Дождь лил всю вторую половину дня. Дубэ и Лонерин все это время просидели у костра, пытаясь просохнуть. Лонерин использовал это время, чтобы нанести их путь на карту Идо. Они были в пути уже больше десяти дней и все время двигались примерно в том направлении, где должен был находиться дом Сеннара.
Пока молодой маг чертил карандашом знаки и читал на оборотной стороне листа указания гнома, Дубэ наблюдала за ним. Он напомнил ей Учителя - заботу, с которой тот точил свое оружие, сосредоточенность, с которой тот делал свою работу. Она почувствовала под курткой письмо, которое хранила на своем теле, - то, которое Учитель написал ей перед тем, как дать себя убить. Она подумала, не повредила ли вода это письмо, и почувствовала искушение достать его.
Но она не сделала этого. Ее смущал Лонерин: пришлось бы объяснять, что это такое, а она и так уже слишком много ему рассказала.
Наконец наступила ночь. Шум дождя стал сильнее.
- В любом случае завтра мы должны продолжить путь, - заметила Дубэ, широко раскрытыми глазами вглядываясь в густую тьму за стенами пещеры.
- При таком дожде трудно идти.
- Нехорошо оставаться на одном месте дольше, чем надо. Я уверена, что убийцы из Гильдии идут за нами.
- Ты слышала их?
Она покачала головой:
- Не нужно слышать. Я знаю это, можешь мне поверить. Они идут за нами.
На этот раз Лонерин не стал спорить.
- Перед ними будут те же препятствия, что были перед нами, и, если нам немного повезет, мы сможем ускользнуть от них.
Дубэ хотела бы быть такой же оптимисткой, как ее спутник. Но вместо этого она посмотрела на символ-печать на своей руке, знак своей связи с Гильдией. Он слегка пульсировал.
- Как ты себя чувствуешь? Мой напиток лучше того, который давала тебе Рекла?
Дубэ инстинктивно накрыла символ ладонью. Она не любила, когда кто-нибудь задавал ей такие вопросы.
- Да, можно сказать, он отличный.
- Может быть, лучше я взгляну на это.
Лонерин уже начал подниматься с места, но Дубэ его остановила:
- Я чувствую себя хорошо.
- А это позволь решать мне.
Он насильно отодвинул ладонь и взглядом лекаря осмотрел печать на руке. Дубэ терпеть не могла, когда ее обследовали. С тех пор как в ней поселился зверь, так было всегда. В какой-то момент появлялся маг или жрец, и ее тело переставало принадлежать ей, становилось чем-то вроде книги, в которой каждый читал что-то свое.
- Похоже, что все в порядке, но, может быть, тебе стоит принять еще один глоток, если ты чувствуешь себя не совсем хорошо.
Дубэ высвободила руку из его пальцев.
- Пузырьков с напитком не так много, а я уже сказала, что чувствую себя хорошо.
- Я только хотел помочь тебе.
Хотя Лонерин был, похоже, очень огорчен, но Дубэ была не в силах принять его сострадание.
- Послушай, ты просил меня, чтобы я попыталась верить в это поручение, и я буду верить. Но теперь уже я прошу тебя: пожалуйста, не смотри на меня с такой жалостью всякий раз, когда заходит речь о моем здоровье. Меня от этого тошнит.
Ее взгляд при этих словах был, может быть, даже слишком суровым.
- Это не жалость, и потом, я только стараюсь быть рядом с тобой.
- Тогда будь рядом, и только, - отрезала она.
Дубэ терпеть не могла, когда ей тыкали в нос ее слабость - ей, которая ценой больших страданий научилась быть сильной.
- Нет ничего плохого в том, чтобы иногда быть слабым, и еще меньше плохого - в том, чтобы доверять другим.
Дубэ его слова задели за живое. Не это ли на самом деле ей противно - необходимость доверять кому-то, в то время как она давно отвыкла от этого?
Она ничего не ответила, только опустила голову на скрещенные руки и стала смотреть на огонь. Для нее разговор был окончен.
- Твоя гордость мешает мне помогать тебе, - заявил Лонерин.
