В этот момент произошло нечто такое, от чего все другие мысли мгновенно вылетели из головы Кенрика, и он уставился на алтарь с приоткрытым от потрясения ртом. От места, куда упали капли его крови, по всей поверхности камня начали расходиться волны темнобагрового сияния. На грани слышимости возник тяжелый гул, он становился с каждым мгновением все громче, пока не заставил сотрясаться все вокруг. Перепуганный юноша отбежал подальше от алтаря, однако уйти с поляны не смог - чтото не дало ему сделать это. Чтото невидимое, но при этом очень хорошо ощутимое и прочное.
Глаз в центре спирали вспыхнул ярким белым светом, из ниоткуда прозвучали несколько слов на незнакомом языке. И… все стихло. Алтарь принял прежний вид. Одно только было иначе - посреди него лежал какойто короткий, толстый жезл. Немного успокоившись, Кенрик решился приблизиться и уставился на него. Что это, интересно? Внимательно осмотрев непонятную штуку, юноша недоуменно пожал плечами. Кажется, часть посоха длиной с пару ладоней. Необычного посоха, сплетенного, судя по виду, из какихто гибких лоз.
Отойдя на шаг, Кенрик задумался. Что все это может значить? Явно какаято магия, ничем другим объяснить случившееся он не мог. Но причем тут его кровь? Ведь все началось с того, что несколько капель крови упали на алтарь. Откуда взялась на нем часть посоха? Ее там раньше не было! Внутри алтаря, что ли, находилась?
Подождав еще несколько минут, юноша, с точки зрения любого игмалионца, хоть раз сталкивавшегося с магическими артефактами и последствиями их применения, поступил как последний идиот. Он вернулся к алтарю, наклонился и взял непонятную вещицу в руки. Та на мгновение осветилась багровой вспышкой, настолько короткой, что Кенрик едва успел ее заметить и ничуть не испугался. Как он ни крутил жезл, как ни рассматривал, но ничего интересного так и не обнаружил. Часть витого посоха - и все. Ни единого символа, ни резьбы, ни украшений - переплетшиеся между собой, покрытые черной корой толстые лозы, обрезанные с двух сторон.
Алтарь теперь выглядел обычным камнем, символы, спираль и глаз кудато подевались. А вскоре после того, как Кенрик взял жезл, покрылся трещинами и неслышно рассыпался в мелкий щебень. Нет, в песок! Через несколько минут на месте камня осталась только небольшая кучка темного песка, да и тот вскоре кудато исчез, словно песчинки провалились сквозь землю. Удивленный юноша внимательно осмотрел место, где прежде находился алтарь, но ничего интересного там не обнаружил. Высохшая земля. Единственная странность, что на ней нет остатков травы.
Ну и что ему теперь со всем этим делать? Выбросить жезл? А вдруг его в городе удастся продать комуто из магов? Деньгито никак не помешают, их у него совсем немного, а цены в Игмалионе значительно выше, чем в той же Тории. Поэтому юноша после недолгого размышления сунул жезл в свой вещевой мешок, поднял на руки котенка и двинулся дальше. До вечера хотелось хотя бы выбраться из оврага.
Он не знал, что теперь абсолютно невидим для магии, что поставленной на острове Хорн метки на нем больше нет и снята она таким образом, что наблюдавшие за чужаком маги второго аррала тут же подняли тревогу, уведомив о происходящем не только непосредственное начальство, но и ректора Антрайна, так как появление в каверне мага, способного на такое, касалось прежде всего визуалов, а только потом коголибо иного.
Впервые за многие тысячи лет артефакт, который давно канувшие в небытие древние именовали Витым Посохом, обрел носителя. Но об этом еще никто не подозревал, да о чем речь - люди просто не помнили о существовании данного артефакта, все упоминания о нем были скрыты под спудом времени.
