- Я больше не мог вынести того, что мой отец твердо решил остаться на том берегу Саара. Она умерла ради нас, а Всплывшему Миру отдала все.
Он умолк, сильно закашлялся, попытался дышать глубже.
- Но здесь все было не так, как она мне рассказывала, и я… я совсем не такой, как моя мать. - Он снова помолчал. - Я хотел прийти к тебе, сражаться вместе с тобой.
Идо горько улыбнулся.
- Ты видел, чем это кончилось для нас. Ты не смог бы победить. Но еще есть время, верно? И борьба не закончилась.
- Я ведь искал тебя, но потом познакомился с Тальей…
- Ты сделал правильный выбор, - шепнул ему Идо. - У каждого свой путь. Твой путь был таким.
Тарик снова какое-то время молчал, а потом спросил:
- Тебя прислал мой отец?
- Нет. Я пришел, чтобы защитить тебя и Сана.
Идо был зол на себя. Хорош оказался защитник!
- Жаль. Я бы хотел увидеть его.
Идо набрался мужества:
- Он писал мне письма все эти годы. Перестал писать, когда ты ушел. В последнем письме он просил меня не искать тебя, но, если когда-нибудь увижу тебя, сказать тебе, что он все понял.
Тарик молчал. Идо приблизил свое лицо к его лицу.
- Ты меня слышишь, Тарик? Он понял тебя так же, как ты, я уверен, понял его. И он просит у тебя прощения.
Тарик улыбнулся и сильнее сжал его руку. Больше они ничего не говорили до самого рассвета. Дыхание Тарика становилось все слабей, а его лицо все бледней. Но улыбка осталась на его губах.
Он умер еще до того, как взошло солнце.
Еще одно прощание, еще одна смерть. На этот раз они даже не успели познакомиться. Идо почувствовал, что его вот-вот раздавит тяжесть всех похожих на эту минут, которые он пережил до сих пор. Но он должен был что-то сделать - ради себя, ради Тарика, ради Ниал и всех остальных. Когда-то давно он сделал выбор - решил продолжать борьбу, даже если руки опускаются от горя. И он не повернет назад теперь, после всей этой крови и боли.
6
ДОЖДЬ
После встречи с духами в лесу путешествие Дубэ и Лонерина стало спокойнее. Те странные призраки снова появились на следующий день перед заходом солнца, так что Дубэ и Лонерину снова пришлось дежурить по очереди. Однако на следующий день духи исчезли окончательно. Зато снова стали слышны звуки. Ветер бушевал среди ветвей, папоротники шуршали, когда их сминали лапы невидимых животных. Потом робко запела какая-то птица, и наконец зазвучали незнакомые жалобы, стихи, доносившиеся издалека. Тишина не была больше полной. Лес больше не таился и не молчал. Но от этого тревога, которую он порождал, не уменьшилась. В нем постоянно был полумрак. И Дубэ и Лонерин оба чувствовали, что за ними кто-то следит.
- Лес как будто наблюдает за нами… Как только мы вошли в него, он оттолкнул нас и послал по нашим следам своих духов, но мы выдержали это испытание. А теперь он изучает нас, и эта чаща полна существ, которые перекликаются между собой, - заметил Лонерин.
- Ты говоришь как поэт, - улыбнувшись, сказала Дубэ.
Он покраснел и ответил:
- Магия - это изучение природы, живущих в ней существ и ее законов. Может быть, поэтому я смотрю на природу, как ты сказала, "поэтически".
Дубэ подумала, что ей бы хотелось смотреть на мир так же. В ее мире все было уж слишком конкретно, в нем имело значение только выживание, а слово "жизнь" означало только способность есть, пить и дышать.
А Лонерин показал ей, что существует что-то помимо и выше этого.
Однажды Лонерин проснулся на рассвете и обнаружил, что Дубэ нет рядом. Он встревожился: нехорошо, если человек в их нынешнем положении отходит далеко от стоянки, к тому же Дубэ в этот день должна была выпить глоток своего лекарства.
