- Иди сюда, женщина, и приготовь мне обед. Немедленно!
Клер открыла конверт и вытряхнула из него маленький футляр для драгоценностей: красивый, обтянутый красным бархатом с золотым гербом, при виде которого по коже побежали мурашки.
О нет! Только не это!
Однако ее подозрения подтвердились. Подняв крышку, она увидела лежащий на кроваво-красном бархате золотой браслет. Великолепный, изящный и как раз под размер ее тонкого запястья.
На нем был выбит символ Основателя. Боже милосердный…
Прикусив губу, Клер устремила на браслет долгий взгляд, потом захлопнула крышку, сунула футляр обратно в конверт и отправилась на кухню.
- Ну? - Ева держала кастрюлю, Майкл обшаривал холодильник. - Как ты насчет спагетти?
- Прекрасно, - ответила Клер.
Она опасалась, что выглядит испуганной, но даже если и так, Ева смотрела на Майкла, а он на нее, и им обоим было не до того, чтобы разглядывать Клер.
Вот только, направившись к двери, она столкнулась с Шейном, который только что вошел на кухню. Внезапно конверт в руке показался горячим, тяжелым, и она непроизвольно сделала шаг назад.
Судя по выражению глаз, ее испуг причинил ему боль.
- Эй, ты в порядке? - спросил он.
Она кивнула, просто кивнула - что бы она ни сказала, это было бы ложью. Шейн подошел и приложил к ее щеке теплую руку; это было так приятно, что Клер прижалась к ней, а потом и вовсе упала в его объятия. Благодаря Шейну она чувствовала себя любимой и защищенной; на мгновение конверт в руке утратил всякое значение.
- Ты слишком много работаешь, - сказал он. - Вон какая бледная. В университете все нормально?
- В университете все прекрасно. - Это ложью не было, поскольку теперь университет волновал ее меньше всего. - Думаю, мне просто нужно поспать.
- До выходных осталось всего несколько дней. - Он поцеловал ее в макушку и прошептал на ухо: - Иди в мою комнату. Мне нужно поговорить с тобой.
Она не успела ответить - он уже отпустил ее и зашагал к двери. Клер оглянулась на тех двоих, но они блаженно ворковали и не замечали ничего вокруг. Ева регулировала пламя под кастрюлей.
Клер сунула конверт в рюкзак, застегнула молнию и поднялась по лестнице.
Комната Шейна выдавала сугубую прагматичность хозяина: постель никогда не застилалась, хотя при появлении Клер он попытался расправить простыню и швырнул поверх нее одеяло; на стенах пара афиш, ничего личного - ни фотографий, ни сувениров. Фактически он здесь только спал, а все его имущество было втиснуто в шкаф.
Клер прислонила рюкзак к стене и опустилась на постель рядом с Шейном.
- Что случилось? - спросила она.
Если она ожидала, что сейчас последуют бурные предобеденные ласки, то имела все основания почувствовать себя разочарованной. Он даже не попытался приобнять ее, а вместо этого заявил:
- Я хочу уехать.
- Куда это? Ева обед готовит…
- Уехать из Морганвилля.
Он посмотрел ей в глаза, и ее окатила волна паники.
- Нет, это невозможно!
- Я уже однажды уезжал. Послушай, этот город… я вернулся сюда не потому, что скучал по нему. Меня послал папа, а теперь, когда он смылся и я больше не участвую в его грязных делах… - Глаза Шейна молили о понимании. - Я хочу жить, Клер. Человеку здесь не место. Они убьют тебя. Нет, хуже того! Превратят в такого же, как они сами, ходячего мертвеца. Я говорю не только о вампирах. Любой, кто живет здесь, на самом деле не живет по-настоящему.
- Шейн…
Он поцеловал ее и прошептал:
- Пожалуйста… Мы должны покинуть этот город, иначе все кончится очень плохо, я знаю.
Господи, ну почему именно сейчас?
- Я не могу, - сказала она. - Университет и… я просто не могу, Шейн. Не могу отсюда уехать.
Ее подпись на листе бумаги. Ее душа, преподнесенная Амелии на блюдечке. Такова цена их безопасности, и приходится платить по счетам. Ее обучение у Мирнина - часть платы, и сколько оно продлится, неизвестно.
