- Не защищу, - всхлипнула я, подбираясь поближе к окну. - У меня плохо с боевой волшбой.
Осторожно высунулась наружу, отмеряя расстояние до низа. Около двух саженей. Под окнами расцветают розовые кусты, сгорающие в закате цвета красного золота.
- Ну и какие предложения?
- Сбегаем, - заключила я. - Связывай простынь с одеялом.
Всемил нерешительно промямлил:
- Зачем?
- Есть два варианта. - Во мне впервые ожил учитель. - Первый: мы вылезаем из окна.
- Ни за что!
Он и сам представлял расстояние до не слишком мягкого приземления. К тому же, у князей не принято сигать через окна, если присутствует парадный вход. Ну, извините. Кто со мной поведется, тот и виноват.
- Хорошо. Ты летать умеешь?
- Нет, - Всемил зябко передернул плечами.
- Тогда второй вариант отпадает.
Я печально улыбнулась. Послышались шаги, многозвучным топотом ступающие по лестнице. Всемил встрепенулся. Что-что, а нагонять страх я умею. Князь, робея, предложил поговорить с нападающими.
- Они нас убьют! - трагичным шепотом верещала я. - Никого не пожалеют!
Снаружи постучали. Низкий голос вежливо попросил князя отворить. Я усердно вспоминала хоть какие-нибудь чары, но все, включая простейшие, напрочь выветрились. Всемил, сдавшись, вытянул с кровати светлую простынь, встряхнул одеяло и начал связывать их между собою.
В тот момент, когда стук вырос до нетерпеливого, Всемил приматывал получившуюся веревку к ножке кровати. Та, твердая и толстая, выдержала бы не только худощавую девку да плечистого князя, но и молодую лошадку, решившую покататься на канате.
- Возьми одежды, - напомнила я, и Всемил ринулся к шкафу, сгребая в кучку куртку, штаны и рубашку.
Трусит. Весь в меня. Оружия в комнате нет - разве князь не должен всегда находиться при именном мече? - а стража наверняка пришла не с цветами.
Повторный стук был куда продолжительнее первого. Князь скинул вещи и перелез через подоконник, крепко хватаясь за простыню. Слез он в пару мгновений. Я с сомнением уставилась на тянущиеся ввысь ветки кустов и машущего мне Всемила.
Помнится, лодыжку сломала, неудачно спрыгнув с деревца. Запястье - споткнувшись о выпирающий корень. Каковы шансы, что нынешнее приземление окажется безболезненным?
Но ужас подгонял, подталкивал когтистыми лапами в спину. Я схватилась за веревку, взвизгнула. И повисла на ней. От носков до кустов расстояние почти не изменилось. Лоб покрылся испариной, каплями осевшей на ресницах и веках. Гибель ожидала с обоих концов простыни.
- Мамочки! - пискнула я, расцепляя пальцы.
Всемил, негромко выругавшись, ринулся хватать летящую сверху тушку. Та упала в крепкие мужские объятия и с нервным хихиканьем вонзила в его шею ногти.
- Ты почему сама не перелезла? - зашипел князь, стаскивая меня.
- Боялась упасть, - призналась я. - Так, идем за книгой.
- Тебе захотелось в книжную лавку?!
Я нарочито громко цокнула и указала на дом. Мы, подобрав раскиданную одежду, поспешили туда.
- Зачем я поддался на твои уговоры? - Князь накинул на плечи походную куртку. - Я бы смог с ними разобраться.
Между тем, возвращаться он не спешил.
- Я бы тебя хоронить не стала, - честно предупредила я. - В городе оставаться опасно. Вдруг ты досадил ещё кому?
- Рада, сколько заплатить, чтобы ты пошла со мной? - после короткого раздумья решился Всемил. - Одному мне придется туго. Ни оружия, ни денег.