Он позвал ее, но не услышал ответа и тогда стал искать ее вокруг стоянки.
Только отойдя далеко в лес, он смог найти Дубэ. Она была полностью погружена в себя. Он нашел ее среди стволов деревьев, и она была одета в черное, точно так же, как при их первой встрече. Дубэ двигалась изящно и быстро и держала в руке что-то, что блестело и чертило дуги в чистом утреннем воздухе.
Лонерин никогда не видел убийцу в деле. Он знал, что Дубэ убивала для Гильдии, убивала и до этого, но одно дело знать и совсем другое - самому увидеть и понять, что она сильна, что она - наемный убийца.
Было что-то притягательное в ее кошачьих движениях, в закрытых глазах, в танце ее кинжала. Это была смерть в таком обличье, которого Лонерин не знал, - не та, что он еще ребенком видел в общей могиле, куда люди из Гильдии бросили его мать, принеся ее в жертву Тенаару, а чарующая, сладостная смерть.
Он стоял и смотрел на Дубэ, не беспокоя ее. И поймал себя на том, что думает: "Вот так движется победитель. Так двигался тот, кто убил мою мать".
Ненависть снова вспыхнула в нем, обожгла его душу и привела за собой мучительные воспоминания о том прошлом, которое он скрывал. Ненависть к Гильдии, убившей его мать, не давала ему покоя, с этим чувством он непрерывно боролся. Именно ради этого он занялся магией. У него было его собственное задание, которое он должен был выполнить.
Он подумал: Дубэ попала в Гильдию по принуждению, но навсегда осталась одной из них.
И эта мысль показалась ему до тошноты отвратительной. Ему стало стыдно и неловко, и он поспешил позвать девушку, притворяясь, что подошел к ней только в эту минуту.
- Я не знал, что с тобой.
Дубэ удивилась.
- Мне нужно иногда упражняться, я чувствую себя лучше, если даю работу своему телу. Это старая привычка, - объяснила она и метнула кинжал в дерево, которое росло на расстоянии нескольких локтей от них.
- Я не знала, что ты встаешь так рано, - добавила она и пошла вынимать кинжал из ствола. Ее рука немного дрожала.
Эта дрожь - из-за проклятия, вдруг подумал Лонерин.
- Таким упражнениям не обучают воров. Ты и теперь тренируешься как убийца?
Она смутилась:
- Я же тебе сказала, это необходимо. Этому меня научил мой Учитель.
- Так, значит, он был в Гильдии, я прав?
Дубэ кивнула. Лонерин хотел сказать еще что-то, но промолчал. Одно короткое, странное мгновение они молча смотрели друг на друга, потом вместе вернулись туда, где ночевали, поели и стали собираться в дорогу.
- Ты ненавидишь убийц из Гильдии, а все-таки тренируешься как они…
Сказав это, Лонерин сразу же раскаялся, но он был рассержен, сам не зная почему.
Дубэ притворилась, что ничего не слышала, и продолжала пить из фляжки, сидя на земле. Потом она взглянула на Лонерина:
- Это уроки моего Учителя.
- Уроки победителя!
- Он ушел из Гильдии.
- Но навсегда остался победителем. Примерно так же, как ты.
На этот раз Дубэ замерла. Когда Лонерин увидел, что ее ладонь едва заметно вздрагивает, он был почти доволен.
"Наконец я ее ранил, задел ее".
Но потом он испугался себя самого и вдруг сказал:
- Извини. Я… запутался. Я сердился потому, что не нашел тебя на месте, когда проснулся. В любом случае здесь жуткое место. И подумай еще о духах, которые появлялись прошлой ночью.
- Я не победительница.
- Конечно нет, - ответил он, опустив глаза.
Дубэ придвинулась ближе, ее лицо оказалось совсем рядом с лицом Лонерина.
- Я никогда не была победительницей и никогда не буду; когда мы сбежали из Гильдии и я закрыла за собой ворота, я сделала это навсегда.
Лонерин почувствовал, как его гнев исчезает от ее глубокого взгляда.