* * *
Нир старался держаться подальше от разъяренного графа, чтобы не попасться ему под горячую руку. Неудачи последней декады довели ло'Тарди до белого каления, он рвал и метал, даже дня три назад набил морды двум нерадивым подчиненным, но это ничего не дало. Проклятый Валльхайм все еще был жив! В Ойнерской пуще! Невозможно, но факт. Юноша сам молился, чтобы беранисов ронгедормец наконецто отдал Трем свою грешную душу, но Трое не пожелали прислушаться к его молитвам, имея, видимо, на чужака свои виды. Ничем иным, кроме божественного покровительства, объяснить его феноменальную живучесть было нельзя.
Тем вечером за ними с графом действительно прибыли два герольда на карайнах. Как они уговорили своих животных везти еще когото, кроме себя самих, осталось загадкой, однако уговорили. Обратный путь запомнился Ниру собственным восторгом - карайны, казалось, не бежали, а летели, стелясь над землей. Ночная дорога неслась мимо с такой скоростью, что сливалась в единую полосу. Встречный ветер бил в лицо, заставляя задыхаться. Глаза слезились, но юноша не обращал на это внимания, испытывая жгучую зависть по отношению к герольдам. Какое же это счастье - иметь собственного карайна! Как этим совсем еще молодым парням повезло!
По возвращению в Дарлайн начался ад. Двое суток они не спали, поднимая на ноги основные тревожные службы города и провинции. По всем дорогам на расстоянии прямой видимости друг от друга были выставлены патрули. Затем, опять же на карайнах, пришлось отправляться в Страйн, и уже его ставить на дыбы. После чего Нир с ло'Тарди двинулись в Ойнер. Сотни и сотни воинов из лучших полков перекрыли Ойнерский перешеек так плотно, что ничто крупнее крысы при всем желании проскользнуть мимо них не могло. Каждый десятый патруль сопровождал маг. Заслоны выставили на некотором расстоянии от границ пущи, соваться в нее граф запретил - незачем без толку терять людей. Однако потери все равно были - несколько раз из леса вырывались стаи зорхайнов и накидывались на проезжавшие мимо патрули. Те отбивались, конечно, не раз ранее сталкивались с летающей нечистью, но платили за это кровью товарищей. Результатом стычек в конце концов стало то, что живым Валльхайма брать больше не собирались - воины считали именно его виновным в гибели сослуживцев. Ведь если бы не этот неизвестно откуда взявшийся паскудный ронгедормец, то войска сидели бы себе спокойно в теплых казармах, а не мерзли тут, ежеминутно рискуя жизнью! Графа вполне устраивал и такой исход.
Однако это, как выяснилось, были только цветочки, ягодки начались вчера вечером, когда приданные ло'Тарди два магистра Антрайна подняли тревогу и сообщили, что магическая метка пропала, причем, пропала так, словно ее стер некий гений магии - никто из визуалов или стихиалов королевства не был на такое способен. Маячок просто погас, словно его никогда и не существовало. Однако Кенрик Валльхайм при этом остался жив, мэтр ло'Кансиди был твердо убежден в этом, но установить местонахождение ронгедормца не смог, чтото мешало ему.
На ночь ло'Тарди и Нир остановились в крошечной хижине лесника, где не имелось почти ничего, чтобы скрасить ночлег. Одно радовало - там хотя бы было тепло, не пришлось спать на холодной земле, кутаясь в плащи и стуча зубами, как не раз приходилось делать с начала облавы. К утру граф ждал доклада от магов, надеясь, что они все же смогут обнаружить ронгедормца тем или иным образом. Если этого не случится, придется связываться с начальством и докладывать, что облава, несмотря на все задействованные силы, провалилась и гонец ушел.
Утром Нир проснулся и сразу же принялся яростно чесаться - одолели клопы, которых, как выяснилось, в хижине имелось несчетное количество. Уж лучше бы в лесу заночевали! В последние три дня он мечтал только об одном - бане и чистой постели. И чтобы никто не трогал и не будил. Но понимал, что ничего из этого до поимки или гибели ронгедормца не получит.