- Пожалуйста…
Это был едва слышный, умоляющий шепот, и, честно признаться, когда он говорил таким тоном, она готова была сделать для него почти все. Но на этот раз…
- Что произошло? - спросила она.
- В смысле?
- Что-то с Майклом? Он… Ты…
Она сама не знала, о чем конкретно спрашивает, просто чувствовала, что Шейн чем-то очень, очень сильно расстроен.
Несколько долгих мгновений он смотрел на нее, потом отодвинулся, встал, отошел к окну и выглянул на задний двор, который они практически не использовали.
- Мой папа звонил. Сказал, что возвращается и хочет, чтобы я был готов снова уничтожать вампиров. Если я останусь, мне придется убить Майкла. Я не хочу находиться здесь, Клер. Не могу.
Он не хочет снова оказаться в положении, когда нужно делать выбор. Клер с силой прикусила губу; даже не видя выражения лица Шейна, она слышала боль в его голосе.
- Ты правда думаешь, что твой отец вернется?
- Да. Когда-нибудь вернется. Может, не в этом месяце или даже не в этом году, но вернется. И в другой раз подготовится как следует, чтобы развязать здесь настоящую войну. - Шейн содрогнулся. - Я должен увезти тебя отсюда, пока ты не пострадала.
Клер встала, подошла к нему, прижалась к его спине и вздохнула.
- Я больше беспокоюсь о тебе, - сказала она. - Ты никак не можешь отвязаться от этих проблем…
- Да. Мы с ними просто близнецы-братья, - ответил он, и она уловила улыбку в его голосе.
4
Спагетти пахли потрясающе, и Шейна не пришлось долго уламывать поесть. Они с Майклом сидели напротив, но не разговаривали и избегали даже смотреть друг на друга, что помогало сохранять иллюзию мира и спокойствия. Клер только-только начала расслабляться, когда Шейн спросил Еву:
- Ты положила в спагетти побольше чеснока? Ты же знаешь, как я его люблю.
- Это вся округа знает! - Она бросила на него сердитый взгляд и с извиняющимся видом обратилась к Майклу: - Как тебе, нормально? Не слишком много?
Потому что вампиры, мягко говоря, не питают особой нежности к чесноку; и поэтому же Шейн использовал его в качестве гарнира ко всему, что ел.
- Все хорошо, - ответил Майкл, ковыряясь в тарелке и слегка побледнев. - Моника заглядывала сегодня. Искала тебя, Клер.
Шейн и Ева издали стон. В виде исключения в этом вопросе все трое друзей Клер были единодушны. И конечно, посмотрели на нее.
- Что? Клянусь, я не любезничаю с ней, и вообще… Она просто сумасшедшая! Мы с ней не подруги. Не знаю, зачем она приходила.
- Наверное, опять хочет тебе какую-нибудь свинью подложить. - Ева добавила себе в миску еще спагетти. - Вроде того как тогда, на вечеринке содружества. Эй, ты слышала - в пятницу она устраивает званый вечер у себя! Уж такой эксклюзивный, только для своих и все такое. Может, у нее день рождения или просто день-когда-папочка-много-денег-дал. Нужно непременно испортить ей удовольствие.
- Хорошо звучит - испортить прием у Моники. - Шейн глянул на Майкла, но тут же отвел взгляд. - А ты что скажешь? Это нарушает какие-то вампирские правила поведения?
- Отвали, Шейн.
- Мальчики, - чопорно заявила Ева, - следите за языком. За столом сидит несовершеннолетняя девушка.
- Можно подумать, я в первый раз это слышу. - Клер закатила глаза. - Или сама говорю.
- Девушки не должны употреблять таких выражений, - со всей серьезностью заявил Майкл.
Ева от смеха подавилась спагетти. Шейн хлопнул ее по спине, но тоже рассмеялся заодно с Майклом. Мгновение Клер сердито смотрела на них, но потом сдалась и тоже улыбнулась.
Все было хорошо.
- Итак, пятница? - продолжая хихикать и вытирая слезы, спросила Ева. - Вече… ринка? Я не против оттянуться.