Внезапно он понял, что не знает, как держать себя с этой девушкой. До сих пор все было легко: она была его спутницей в походе, они ободряли друг друга, но теперь… Он понял, что его тревожит: ее судьба, судьба убийцы. Тревожит потому, что она делает Дубэ жертвой и палачом, а это привлекает и отталкивает его одновременно.
- Извини меня, - искренне произнес он. - Я понимаю, что тебе трудно. Просто там я неожиданно увидел тебя под другим углом зрения: ты мне показалась другой, чем ты есть, напомнила мне тех убийц, с которыми я имел дело в Гильдии. А я ненавижу Гильдию, понимаешь? Гильдия - одна из тех вещей в этом мире, которые я хотел бы уничтожить своими руками.
Дубэ опустила глаза.
- Может быть, ты не очень сильно ошибся. В конечном счете я дитя смерти.
В ее голосе была горечь, а во взгляде - холодное отчаяние, которое словно пронзило душу Лонерина. Теперь смутился он.
- Это глупые суеверия! - с жаром воскликнул он.
- Ну да, - ответила Дубэ и улыбнулась для вида. - Ты, наверное, в первый раз так близко увидел убийцу, да?
- Это не важно.
- А для меня важно, - горячо ответила она.
- Такие, как ты и я, обычные люди, могут быть только жертвами Гильдии, и никогда не бывают ее сообщниками. И я это знаю очень хорошо, - добавил Лонерин. Какое-то время он не отрываясь смотрел на Дубэ, а потом отвел взгляд, чтобы она не смогла прочесть в его глазах его трагическое прошлое.
Была еще и другая правда - та правда, которую он сейчас был не в силах ей открыть.
Резко оборвав беседу, они продолжили путь. Папоротники хрустели под их ногами, казалось, лес продолжает их изучать.
Потом они услышали какой-то шорох и сразу насторожились. Оба остановились, Дубэ положила руку на лук.
Снова наступила давящая тишина, рождая ощущение опасности. Лучи солнца рисовали светлые пятна на листве подлеска.
Прямо над головами мага и девушки закричала птица, и оба вздрогнули. Потом мелькнула тень, непонятно какого цвета, и ударила - быстро и точно.
Животное!
Дубэ упала на землю, что-то укололо ее в живот. Лук отлетел на несколько шагов.
Она услышала какой-то странный крик, очень похожий на детский плач, и голос Лонерина, он кричал что-то непонятное.
Девушка приподнялась, крепко сжимая в руке кинжал. Его она никогда не теряла. Это был первый урок, который ей преподал Учитель.
Не обращая внимания на боль, Дубэ перевернулась и встала на колени. Она верно рассчитала это движение, потому что оказалась сбоку от животного. На одно мгновение она замерла, не зная, что делать дальше. Перед ней было очень странное существо. Его туловище немного напоминало тело очень крупной козы, но лапы были несомненно как у зверя кошачьей породы и имели острые когти. Глаза были козьи, с таким же зрачком, горизонтальным и как будто жидким. Но зубы - крупные и широкие, слишком большие для узкой пасти. Два его рога угрожали Лонерину, стоящему напротив.
Дубэ подумала, что, должно быть, эти рога и ударили ее в живот.
Но раньше, чем она успела что-нибудь сделать, животное бросилось в атаку. Его рога быстро вращались.
То, что было сейчас у Дубэ перед глазами, было слишком нелепо, слишком невероятно, чтобы быть правдой.
Лонерин закричал: животное ударило и его.
- Дубэ, где ты там?!
Она очнулась, крепче стиснула пальцами кинжал, затем ослабила хватку: ей не надо было ничего делать, чтобы стать собой - убийцей, охотницей. Ее внутренний зверь и так издалека наполнял силой каждое ее движение.
Она попыталась застать животное врасплох, зайдя со спины, но оно повернулось в ее сторону с такой быстротой, которой Дубэ от него не ждала.
Она приготовилась защищаться и уклонилась от его удара, но один из рогов задел ее щиколотку, проведя по коже красную черту.