Это ее родная деревня Сельва. Вдали - ее отец и мать и еще Матон - мальчик, который очень нравился ей тогда. До них так далеко, что она едва слышит их голоса. С ними и Горнар, ее товарищ по играм.
Дубэ смотрит, как они живут без нее, словно она никогда не появлялась на свет. С ними ее Учитель, и он чувствует себя своим среди них. А он не должен быть здесь: он никогда не был в Сельве, он - из другой жизни.
Учитель разговаривает с матерью, смеется вместе с ней.
"Сколько раз я видела, как Учитель смеялся? И было ли это?"
И все-таки он смеется и его лицо выражает счастье. Он ухаживает за ее матерью, это совершенно ясно. Дубэ приходит от этого в ярость, она хочет присоединиться к ним, потому что сгорает от ревности. Но ей это не удается: ее руки и ноги тяжелые, словно сделаны из камня, и, хотя она напрягает все силы, ей не удается пошевелить ни одним мускулом. Поэтому она остается на месте и неподвижно смотрит на происходящее. Учитель качает на руках сына ее матери - мальчика, которого та родила, когда отец Дубэ - уже после ее изгнания из деревни - умер, и мать начала жизнь снова, с другим мужчиной в Макрате. Учитель целует мать в щеку, лукаво смеется, а Дубэ чувствует себя так, словно ее режут на части.
Она пытается закричать, но не может.
Лонерин подходит к Учителю, начинает с ним говорить. Его руки светятся, как это бывает под действием магии.
В этом соседстве есть какая-то ошибка - в неудачном сочетании живых и мертвых людей, у которых нет ничего общего, и Дубэ хотела бы одним своим присутствием уничтожить это неестественное положение дел.
Но вдруг над ними нависает огромная тень - это зверь. Дубэ знает, что это он и что он убьет всех, проглотит их и они исчезнут навсегда. От них не останется даже воспоминания. Она вздрагивает от страха. Никто не видит эту опасность, все зависит только от нее. Только она сама может уничтожить этого злого духа и спасти их от смерти.
Дубэ пытается шевельнуть ногами, но они скованы. Она пытается закричать, но ее горло онемело, и не издает ни звука. Она чувствует, что слезы подступают к ее глазам, но даже заплакать не в состоянии.
У нее больше нет тела, есть только душа, неразличимая и неощутимая, и эта душа куда-то плывет. Девушку охватывает ужас. Только чей-то голос вдали кричит:
- Дубэ! Дубэ!
Лонерин сильно встряхнул Дубэ, чтобы разбудить ее, но не смог этого сделать.
Все случилось совершенно неожиданно.
Она заснула, а он не спал и думал. Ее слова причинили ему боль, но и заставили его задуматься. Состраданием ли было то чувство в глубине тела, под грудью, два дня назад? Сострадание или нет - это жгучее желание спасти ее?
Он смотрел на огонь, а его пальцы в это время играли с маленьким бархатным мешочком, в котором лежала прядь волос Теаны - девушки, которая вместе с ним изучала магию и тоже была ученицей советника Фольвара. Перед тем как отправиться на задание в Гильдию, Лонерин поцеловал Теану; тогда он верил, что между ними есть что-то вроде любви. Тогда она и дала Лонерину эти волосы.
Но потом появилась Дубэ, и все изменилось. Теперь Теана была только далеким воспоминанием.
Молодой маг повернул голову в сторону Дубэ и посмотрел, как она спит. Он сразу понял, что с ней что-то не так. Дыхание девушки было прерывистым и учащенным.
Он вскочил с места и сразу же почувствовал странный опьяняющий запах, от которого его тело внезапно начало цепенеть, а глаза - закрываться.
Лонерин одним прыжком оказался возле Дубэ. Теперь он старался не дышать, посмотрел на девушку - вокруг нее вился тонкий фиолетовый дымок, который, видимо, шел из корней, к которым девушка прислонилась, чтобы уснуть.
Лонерин сразу догадался, что странный запах издавали именно эти корни.
Тогда он оторвал кусок ткани от куртки и завязал им рот, чувствуя при этом, как его мышцы теряют подвижность.
