Вообще-то мне было абсолютно все равно, чьи там гены привили себе эти хитроумные карды, и я сама не знала, зачем задаю все эти вопросы и выслушиваю какие-то, не имеющие никакого ко мне отношения истории. Происходящее по-прежнему напоминало сон шизофреника.
- Может потому, что у кошки девять жизней, и она всегда приземляется на лапы? Не знаю. Но первые опыты дали неплохие результаты, и эксперимент продолжили. Через несколько десятилетий "присадка" нового гена уже носила массовый характер. Их армия на Свайле формировалась почти по такому же принципу, как в этой стране: помимо профессиональных военных ежегодно проводилась мобилизация достигших определенного возраста мужчин. Все они проходили трансформацию генома. Боевая ипостась такого солдата представляла собой существо наподобие прямоходящего тигра - сильного, ловкого, невероятно живучего. А потом появились первые дети - потомство вернувшихся домой солдат. Они рождались более сильными, быстрее взрослели, редко болели. Новое "счастливое" поколение. Ну и что из того, что в одном случае из ста малыш появлялся на свет с хвостом? Всегда можно прибегнуть к помощи хирурга, а кому-то это даже нравилось. А через несколько поколений вспыхнула эпидемия. Неизвестная болезнь поражала сердце, мозг, нервные клетки. Из двадцати рождающихся детей спустя месяц оставался один. В "Хрониках" говорится, что в живых осталась одна тридцатая часть от первоначальной численности кардов, и те, кто пережил трансформацию генома, стали основателями нового вида.
- Прекрасно! - почти прокричала я. - Теперь я знаю все о драконах и кардах! Только какое отношение эти ваши "Хроники" имеют ко мне?
- Не ори, - спокойно произнес шеф. - Ты просила объяснить, я объясняю. И делаю это порядку. Что бы ты поняла, скажи я сразу, что твоя мать, скорее всего, была носительницей так называемой Изначальной крови, не претерпевшей генной модификации и родственной в одинаковой степени и людям, и драконам? Так вот... Ну в общем, я сказал уже. Не знаю, где Кир ее встретил. Может в одном из своих Миров. Может, где-то там существует целое сообщество людей с Изначальной кровью. Тогда понятно, почему твой отец прятал ее ото всех и хотел, чтобы я так же скрывал тебя. Работы по генной инженерии все еще активно ведутся в Сопределии, а Изначальная кровь - слишком лакомый кусочек для желающих поиграть в бога.
Рошан присел рядом со мной и тяжело вздохнул.
- Вот вроде бы и все, что я должен был тебе рассказать. Прости, что сделал это только сейчас. Или за то, что вообще сделал это.
Действительно, какого хрена его потянуло на откровенность? Жила бы себе как раньше.
- Хорошо, - произнесла я после глубокого вдоха, - вы все очень доходчиво объяснили. Я все поняла. Я не совсем человек. Тетя была совсем не тетя. Папа не был слесарем на заводе. А мама, хоть и была человеком, но я сомневаюсь, что она хоть день проработала воспитательницей детского сада. У меня остался только один вопрос. Как меня зовут?
- В каком смысле?
А в том смысле, сволочь ты чешуйчатая, хотелось заорать мне, что я и так на взводе. Руки трясутся, в горле противно першит, глаза режет. И если вдобавок ко всему услышанному сейчас выяснится, что я - какая-то там Мираэль или Верамала, то, ей богу, разревусь, как последняя дура.
- Как меня зовут на самом деле? - выдавила я из последних сил.
- Галла.
- Что, просто Галла?
- А что? - удивился шеф. - Нормальное драконье имя.
И тут я все-таки разрыдалась.