О, не волнуйтесь, князь, я с вами. В спокойном, лишенном нечисти городке скучно. Ученики забудут мои байки. Больные недолго погорюют по безотказной знахарке. Заберу книгу по волшбе, и вперед. Заодно предупрежу Лиса, что его ждут счастливые будни в бегах. Как и нас.
Обо всем этом, исключая варрена, я и поведала Всемилу, с кряхтением перелезая через ставший родным забор.
Лазутчицей я не была со времен обучения. Тогда частенько приходилось прятаться по лесам и погостам. Из некоторых я вылезала самостоятельно, в других меня находила учительница, но и мысли не возникало о том, что во взрослые годы, будучи вполне разумной особой, я буду пробираться в собственное жилище ползком.
- Постой здесь, - попросила я, когда Всемил спрыгнул во двор.
- Зачем? - перепугался князь. - А ты куда?
Неужто решил, что я дам деру или выдам его стражникам?
- Я вернусь, честно.
Не говорить же о варрене. Я - девица благочестивая, чистая в помыслах и поступках. А бездомный воришка очерняет непорочность так же, как дым от печи коптит потолок.
Всемил не стал спорить. Я, забравшись на кухоньку, негромко позвала Лиса. Хм, его нет. Ушел? Что-то здесь нечисто.
По мере приближения к сеням я различила стук, доносящийся из-под пола. Видать, наружу рвались долгожданные бесы. Непонятный звук нарастал. К нему прибавилась такая залихватская брань, что я порозовела. Ой, Лис-то так и сидит в погребе.
На дверце возлежал разжиревший Кот, степенно вылизывающий левую пятку. "Попался, гад, - говорили ехидные зеленые глаза, - ты никогда не внушал мне доверия".
Смахнув животное, я отодвинула задвижку. Встрепанный варрен вылетел наружу, одновременно щурясь, ругаясь, кашляя и обещая убить "безмозглую девчонку".
- Ты рехнулась?! - горячился он.
- Будешь орать - отправлю обратно, - я зевнула. - У меня новость.
Лис в полнейшем безразличии отряхивал рубаху. Затем потряс волосами, в которых, подобно седине, появились ниточки-паутинки.
- Я уезжаю, - не дождавшись вопроса, выдала я. - Думается, надолго.
- Почему? - Лис, собирающийся подняться по лестнице, спрыгнул со ступеньки.
- Да нужно помочь… другу.
Правый уголок губ варрена предательски дрогнул.
- Разреши пойти с тобой.
В бездне черных глаз заплясала искорка надежды.
- Зачем?
Лис оскалился. Интересно, он хоть иногда улыбается по-настоящему, а не так, будто из-за нужды?
- Я влюблен в тебя…
- Ложь.
- Честно.
Я добралась до спальни, сгребла предметы в кучу и придирчиво выбрала самые нужные. Всего, к сожалению, не увезти. Спрашивается, на кой ляд покупала браслеты, платья, книги, расписные шкатулки? Разве что на радость жадноватым горожанам. Те непременно растащат утаскиваемое и распилят остальное на дощечки.
Рядом путался Кот, терся о бедро, мурлыкал. Я почесала животное за ухом.
- Блохастый, охраняй жилище, копи мышей. Скоро свидимся.
Кот протяжно мяукнул, как понял, что расстается с хлебосольной хозяйкой. Всё нагнетало обстановку.
- Так вот, - я вспомнила о мнущемся в проходе Лисе, - оставь сказки для детишек.
- Я заплачу, - моментально сменил точку напора тот.
Другой разговор. Уж больно не хочется побираться по тавернам или ловить крыс в сточных канавах.
- Ладно.
Короткий ответ заставил Лиса ухмыльнуться. Он достал знакомые златцы из мешочка на поясе. Я убрала монеты в походную сумку, в последний раз погладила стенающего кота и прикрыла дверь в комнату.
- А куда мы идем? - любопытно уточнил Лис.
- Мучаюсь тем же вопросом.