Разумеется, дерево содержало в себе какое-то необычное вещество, и Дубэ отравилась этим ядом.
Лонерин потянул ее за ноги, не прикасаясь к корням. На ее волосах была странная смола, и Лонерин следил за тем, чтобы не коснуться этой смолы даже своей одеждой.
Он вытащил Дубэ наружу, под дождь, который был по-прежнему сильным, и всеми возможными способами стал будить ее: "Дубэ! Дубэ!"
Никакого ответа. Он попробовал снова - стал бить ее по щекам. Но и это не помогло.
Сердце бешено стучало у него в груди. В отчаянии он снова встряхнул ее и тут заметил, что дыхание девушки стало ровным. Грудь поднималась и опускалась слабо, но ритмично, но она все еще не пришла в сознание.
Он перебрал в памяти все заклинания, которые приходили ему на ум, но о растениях он знал мало, а вернее, ничего. Он тысячу раз проклял себя за это, но старался сохранять спокойствие.
Вдруг он услышал чей-то голос и резко повернулся в сторону чащи.
Какое-то время Лонерин стоял неподвижно, стараясь на шуметь: может быть, это паника сыграла с ним злую шутку.
Лес был как большой барабан, на котором с жаром выбивал свою мелодию дождь. Как расслышать что-нибудь в этом грохоте?
В следующий момент он убедился, что был прав: из леса до него донесся шум шагов, и листва зашевелилась.
"Будь они прокляты!"
Он заставил себя приободриться, схватил Дубэ за плечи и с трудом взвалил ее себе на спину. Размокшая земля превратилась в скользкую грязь, а дождь мешал ему видеть. Вокруг была только темнота - и ничего больше.
Лонерин направился к тому малому участку леса, который был немного виден в темноте: там он с трудом разглядел что-то похожее на тростники или камыши. Он спрятался за ними вместе с Дубэ, опустился на колени и стал ждать.
Молодой маг надеялся, что все ему просто показалось, что у него была галлюцинация. Может быть, рядом никого нет. Но все-таки лучше соблюдать осторожность.
Он чувствовал, как колотится в груди его сердце и как течет по его телу дождевая вода. Дождь уже промочил его до костей.
Долгое время были слышны только клокочущий шум ливня и гром, несколько разрядов которого прозвучали вдали. А потом появились они.
Лонерин на мгновение увидел за стеблями три пары черных сапог, которые ступали по грязи, впечатывая в нее глубокие следы. Он разглядел блеск кинжалов и длинные плащи, намокшие от дождя. Он сразу понял, кто это.
Вот они, убийцы-победители, посланцы Гильдии, в конце концов нашли его и Дубэ!
- Они прошли здесь, - сказала Рекла.
Лонерин стиснул зубы.
- И вошли внутрь.
Рекла, нагнувшись, вошла в пещеру, и ее два спутника, один за другим, молча сделали то же.
Долго ли они там пробудут? И как быть, когда они выйдут? Дубэ не двигалась, а он не мог им противостоять.
И молодой маг, даже не думая, сделал то, что было нужно: вскочил на ноги, выпрыгнул из зарослей и прокричал заклинание. Водоворот земли ринулся во вход пещеры. За несколько секунд земля заполнила ее всю так, что ее не стало видно.
Лонерин едва успел увидеть лицо Реклы. Она повернулась к нему, обожгла его полным ненависти взглядом и тут же исчезла под землей.
Дождь снова наполнил своим шумом все вокруг. Лонерину стало трудно дышать. Внутри обязательно должен еще быть газ, а если его и нет, достаточно кому-нибудь из тех троих прислониться к корням, чтобы он появился снова. Но они конечно же быстро поймут, в чем дело, и найдут решение.
Он повернулся к Дубэ, по-прежнему лежавшей пластом на земле.
Ему и ей срочно надо было бежать отсюда.
7
В ТЕНИ СЕРЕБРЯНЫХ ЛИСТЬЕВ
Лонерин взвалил Дубэ на плечи и побежал что есть силы.