- Я тоже. - Майкл проглотил внушительную порцию спагетти, и Клер подумала, не слишком ли ему горячо. - Полагаю, если я буду с вами, Моника не сможет нас не впустить. Что ни говори, вампиры - ВИП-персоны. Да и мало ли еще для чего я могу пригодиться.
Шейн посмотрел на него, и на мгновение в его взгляде мелькнула теплота, которой Клер так недоставало. Однако она тут же растаяла, и снова между этими двумя воздвиглась стена.
- Мило, - сказал он. - Если это испортит Монике вечеринку, то мы все должны пойти.
Обед они закончили в неловком молчании. Мысли Клер все время возвращались к алому бархатному футляру, оставленному в ее комнате. Она изо всех сил старалась не выглядеть виноватой, но, по-видимому, не очень успешно, поскольку Майкл с необычным, напряженным вниманием наблюдал за ней. Наверное, чувствовал ее волнение.
Быстро управившись с едой, она под предлогом домашних заданий помчалась наверх. Вроде бы к этому уже все привыкли. Была очередь Шейна мыть посуду; значит, какое-то время он будет занят…
Футляр лежал там, где она его оставила, - на комоде. Она взяла коробочку, взвешивая в руке, и уселась со скрещенными ногами на полу.
- Ты раздумываешь, носить браслет или нет, - раздался голос Амелии, и Клер вскрикнула от удивления.
Элегантная, как всегда, вампирша непринужденно расположилась в старинном кресле в углу, сложив руки на коленях. Она выглядела как картина, не как живой человек; сейчас в ее облике более чем когда-либо проступала холодность древнего мрамора.
Клер встала, понимая, что это глупо, но сидеть подобным образом в присутствии Амелии казалось совершенно невозможно. Гостья отозвалась на это проявление вежливости изящным кивком.
- Извини за неожиданное вторжение, Клер, но мне нужно поговорить с тобой наедине.
- Как вы попали сюда? В смысле, это же наш дом…
- Во-первых, в этом доме живет вампир, но даже будь все вы людьми, дом действительно принадлежит мне. Я построила его, как и другие дома Основателя. Он знает меня, и поэтому я не нуждаюсь в приглашении, чтобы войти. Тебе это неприятно?
- Чего вы хотите? - не отвечая, спросила Клер.
- Я хочу, чтобы ты надела это, - длинным тонким пальцем Амелия указала на бархатный футляр в руке Клер.
- Но…
- Я не прошу. Я приказываю.
Клер вздрогнула - негромкий голос Амелии звучал так твердо. Она открыла футляр, вытряхнула браслет, казавшийся тяжелым и теплым, внимательно оглядела его.
Никакого замка видно не было, а рука в него точно не пролезет.
- Я не знаю как…
Амелия взяла в одну руку браслет, а холодными, сильными пальцами другой сжала запястье Клер.
- Я помогу тебе. Сохраняй спокойствие. В отличие от браслетов, которые носят большинство детей, этот не может быть снят. Подписанный тобой контракт дает мне на это право, понимаешь?
- Но… Нет, я не хочу…
Но протестовать было поздно. Амелия сделала молниеносное движение, и браслет, казалось, прошел сквозь кожу Клер и крепко обхватил запястье. Она попыталась сдернуть его, но без толку. Пытаясь понять, в чем тут фокус, она принялась вертеть, надавливать, тянуть - но браслет казался абсолютно цельным и не снимался.
- Его можно надеть только так, - сказала Амелия. - Браслет будет защищать твою жизнь, Клер. Это мой знак, и подобную любезность я за всю долгую жизнь оказывала немногим. Тебе следует быть благодарной.
Благодарной? Клер чувствовала себя собакой на привязи и ненавидела это ощущение. Улыбка Амелии стала шире, но это не успокаивало - сама суть происходящего исключала спокойствие.
- Надо думать, чувство признательности придет со временем… Прекрасно. Теперь я ухожу - тебе есть чем заняться.
Амелия встала и направилась к двери.
- Как, интересно, я скрою наличие браслета от друзей? - выпалила Клер.
- Никак. - Амелия открыла дверь, не отпирая ее. - Помни, ты должна как следует подготовиться к завтрашней встрече с Мирнином.
