- Отчасти. Лесли - полукровка. Нас выносила одна мать, но отцы у нас разные.
- Ты сказал, что Лесли полукровка.
- Ее отец - человек.
- Можно последний вопрос? - Я смотрела куда-то вдаль, за горизонт, и пыталась разглядеть хоть что-нибудь, но вся земля буквально пропиталась густым дымом насквозь. - Про мою кровь… Я, что, тоже полукровка?
- Не совсем.
- А такое бывает? - Если бы не серьезность ситуации, я бы точно рассмеялась сквозь катящиеся по щекам слезы.
- Ты говорила только про один вопрос, - напомнил мне эльф. Сейчас я не видела его лица, но подумала, что он улыбается.
Чей-то голос звал меня из тумана, как мне казалось. Голос Джинни, оставленной где-то там далеко - в мире реальном. В мире, где нет белых как снег эльфов, непредсказуемых, точно местная погода.
Но где же тогда был мой дом? Где должен был быть мой дом? Казалось бы: живешь себе в самом большом городе на территории, не веришь в чудеса, кроме тех, что появлялись под рождественской елкой, когда тебе было четыре. А затем вдруг оказывается, что в мире все совсем не так, как ты себе представляешь. Представляешь огромный материк, со всех сторон омываемый безбрежным океаном, и думаешь, что вот он - твой мир от начала и до конца.
И сейчас я точно оказалась в одной из тех книг, над которыми прежде так любила смеяться. Слово "чудо" прежде вызывало у меня лишь язвительную улыбку. Роджер говорил, мне бы стоило верить в сказки хотя бы иногда, и теперь я понимала, что он тогда имел в виду.
А я не верила в чудо, пока чудо не поверило в меня.
Посмотрев под ноги, я внезапно ойкнула. Что-то сильное что было сил пробивалось к свету. Я отступила в сторону, и из-под земли тут же стала робко пробиваться к свету тоненькая ромашка с мохнатыми белыми лепестками. И это в самый разгар осени!
Эльф появился передо мной неожиданно, в тот самый момент, когда крохотный цветок уже расправлял себя во всей своей красе. Эльф нагнулся над растением и, аккуратно обхватив стебелек тонкими длинными пальцами, осторожно сорвал его и протянул мне.
- А ты думала, я тебя веду не ромашки нюхать, - засмеялся он, показывая на свет белоснежные острые зубы. Клыки по бокам чуть выпирали, совсем как у хищников, но теперь я уже почему-то доверяла ему чуть сильнее. Если бы он захотел убить меня, то уже, безусловно, сделал бы это в прошлый раз или хотя бы тогда, когда нашел меня в тумане, склонившейся над ослабшей Дейзи.
Я приняла ромашку, стараясь не думать о том, как он узнал о моих мыслях.
- Пойдем. Я же обещал проводить тебя домой. - Эльф снова стал Тедом - таким, каким я привыкла его видеть, но мое воображение почему-то тщетно пыталось дорисовать парню тонкие заостренные кверху уши и поблескивающую на солнце кожу.
Холм исчезал за нашими спинами с поразительной быстротой - таял, точно оставленное на солнце мороженое. Боясь потеряться в тумане, я отчаянно хваталась за локоть Теда и бежала за ним в пол-оборота, пытаясь разглядеть остатки холма в непроглядном тумане.
…
С моего последнего визита больничные коридоры совсем не изменились: те же белоснежные гладкие стены, огромное количество снующих туда-сюда людей и персонал в спецодежде, больше похожий на выведенных в инкубаторе птенцов - лица, наверное, выдавались вместе с рабочей формой.
Саймон сидел рядом со мной, нервно постукивая правой ногой, но внутри меня уже не было никакого волнения: я знала судьбу, которая ждала Дейзи. Кома. Тед сказал, что она справится, но я даже не знала, могла ли ему верить.
Мне хотелось успокоить его, сказать ему, что все будет хорошо, но я не могла найти тех слов, которые могли бы взбодрить его.
В руках я вертела белую мохнатую ромашку. Цветок помогал мне не забывать о Дейзи, которая сейчас лежала в палате за стеной и которую сейчас обследовали врачи. Мне даже показалось, что среди них был мистер Браун, но, возможно, действительно только показалось. Я еще ни разу не видела психиатра с тех самых пор, как я хлопнула дверью его кабинета.
В дальнем углу приемной сидел отец Дейзи - невозмутимый, точно скала, хотя на самом деле я могла только догадываться, какие чувства бушевали у него внутри. Старик неотрывно смотрел в одну точку где-то посреди белоснежной стены.