- Господин граф! - послышался изза двери чейто грубый голос.
- Да! - тут же подхватился с лежанки тот.
- Тут к вам господа магистры пришли.
- Зови! И сехлита горячего нам принеси.
В отворившуюся дверь вошли маги в своих нелепых, всегда смешивших Нира до колик, балахонах вошли два пожилых мага. Они степенно расселись на толстых чурбаках, заменявших леснику стулья, и уставились на ло'Тарди. Тот тоже некоторое время молчал, затем не выдержал:
- Ну? Есть результат?
- Смотря что называть результатом… - глубокомысленно заметил один из магов, магистр ло'Кансиди.
- Вот именно, - поддержал коллегу магистр ло'Итайри.
Граф, судя по ставшим бешеными глазам и раздувшимся ноздрям, только крайним усилием воли удержался, чтобы не высказать все, что думает по поводу этой "глубокой" философии.
- Я спрашиваю: обнаружили ли вы ронгедормца?… - поинтересовался он, медленно выдохнув сквозь сжатые зубы.
- К сожалению, нет… - помрачнел ло'Кансиди. - Зато выяснили немало по поводу того, каким образом была снята метка и скрыто местонахождение чужака. И это крайне важно!
- Важно?… - приподнялись брови графа. - Что ж, докладывайте.
- Я могу дать гарантию, что это маг такого уровня, каких у нас в каверне просто нет, - магистр пристально посмотрел на него, явно интересуясь реакцией на такое заявление.
- Не совсем согласен! - возразил ло'Итайри. - Это всего лишь предположение! Таковым магом может являться либо сам Валльхайм, либо встреченный им по дороге ктото неизвестный, снявший с него метку.
- Не надо городить второй забор вокруг огорода, коллега! - возмущенно вскинулся ло'Кансиди. - Такое, конечно, возможно, но имеет слишком малую вероятность. Ну откуда в Ойнерской пуще такие маги? Как такой маг мог не засветиться раньше?
- Не знаю! Но упускать возможность подобного мы не вправе!
- Согласен, не вправе… Должны выяснить все.
Граф, слушая их спор, постепенно наливался тяжелой яростью, однако цепко держал себя в руках. К сожалению, магистры - не его подчиненные, только приданы ему. Да и каждый из них способен щелчком пальцев расправиться с обнаглевшим аристократом. Поэтому лучше упрятать свою ярость поглубже и вытащить из этих высокоученых идиотов всю доступную информацию.
- Господа, прошу все же сообщить мне все, что выяснили, - попросил он, кусая губы.
- Извините, ваша светлость, увлеклись, - прервал спор ло'Кансиди. - Коллега, прошу вас.
- Да, это действительно важно, - покивал ло'Итайри. - Первое и самое важное. Метка была снята при помощи какойто неизвестной нам силы. Это сделал не стихиал, не визуал, а ктото иной, владеющий недоступными нам знаниями и умениями. Вы понимаете важность данного факта, ваша светлость?
- Понимаю… - медленно наклонил голову ло'Тарди.
Сказанное магистром действительно имело крайнюю важность. Мало того, это угрожало самим основам существования королевства. Если в каверне появились адепты третьего, прежде неизвестного вида магии, то это может привести к очень нехорошим последствиям. Только войны магов Игмалиону и не хватало! Словно мало всего прочего. Вдруг эти адепты придут на помощь дорским бунтовщикам? Или кому еще? Что тогда? Ничего хорошего! А Валльхайм, судя по происшедшему, все же гонец. Но не от царя, а от новой силы, непонятной и пугающей.
- Вы уверены? - спросил граф. - Твердо уверены?