Варрен предпочел смолчать. Когда я полезла через окно, он на миг остановился, склонив голову и сведя брови домиком. Но опомнился и полез следом.
- Допустим, я тут не в почете. А ты чего? - пробормотал Лис, перекидывая левую ногу через подоконник.
- За компанию, - хмыкнула я. - И благодаря другу. Кстати, вот и он.
Мы заприметили привалившегося к забору Всемила. Князь с поразительным любопытством осматривал вырванный из земли корешок. Обнюхал, общипал ногтем. Разве что не попробовал. Быстро же он свыкся с бродяжьей жизнью.
- Ты знакома с князем?! - прохрипел Лис, юркнув обратно в дом.
- Самую малость.
- Я никуда с ним не пойду, - возразил варрен.
В тот самый момент Всемил вскинул голову. В закатных красках лицо его выглядело окровавленным. Светлые брови взметнулись вверх.
- Рада, - князь понизил голос, - осторожно. За тобой беглый вор!
- Его зовут Лис, - добродушно представила я варрена, насильно выпихивая его наружу. - Вы на равных условиях: и тебя, и его собираются казнить. Поэтому прошу любить и жаловать.
- Я никуда не пойду с ним! - округлив глаза, выдал Всемил уже знакомую мне фразу. - Ты хоть знаешь, за что он был осужден?! Этот наглец вломился в княжескую сокровищницу! Посреди бела дня. А когда его уводила стража, вопил что-то про крайне необходимый для спасения чего-то там камень. Он же умалишенный.
Мои будущие спутники ощетинились, напряглись. Казалось, они могли разорвать друг друга в клочья, как два бойцовых петуха. Я вскинула руки.
- Так, определяйтесь без меня, с кем я иду, а кто остается приглядывать за котом.
- Со мной, конечно. - Лис по-хозяйски погладил мое плечо. - Я тебе заплатил.
От подобной наглости я поперхнулась. И только осознала, что люблю князя, как тот взметнулся:
- А я заплачу позднее!
- Да вы… вы… - окончательно растерялась я. - Неужели вы считаете, что меня можно купить?
- Судя по всему, уже купили, - оскалился варрен.
Оправданный гнев переполнял меня, как вода - чашу. Глаза застлала туманная пелена. Я сплюнула и развернулась на пятках.
- Да беса с два я куда-то пойду с вами. Сами, ребятки, сами. По болотцам, лесам. А я, пожалуй, останусь. В отличие от вас, меня тут жалуют и уважают. Сдались вы мне!
Перспективы заставили их содрогнуться.
- Рада, - залебезил князь, - не обижайся. Мы его тоже возьмем…
- Слава, - вклинился смутившийся Лис, - я без тебя пропаду. Ты же знаешь. Я согласен на всё.
Вроде наступило перемирие. Но самые красочные ссоры, как известно, возникают из пустоты.
- Рада, - поправил варрена князь.
- Слава, - поморщился Лис.
- Рада, - напирал Всемил.
- Слава!
- Ра-да!
- Да что за бараны! - зарычала, заткнув уши, я. - Перелезли через забор и пошли. Вместе. К границе!
Округлый солнечный блик терялся за линией гор. Мужская половина помалкивала, петляя среди улиц и высматривая прореху в частоколе, окружающем город. И я в последний раз наслаждалась покоем засыпающего Капитска. Тот провожал меня безмолвием. Закатной прохладой и изморозью на пожухлой траве.
В-десятых, продать её тоже проблематично
"Умные люди возвращаются из чащобы. Мудрые туда не ходят".
Народное изречение
Выбор представлялся скромным: либо тянущиеся на много верст поля, голые, пустые, с покосившимися пугалами; либо чернеющая полоса деревьев, верхушки которых были покрыты инеем, будто белоснежными шапками.
Лес встретил нас с подобающим безразличием. Разве что вдалеке взвыл голодный волк, причем настолько проникновенно, что захотелось поделиться с хищником мясом. Блюда было целых два: худощавое, полное желчи, но молоденькое, и упитанное, взрослое, противное, зато откормленное за счет городской казны. С удовольствием бы избавилась от обоих. Ещё б и доплатила.