Из палаты вышел врач. На лице его лежала печать усталости и хронических недосыпов. Саймон, заметив доктора, тут же поднялся, и тот отвел его в сторону, что-то говоря вполголоса. Я уже не могла здесь находиться. В конце концов, помочь я ничем не могла, а ничего нового врачи сказать уже и не смогут. Я знала только, что мне стоило отказать Дейзи осуществлять ее затею в такую погоду, но сейчас было уже ничего не изменить, хотя это и не уменьшало чувства вины, камнем лежащее на моей душе.
- Джинни? - окликнул меня Саймон, увидев, что я ухожу.
- Мне в школу надо. И так уже опоздала, - сонно пробормотала я, схватив оставшуюся на скамье сумку. Краем глаза я наблюдала за лежащей за прозрачным стеклом девушкой и за тем, как шел на мониторе ее пульс - ровными редкими всполохами. Если бы не этот признак жизни, можно было вообще подумать, что у нее не было пульса. Накануне вечером врач говорил, что то, что произошло с Дейзи, очень похоже на то, что случается с человеком в экстремальной ситуации. Это как защитный инстинкт - организм тут же отключается, остаются только вегетативные функции. Когда Дейзи придет в себя, не известно. Может, вообще никогда, но я старалась об этом не думать.
Но вместо того, чтобы пойти в школу, я направилась совсем в другое место. Благо улица Магнолий находилась не так далеко от больницы.
Несмотря на то, что было буднее утро, в кафе было полно народу, но так было даже лучше: меньше возможностей случайным зевакам было изучать мое пресное лицо. Чего уж говорить, поводов для пессимизма было предостаточно.
Я заказала себе двойной капуччино и по привычке уселась за дальним столиком, с которого можно было беззаботно наблюдать за тем, что творилось на улице. На стекле одиноко болтался рекламный буклет о том, что по пятницам в кафе скидки на черничный пирог, и я поняла, почему сегодня было столько посетителей. Пятница. Только вчера туман разошелся, а я даже еще не позвонила отцу насчет отъезда, хотя вряд ли в моей голове еще крутилась эта мысль в связи с последними событиями.
- Здесь зона для некурящих, - проворчала я, поднимая глаза и уже заранее зная, кого увижу напротив себя. - И вообще, Тед, ты что, следишь за мной?
- Понадобится - буду следить, девочка. - Тед одним быстрым движением потушил сигарету об пепельницу.
Опять он с этим своим "девочка". Подобная фамильярность раздражала меня до чертиков.
- Я тебе не девочка, - возразила я раздраженно. - Если не ошибаюсь, сейчас в школе идут занятия - тебе стоит поторопиться.
- Ты, кажется, тоже не в школе, - усмехнулся он.
- Я первая спросила.
- Не надо со мной спорить - все равно же знаешь, что я выйду победителем.
- А если серьезно?
- Я не учусь в школе, - медленно протянул он. Готова поспорить, он бы дорого дал, чтобы еще раз увидеть то выражение удивления, которое на мгновение отразилось на моем лице.
- Но я же видела тебя тогда на школьной крыше, - недоумевала я.
- И что? - безапелляционно поинтересовался Тед и, нагло придвинув к себе мою чашку с кофе, сделал оттуда несколько глотков.
- Иди закажи себе свой, - пробурчала я, потянув руки к своей чашке, но это действительно было бесполезно: мы оба знали, что Тед окажется прав даже в том случае, если на самом деле это будет не так. - Ну и пожалуйста, медвежонок. - Хорошо, что он не услышал мою последнюю шутку или сделал вид, что не услышал. Кого-кого, а за исключением имени Тед мало походил на медвежонка.
- Можешь рассказать мне кое-что? - нерешительно спросила я, крутя в руках перечницу, и продолжила, когда Тед кивнул: - Дядя Рей рассказывал мне, что, когда он был ребенком, то частенько бывал на холме, а затем родители запретили местным детям туда ходить. Из-за чего это было?
- Одна девочка ушла на холм и не вернулась, - ответил Тед, улыбаясь и явно издеваясь надо мной. - А затем ее видели временами. Она то исчезала, то вновь появлялась. - Тед сделал плавное движение рукой над столом. - Парень, который утверждал, будто видел ее, потом слетел с катушек и оказался в палате с мягкими белыми стенами. Вот такая занимательная история, - закончил он, а затем сделал из моей кружки еще несколько глубоких глотков.
- И что стало с той девочкой? - Я прищурилась.
- Как-нибудь познакомлю, - подмигнул мне Тед, но я в очередной раз так и не поняла, говорил ли он серьезно.
- А как насчет, - я понизила голос до шепота, - Теней? Ну, тех, с кем вы сражаетесь? - Чувствуя себя так, как будто сказала какую-то глупость, я досадливо прикусила губу.
- Ну, с этим будет посложнее, но тоже могу устроить, - засмеялся Тед.
- Идиот, я совсем не то имела в виду.
Но он лишь продолжал тихо смеяться, абсолютно спокойно прихлебывая мой кофе. Должна признаться, немного настроение поднялось и у меня, хотя я даже представить себе не могла, что должно было произойти, чтобы оно хоть немного улучшилось.