Она попыталась применить пару приемов, но ни один из них не завершился так, как она надеялась. Потом животное снова бросилось вперед. Теперь оно замахивалось на нее передними лапами, и когти блестели в полумраке. Дубэ не знала, что делать: рога и лапы двигались независимо друг от друга, и атаки животного были совершенно непредсказуемыми.
Она сумела, отпрыгивая в сторону, уклониться от двух его налетов, но потом споткнулась о корень и упала, успев, однако, упереться ладонями в землю. Тут она увидела, что животное приближается к ней, полностью выпустив когти. Его козья голова оказалась у нее перед глазами, и сводящее с ума несоответствие смертоносных когтей и кроткой морды вызвало у нее такой ужас, что Дубэ инстинктивно закрыла глаза.
Но Лонерин прокричал какое-то слово - всего одно, - и она открыла глаза.
Животное неподвижно стояло перед ней. Правая лапа застыла в воздухе, рога остановились на середине поворота. Дубэ всего одно мгновение спрашивала себя, как произошло это чудо, потом инстинкт взял верх, ее тело сдвинулось с места, лезвие вонзилось в грудь животного, и оно, даже не вскрикнув, упало мертвым на землю.
Позади него Дубэ увидела Лонерина, который стоял, вытянув одну руку вперед, и тяжело дышал.
- Это пустяк, которому мы учимся еще в детстве: если крикнешь слово "литое", это парализует врага.
Дубэ, тоже задыхавшаяся от усталости, попыталась встать на ноги. Значит, это сделал он.
Она подняла с земли свой лук и повернулась к животному. Его глаза были открыты, и даже теперь, мертвое, оно смотрело на нее враждебно.
- Какого черта оно напало на нас? - пробормотала девушка.
Лонерин пожал плечами:
- Еще одно доказательство того, что эта страна - место, где нет ни смысла, ни правил. Ты слышишь? - Он поднял палец, призывая ее прислушаться.
Лес молчал.
- Они все время рассматривают нас. Они изучают нас, Дубэ; все происходит так, как я тебе говорил. Ты в порядке? - спросил он, указывая протянутой рукой на ее поврежденную ногу.
Дубэ взглянула на свою лодыжку. Там была только царапина, и удар в живот тоже причинил лишь легкий ушиб. Она ответила "да" и ухватилась за руку Лонерина, чтобы встать.
- А ты как?
- Я не пострадал. Ты все-таки успела вовремя.
Он озорно улыбнулся, и Дубэ тоже позволила себе улыбнуться, чтобы снять напряжение.
- Что ж, по крайней мере, мы не будем голодать. Нам же как раз нужно было пополнить запасы еды, верно? - добавил Лонерин.
Они вместе начали разделывать тушу животного.
Позже Лонерин снова улыбнулся.
- "Козерог" - как по-твоему, подходит?
- Что? - вздрогнула Дубэ.
- Название этого нового вида.
- Может быть, козлоконь? - робко предложила она.
- Подойдет, но рога важнее, разве не так? И потом, мы забыли про когти.
- Тогда - конекозерог кошачий.
Лонерин рассмеялся, но Дубэ снова позволила себе только легкую улыбку. Нельзя было сказать, что она всерьез участвовала в этой игре. Было похоже, что она полностью поглощена разделкой туши.
- Ты умеешь это делать, - отметил Лонерин.
- Это - один из бесконечного множества уроков моего Учителя, - ответила Дубэ, не поднимая взгляд.
Лонерин ничего не ответил. Но позже он внезапно произнес:
- Он очень много значил для тебя, верно?
Дубэ на мгновение замерла на месте.
- Он спас мне жизнь. После того как люди моей родной деревни изгнали меня за смерть моего товарища по играм, я бродила без цели и случайно попала в страну, где шла война. Один солдат напал на меня. Учитель убил его и спас меня.
Ее взгляд снова потемнел, словно тень опустилась ей на глаза.
"Однажды я навсегда сниму эту завесу", - подумал Лонерин и сам удивился этой своей мысли.