- Да, ваша светлость… - тяжело вздохнул ло'Кансиди. - Это подтверждается тем, как ронгедормец прикрыт от наблюдения. Любые поисковые заклинания, направленные на него, рассеиваются по местности, указывают на сотни различных биологических объектов. При этом они уверенно срабатывают с любым другим человеком. Вы представляете себе уровень заклинания, способного на такое? Я не представляю. Предупреждаю, что о случившемся я еще ночью уведомил ректора Антрайна, извините, но это был мой долг. Ректор направляет в ваше распоряжение сто двадцать лучших боевых магов королевства! Вы понимаете, что это значит?…
- Да… - ло'Тарди стало плохо. - Благодарю за информацию, господа магистры. И прошу покинуть меня. Мне необходимо срочно доложить о ваших выводах вышестоящим.
- Всего доброго, ваша светлость, - маги встали и покинули хижину.
А граф вытащил амулет связи. Точнее, два амулета - обычный, настроенный на связь с Хеннором, и черный, который всегда имел при себе любой достаточно высокопоставленный агент второго аррала. Этот амулет позволял вызвать лично Мертвого Герцога в любое время дня и ночи. Но только если случалось чтото неординарное. И коли ктолибо вызывал ло'Верди по причине, которую тот считал неуважительной, то судьбе данного человека не завидовал никто. Использование черного амулета было смертельным риском.
- Вы уверены, граф? - глухо спросил Нир, сразу все поняв.
- Не вижу другого выхода… - глухо ответил тот. - Ректор Антрайна уже в курсе дела, а Герцог - нет. Осознаешь?…
- Бррр… - передернуло юношу. - Нас же с грязью смешают…
- Вот именно! - зло буркнул граф и, поежившись, активировал амулет.
Некоторое время ничего не проиходило, затем раздался сухой, надтреснутый голос, вызывающий инстинктивный ужас:
- Ну кто там еще?
- Ваше сиятельство! - подтянулся граф. - Докладывает Лерт ло'Тарди, агент класса "Б". Произошло чрезвычайное происшествие!
- Где, когда и что? - в голосе Мертвого Герцога слышалось раздражение.
- В процессе слежки за возможным гонцом Дории выяснились неожиданные обстоятельства, - четко сообщил ло'Тарди. - Приданные мне магистры Антрайна, проигнорировав мой приказ, доложили об случившемся своему ректору, после чего он без промедления отправил в мое распоряжение сто двадцать лучших боевых магов королевства.
- Даже так?… - с некоторым удивлением протянул глава второго аррала. - Что ж, это действительно может оказаться важным. Я вас внимательно слушаю.
Облегченно выдохнул, граф начал свой доклад. Он кратко описал случившееся за последнюю декаду, подробно остановившись только на разговоре с магистрами.
- Кенрик Валльхайм, говорите? - переспросил имя ронгедормца Мертвый Герцог. - Мне докладывали об этом молодом человеке и его уходе в лес. Благодарю за решительность, господин ло'Тарди. Теперь слушайте приказ.
- Слушаю, ваше сиятельство!
- Даю вам белый жезл на всю территорию страны. Все до единого подразделения варла обязаны оказывать вам с этого момента любую помощь. О ходе поисков ронгедормца ежедневно докладывать мне лично. Перекройте дороги Игмалиона густой сетью. Учтите, Валльхайм не должен добраться до Дорского полуострова! В случае его обнаружения и невозможности поимки - уничтожить, не считаясь с затратами. Насколько я знаю ректора, своим боевым магам он отдал такой же приказ. Используйте их, но втемную, не доверяйте ни в малейшей степени.
- Будет сделано, ваше сиятельство! - в глазах графа застыло изумление, на такой исход дела он никак не рассчитывал.
- Надеюсь на вас, - тон Мертвого Герцога слегка потеплел. - Да, у вас есть амулет, защищающий от ментального сканирования?
- Нет.
- Я распоряжусь, чтобы срочно доставили. Ни единого разговора с магами без активированного амулета!