- Почему ты оказался здесь, в мире людей? - спросила я после небольшой паузы.
- Лесли. - Тед пожал плечами.
Если бы мой старший брат так же беспокоился обо мне, как это делал Тед для своей сестры, то я безусловно бы считала Роджера самым лучшим братом на свете. Но, к сожалению, у моего братца временами бывали не все дома, и иногда мне было даже жаль Ллевелин, над которой он любил тренировать свои "фокусы".
Я всячески пыталась представить смуглого Теда в виде бледного как смерть эльфа, но у меня почему-то выходила лишь какая-то ерунда. Для меня это были два абсолютно разных… человека за неимением другого слова.
- Что? - усмехнулся он, поймав на себе мой взгляд.
- Смотрю, вдруг у тебя за спиной еще и крылышки выросли.
Мы покинули "Кафе на улице магнолий", когда стрелки часов уже подползали к трем. Я даже представить себе не могла, что меня заболтает человек, который прежде перебрасывался со мной лишь односложными фразами. С Тедом мне было проще, чем с любым другим человеком, хотя, наверное, его человеком назвать можно было с натяжкой. Временами я почти забывала о том, что в действительности у него были огромные острые клыки, предназначенные отнюдь не для поедания салатных листьев.
- А что ты… вы едите? - спросила я его, когда мы шли вдоль шоссе в сторону фермы дяди Рея.
- Горных козочек, птиц вроде ваших куропаток, только за Холмом они по-другому выглядят, - перечислял Тед. - Еще всякие ягоды, растущие между уступами, и промерзлые коренья - некоторые бывают вполне съедобными.
- Так вы горные?
- С моей белой окраской только по лесам скакать. - Тед изобразил некое подобие улыбки, но в его иронии была какая-то доля грусти.
- А кофе почему пьешь?
Он не ответил - опустил руки в карманы брюк и просто продолжал идти, наверное по-привычке устремив свой взгляд куда-то на восток, и теперь я понимала, почему. Все время он смотрел на холм, хотя я и не всегда видела его.
Когда мы подходили к ферме, на лугу неподалеку паслись лошади дяди Рея. Я даже узнала ту самую Берил и ее жеребенка, о которых говорил мне дядя, когда только забирал меня из аэропорта. Малыш аккуратно сщипывал губами последнюю уже изрядно пожелтевшую траву. Подрагивая хвостами, остальные лошади тем временем недоверчиво покосились в нашу с Тедом сторону. Возможно, это все была игра моего воображения, но почему у меня тогда было такое чувство, будто в этих черных внимательных глазах было неодобрение?
Не сказав ни слова, Тед тем временем уже развернулся, собираясь уходить, но мне почему-то хотелось, чтобы он остался со мной в этот вечер, когда мне было так тяжело думать о Дейзи и о том, что происходило в моей жизни.
Что было странно, Тед согласился. Складывалось ощущение, что ему вообще было все равно, где быть и что делать. Но все, что я просила от него - это не курить в доме. Не так уж и много для эльфа, одними зубами перегрызающего позвоночник горному козлу.
Дяди как обычно не было дома, а на столе стояла целая кастрюля с острым томатным супом по местному рецепту. Я пыталась как-то приготовить что-то подобное, но дядя оставался непревзойденным мастером в этом деле. Вообще-то сегодня была моя очередь готовить, но всю ночь, утро и добрую половину дня я провела в больнице: состояние Дейзи было настолько неоднозначным, что около ее кровати дежурило сразу несколько врачей.
Я провела Теда в мою комнату, где меня уже ждал лежащий на кровати ягненок. Бедняга, наверное, ужасно проголодался, и я тут же налила ему в миску щедрую порцию молока. Но глядя на жадно пьющего ягненка, Тед лишь саркастически ухмылялся.
- Что ты находишь в этом смешного?
- Ему не нужна еда, - произнес Тед, не скрывая своего веселого настроения.
- Сбрендил? Он совсем еще крошечный - ему как раз нужна еда, - возразила я, немного обидевшись.
- Он пьет лишь потому, что ты ему дала. Помнишь, я говорил тебе, что он нашел тебя, потому что в твоей крови волшебство? Так вот он питается этим самым волшебством.
- Бред. - Действительно, как можно было в такое поверить? Хотя в последнее время у меня было предостаточно поводов для того, чтобы поверить даже в самые небывалые вещи. Внезапно я вспомнила, как тогда, на фестивале, Лесли говорила мне о том, что ягненок в любом случае останется у меня. Выходит, она тоже была в курсе всего с самого начала.
- Расскажи про мир за Холмом, - попросила я и, подхватив на руки ягненка, с ногами забралась на заботливо застеленную дядей кровать. В то утро из-за приснившегося мне ночью кошмара я напрочь позабыла об этой житейской мелочи.