У него не было времени придумывать план действий. Сейчас самым главным было скорее оказаться как можно дальше от пещеры: те трое из Гильдии очень скоро сумеют освободиться.
Дождь по-прежнему лил без остановки, создавая занавес из тумана. Лонерин споткнулся о корень, упал, прополз несколько локтей, скользя по грязи, потом снова свалился лицом в ил под тяжестью своей ноши. Когда он поднялся на колени, он дрожал так, что зубы стучали.
Тяжело дыша, молодой маг тревожно огляделся вокруг. Все казалось ему одинаковым - листья, деревья, безжалостное небо над головой. Не было никакого смысла двигаться дальше, пока он не выяснит, в каком направлении надо идти.
Спокойно, спокойно…
Он достал свободной рукой иглу и произнес заклинание. Слабый синий луч указал назад. Лонерин ошибся.
"Черт возьми!"
Он опять уложил себе на спину Дубэ, которая все еще была без сознания, и снова побежал.
- Дубэ, Дубэ, ты проснулась?
Удар грома заглушил все остальные звуки.
- Я несу тебя в сухое место! Не волнуйся.
На самом деле он совершенно не представлял себе, куда бежит. Путь ему указывал только этот узкий луч, который освещал мясистые цветы и огромные листья. Молодой маг шел наугад, но не мог поступить иначе.
Вскоре лес стал еще гуще, и Лонерин почувствовал, что его руки слабеют от усталости. Бежать с девушкой на плечах было трудно, но луч из иглы продолжал указывать прямо вперед. Лонерин не мог остановиться: он должен был отнести Дубэ туда, где она будет в безопасности.
Ветви хлестали его по лицу, и дальше ему пришлось идти нагнувшись. Он вошел в проход между деревьями, который растения превратили в узкий темный туннель, и здесь на мгновение остановился, не в силах понять ни где находится, ни как попал сюда. Луч света в конце концов изогнулся вправо. Такого еще никогда не бывало, и это на мгновение встревожило Лонерина.
Во всем этом была и хорошая сторона: здесь, по крайней мере, не лил дождь, и странное покалывание в ладонях заставило Лонерина предположить, что луч отклонило в сторону какое-то заклинание. Лонерин чувствовал, что это не опасно, и решил продолжить путь. Он позволил Дубэ соскользнуть с его плеч и уложил ее на землю, потом взял девушку за руку и потащил волоком.
Он прополз на четвереньках довольно большой отрезок пути. Проход сделался еще уже, и повернуть назад теперь невозможно: другого пути не было. Лонерина охватил панический страх: он чувствовал себя как в ловушке, а дождь оглушительно шумел у него над головой. Молодой маг в отчаянии закричал, и кричал, пока у него не заболело горло. Потом неожиданно вспыхнул ослепительный свет. Он шел из глубины туннеля, и Лонерин прикрыл глаза рукой, чтобы не ослепнуть. А когда его глаза привыкли к свету, то, что он увидел, привело его в восторг.
Перед ним была поляна, со всех сторон окруженная переплетением деревьев и кустов. В ее центре возвышалось огромное дерево с серебристой листвой, от которого шел яркий оранжевый свет. Лонерин никогда не видел такого громадного растения. С высоты оно, должно быть, выглядело прекрасным белым пятном среди блестящей зелени леса. От ствола, с множеством прожилок, тянулись сотни побегов, которые пускали корни в жирную черную землю. Изменчивые блики этого света на листьях освещали все вокруг, и листва слегка дрожала, хотя в воздухе не было ни малейшего ветерка. Это выглядело так, словно дерево было живым и поток энергии непрерывно лился по нему в землю.
Это был Отец Леса. Такие деревья существовали и во Всплывшем Мире, одно такое было в каждом лесу. Это были особенные деревья: в них жили духи, дававшие сок и жизнь лесам, которые они охраняли.
Наконец Лонерин понял: это дерево своей магической силой направило луч его заклинания в туннель. Молодой маг восхищенно улыбнулся: он знал, что здесь их никто не найдет и никто не посмеет причинить им зло.
И тут кто-то дотронулся до его ноги.