- Я прожила с ним семь лет, и в эти годы он был для меня всем. Сначала он не хотел, чтобы я осталась у него, - боялся, что стану обузой. Поэтому я попросилась к нему в ученицы: если он будет должен обучать меня, он не сможет меня прогнать. И он начал меня тренировать, но не слишком охотно. Он научил меня не только убивать: он объяснил мне, что такое жизнь; я всем обязана ему. И он же сам однажды сказал мне, что больше я никогда не должна убивать.
Лонерин слушал ее с интересом, но заметил, что она, рассказывая, была далеко от того, о чем говорила, словно ставила преграду между собой и прошлым.
- Ты сказала мне раньше, что убила его.
Дубэ не попыталась защититься от его слов. Бывали минуты, когда она оказывалась открытой для любого удара.
- В последние годы Гильдия искала его уже из-за меня и в конце концов нашла, - заговорила она. - Учитель убил человека, который хотел меня забрать. Убил ради меня. - Она проглотила комок в горле и продолжила: - А сам был при этом ранен. Мы бежали оттуда.
Вдруг ее слова как будто отяжелели, словно каждое падало как камень.
- Я его лечила: я хорошо знаю травы. А он однажды положил яд на лечебный компресс.
Душа Лонерина наполнилась печалью.
- Дубэ, я не…
- Он оставил мне записку, написал, что устал жить и что сделал это, чтобы спасти меня, - продолжала рассказывать девушка. - Учитель хотел внушить мне ужас перед убийством и этим вырвать меня из рук посланцев Гильдии. Но правда в том, что он умер по моей вине. Все-таки я положила компресс на его рану. Это я убила его.
Лонерин внезапно обнял ее, прижал ее лицо к своей груди. Дубэ не пошевельнулась и, кажется, даже не почувствовала этого объятия.
- Не говори больше, - шепнул ей молодой маг.
Он почувствовал, что понимает свою спутницу. Жалость, которую он испытывал к ней в пустыне, и тайная злоба против Гильдии, казалось бы, объединяли их. Но в этот момент, который вдруг соединил их новой связью, он растерялся.
Заканчивать разговор пришлось Дубэ. Она опустила взгляд и снова принялась за работу. Лонерин пришел в себя:
- Мне… мне жаль.
Дубэ снова была далеко и продолжала быстрыми точными движениями разделывать тушу.
- Это жизнь. История моей жизни.
В этот момент удар грома отвлек обоих от разговора, и минута единения закончилась. Они посмотрели на небо и увидели, что свет быстро гаснет, а в просветах между вершинами деревьев разглядели серые дождевые облака.
- Погода меняется, - заметил Лонерин. - Нам нужно найти укрытие, иначе мясо испортится.
Они взвалили все мясо себе на плечи и стали со всей возможной быстротой искать себе убежище.
Еще два раската грома, затем полил дождь. Маг и девушка побежали. В конце концов они нашли что-то вроде пещеры - возможно, нору еще какого-нибудь странного животного. Лонерин, промокший с головы до ног, решил вначале войти туда один для проверки.
Свет, зажженный его заклинанием, осветил каменные стены, с которых свисали толстые корни, уходившие в землю. Очевидно, над этой норой росло дерево.
- Путь свободен, - сказал он, и оба вошли внутрь.
С помощью магии они зажгли огонь и съели немного поджаренного мяса. Оно было не таким уж плохим, к тому же оба были голодны.
Снаружи, видимо, стало совсем темно. Проливной дождь закрыл все вокруг похожей на дым пеленой. Видны были только ближайшие ко входу листья, а дальше - непроницаемый занавес мрачного серого цвета.
И все же здесь им было спокойнее, чем раньше. Возможно, дело было просто в том, что они были одни в этом так удобно расположенном укрытии, и отдыхали, и ели. А возможно - в том, что лес и его странности, как им казалось, остались снаружи, за стенами норы. Как бы то ни было, Дубэ почувствовала, что напряжение слабеет, и позволила себе рассмеяться, увидев, как Лонерин говорит с полным ртом. Она забыла недавнее пылкое объятие, которое напугало ее и одновременно обожгло.