Под сапогами хрустели ветки. Солнечная монета давно закатилась за горизонт. От холода леденело дыхание. У позвоночника обосновался табун мурашек, скачущий туда-сюда при любом движении. Я уселась на пень от поваленной бурей сосны и громко прокашлялась, призывая удаляющихся спутников к вниманию.
- Рада, мы спешим, - напомнил Всемил.
- Спеши на здоровье. - Я достала из сумки одеяло. - Далеко собрался?
- Какие будут предложения? - глухо спросил Лис. - И, может, расскажете, к чему спешка?
Ледяной ветер пробирал до костей. Я поежилась, перекидывая одеяло настороженно осматривающимся мужчинам.
- Потом как-нибудь. Сейчас - сон.
- Тут?! - возмутился холеный князь.
- Тебе, как высокой особе, разрешаю отдыхать на верхушке ели. Я предпочту бренную землю.
- Она же… - с отвращением пробубнил Всемил. - Кишит всякой мошкарой.
- Не, - успокоила его я. - Они издыхают в морозы. К тому же для вас я припасла одеяло.
- Одея-ло? - в страхе переспросил Лис. - Од-но?
Я достала тоненькую простынь, расстелила ее и улеглась, пытаясь насладиться аспидно-черным небом.
- Одея-лы, од-ны, - передразнила я на зевке. - Делите его, как нравится. Кстати, Лис, если холодно - возьми мой свитер. На Всемила он, боюсь, не налезет.
Юноша беспрекословно метнулся к сумке. Немного погодя послышалось змеиное шипение - спутники делили лежанку. Оно переросло в ругань, но вскоре стихло - я не успела даже пригрозить им проклятьем.
- Рада, - донесся смущенный шепоток Всемила, - а ты обезопасишь нас от врагов?
- Предлагаешь сторожить сон двух здоровых бугаев?
- С помощью волшбы, - уточнил Лис.
- Поздно уже, не разберу чар в книге.
- А без книги? - единогласно.
- А без книги я вам такого наворожу, что и врагов не понадобится, - разоткровенничалась я. - Почему бы вам не совместить приятное с полезным? Дежурьте по очереди. Костер, так и быть, разожгу, и вам не придется рвать несчастное одеяло на клочки.
После повторного спора Лис покорно встал и ушел за хворостом. Я же вспоминала чары негаснущего пламени. Они получались вполне сносно - годы обучения чему-то да научили. Главное - поджечь именно ветки, а не кого-нибудь из нас.
Огонек родился хиленьким, песочно-рыжим. Он трепетал на ветру; словно блоха, метался по веткам; в нерешительности замирал. Но потихоньку разрастался. Его острые лепестки согревали.
Спутники сговорились о карауле, любезно оставив меня в покое и сказав напоследок: "Пускай спит".
Да вот боги, как назло, забыли послать хотя бы крохотную дрему.
Мошкара оказалась куда живучей, чем я предполагала. Всю ночь она ползала по конечностям, стремясь поселиться во всклоченных волосах. Жуки щекотали лапками ноздри, забирались в рот. Раздражала тяжелая песнь ветра и трескотня костра. Лис изредка подкладывал новых веточек, и огонь поглаживал их, хрустя от неистового наслаждения.
Затем уставшего варрена сменил князь. Он, заняв почетную должность, тяжко вздыхал, громко дул на ладони, зевал во всё горло. Короче говоря, надоел до зубного скрежета. Я не выдержала и присела рядом со Всемилом.
- Не спится? - миролюбиво поинтересовался тот.
- Угу. Куда мы направляемся?
- Знаешь, - князь приблизился к огню, почти касаясь его кончиками длинных волос, - я думаю, правильнее всего - пойти к родителям. Уж они-то решат, что делать с мятежниками.