Она вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Клер метнулась следом и попыталась повернуть ручку, но безуспешно. Ей-то пришлось отпирать замок, и к тому времени, когда она справилась с ним, Амелия исчезла. Коридор был пуст. Клер стояла, прислушиваясь к звону тарелок и смеху внизу, и ей хотелось плакать.
Она потерла глаза, сделала глубокий вдох и уселась за письменный стол.
Следующий день обрушил на нее вихрь лекций, тестов, дискуссионных групп, и Клер обрадовалась, когда наконец наступил дневной перерыв. В рубашке с длинным рукавом она чувствовала себя ужасно глупо, но как еще можно спрятать браслет? Ева пока ничего не заметила, а Шейн спал, когда они уезжали в университет. Майкла вообще видно не было. Ночью она прикладывала отчаянные усилия, чтобы избавиться от браслета: использовала ножницы, но лишь сломала лезвие, а грубые ржавые плоскогубцы просто соскальзывали с металла. Одной ей не справиться, но просить о помощи она не могла.
Однако нельзя же скрывать браслет вечно!
Правда, попытаться стоит.
Кода Клер появилась в кофейном баре Университетского центра, Ева, усталая и раскрасневшаяся, что не могла скрыть даже искусственная бледность макияжа, трудилась за стойкой одна.
- А где Эмми? - спросила Клер, протягивая ей три доллара за мокко. - Я думала, она будет работать всю неделю.
- Ты знаешь, я тоже, кроме шуток. Я уже звонила боссу, но он болен, и Ким болен, так что сегодня я совсем одна. Трудновато приходится. - Ева сдула с потного лба волосы и вернулась к кофейной машине. - Тебе когда-нибудь снился кошмар, будто ты бежишь, а все остальные стоят, но ты не можешь никого догнать?
- Нет. Обычно в кошмарах мне снится, что я голая на лекции.
- За это получишь бесплатную карамельку, - Ева улыбнулась. - Садись. Нечего тут торчать, как все эти грифы.
Клер нашла столик, разложила книги, взяла свой кофе и, зевая, открыла "Последнюю волю и Завещание". Почти всю ночь она запоминала символы, но они оказались очень сложны, в отличие от египетских, с которыми она справилась быстро. А ведь Мирнин наверняка не простит ей ошибок.
На книгу упала тень. Подняв взгляд, она увидела детективов Трейвиса Лоува и Джо Хесса. Оба были ей хорошо знакомы: они очень помогли ей, когда отец Шейна шатался по Морганвиллю, не без успеха охотясь на вампиров. Они не носили браслетов и не имели защиты, но зато сумели заработать некоторого рода особый статус. Как? Этого она не знала, но можно не сомневаться, что в большой степени они этим были обязаны своей храбрости.
- Доброе утро, Клер, - сказал Хесс. - Как поживаешь?
Оба подтянули себе кресла и сели. Внешне они сильно отличались: Хесс высокий, жилистый, с вытянутым лицом; Лоув полнощекий и лысый. Но выражение на их лицах было практически одинаковое - заботливое, скрытное, настороженное.
- Прекрасно. - С трудом подавив внезапно вспыхнувшее желание прикоснуться к браслету, она переводила взгляд с одного на другого, чувствуя себя все менее уверенно. - Что-нибудь произошло?
- В общем, да, - Лоув кивнул. - Послушай, Клер… мне жаль огорчать тебя, но этим утром на заднем дворе вашего дома нашли мертвую девушку. Ее обнаружили уборщики мусора.
Мертвая девушка?
- Кто она?
- Эмми Калум, - ответил Хесс. - Местная, ее семья живет всего в нескольких кварталах от вас. Они просто убиты горем. - Его взгляд метнулся к кофейному бару. - Она работала здесь.
Эмми? Эмми из кофейного бара? О нет…
- Я видела ее. Она работала с Евой и должна была выйти сегодня. Ева говорит… - Клер посмотрела на подругу и увидела, что та по-прежнему весело болтает, принимает деньги, выполняет заказы. Ей они еще ничего не сказали. - Вы уверены… ну, что это наш дом?
- Клер… - Детективы обменялись взглядами, и ох как эти взгляды ей не понравились! - Ее тело засунули внутрь вашего мусорного бака. Да, мы уверены.