Глава 4
Когда я была маленькой, никогда не болела. Теперь, после разговора с Рошаном, понятно почему - драконья кровь, абсолютный иммунитет. Но тогда, в детстве, я считала это высшей степенью несправедливости. Ну почему, скажите, я должна ходить в школу в разгар эпидемии гриппа? Почему не могу, подобно своим сверстникам, пару дней поваляться в постели у телевизора? И с пятого класса я начала борьбу за свое равноправие с сопливящей и кашляющей детворой: два-три раза в год усердно дышала на градусник, до красноты натирала глаза и уныло возвещала о своем "головоболении" и "горлопершении". Тетя Люба укладывала меня в постель и поила горячим чаем с малиной, каждые пять минут интересуясь, не хочу ли я чего-нибудь еще. Может сладенького? А может, мультики включить? Или пирожков к ужину испечь? А я лежала на высоких подушках с книгой в руках, и мне было очень-очень... стыдно.
Совсем как сейчас.
Рошан второй день сидит у меня дома. Выслушивает мои стенания, заваривает чай, периодически предпринимает попытки меня накормить. Его забота необременительна и даже приятна. И я снова, как в детстве, чувствую себя лгуньей. В самом-то деле, ничего ведь ужасного не произошло! Всю свою жизнь я знала о том, что мои родители умерли вскоре после моего рождения. И в свете этого знания, наверное, абсолютно неважно, кем они были при жизни. Тетя тоже умерла несколько лет назад, и то, что на самом деле она не была сестрой моей матери, навряд ли заставит меня меньше сожалеть о ее смерти. Она любила меня, пусть это и было результатом вмешательства в ее сознание, и в жизни у меня не было никого роднее. Мне до сих пор ее не хватает. Что же тогда? Почему я уже сутки валяюсь в джинсах на диване и, всхлипывая, выслушиваю тихие увещевания Рошана. Да потому, что я сволочь и эгоистка! И дело совсем не в родителях. Я просто лежу, уткнувшись носом в подушку, реву и жалею себя любимую. Вот ведь не повезло! Я оказывается не человек, болезни ко мне, видите ли, не липнут, жить буду долго-предолго, а еще я, как назло, потенциальный маг! Действительно обидно. Полетели в тартарары все мои девичьи мечты. У меня ведь жизнь на пять лет вперед расписана была: обои на кухне переклеить, права получить, машину купить. Так ведь нет! Нет возврата к спокойной жизни. И вот уже все Сопределье раскрыто передо мной. И неизвестное, полное тайн и загадок будущее должно, по-видимому, манить в неведомую даль. Только вот что-то не манит.
- Я хочу опять быть просто человеком! - вою я.
Шеф подсаживается ко мне, обнимает участливо, и пока я, ткнувшись лбом ему в грудь, размазываю сопли и слезы по его рубашке, терпеливо, уже в который раз втолковывает мне, что "просто человеком" я никогда и не была.
- Но если хочешь, можешь им стать, - успокаивает он меня с чуть заметным сарказмом. - Оставайся на Земле. Живи, как жила. Открывай Врата. Ходи иногда на рынки на Изагре, загорай на пляжах Пантэ. Если уж очень захочешь, станешь гадалкой или ведуньей. Будешь заикание лечить, порчу снимать.
- Не хочу я порчу снима-ать! - реву я снова.
- Значит, будешь наводить.
- И наводить не хочу-у-у!
- А чего хочешь?
- Ничего не хочу-у-у!
- Не бывает так, чтоб совсем ничего не хотелось. Подумай. Определись.
- Водки хочу, - определилась я.
Шеф упрямо качает головой:
- Водки, милая моя, тебе нельзя. Ты мне сейчас нужна трезво мыслящая. Или для начала, хотя бы трезвая.
После таких слов я завываю уже похлеще солейских оборотней, обзываю шефа жадным бездушным ящером и вовсю оплакиваю себя, заводя извечное бабское: "и никто меня, бедную, не любит, и никому я, разнесчастная, не нужна!".
- Почему сразу - не нужна? - ухмыляется дракон. - Между прочим, пока ты спала, бывший твой приходил.
- Да? - недоверчиво переспросила я, враз прекращая рыдать. - И чего хотел?
- Понятия не имею. Пришел, разорался. Я испугался, что тебя разбудит. Пришлось утихомирить.
- Надеюсь хоть не на веки вечные?
- Да что с ним станется? Ты лучше о себе подумай.
Я подумала.