Не лишено смысла. В столице да при родителях-князьях мы точно не пропадем.
- По вкусу новая жизнь?
Я укуталась в простынь, будто гусеница - в толстый кокон. Снаружи торчало одно лицо.
- Не особо… Вчера я был любимым правителем, а сегодня? Беглец, который вынужден терпеть присутствие жуткого варрена и издеваться над беззащитной девушкой.
Я чуть не зарделась от приятной характеристики. Не "ненормальной особой", не "безрассудным подстрекателем", не "бесполезным существом", а над девушкой. Оказывается, я беззащитна. Ну-ну. И невинна до одури. Ешьте, что дают, как говорится.
- Кстати, насчет варрена, - заговорщицки продолжил князь. - Как долго ты его прятала? Он угрожал расправой?
- С того самого дня, как сбежал, - призналась я. - Нет, ничуть. Всё по обоюдному согласию.
Пришлось кратко, не вдаваясь в постыдные подробности, поведать Всемилу о знакомстве с Лисом.
- Он же воришка… - пытался вразумить меня князь. - Нес ахинею про спасение… А глаза горели, ручонки дрожали… Говорят, пару сокровищниц очистил перед нашей. И мы б не поймали, если б днем не сунулся. Чистый безумец.
- Кого спасти-то собирался?
- Да бес его помнит. Небось обычный набор ворюг: братишку, сестренку, изголодавшихся и несчастных.
- Может, он и не врал, - заявила я, разминая онемевшие ноги.
- Любишь людей?
- Варренов, - поправила я. - И их тоже - нет.
Вдалеке заухала сова. Я встрепенулась, но успокоилась, погрузившись в пляску рыжего с золотыми вкраплениями костра.
Утром всё изменится: будет раскалываться голова, свербеть в носу и жечь горло. Пока же так хорошо и уютно, что не хочется и думать о сне.
- Ты знаешь какие-нибудь легенды о ваших краях? - любопытно вопросила я.
- Да их много, - Всемил почесал лоб. - Так и не вспомнить.
- А я слышала сказки о существах ростом в три сажени. - Я придала голосу загадочности. - Якобы они пожирают несчастных путников, забредших в их пещеры. Надвое раздирают туловище и щелчком раскалывают голову.
- Великаны? Читал где-то, глупости. Если они такие высокие, то почему не видно их макушек? Это как с вивернами. По легендам - были, а на деле - никаких доказательств.
- Ну-у, не скажи-и, - провыла я. - Вдруг спят? Великаны. Виверн-то явно не существует.
Всемил лукаво посмотрел на меня, я недобро прищурилась в ответ.
И вдруг, прерывая умиротворение, на колени что-то спрыгнуло. Вцепилось острыми когтями в кожу, взвыло бесовским гласом. Я завопила от ужаса. Отшатнувшийся Всемил чуть не рухнул в костер. Лис подскочил и, широко распахнув глаза, выставил нож, готовясь к атаке.
- Что случилось? - гаркнул он.
- Не знаю, - я дрожала. - Что-то… Кто-то… Оно уползло…
Не так далеко, как хотелось бы. Рядом со мной, навострив уши, вздыбилось жуткое, черное чудище с длинным мышиным хвостом.
Спутники хохотали до слез. Около меня сидел кот. Кот по имени Кот. Животное решило, что угроза миновала, поэтому облизывалось, выгибаясь и вытягивая вперед левую лапу. Как он нашел нас в глуши? Отвратительное, мерзкое создание!
Но кот, потершись о мой "кокон", заурчал с такой нежностью, что у меня пропало желание подвешивать его за хвост.
Вот и собралась компания. Так тасует карты богиня судьбы. Если чародейка, то с котом. Если лес, то мрачный. А если я, то с целым ворохом личных неудач.
Вспомнилась песенка про веселого утопленника, любимая деревенскими детишками. Теперь я понимала его радость. Он уже умер. Ему нечего терять.