- Как прикажете, - невольно поклонился ло'Тарди, хотя главы второго аррала на самом деле рядом не было, он находился в столице и видеть этого поклона не мог.
- Увеличьте число патрулей, полностью перекройте границы Ойнерской пущи, - добавил Мертвый Герцог. - Направляю в ваше распоряжение еще три полка лесных следопытов, они должны справиться. Засим все.
Ло'Верди отключился. А граф еще довольно долго стоял, тупо глядя в одну точку. Он бы никогда не поверил, что возможен столь резкий взлет. Белый жезл на всю территорию страны? Да такого не имел даже Бледный Стен! Но одновременно все это пугало. Завистников появится много, и каждый будет ждать ошибки нового фаворита Мертвого Герцога. Малейшая ошибка будет означать гибель. А значит, на ошибку он права не имеет.
Глава 5
И большая, и малая луны ярко освещали поля и перелески внизу, небо было безоблачным, звезды ярко сияли. Иногда их пересекала некая тень, на которую никто из случившихся по какойлибо надобности на улице людей не обращал внимания. А если кто случайно и обращал, то принимал за хищную птицу - мало ли летает по небу хищных птиц? Игмалионцы и подумать не могли, что над густо населенной местностью может лететь зорхайн. А между тем, это был именно зорхайн.
Странная, как будто скрученная, однако в чемто пропорциональная тварь едва слышно, хрипло заклекотала. Кожистые крылья легко несли покрытое то ли мягкими перьями, то ли толстой шерстью - с первого взгляда и не разберешь - тело. Голова с несильно выдающейся вперед челюстью то и дело поворачивалась тудасюда, окидывая окрестности внимательным взглядом желтых глаз - зорхайны прекрасно видели в темноте. Тварь летела совсем невысоко, шагах в тридцати над землей, только над крупными поселениями поднималась выше. Не желала, чтобы началась паника - ей же завтра положат на рабочий стол доклад об этом. И придется делать вид, будто чтото предпринимает. Зорхайн снова заклекотал, в этом клекоте слышался сардонический смех.
Подавляющее число людей считало зорхайнов просто кровожадной нечистью. Неудивительно, ведь после их укуса, определенного рода укуса, любой человек и сам через некоторое время становился зорхайном. После чего вполне мог разорвать в клочья тех, в ком еще вчера души не чаял, даже собственных детей. Сделавшие такое после обретения разума обычно кончали с собой. А многие умирали потому, что не могли принять свою новую сущность - ведь человеческая память и привязанности сохранялись в полном объеме. Однако до обретения разума обычно проходило от пяти до десяти лет и доживал до него один из сотни, если не меньше. К такому исходу приводила безумная кровожадность диких зорхайнов, которые бросались на все живое, изза чего за ними охотились и люди, и карайны, безжалостно уничтожая любую обнаруженную стаю. В итоге высшими зорхайнами становились очень немногие из инициированных. Большей частью таковые скрывались в недоступных местах - лесах или горах.
Зорхайн торжествующе распахнул пасть, но все же не решился оглашать окрестности торжествующим ревом, осторожность победила. А причина торжествовать у него была: он первым из своего рода решился на небывалое - вернуться к людям. Естественно, в человеческом облике. И мало того, уговорил многих старейших зорхайнов принять свой безумный план. Это было нелегко, но результат того стоил. Уже сейчас его сородичи занимали многие ключевые посты в Игмалионе и негласно управляли страной.
Мало кто подозревал, что высшие зорхайны являлись оборотнями - могли пребывать и в виде человека, и в естественной форме летающей нечисти. Впрочем, а стоило ли называть их нечистью? Он этого не знал, да и не задумывался о таких глупостях, оставив подобные размышления малоразвитым представителям людского рода. Считал, люди и зорхайны - симбионты, тесно связанные между собой и зависящие друг от друга.
"Все приходится делать самому… - мелькнула в сознании недовольная мысль. - Никому нельзя довериться…"