- У-у-а!
- Снова-здорово! - отмахнулся Рошан. - Между прочим, ночь на дворе. Еще часок так повоешь, и соседи милицию вызовут.
Скорее уж живодеров. Чтоб нашли и пристрелили ту суку, что не дает им спать. Только брать себя в руки и успокаиваться я пока не собираюсь, ибо как только я перестану себя жалеть, меня ждет серьезный разговор о моем светлом будущем. А я к нему еще не готова.
- У-у-а!
- Ладно, ты здесь пока пострадай, - разрешил шеф, - а я пойду, чайник поставлю.
Когда он уходит, на колени ко мне впрыгивает кошка, тыкается носом в опущенную руку. Кошку зовут Луиза. Или просто Лушка. Она мягкая, теплая и очень ласковая. Когда я ложусь, она укладывается рядом. Какое-то время ее желто-зеленые глаза глядят на меня внимательно и задумчиво. А потом Лушка опускает голову на лапы, прищуривается, и до моего слуха доносится тихое, довольное мурчание. И от этого мурчания, и от теплого комочка, прижавшегося к моему плечу, приходит ощущение покоя и умиротворения. Я засыпаю.
Глаза у Рошана карие с вкраплением мелких золотистых точечек. И почему я раньше этого не замечала? Может потому, что раньше шеф не наклонялся так близко к моему лицу и не вглядывался так пристально и обеспокоено.
- Проснулась?
На часах - без десяти двенадцать, и судя по бьющему в окно свету, не ночи. Я что, продрыхла пятнадцать часов? Я же на работу опоздала! Хотя начальник кажется не против.
- Реветь будешь? - спросил он с опаской.
Я прислушалась к своим ощущениям. Нет, реветь сегодня не хотелось.
- А есть?
- Мне бы лучше пить.
- Водки не дам, - тут же среагировал дракон.
- А что, кофе кончился? - удивилась я и направилась в ванную.
А там меня ждал настоящий кошмар в моем же лице, отраженном в висящем над раковиной зеркале - из-под припухших век осоловело взирали мутные глазки, нос заострился, щеки впали, а в цветовой гамме лица преобладали светлые оттенки голубого и зеленого. Это ж надо так себя извести за неполные три дня!
- Дура! - сказала я своему отражению.
Столько времени потратить впустую! Жалеть мне себя вздумалось, судьбу свою оплакивать! Да тут скорее радоваться надо было - столько возможностей вдруг передо мной открылось, о которых я раньше и не мечтала. А может, в том и проблема, что не мечтала? Ведь не хотела я никогда уйти с Земли, поселиться в чужом Мире и стать могущественной волшебницей. А вот теперь захочу, уйду и стану!
Помимо чашки кофе на кухне меня ожидала яичница и бутерброд прямо-таки драконьих размеров. И естественно, после двух дней голодовки я набросилась на все это с драконьим аппетитом.
Ну вот, уже проявляются папины гены!
- Смотри, не подавись!
- А фо...
- И не болтай с набитым ртом. Это, во-первых - неприлично, а во-вторых - непонятно.
Рошан с умилением наблюдал, как я расправляюсь с плодами его кулинарных талантов. А когда я, покончив с основным блюдом, принялась за кофе, на столе появилась бутылка коньяка.
- А это не угрожает моему трезвомыслию? - поинтересовалась я у шефа.
- Это, вообще-то, для меня.
Ага, и вторая рюмка - тоже.
- С тобой поделюсь, только если пообещаешь вести себя прилично и не устраивать истерик.
Я клятвенно заверила дракона в своем адекватном восприятии происходящих событий, что исключает возможность рецидивного сбоя в работе моей хрупкой психики, и посему ему абсолютно не стоит опасаться нового неконтролируемого всплеска эмоций с моей стороны.
- Аллилуйя! Она вернулась! - провозгласил Хранитель наполняя рюмки. - Твое здоровье!
Коньяк ожег небо и разлился по желудку живительным теплом.
- Напугала ты меня, Галчонок.
- Чем?
- Ну, этим своим неконтролируемым всплеском.