Тед уселся в кресле-качалке в углу комнаты (между прочим, еще один неизменный атрибут каждого дома в этом небольшом городишке - что и говорить, а подобных традиций им было не занимать) и мечтательно сложил руки на груди. Он закрыл глаза всего на мгновение, а когда открыл их, то вместо темного карего цвета его глаза приобрели уже знакомый мне ледяной стеклянный оттенок. Честно признаться, смотреть на Теда с такими глазами было немного жутковато.
- Надеюсь, ты не возражаешь. Эти человеческие глаза ужасно щиплют, - пояснил он. - Задавай вопросы - я попробую на них ответить.
На первый взгляд ответ на вопрос, который я собиралась задать Теду, был очевиден, но мне все же хотелось услышать пояснения из его уст.
- В том мире все могут менять внешность, как ты?
- Предположим.
- А можно стать кем угодно?
Снова кивок.
- А почему ты решил стать… таким? - Не знаю, почему, но, задавая этот вопрос, я почувствовала, как щеки покрывает предательский румянец. Уши же просто горели от стыда. И Тед прекрасно понял, что я имела в виду.
- Мне нравится это тело. - Его явно забавляла ситуация, в отличие от меня. - Оно привлекает человеческих девушек.
- Прекрати, - улыбнулась я и запустила в парня подушкой. - Если бы эти самые девушки увидели тебя сейчас с такими глазищами, они бы тут же с воплями убежали отсюда.
- А ты почему не бежишь? - неожиданно спросил он, и в стеклянных глазах что-то блеснуло.
- Можно подумать, у меня есть выбор, - недовольно проворчала я, прижимая покрепче к груди теплое живое существо, которое снова собиралось вздремнуть. Закономерность это была или нет, но ягненок засыпал каждый раз, когда я брала его на руки. - Хорошо, а как устроен ваш мир? У него же есть какие-то основы - у каждого мира должны быть.
- В отличие от человеческих земель мир за Холмом не имеет границ. Внутри него не протекают реки, и воды в этом мире очень мало, за исключением редких родников и огромного бездонного озера Ну-Шанар, в котором обитают смертоносные подводные твари. Небо в том мире не голубое, как у вас, а нежно-розового цвета, точно оперение фламинго. Несмотря на то, что это не наши земли, а принадлежат они исконно Черным Теням, мы разделили их между собой, и теперь мой народ живет в горах, но есть еще и лесные и пустынные наши сородичи, а также бессчетное количество всяких нимф и прочих мелких волшебных тварей.
- Я не могу понять одного, Тед. Ты все время говоришь, что эти земли не принадлежат вам, но тогда почему ты сражаешься вместе со своими сородичами так, как будто имеешь на них какое-то право?
- Тебе не понять этого, девочка. Ты еще слишком юна.
- А как же Лесли? У нее тоже есть свое эльфийское обличье?
- Ее истинная сущность не так похожа на эльфа, как моя, из-за того, что она нечистокровная, но в какой-то степени, да. В ней тоже течет волшебство.
- Еще один вопрос.
- Я слушаю.
- Почему ты называешь меня девочкой, Тед?
- Может потому, что мне уже несколько тысяч лет? - Улыбка на лице парня была поистине победоносной. Что ж, у него за пазухой действительно оказался козырь. Вот почему я всегда чувствовала перед ним какое-то благоговение, будто внутри него была такая мощь и сила, о которой я могла только мечтать.
- Вы живете вечно?
Часы на стене комнаты без умолку тикали. С замиранием сердца я прислушивалась к каждому удару, к каждой отбитой секунде.
- Ничто не вечно, девочка, - сказал Тед, а затем снова закрыл глаза, чтобы, открыв их, вновь стать человеком.
Сейчас, когда я столько узнала, мне было как-то проще находиться рядом с ним, как становится проще друзьям, у которых был общий секрет. Если бы не эта объединившая нас тайна, вряд ли бы мы даже оказались знакомы. У меня всегда были проблемы с парнями, а единственного парня, который обратил на меня внимание, прямо у меня из-под носа увела моя лучшая подруга. Не стоило и упоминать, что при виде парней меня всегда одолевало какое-то необъяснимое чувство стыда. Мне всегда казалось, что им всем от девушек нужно одно. Возможно, мое отношение к Теду было другим, потому что он не был человеческим парнем, но бесполезно было бы отрицать, что он не был мужской особью. Возможно, даже очень привлекательной для кого-то из его вида.
Глубоко внутри себя я страстно желала, чтобы у меня был похожий на Теда брат: правильный, в какой-то степени даже забавный, пусть даже с этой дурацкой вредной привычкой в виде курения. Мне было все равно. Узнав всю правду, я чувствовала себя рядом с ним в безопасности.