Лонерин увидел Дубэ. Девушка смотрела на него тусклым взглядом, и на ее лице отражалось страдание. Но глаза были открыты, и она доползла до него.
- Мы спаслись, - сказал ей Лонерин.
Дубэ еще не могла идти сама, но ее ум немного прояснился. Уже засыпая, она почти поняла, что это не был нормальный сон. Она смогла удержаться на границе сна настолько, чтобы противостоять отключавшему ее сознание действию яда, но оказалась не в состоянии бежать, а теперь чувствовала, что ее мысли путаются. Страдая от тошноты, она чувствовала, что все ее тело вздрагивает и качается и что-то твердое давит ей на желудок, но больше ничего не могла вспомнить. Почему они убежали? Как они добрались сюда?
Лонерин прислонил ее к огромному дереву. Дубэ с трудом сумела разглядеть, что они находятся на какой-то поляне. Свет здесь был странный, и ее глаза еще не привыкли к нему. Ей показалось, что ее спутник на пределе сил: у него осунулось лицо и дрожали руки. Она не могла понять, что случилось. Конечно, яд еще оставался в ее организме и мешал ей мыслить связно. Девушка закрыла глаза и постаралась сосредоточиться, спрашивая свое тело, какое противоядие ему нужно.
"Трудно контролировать конечности и речь. Зрение затуманено. Помутнение сознания".
Она мысленно видела перед собой симптомы отравления один за другим, но так же действовали очень многие яды, известные во Всплывшем Мире, и это усложняло задачу. Она должна еще больше напрячь силы, должна попытаться вспомнить.
- Не бойся, я знаю, что нам нужно.
Дубэ открыла глаза и смутно разглядела Лонерина, который вынул из ножен кинжал и вонзил его в дерево, которое было у нее за спиной.
Потом она почувствовала, как по стволу пробежала дрожь, почти болезненная судорога. Чуть позже Лонерин наклонился над ней и протянул к ней сложенные ковшом ладони.
- Пей.
Она не стала спорить и жадно выпила ту похожую на молоко жидкость, которая была у него в ладонях. Напиток влился в нее, свежий и спасительный. Амброзия, средство от любой болезни. Дубэ никогда ее не пила, потому что это было редкое лекарство. Отцы Леса были священными, и их можно было тревожить только в самых тяжелых случаях, к тому же амброзия находилась в исключительной собственности фоллетов, и только они решали, кому ее дать. Конечно, здесь это право не действовало.
Дубэ, чувствуя себя уже лучше, прижала голову к стволу. Лонерин накрыл девушку той частью плаща, которая была сухой, и сел рядом. Это было последнее, что увидела Дубэ. Потом ее накрыли темнота и беспамятство.
Дубэ не знала, сколько времени она проспала, но, когда проснулась, почувствовала, что все ее тело онемело, а губы как будто склеились.
- Доброе утро, - улыбнулся ей Лонерин и чихнул.
Дубэ нахмурилась.
- Тебе плохо? - спросила она его хриплым, как будто не своим голосом.
Он покачал головой, но потянул носом и, ничего не ответив, подал ей новую порцию амброзии.
Дубэ посмотрела на него. Ей самой еще было плохо, приступы тошноты сжимали ей желудок, и голова кружилась так, что девушка не могла ходить. Но она не привыкла, чтобы вокруг нее так хлопотали, не привыкла, чтобы кто-то другой заботился о ней больше, чем о собственном благе. Сколько времени прошло с тех пор, когда это было? Дубэ вспомнила, как ее мать приносила ей в постель горячий суп и щупала рукой ее лоб и как Учитель лечил ее - смазывал рану тем бальзамом, который через много лет его убил. Вспомнился ей и Дженна, ее дорогой друг из Макрата, его чистые простыни и то, как он касался ее позвоночника, когда лечил.
- Выпей это сам, у тебя явно начинается простуда, - сказала она Лонерину.
Молодой маг беспечно махнул рукой, а потом изобразил на лице суровость и строго поглядел на нее.
- Если не выпьешь, я вылью ее на землю.
Дубэ поворчала немного, но выпила глоток.