- Нормальная женская реакция на нестандартную ситуацию. Когда мы не знаем, что делать - начинаем реветь.
Прежде чем налить по второму кругу шеф придирчиво оглядел меня.
- То есть, если сейчас ты не ревешь, значит, что делать уже знаешь?
- Жить, - тоном философа изрекла я, приподнимая рюмку. - Ну, за жизнь!
- За жизнь! - согласился дракон.
Рюмки, встретившись, мелодично звякнули. Пожалуй, хватит. Что-то у меня сегодня низкая сопротивляемость действию алкоголя, и если после первой в голове прояснилось, то после второй сознание подернуло легкой дымкой. Когда шеф снова потянулся за бутылкой, я демонстративно накрыла свою рюмку ладонью.
- Похвально! - прокомментировал Рошан, но себе налил.
Бутылка исчезла, а на ее месте появился толстенный фолиант в потертой кожаной обложке.
- Раз уж ты больше не собираешься ни пить, ни реветь, может, мы обсудим, что ты подразумевала под словом "жить"?
___________
О том, что Галле необходимо будет уйти в другой, более сильный Мир, Рошан задумывался неоднократно. Даже будь она драконицей чистых кровей, проживание на планете с таким низким уровнем магического фона сказалось бы и на продолжительности жизни и на степени развития врожденных способностей. Недаром юные драконы до определенного возраста не покидают родной Мир - повсеместно известно, что рожденные или в детстве долго жившие на других планетах "врастали" в чужие Миры, теряя завещанную Владыками прошлого Силу и деградируя практически до уровня животных. Мирские драконы, сохранившие от великих предков лишь внешность - рана на сердце и пятно на совести Хранителей. Рошан встречался с этими существами во многих уголках Сопределья, одни еще несли в себе толику Дара и разума, другие превратились в хищных и злобных монстров - чем слабее был Мир, тем ниже опускались его собратья, обитавшие там.
Земля была очень слабым Миром - всего два балла из возможных девяти по шкале Хэмфаста. И хотя Галле не грозило переродиться в тупое, кровожадное чудовище, срок ее жизни с драконьих веков уменьшился бы до уровня тибетских долгожителей, а магический дар без должного развития снизился до примитивного целительства или ворожбы. Вряд ли Кир хотел такой судьбы для своей дочери. Не желал этого и сам Рошан, но, тем не менее, уход воспитанницы из Мира, где она выросла, оттягивал до последнего. Пока хватало и того, что у девочки проявились способности Открывающей. Этот факт стал для него полнейшей неожиданностью, но неожиданностью приятной: во-первых, пребывая в поле действия межмирных порталов и посещая чужие планеты с более сильным магическим фоном, девушка наращивала собственный потенциал, а во-вторых, теперь не нужно было переживать, как в дальнейшем перевести ее в другой Мир. Конечно, всегда можно было прибегнуть к услугам Лайса, но тогда Галла оказалась бы привязана к Проводнику, а образ жизни магистра Эн-Ферро не назовешь подходящим для юной (очень юной, как по драконьим меркам) девушки.
Так или иначе, сложилось все самым лучшим образом: умение Галлы самостоятельно работать с Вратами, осведомленность, и искренняя заинтересованность в ее судьбе Лайса - все это было только кстати. А Мир для нее он выбрал давно. Раз уж Кир не хотел, чтобы о его дочери знали драконы, то нужен был Мир, где их попросту нет.
И вариант был лишь один - Тар.
Гвейн - Хранитель Врат на Таре - запретил соплеменником посещать свой Мир. Никто не знал, чем было вызвано это решение, и в рассуждения старика, что приход в Миры Хранителей или даже обычных драконов влияет на равновесие сил и уровень магического фона, верили не многие. Но Рошана подобная блажь Хранящего Слово в данном случае только радовала. Немного расстраивало то, что нельзя будет самому навещать девочку в ее новом доме, но он готов был потерпеть, тем более что имелись в резерве и другие способы общения. Главное, что там Галла будет в безопасности и сможет начать полноценное обучение.
