреть, с какими друзьями дружить, не зависимо от того, популярны они, или одиноки, умны или глупы, как пробки. И именно она подсказывает мне, что ты не умрешь. Ты важен для этого мира. И дорог мне. Понимаешь? Ты и я, мы теперь друзья. А друзья помогают друг другу в эти ваши плохие, пугающие змеями - монстрами и богинями, всякими там ведьмами, времена.
Друзья. Он повторил это слово. Конечно, он знал, что оно значит. Тем не менее, раньше у него никогда не было настоящего друга. Такого, на которого можно было бы положиться или доверить секрет. Секрет всей его жизни.
- Теперь перестань трусить. - продолжила Бэкка. - и давай разработаем план, как, черт возьми, вытащить тебя отсюда.
Он вскочил на ноги, его глаза загорелись - в них мелькнула неловкость, сменившаяся яростью в один момент.
- Трусить? Я не трус. Как ты могла сказать, что я…
- Наконец - то немного эмоций! Рада видеть это. - теперь она улыбалась. - И кстати, я не считаю тебя трусом. Я сказала это, чтобы ты как - то отреагировал. Любой, кто встретится с этой женщиной, Валорией, и ее магической змеей и не разразится испуганными рыданиями, уже храбрец. Ты - храбрый, Мэддокс.
Момент ярости прошел так быстро, как и нахлынул. Он не был храбрым, ну не совсем храбрым, если честно, и стоило в этом самому себе признаться, но в эту минуту предпочел не исправлять ее, так как сам твердо считал, что трусом он все же никогда не был. Если она действительно верила в него, может, он попытается сам в себя поверить. И если каким - то чудом сможет помочь ей, как она и предполагала, тогда он сделает это без возражений.
- Расскажи мне больше про книгу, о которой ты упоминала раньше. Та, которая, как ты веришь, отправила тебя сюда.
Бэкка начала рассказывать о переплетенном в кожу манускрипте с незнакомым, черно - золотым письмом, которое невозможно было прочитать, и которое было украшено рисунками, но их прервал звук металлического ключа в замке. Дверь в темницу широко открылась. Два охранника втолкнули внутрь грязного мужчину в рваной одежде. Его лицо было в крови, как будто его только что били, и воняло от него так, словно он постоянно купался в коровьей моче.
- К тебе компания, колдун. - сказал ухмыляющийся стражник Мэддоксу. - Если выживешь, проведя ночь с таким, богиня увидит тебя завтра в первую очередь.
- Подождите, не… - начал Мэддокс, но они закрыли дверь, и маленькая камера погрузилась снова в темноту.
Человек стоял в центре, разглядывая Мэддокса, его глаза ярко выделялись на фоне грязного, окровавленного лица. Мэддокс обменялся враждебно - настороженным взглядом с Бэккой.
- Сегодня. - проговорил человек. - Завтра. Вчера. Они все. Все подряд. И вот тут ты, и мы начнем. Будем танцевать. Счастливо и весело, ла-ла-ла.
Мэддокс услышал, как охранники загоготали снаружи, затем увидел налитый кровью глаз, появившийся в окошке и смотрящий на них.