Клер почувствовала слабость. Это же совсем рядом! Она выносила мусор… когда? Вроде бы два дня назад. Бросила мешки в бак. Но тогда Эмми была еще жива. А теперь…
- Ты ничего не заметила вчера вечером? - спросил Хесс.
- Нет… Уже стемнело, когда я вернулась домой. И занималась всю ночь.
- Ничего не слышала? Может, дребезжание мусорного бака?
- Нет, сэр. Я была в наушниках. Мне очень жаль.
Шейн выглядывал в окно, вспомнила она. Может, заметил кого-то. Но тогда он сказал бы, верно, не стал бы скрывать такое!
Ужасная мысль пронзила ее, и она взглянула в спокойные, честные глаза Джо Хесса.
- Было это?
Вокруг толпилось слишком много людей, чтобы говорить вслух, и она просто изобразила вонзающиеся в шею клыки. Но Лоув покачал головой:
- Все случилось в точности как в прошлый раз. Исключать наших клыкастых друзей нельзя, но это не их стиль. И ты догадываешься чей, правда?
- Джейсона, - ошеломленно ответила Клер. - Брата Евы. Он все еще на свободе?
- Пока что он не пойман за совершением противоправных действий, но это вопрос времени. Ему не место среди нормальных людей. - Лоув не сводил с нее пристального взгляда. - Ты ведь не видела его?
- Нет.
- Хорошо. - Словно по сигналу, детективы встали. - Мы, пожалуй, пойдем поговорим с Евой. Послушай, если вспомнишь что-нибудь, позвони, ладно? И не выходи одна, защита в таких ситуациях не срабатывает. - Лоув бросил многозначительный взгляд на ее запястье, и она вспыхнула - как если бы он догадался, какого цвета на ней трусики. - Если обязательно нужно выйти, пусть тебя сопровождает кто-нибудь из друзей, хорошо? То же самое относится и к Еве. Мы постараемся приглядывать за вами, но помни, что осторожность - лучшая защита.
Клер проводила копов взглядом. Они поздоровались с высоким молодым человеком, идущим в ее направлении. В первое мгновение ей показалось, что это Майкл - та же походка, то же общее впечатление, - но потом его волосы вспыхнули в лучах света и стало видно, что они рыжие, не золотистые.
Это был Сэм Гласс - дед Майкла. Амелия сказала, что он доставит ее к Мирнину, а Клер совсем забыла об этом. Хорошо, что это будет именно он. Клер нравился Сэм - спокойный, доброжелательный и вообще мало похожий на вампира, если не считать бледной кожи и немного странного блеска глаз, что тоже объединяло их с Майклом. Да и что тут удивительного? Они - самые младшие вампиры в городе и притом, надо ж так случиться, родственники. Может, вампир тем больше отличается от обычного человека, чем он старше?
- Привет, Клер, - сказал Сэм таким тоном, словно они расстались всего пять минут назад, хотя она не видела его по меньшей мере неделю. Возможно, время для вампиров течет по-другому. - Чего они от тебя хотели?
На нем была футболка с логотипом университета и джинсы, и в таком наряде он выглядел круто - насколько это возможно для вампира, и улыбался приятной, хотя чуточку рассеянной улыбкой. Клер была не в его вкусе, нет. Насколько она знала, Сэм по-прежнему влюблен в Амелию - и эту мысль сознанию Клер оказалось труднее переварить, чем даже теорию криволинейного пространства.
- В нашем мусорном баке нашли мертвую девушку. Эмми Калум, - ответила она, и подвижное, серьезное лицо Сэма омрачилось.
- Проклятье! Я знаю эту семью. Славные люди. Непременно загляну к ним. - Он сел, наклонился поближе и понизил голос. - Ее убил не вампир, это я точно могу сказать. Если бы кто-нибудь нарушил правила, я уже знал бы об этом.
- Нет. Похоже, ее убил кто-то из нас. - Клер покраснела, осознав, что именно сейчас сказала, - Сэм ведь принадлежал к другой категории. - В смысле, кто-то из людей.
Сэм улыбнулся ей, но глаза по-прежнему смотрели печально.