Тар - старый и невероятно сильный Мир. Стандартный, как по биологическим и климатическим показателям, так и по спектру проживавших в нем Рас. Люди, эльфы, гномы, орки, скальные тролли и гоблины - все в лучших традициях обожаемого девочкой фэнтези. Немного выбивались из общей картины тэвки, но встреча с ними - событие почти невероятное. А среди аргументов в пользу правильности выбора именно этого Мира было и то, что Эн-Ферро бывал там достаточно часто. Обладая помимо способности проходить Врата и даром истинной магии, кард не мог устоять перед силой природных источников Тара, а благодаря своей феноменальной памяти за время, проведенное там, хорошо изучил Мир. С его помощью и при должном усердии Галла сможет изучить языки, традиции и законы, и не будет выглядеть чужачкой в новом окружении.
Магистр Эн-Ферро, перестраховываясь, предложил пойти по пути еще наименьшего риска и нанять персонального учителя, от которого, по окончании, можно было бы и избавиться. Вообще-то раньше Рошан не замечал за Идущим излишней кровожадности, но от этой идеи отказался отнюдь не из принципов гуманности. Совершенствование магического дара - процесс долгий и кропотливый, растягивающийся порой на десятилетия. Дракон не питал иллюзий насчет того, что жизнерадостная и общительная девушка ради сомнительной перспективы стать великой волшебницей подвергнет себя добровольному заточению в каком-нибудь уединенном домишке наедине с мудрым, но несомненно скучным магом. А ведь мудрые маги, в большинстве своем, скучны до безобразия. Да и Лайс, вызвавшийся на роль сопровождающего, вряд ли высидит долгое время на одном месте. Особенно, если место это будет унылым и безлюдным. Нет, обоим им, и карду, и Галле, нужна была постоянная смена лиц и декораций, общение с окружающими и возможность заниматься другими, не связанными с науками и магией делами. Исходя из этого, Хранитель пришел к выводу, что учиться его подопечной лучше всего в открытом учреждении наряду со своими сверстниками. Благо, что на Таре практиковали именно такой способ обучения. Школы магических искусств принимали в свои стены юношей и девушек любого сословия, достигших семнадцати лет и обнаруживших в себе способности к чародейству. Способности у Галлы имелись, а что до возраста, то ей и так никто больше не даст - драконья кровь все-таки. Что для дракона двадцать шесть лет? Если на человеческий возраст пересчитать, то и тех семнадцати не будет...
Эх, еще бы девочке там понравилось. А то, чем небо не шутит, Эн-Ферро прав, и Галла захочет вернуться к благам техномира? Хотя, с другой стороны, какая девушка не мечтала бы хоть раз оказаться в окружении звенящих кольчугами рыцарей, пройти по коридорам старинного замка, подметая каменный пол подолом роскошного атласного платья или проехаться верхом на породистом жеребце...
М-да. С породистыми жеребцами могут возникнуть трудности. Но в остальном - ей там обязательно понравиться!
__________
Оказалось, что для того, чтобы жить (и не тужить), мне нужно упаковать вещички и отправиться в один из Миров Сопределья, где меня (возможно) примут в Школу магических искусств. И когда я овладею данной мне от рождения силой никакие драконы, от которых пока следует держаться подальше, будут мне не страшны. Если конечно не набросятся на меня всем этим своим Великим Кругом.
- А квартира как же? А Лушка? - спохватилась я, когда уже выслушала и, кажется, приняла все доводы шефа.
Судя по реакции, Хранитель Врат о таких мелочах не думал.
- Ну, не знаю. Кошку можно отдать кому-нибудь.
- Кому? Кому она, беспородная, кроме меня нужна? Может мне ее с собой взять?
Дракон покачал головой. Действительно, тащить кошку через Врата - не самая лучшая идея. Но бросить на произвол судьбы доверившееся мне существо не позволяли еще в детстве выработанные принципы, так хорошо изложенные одним французским летчиком.
- А знаешь что? - просветлел Рошан. - Оставь ее Соне. Вместе с квартирой. Я думаю, она будет рада.